Шведский синдром

Юн Линг пыталась заснуть, но безуспешно. К боли в животе она, вроде, уже привыкла и старалась не замечать ее. Она думала об отце, пыталась вспомнить мать, хотя знала – это бесполезно, ведь она, Юн Линг, была еще младенцем. Вспоминала свои первые уроки боевых искусств, как неуклюже падала, но старый учитель улыбался и велел подниматься. Со временем у нее стали получаться довольно сложные движения. Нет, она не была физически сильной, и ее удары не могли нанести противнику серьезный ущерб. Но ее сила заключалась в поразительном умении сбить врага с толку молниеносным ударом, и таким же быстрым исчезновением из поля зрения противника. И пока он искал ее – он открывался, и тогда уже более сильные бойцы брали его. «Интересно, зачем они меня тут держат? И где тот парень, Итачи, мне кажется, что… Так нет. Так нельзя ведь думать. Он же меня чуть не убил… Но ведь это было его заданием – он, как воин, должен был. Но почему же он тогда меня не добил?» - Юн Линг мысли просто атаковали, и она не знала, за какую ухватиться и начать ее «обрабатывать». «Так, минуту…А где же мой клинок? Вернее то, что от него осталось? Надо найти…Необходимо найти» - с этой мыслью она встала с кровати, но тут же упала обратно, схватившись за живот. «Господи…как же больно! Мне даже больно дышать. Почему рана не заживает? Что же делать? Помощь… Хотя, не думаю, что здесь с особым энтузиазмом будут меня лечить. Если бы Итачи был здесь – он, возможно, помог бы. Хотя, зачем оно ему надо? Вообще, если они хотели меня убить, то зачем до сих пор меня держат здесь в живых? Я ничего не понимаю…». – На глаза девушки снова навернулись слезы. Слезы даже не от боли или этого «странного похищения», а от чувства неизвестности, с которым она ничего не могла сделать. Через какое-то время она снова встала и, держась, за стену, шаг за шагом, жмурясь от боли и всё сильнее пропитывая свою одежду кровью, она пошла к двери. Сейчас она сумела выделить из всех хаотично плывущих мыслей одну, самую важную: надо найти остатки клинка. Она не могла понять, почему он стал вдруг так нужен, но ей казалось, что в нем часть ее самой. И когда он исчез – она это почувствовала. «Клинок…я должна его найти…должна!» - У нее дрожали руки, подкашивались колени, и кружилась голова. В глазах всё плыло – она была в сознании лишь благодаря железной воле. Кровь из раны всё сильнее и сильнее пропитывала одежду и вскоре уже капала на пол, оставляя на нем темные маленькие лужицы. Дойдя до двери, она остановилась, немного отдышалась и вышла в коридор. Ее босые ноги сразу почувствовали прохладу вымощенного крупным камнем пола. По ее телу пробежали мурашки – она уже отвыкла от ощущения прохлады, наверное, даже забыла его. В ее комнате пол был деревянным и теплым. И, ступив на каменный пол, по ее телу пробежал болезненный холодок, и она еще сильней согнулась. Итак, шаг за шагом, преодолевая сильную пульсирующую боль и головокружение, Юн Линг шла по коридору, одной рукой держась за стену, другой – за живот. В голове две мысли – клинок и тот, кто, как ей казалось, придавал ей сил и не позволял потерять сознание. Дыхание было частым и неглубоким. Она решила на минутку присесть, отдохнуть. Оперевшись на прохладную стену спиной, она медленно сползла по ней и села на пол. Посмотрела на руку, которая всё это время лежала на животе – она была вся в крови и кровь капала на темные камни. Ноги онемели, и она их почти не чувствовала. Организм испытывал ужасную усталость – ей казалось, что она прошла уже десяток километров. Девушка повернула голову в сторону покинутой комнаты, и из ее глаз показались слезы: комната была всего лишь в нескольких метрах, когда она надеялась, что прошла хотя бы до середины коридора… «Почему же так мало? Я больше не могу идти…Нет. Надо встать. Я должна найти клинок…» - Просто нечеловеческими усилиями она встала и снова продолжила путь. Вскоре ноги окончательно отказали и она упала. Немного полежав, она ползком продолжила движение. Казалось, что девушка уже перестала замечать боль: из глаз исчезло отчаяние и страх, осталась только злость и стремление вперед. Недалеко от нее лежал оброненный кем-то кунай: она взяла его, собрав остатки сил, вонзила его в ближайшую трещину и подтянулась к нему. Снова и снова она втыкала кунай в пол, подтягивалась и таким образом продвигалась вперед. Через боль, через полуобморочное состояние – она не останавливалась больше, оставляя за собой широкий кровавый след. Зал с Демонической статуей постепенно наполнялся разговорами. Каждый из членов Акацуки сегодня мог присутствовать в убежище во плоти, а не в виде голограммы, которая заменяет их во время миссий. Не было только Итачи. - Хм…Значит, Итачи снова нет. Кто знает, куда он делся? – Пэйн выглядел раздраженным. - Пэйн…Итачи-сан отправился в…Страну Рисовых полей за какими-то травами для этой девчонки. – Зецу замялся, ибо вспомнил тот опасный блеск шарингана Итачи и решил не выдавать его. - Ясно, а что… - Пэйна прервал выбежавший из коридора Дейдара. - Пэйн, эта девка, кажется, того. Она вышла из комнаты, немного прошла, затем уже ползла на животе. И теперь лежит здесь, в нескольких метрах, с кунаем в руке… - У Дейдары был мрачный вид. - Что?! Как она смогла? Вот черт! – Пэйн был в ярости. – Тащите ее сюда. Конан! Осмотри ее… - Несмотря на внешнее спокойствие, лидер был просто в бешенстве. Дейдара вскоре скрылся в коридоре и через несколько мгновений вернулся с Юн Линг на руках. Ее одежда была вся в крови, руки беспомощно болтались, ноги – тоже. Но она была еще в сознании. - Г-г-дье…он? – Сил хватало только на шепот. – Почьему я нье чьювствуйю ног? - Замолчи, дура! - Дейдара, несмотря на резкость, очень осторожно положил ее на каменный пол, предварительно постелив свой плащ. Конан подошла к ней и заглянула в глаза. - В её глазах почти не осталось жизни. Она скорее всего умрет. Это просто невероятно, что она еще в сознании. – Девушка присела на колени и взяла ее за руку. Рука была ледяная и еле ощутимо дрожала. С лица капал холодный пот, из раны на животе текла кровь. Юн Линг пустыми глазами смотрела вверх и что-то, видимо, пыталась сказать, но никто не мог разобрать слова. - Всё понятно. Надо кончать с ней прямо сейчас. Это бесполезно пытаться ее вылечить. – Пэйн снова заговорил равнодушным тоном. - Пэйн, подожди… - Конан замялась, не зная, какой аргумент привести, чтобы дождаться Итачи и посмотреть, что он может сделать. - Конан! Это бессмысленно! Ее рана и не думает заживать, какой смысл что-то делать, когда она уже неделю живет с открытой дыркой в животе? Она нам больше не нужна. Сейчас она для нас представляет лишние хлопоты. – Пэйн был настойчив. - Пэйн, послушай…Итачи-сан, он ведь пошел в Ко…За лекарством. Давай, пожалуйста, его дождемся… Пойми, это у нас…единственный Дракон. Мы можем потом других и не найти. - Конан…Хорошо, но только из уважения к Итачи. – Пэйн исчез. - И..т-тачи..с-сан…к-клинь-ок к-красньо-гьо д-др-ак-ьон-на… - И последние силы покинули тело Юн Линг.