Никакой грусти

Слэш
NC-17
В процессе
203
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
планируется Миди, написано 313 страниц, 58 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
203 Нравится 139 Отзывы 28 В сборник Скачать

Глава 12

Настройки текста
Уроки давно закончились, а Глеб так и не появился. Вадик посматривал на часы, включил телевизор для фона, полистал журнал, найденный за спинкой дивана. Помешкав немного, он зашел в комнату Глеба. Сгорая от любопытства, взял с письменного стола блокнот в шершавом бордовом переплете, перевернул пару страниц, бегло взглянул на мягкие, чуть склонившиеся, словно от ветра буковки, на перечеркнутое крест-накрест стихотворение, показавшееся автору неудачным, закрыл его бережно, как шкатулку, и положил обратно. Странно волноваться. Шестнадцатилетний юноша вовсе не обязан возвращаться из школы минута в минуту! За окном сгущались сумерки. Вадик не мог не выполнить мамину просьбу, нужно идти на собрание. Но перед этим сделать пару кругов по району в поисках. Помотавшись из угла в угол, Вадик подошел к телефону, открыл записную книжку и набрал номер Глебкиного школьного товарища. — Алло… Тамара Васильевна? Добрый вечер. Это Самойлов Вадим. Да. Глеб случайно не у вас? Нет? А можно Юру к телефону? Але, Юр, привет, это Вадик. Юр, Глеб после уроков домой пошел? Как — не было? Хорошие дела! Ну, спасибо, пока… Разобиженный в пух и прах Глеб все-таки не дошел до школы. Беспокойство усилилось. Вадик с треском сдернул в вешалки куртку, надорвав петлю, наспех зашнуровал ботинки, дернул ящик тумбочки, матерясь и гремя хламом, вытащил оттуда фонарик и хлопнул дверью. Надо что-то делать. Вот где его искать? Порыв ледяного ветра вырвал из пальцев сигарету. «Куда же ты подевался, маленький…» — Глеб! Глебушка! — глупо позвал Вадик, не сходя с места и не рассчитывая на отклик. — Здравствуй, Вадим, — доброжелательно улыбнулась классная руководительница, встретив Вадика в коридоре, — очень хорошо, что пришел именно ты. Глеб стал учиться гораздо хуже. Если есть возможность, помоги ему с точными науками, двойка на двойке же. И поведение! Как подменили парня: рассеянный стал, отвечать даже не пытается. Самовольно пересел за последнюю парту. Сегодня в школе не появлялся. Я хотела матери звонить. — Пожалуйста, давайте без звонков матери. У нас сложные семейные обстоятельства, понимаете… Мать работает сутками. Я сам с ним поговорю. «Найти бы его сначала…» Время, отведенное собранию, Вадик высидел, как на иголках, в ожидании окончания бестолкового мероприятия. Все, что нужно знать о школьных достижениях Глеба, он уже узнал в коридоре, и теперь матерился практически вслух, ругая себя, что не ушел сразу после разговора с учителем. Он выскочил из кабинета первым. С курткой под мышкой, сбежал по плохо освещенной лестнице и услышал до боли знакомый коротенький свист, долетевший со стороны спортзала. — Глеб, сука! Я чуть с ума не сошел! Вадик подскочил к брату, замахнулся, но не смог влепить заготовленную затрещину, а лишь с облегчением выдохнул. — Иди сюда, В-вадь, — заплетающимся языком пригласил Глеб и приблизился сам. — Погоди… Ты пьяный, что ли? Где ты был? Пошли домой, не ломай комедию! Запах спиртного был тонким, но тем не менее, он быстро наполнил душный закуток за раздевалкой. — Нет, Вадечка, я не хочу-у домой! — нагло улыбнулся Глеб и сделал неудачную попытку повиснуть на шее брата. Говорить с Глебом было бессмысленно. И что ему сказать? Прочесть лекцию о вреде алкоголя выпившему подростку? Отругать? Поставить в угол? Нет, лекция, конечно, не повредила бы, но не сегодня. Все, что ему нужно сейчас — крепкий чай и здоровый сон. — Глебушка, я очень прошу тебя, милый, идем домой, — Вадик заботливо застегнул куртку брата и поправил платок на шее, — все расскажешь с глазу на глаз, маленький, поговорим… — Нет, Вадя, Вадечка! Я обо всем подумал! Обо всем, — зашептал Глеб, снова расстегивая куртку, — знаешь, что? Это ты меня прости… Я наговорил днем. Я же не могу без тебя! Мне никто больше не нужен, честно, Вадька, только ты… — Угомонись, пожалуйста, пока я не разозлился! Дома, все дома, — вторил Вадик. Братья не слышали друг друга. — Смотри, — Глеб не с первого раза попал в карман, достал ключ и протянул его Вадику. — И что мне с этим делать? — Пошли скорее, вот что, — Глеб буквально прыгал на брата, сгорая от нетерпения. — Глеб, ты охренел? — Немножко. Короче. Я сказал, что мне тетрадку нужно… с контрольной… это от кабинета математики. Идем скорее, там нет никого, Вадя! — Кому сказал? Зачем?! Глеб, приди в себя! — Вадик взял Глеба за плечи и тряхнул, пытаясь привести брата в чувство. — Да не училке, не бойся… Товарищ выручил. Потом сторожу подбросим, и все! Идем! Господи, что в голове у этого мальчишки! А, собственно, чему удивляться: в голове у мальчишки то же самое, что и у его старшего брата, только с миллионом поправок, включая эмоциональные качели, буквально выскакивающие из креплений. — Милый, — чаша терпения Вадика потихоньку переполнялась, разгоряченный Глеб, тараторящий свое, дышащий перегаром в лицо и заглядывающий в глаза вызывал жалость и злость одновременно, — дома никого нет. Мама на работе. Ты меня слышишь? Идем домой, родной! — Мама уже пришла, наверное. Она… — техничка в конце коридора грохнула ведром, и Глеб перешел на более тихий шепот, — не на сутках сегодня! Раздался стук каблуков, приглушенные женские голоса. — Глеб. Я убью тебя, — Вадик схватил брата за шкирку. — Тихо, блин! В считанные секунды братья оказались у нужного кабинета. Вадик повозился с замком, тускло подсвечиваемым фонарем из окна, Глеб зажал себе рот ладонью — его вдруг разобрал смех ликования от собственного триумфа. Вадик заволок его в класс, бесшумно запер тяжелую дверь изнутри, достал из кармана фонарик и протянул его Глебу. — Нафига? — Ищи. Тетрадку, — с издевкой произнес Вадик, — только в окна не свети, спалимся. Глеб опешил. — Ты че, Вадьк! Какую тетрадку? Я же все придумал, чтобы… — … чтобы я, как ты днем выразился, трахнул тебя прямо на парте. Я понял. Здорово придумал! Вадик, скрестив руки на груди, смотрел на силуэт брата привыкающими к темноте глазами. Глеб не двигался. Он стоял, отвернувшись к окну и совершенно не знал, что делать дальше. Скрипнув полом, Вадик подошел к нему и обнял за плечи, понимая, что перегибает палку, но чувство растерянности с одинаковой силой захлестывало братьев. «Не заиграться бы… Да уже, боже мой. Прав мелкий: «сраная школа»! — Маленький… Глеб дернул плечом. — Глебушка… разве ты не понимаешь? — Уже никто ничего не понимает, Вадя! Глеб опустился на стул, уронил голову на парту и беззвучно разрыдался. По-детски, искренне, хватая стоны отчаяния, стискивая их горлом и вздрагивая всем телом. Алкоголь почти выветрился, кураж исчез, обида угасала, но облегчения не было. Вадик сел рядом с братом. Он обнимал его, целовал, слизывал с губ соленые ручьи, которые бесконтрольно текли по шее, впитывались в злополучный платок, а Глеб вытирал лицо рукавами, задевая глаза пуговицами на манжетах, и в конце концов, растер веки до красноты. Слезы кончились. Глеб попытался глубоко вздохнуть, но нос был забит, глаза щипало, соль царапала пересохшее небо. Он встал, покачиваясь, и щелкнул фонариком. — Иди сюда, Вадик, — тихо позвал он, подбираясь к последней парте и собирая все углы. — Что там? — Ну подойди, прошу же! Глеб неловко присел на краешек стула и осветил фонариком уголок парты с вырезанными на нем перочинным ножиком двумя буквами: «ВС». — Вооруженные силы? — пошутил Вадик, с нежностью вспомнив неукротимую любовь к маленькому брату в свои школьные годы, которая теперь трансформировалась в нечто затягивающее и пугающее обоих. — Дурак, — буркнул Глеб, раскаиваясь во всем. ________ — Ма-ам! Вадик занял всю тесную прихожую, Глеб тихонько прикрыл дверь и накинул цепочку, именно в этот момент осознав, что не весь алкоголь улетучился из организма — тепло родного дома окутало его и моментально ударило по вискам, вызвав головокружение. — Мам! Не спишь? Глеб юркнул в свою комнату и прислушался, боясь шевельнуться. — Ужинать иди, — бросил Вадик, стукнув в дверь Глебкиного укрытия. Нужно переодеться и снять дурацкий платок, который только привлечет внимание. Что делать? Втянуть голову в плечи? Наврать, что устал и не выходить из комнаты? Сослаться на головную боль? Голова действительно начала раскалываться от выпитого и происходящего, но и есть очень хотелось — за весь день во рту Глеба не было ни крошки. — Глеб! — позвала мама, — сынок, тебе особое приглашение нужно? Глеба осенило. Он подтащил стул к шкафу, добрался до верхней полки, роняя что-то на пол, отыскал старый растянутый Вадькин свитер с горлом, наскоро напялил его, запихал все обратно как попало, и вышел на кухню, стараясь дышать через раз. — Ты чего это? Замерз? Не заболел? — всполошилась мама и коснулась влажного лба младшего сына. — Нет, — отклонился Глеб, — холодно просто… — Ребята, а чего это у нас вроде как спиртным пахнет? Вадик толкнул Глеба ногой под столом и незаметно приложил палец к губам, Глеб покосился на маму и вяло завозил ложкой в тарелке. — Это от меня, мам. Мама недоверчиво покачала головой. — А что за повод? — Да день рождения у Пашки, мамуль. Встретилась во дворе компания… Сто лет не виделись. — Вадюш, хорошо, конечно. День рождения, праздник. Но Глебу-то зачем наливать, сынок, я же переживаю. Надеюсь на тебя, — мама приняла тарелку у Вадика, сполоснула ее и вытерла кухонным полотенцем. — Вот и пусть попробует, пока я здесь. Чтобы знать. Поймет, что гадость. Желание отобьет, мам, — заливался соловьем Вадик, посматривая на пунцового брата, кое-как справляющегося со своей порцией. — Ладно. Ешьте, мальчики. Вадюш, там второе. Посуду помойте за собой, я очень устала. Доброй ночи. И не шумите, пожалуйста, — мама устало улыбнулась Вадику, чмокнула в макушку Глеба и вышла из кухни. — Спасибо, Вадька, — прошептал Глеб, все же отставив тарелку с первым, — прости меня… — Бывает, маленький. И ты уж меня прости, пожалуйста. Хоть ты и просил… не тот случай. Вадик нежно боднул маленького в плечо, встал из-за стола и выключил закипевший чайник. — Теперь — все? — с тревогой спросил Глеб, терзая пальцами кусочек хлеба. — Пей чай и ложись. Тебе нужно выспаться как следует, иначе утром будет тяжко. — Нет, ты скажи, пожалуйста, не мучай меня! Я хочу понять, пусть раз и навсегда! Вадик прикрыл дверь, отрезав кухню от всего мира. — Глеб. Наши с тобой чувства — сложная штука. Порой мы оба не справляемся. Влюбленность коварна. Любовь бывает невыносимой. А то, что между нами — больше, понимаешь? Черт, я сам не до конца понимаю! Здесь очень сложно разобраться, это тебе не алгебра… Будем учиться с этим жить. Оба. И разбираться вместе. Только не дури больше и не бухай. Я тебя прошу. — Что тут разбираться? Я же люблю тебя, — два огромных, кристально чистых озера были готовы выйти из берегов прямо сейчас, сию минуту. Вадик прижал теплого вымотанного брата к себе. — И я люблю тебя, маленький. Поверь, это навсегда.
Отношение автора к критике
Не приветствую критику, не стоит писать о недостатках моей работы.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.