Танцуй На Костях

      Быстрые шаги эхом разносятся по коридору, а грозный голос заставляет каждого беспрекословно следовать указаниям. Тёмный мешок тяжестью отражается на руках, заставляя болезненно мыслить о появлении очередных синяков, а осознание, что находящийся в нём никогда больше не вдохнёт, заставляет с дрожью откликаться на все требования, ведь желания оказаться на его месте не было ни у кого.       — Живее, ну же! — Йоонас устало косится на кучку своих служащих и недовольно цыкает, когда те чуть не роняют груз. Виновник произошедшего тут же спохватывается, ощутив на себе морозный взгляд голубых глаз, и в спешке цепляется за углы мешка, стараясь как можно скорее исправиться.       — Постарайтесь не растерять все его конечности по дороге, — недовольно бросает Порко в сторону тут же кивающих работников и дёргает за ручку двери, ведущей в его обитель. — И Матела найти не забудьте, для него работа есть!       Родной кабинет встречает бодрящей свежестью, столь необходимой после прошедшей спешки. Йоонас брезгливо стаскивает с себя перчатки и за ними же отправляет тёмную накидку, желая избавиться от них так же быстро, как от воспоминаний о прошедшем деле и всё ещё стоящих в ушах криках жертвы.       Он наощупь находит выключатель и тут же озаряет комнату светом. Сидящий на краю стола парень пугает блондина, заставляя загнанно дёрнуться, и тихо смеётся.       — Зачем меня искать, если я уже здесь, — улыбается Олли, продолжая болтать ногами, и чуть склоняет голову на бок, заинтересованно оглядывая Порко. — И какая это работа для меня есть?       — Всё как обычно, солнце, — Йоонас подходит к парню и собственнически притягивает к себе, ласково прижавшись к его макушке губами.       — Опять с этими возиться? — вмиг кривиться Матела, обиженно надувая губы, и из-под спавших на глаза кудрей взирает на старшего. — Я, конечно, люблю тебя, но подобная работа с людьми меня не очень устраивает.       — Не обижайся, — Порко обнимает сидящего парня, трепетно прижав его к себе, и старается уговорить на столь нелюбимую для него работёнку. — Ты единственный можешь мне с этим помочь.       — Они слишком молчаливы, — с ребяческой вредностью продолжает отнекиваться Олли, уложив голову на чужое плечо, и с неприязнью вспоминает бледные лица с искривлёнными гримасами. А их безжизненные глаза отпечатываются в подсознании, заставляя подскакивать от преследующих кошмаров и мелькающих стеклянных взоров с застывшими в них мольбами о помощи.       — А раньше были неприлично говорливы, — тянет Йоонас, накручивая на палец золотистую прядь, а свободной ладонью скользит по напряжённой спине. — Чудо моё, я уже не знаю, что мне и сделать.       — Я не знаю, Йоон, — страдальчески отзывается Матела, крепче прижившись к окружившему его теплу. Мягкие губы кратко прижимаются к его лицу, из-за чего кожа покрывается мелкими мурашками. — А что я получу взамен?       — Всё, что захочешь, — Порко кратко целует парня в кончик носа, из-за чего тот забавно морщится, и ласково водит руками по его талии, скрытой тёмной рубашкой.       — Тогда, может, проведёшь выходные со мной? — с надеждой бормочет Олли, нервно перебирая край своей одежды, и несколько виновато опускает глаза в пол.       — И всё? — удивлённо отзывается Йоонас, гладя по волосам сжавшегося парня. Он ожидал, что его возлюбленный будет просить о большей роскоши, легкодоступной для Порко.       — Ты всё время работаешь, а про меня совсем забываешь, — с тоской лепечет Матела, срываясь на огорчённый вздох. Он каждый день заставал старшего лишь ранним утром, а после мог почувствовать родные объятия только в постели, когда сон брал верх над уставшим разумом.       Йоонас виновато молчит, пытаясь понять, как именно ему стоит успокоить подрагивающего в его руках парня. Он осторожно обхватывает его лицо ладонями, прося посмотреть на себя, и замечает блестящую в светлых глазах влагу.       — Я ведь скучаю по тебе, — болезненно улыбается Олли, и обнимает лежащие на его щеках руки, неосознанно льнёт к ним, словно ожидает, что Порко вот-вот сбежит.       — Я тоже скучаю, Олли, — сознается Йоонас и кончиком носа касается чужого, кратко мазнув по нему. — Я обещаю, что буду рядом. Ты мне веришь?       Матела заведённо кивает, вызывая у старшего улыбку. Тот наклоняется вперёд и ласково накрывает губы парня, оставляя на них долгожданный поцелуй. Олли тут же тянется навстречу, пальцами хватаясь за пуговицы на чужом пиджаке, и позволяет себе отдать всю скопившуюся за последнее время привязанность.    

•••

      Свежий воздух отрезвляюще ударяет в голову, а вышедший на балкон Матела замученно стискивает волосы на голове. Он опирается на ограждение, стараясь переключиться на маячащий перед глазами город, но всё вновь сводится к окутывающему холоду и тишине.       В руках по-прежнему ощущаются металлические инструменты, а лежащее без движения тело пугает невероятно. Мертвецки бледная кожа и посиневшие губы даже не оставляют намёка на то, что этот человек несколько часов назад беззаботно ходил по городу и мог что-то сделать, что-то сказать.       А сейчас не было ничего. Это был просто безжизненный кусок плоти, постепенно гниющий и наводящий ужас одним только своим видом и исходящим холодом.       Олли вспоминает, как именно инструменты проникали в кожу, оставляя за собой отвратительный хруст и желание поскорее отмыться от произошедшей в пустой комнате грязи. А ещё, может, помолиться.       Он с тяжестью хватает воздух, но вставший комом в горле страх не позволяет полноценно вдохнуть, заставляя хрипом отзываться на каждый болезненный глоток.       Глаза непроизвольно слезятся, из-за чего Матела тут же размазывает по лицу скопившуюся влагу, и подавляет в себе отчаянные крики, так и рвущиеся наружу. От отчаянности приходит мысль, что он верно сходит с ума, а расходящаяся по телу пустота сковывает ещё сильнее, горячими слезами скатываясь по щекам.       — Ты в порядке? —  появившийся за спиной Йоонас обеспокоенно обращается к парню, удерживая в руках тёплый плед, и надеется скрыть его от ночного сквозняка, совсем не балующего своим теплом.       Олли обескураженно оборачивается на голос, изумлённо уставившись на блондина. Он хлопает покрасневшими глазами и неосознанно проходится языком по приоткрытым губам, высохшим от беспрестанных вдохов, и шустро ерошит кудри, понимая, что одним действием не сможет исправить весь беспорядок. Весь его вид говорил, что он не в порядке.       Порко это замечает, поэтому незамедлительно тянет парня к себе, предварительно укрыв принесённым покрывалом, и прижимает как можно крепче. Матела в его руках весь сжимается, лбом уткнувшись в чужое плечо, и не может скрыть пробивающую его дрожь.       — Всё хорошо, всё закончилось, — Йоонас заботливо успокаивает его, беспрестанно поглаживая, и осыпает его лицо поцелуями, пытаясь отвлечь.       — Ты точно будешь рядом? — жалобно тянет Олли, отстраняясь, и всматривается в небесные глаза, отчаянно выискивая ответы на все скрытые вопросы.       — Клянусь, золотце, — старается принять своей реплике уверенность Порко, но голос предательски ломается от одного только взгляда на морально убитого любимого парня. — Я тебя ни за что не оставлю.       — Правда? — Матела всё ещё не верит, считая, что все обещания кажутся ему просто сказочными. Очередная шутка, наглый обман, который окончательно лишит его рассудка.       — Правда-правда, — улыбается Йоонас, прижавшись губами ко лбу парня. — Я не позволю тебе остаться в одиночестве, Олли.       Матела, переполненный искренними и нежными чувствами, несдержанно примыкает к любимым губам, сминая их в поцелуе, и не желает более отстраняться. Порко крепче обхватывает его, отвечая на ласковые прикосновения, и пылает ответным желанием.       Он убеждает себя, что подарит Олли незабываемое время, которое отвлечёт его от всех невзгод и прошедших в жизни кошмаров. Йоонас с большей вероятностью окунётся в них сам, чем позволит возлюбленному страдать и ощущать себя брошенно.       Убеждает, что если они и сойдут с ума, то только от безграничных чувств, пылающих внутри каждого. От безумной любви, накрывающей с головой.