Шведский синдром

- Итачи-сан… - Юн Линг закрыла глаза и улыбнулась. – Я была там и…слышала ваш голос. - Слышала мой голос? Вот как… - Да. И вы снова спасли меня…Уже во второй раз вы вытащили меня с того света. Я теперь в неоплатном долгу перед вами. - Юн Линг, ты должна знать: я тот… - Итачи почувствовал, что она сильнее сжала его руку и замялся, словно пытаясь вспомнить нужные слова. - Не говорите ничего, прошу вас. Позвольте мне просто держать вас за руку – тепло вашей руки успокаивает. - Я…Хорошо. – Он просто не нашел в себе сил сейчас ей всё сказать. Итачи был благодарен судьбе за то, что она посчитала нужным ее вернуть. Маленькая рука Юн Линг сейчас крепко держала его руку и он чувствовал то долгожданное жизненное тепло. Но теперь он был в растерянности. Он хотел, чтобы она знала правду, чтобы не называла его своим спасителем, но не мог решиться сейчас ей об этом сказать. Он не мог смотреть ей в глаза, в ее еще совсем детские глаза: этот взгляд еще не был испорчен жизнью, в нем была кажущаяся наивность и даже восхищение. Он помнил, что когда они сражались – ее взгляд был таким же. В нем не было желания убить, или даже причинить вред сопернику. Она тогда с удивлением и непониманием смотрела на него, умудряясь защищаться совсем не смотря на оружие и движения. И у нее это получалось почти идеально. Что же она чувствовала? Непонимание – почему вдруг это произошло, ведь она спокойно шла по лесной тропинке и что-то тихо мурлыкала себе под нос. И тут вдруг появились два человека: какой-то странный рыбообразный тип, с неприятной ухмылкой-оскалом, высоченный ростом и с каким-то непонятным мечом, и его спутник - практически полностью противоположный ему: средний рост, вроде без оружия, со спокойным, но пустым взглядом. Этот взгляд заставил ее сердце биться учащенно, дыхание стало громче и прерывистее. Сначала в ее глазах возникла еле заметная искорка страха, но потом она сменилась, как ни странно, восхищением. Восхищением к тому парню с пустыми глазами, идеально рассчитанными движениями, взглядом, проникающим в душу и даже глубже. Нет, это не иллюзия, наложенная шаринганом, Итачи в той битве не использовал его, это нечто другое. И в тот момент, когда в ее глазах появилось восхищение – она почти перестала защищаться. Итачи тогда не обратил на это внимания. Но сейчас, сидя рядом с ней и чувствуя, как тепло ее руки охватывает постепенно его тело, он ненавидел себя, считал, что воспользовался ее слабостью, корил себя за то, что не посмотрел в ее глаза хоть на долю секунды больше. И тогда бы он не смог довести ее до такого состояния. Юн Линг лежала, тихо дыша, с закрытыми глазами. Ее кожа уже не выглядела мертвенно-белой, лихорадка прошла, боль, по всей видимости, отступала: она не морщилась и ровно, почти беззвучно, дышала. А Итачи не мог сейчас вырваться из лап охвативших его воспоминаний. Был солнечный день, на небе изредка появлялись прозрачные тонкие перья облаков, которые постепенно таяли под действием солнечных лучей. Лес был красив: от убежища Акацуки вглубь леса шла еле заметная тропинка, покрытая ковром из желтых, зеленоватых и местами красноватых листьев. Удивительно, что листья падали, словно крупный снег уже несколько дней без остановки, а кроны деревьев сохраняли свою пышность, даже, казалось, приумножали. Воздух был наполнен легким, словно уходящим, ароматом рябины, земляники и древесной смолы. Деревья стояли почти идеально ровными рядами и обнимали друг дружку тонкими гибкими ветками. В убежище организации Акацуки веяло усталостью, время будто еле переваливалось с ноги на ногу. А всё из-за того, что накануне закончилось трехсуточное извлечение очередного биджу. Все, кто был в убежище, выглядели раздраженно, кроме Итачи. Он никогда не проявлял каких-либо эмоций: его лицо казалось произведением искусства, идеально высеченным из матового фарфора. Непроходящая усталость глаз делала невозможным определить его состояние. Итачи подошел к Демонической статуе и поднял глаза вверх. Он пытался на чем-то сосредоточиться, что-то обдумать. Тут подошел Пейн и объявил о том, что на территории Страны Огня появился носитель демона – джинчуурики. Пока подробностей не было: никто не знал что это за демон, принадлежит ли он к классу хвостатых. Но интересна была его сила, которая позволяла носителю выживать при извлечении биджу. Эта сила и заинтересовала Пейна. Времени на добычу информации не было, поэтому решили действовать наугад. Пейн решил отправить на миссию Итачи и его напарника Кисаме. Они лучше, чем другие могут ориентироваться на месте, все их действия идеально просчитаны и все миссии всегда проходят быстро и тихо. Единственное, что им сказал Пейн, что биджу, возможно, из класса хвостатых, а сам джинчуурики, возможно, весьма силен физически. На границе густого лиственного леса была поляна, которая заканчивалась резким обрывом, ведущим в реку. Итачи первым вышел из леса и увидел маленькую фигуру в нескольких десятках метров, почти у самого обрыва. - Судя по месту, Итачи-сан, этот человек и есть наш джинчуурики. – Кисаме подошел вплотную к напарнику и стал внимательно рассматривать фигуру вдалеке. - Не подходит под описание физически крепкого человека. Но от нее исходит сила, и я ее чувствую. - Она? Это девушка? Хорошее у вас зрение… - Кисаме сделал вид, что удивлен. - Пошли. Ее надо поймать. – Итачи проигнорировал высказывания напарника и пошел по направлению к фигуре. - Добрый день. Вам лучше пойти с нами и не сопротивляться. – Итачи прикоснулся к застежке своего плаща и расстегнул воротник. - Чтьо? Фи кто? – девушка вздрогнула и схватилась за рукоятку катаны. Она не выглядела физически сильной, возможно даже не обладала ни ниндзюцу, ни гендзюцу. На вид ей было лет шестнадцать. Короткие красно-коричневые волосы блестели на солнце и слепили не только своим цветом, но и отражением солнечного света. Белая матовая кожа и большие серые глаза делали ее похожей на искусно вылепленную фарфоровую куклу. Рост был не выше ста шестидесяти сантиметров. На ней была одежда, которую обычно носили самураи под доспехами, но совершенно не характерная обувь: плетеные сандалии, ремешки которых перевязывали лодыжки. На талии, на коричневом кожаном поясе, висела короткая катана с причудливой рукояткой: коричневая обмотка очень плотно прилегала к основе, с одной стороны была золотая вышивка дракона, на месте глаз которого были сквозные дырки, через которые был продет черный шнурок с кольцом на конце. Девушка схватилась за рукоять и приготовилась защищаться. - Повторяю, что сопротивляться бесполезно. – На этот раз Кисаме включился в разговор и приготовился к битве. Девушка сделала неуверенный шаг назад и обнажила лезвие. Бой был долгим и тяжелым. Итачи не ожидал от хрупкой девчонки такого безрассудного для нее сопротивления. Она еле стояла на ногах, но продолжала сражаться с неизменным упорством и уверенностью в глазах. Но усталость уже давала о себе знать, и вскоре последовал тот самый удар в живот. Девушка упала на колени и прикоснулась к ране. Сквозь пальцы сочилась кровь. В ее глазах сейчас было непонимание происходящего, но она встала из последних сил и замахнулась мечом. Раздался удар металла о металл и звук ломающегося лезвия. Меч, разбитый клинком Итачи на две части, упал с обрыва. Девушка в ужасе посмотрела вниз, потом на Итачи. И тут из-за ее спины показались прозрачные, почти невидимые красные крылья. Постепенно девушку окутало красное свечение и через мгновение исчезло. Она продолжала стоять на краю обрыва, держась за рану; видно было, что уже из последних сил она пытается не упасть, но от сильной потери крови ноги подкашивались и в конце концов она упала на колени и опустила голову. - Похоже это не тот джинчуурики, который нам нужен… - тихо произнес Итачи, убирая короткую катану в ножны. - Странное какое-то свечение…Может лучше добить ее? - Нет смысла. С такими ранами не живут. Пошли отсюда… - Итачи развернулся и пошел вперед. - Может… - Кисаме хотел что-то сказать, но потом передумал. Дойдя до лесной полосы Итачи обернулся. Девушка всё еще стояла на коленях, но потом, видимо потеряв сознание, пошатнулась и упала с обрыва. У Итачи внутри что-то вздрогнуло, но он не подал вида. Вскоре они не спеша шли по лесу, не разговаривая и не обсуждая эту «миссию». Конец первой части