Шведский синдром

Было раннее утро – только начинало светать. Все звезды уже исчезли, лишь Венера продолжала светить, но уже не так ярко. Вскоре пропала и она. Проснулись птицы, которые сейчас шумно летали, ища себе еду, казалось, даже ветер проснулся – кроны деревьев всё настойчивее шумели и обсыпали землю желтеющими листьями. На западе были видны серые тучи, а здесь, возле убежища Акацуки, небо было без единого облачка. И всё же ветер с запада нес запах приближающегося ненастья: моросящий осенний дождик, туман, ветер – всё это затрудняет путь. В такую погоду нет желания куда-то идти. Итачи за всю ночь не сомкнул глаз – обдумывал дальнейшие действия. Его и без того болезненный вид сейчас сопровождался усталостью. Он вышел на улицу и посмотрел, по привычке, на небо. Утро постепенно набирало обороты, и темная синева неба сменялась бледной бирюзой. Недалеко пролетела стайка ласточек. «Дождь всё-таки собирается» - подумал Итачи, проводив птиц взглядом и посмотрев на медленно, но верно приближающиеся тучи с запада. Вскоре парень скрылся из виду в густой тени лесных деревьев. Колокольчик на соломенной шляпе нервно звенел на ветру каким-то отдаленным звоном. Сама же шляпа всё норовила слететь под легкими порывами ветра. Итачи поднял руку: рукав плаща под очередным порывом взметнулся по направлению к плечу, обнажив большую часть бледной матовой кожи руки Учихи. Он двумя пальцами схватился за шляпу и еще сильнее опустил ее на глаза, придерживая ее теперь, чтобы ветер не сорвал ее с головы. На безымянном пальце сверкнуло кольцо с иероглифом «красный» и отбросило маленький солнечный зайчик на ближайшее дерево. Вдруг в кустах послышался шорох. Через мгновение в сторону шума полетел кунай. Итачи раздвинул ветки – там оказалась всего лишь белка, которая после замешательства взмахнула пушистым хвостом и убралась восвояси. «Хм…Ясно всё». – Вслух сказал Итачи. - Зецу, выходи. – Учиха повернулся в сторону места, откуда убежала белка. - Всё-таки заметил меня… - Из ствола дерева показалась зеленая колючая «пасть», в которой «приветливо» улыбалась черно-белая голова. – Как тебе удается меня замечать? – Вскоре перед Учихой стоял человек в таком же плаще, из ворота которого торчало зеленое растение с головой. - Зачем следишь за мной? – Итачи отвернулся от Зецу и снова устремил взгляд в небо. - Опасно вам появляться в Конохе. Вы же знаете, Итачи-сан, что вам там не особо обрадуются…А война с Конохой нам сейчас не нужна. Поэтому лучше этого не делать… - Зецу на всякий случай отступил на несколько шагов назад. - Вы мне не доверяете? Ну что ж…это ваши проблемы. Не стоит следить за мной, Зецу. Лучше уходи. – Итачи повернулся к нему и сверкнул глазами. Зецу не стал спорить и отступил еще на несколько шагов. Он хорошо знал действие шарингана и предпочел не рисковать, а отступить… Итачи больше не ощущал присутствия кого-либо. Он снял надоевшую шляпу и посмотрел вверх… «Зачем я всё это делаю? Кто она? Кто она для меня? Странно…Никогда не испытывал подобного к своим жертвам. Почему именно она разбудила во мне угрызения совести? Вроде ничего особенного – обычная девчонка, правда глаза необычные…Так, стоп. Наверное, надо вернуться. Зецу прав – нам сейчас нельзя воевать ни с кем, тем более с Конохой. Но я…Вот черт, я не могу с собой ничего поделать. Почему я так хочу ее спасти? Ее глаза…никогда не видел у врагов такие глаза, в которых совсем еще детская наивность. Даже умирая, со смертельными ранами, в ее взгляде тогда не было ни малейшего намека на злость и ненависть. Как такое может быть? Невозможно не ненавидеть врага…Видимо, я из-за этого взгляда и ради этих глаз готов…Прости меня, Аками, я…сделаю всё, чтобы вылечить тебя» - он стоял и думал, возвращался к тому дню, когда, схватив ее за горло, взглянул в ее большие серые глаза. Еще немного постояв, Итачи надел шляпу и уверенным шагом пошел дальше. Вскоре лес закончился: появились рисовые поля, жилые постройки. На улице постепенно сгущался туман и дул слабый, но колючий ветер. Дождя еще не было, но он неизбежно приближался. Со следующим порывом очень отчетливо потянуло дымом и сыростью. До входа в деревню Скрытого Листа оставалось всего ничего, по сильно поплотневший туман не давал разглядеть ничего в радиусе десяти-пятнадцати метров. Итачи остановился и осмотрелся вокруг. На улице никого не было видно, лишь издали слышался лай собак. Он убавил шаг и вот, наконец, перед его взором выросли высокие ворота деревни со слогом «А» на одной створке и «О» на другой. Подойдя к воротам, Учиха по своему обыкновению расстегнул верх плаща и вытащил левую руку. - Кто вы такой? По какой причине вы пришли в нашу деревню? – спросил один из ниндзя, сидящих на посту у ворот, не поднимая головы. - У меня здесь дела. – Тихо ответил Итачи. Тут ниндзя, наконец, поднял голову и посмотрел на гостя. - Не…не может быть! Ты же…Учиха Итачи! Что тебе здесь надо? – постовой выскочил и выхватил кунай. – Я тебя не пропущу! - Отойди по-хорошему. Я не хочу тебя убивать. – Всё так же спокойно ответил Итачи. - Я…Как ты посмел сюда явиться после всего, что сделал? Убирайся, иначе… - Он не успел договорить, как упал на землю, выронив кунай. - Приятных снов… - Итачи опустил пальцы, вошел в ворота и направился прямиком к дворцу Хокаге. Туман сейчас был очень кстати для Итачи. Он не хотел лишнего шума и, тем более, сражений. Он не за ними сюда пришел и надеялся сделать всё очень тихо и незаметно для жителей деревни. Благодаря пасмурной погоде на улице было тихо. Большинство людей сидели по домам. Тишину на улице нарушал лишь тихий звон его колокольчиков. Он шел по вымощенной гладким камнем дороге деревни…Когда-то здесь, будучи ребенком, он с братом Саске часто ходил. Здесь недалеко когда-то была полиция Конохи, учрежденная кланом Учиха. Сейчас же на ее месте стояло здание архива. Итачи посмотрел на вывеску, где когда-то был символ клана Учиха, но с каким-то безразличием и направился дальше. По пути был бывший дом, где они жили, где он часто тренировался. Где по вечерам сидел с матерью в саду, и они просто молчали, где бегал маленький Саске, упрашивая его, Итачи, потренироваться с ним, где его когда-то обвинили в смерти Шисуи Учихи…где он убил всю семью…где он последний раз видел брата, где по его щеке стекла последняя слеза. А потом…А потом – конец. После той ночи у него не осталось больше чувств. Покинув отчий дом, он навсегда в нем оставил все эмоции и чувства. И даже сейчас, проходя мимо этого места, он больше ничего не чувствовал. Или всё же…Даже если что-то осталось, то лишь на немыслимой глубине его души. Он прошел мимо и его взгляд не дрогнул, хотя за какие-то несколько секунд перед глазами пронеслась вся его жизнь и та страшная ночь. - Стой, Учиха Итачи! – знакомый голос неожиданно прорезал тишину…