***
Когда он снова задумался об этом разговоре, Том вспомнил, что все-таки была одна вещь, которая выделялась в Поттере до просьбы Альбуса. В его первые два года в Хогвартсе, он был одним из вечно спешащих с горящими глазами гриффиндорцев, которые думали что они будут автоматически хороши во всем, за что брались. Том преподал им жизненный урок на свои классах ЗоТИ, но Поттер адаптировался и казалось начал наслаждаться вызовом. Том помнит как он отметил его, ближе к концу второго года, как одного из редких студентов которые могут проявить настоящее мастерство в ЗоТИ в будущем и могут нуждаться во внимательном руководстве. В третий курс Поттер пришел более замкнутым и тихим, что послужило началом его скатывания к Удовлетворительно и поражению в большинстве практических дуэлей. Том даже забыл о том, что он думал о возможности взять Поттера себе в подмастерье, до этого момента. Глаза Тома сузились когда он начал изучать его записи. Оценки, эссе и дуэли Поттера были посредственными. Подозрительно посредственными. Не было ни одного случая где бы мальчик хорошо написал экзамен или практиковал заклинание лучше чем остальные ученики, хотя такое случалось с каждым студентом из класса. В то же время, сегодня утром Том узнал от Минервы и Филиуса, что Поттер вел себя совершенно иначе на Трансфигурации и Чарах. Он скрывался. Так хорошо, что я никогда этого не замечал. Том с рычанием встал из-за стола. Он ненавидел, когда кому-то удавалось обвести его вокруг пальца. Еще больше он ненавидел быть одураченным таким образом, что Альбус заметил это первее его самого. Да, он и Альбус искренне недолюбливали друг друга и все время строили козни против друг друга, но… но это был Альбус. Том уважал его как невероятно сильного и опытного волшебника, который был достойным звания его конкурента. Семикурсник, который несколько лет активно пытался скрыть свой интерес к Защите, или свою силу, или еще что-либо? Том его раскусит.***
Выслеживать Поттера было действительно нелегко. Том знал, что у мальчика была мантия-невидимка и он предполагал что именно она заставила Минерву потерять его след, когда та пыталась шпионить за ним в виде кошки. Но нет, мальчик просто с невероятной легкостью бросал чары которые размывали воздух позади него, сглаживая его следы и заставляя Тома на момент остановиться и пойти обратно в замок, забыв, зачем он пришел сюда. Это длилось только до того момента, как Том выходил из области его применения, что доказывает, что диапазоном эффекта заклинания была сфера диаметром в один метр. И это заставило Тома резко остановиться и заскрежетать зубами. Потому что такого заклинания не существовало. Неважно, что такое заклятие не должно было пройти барьеры, которые он, как опытный окклюмент, мог мгновенно возвести против, хотя он, вероятно именно из-за своей окклюменции, смог избавиться от эффекта только после того, как вышел за пределы сферы. Нет, такого заклинания буквально не существовало. Том последовал за Поттером, заклятиями стирая собственные следы и запах, используя Дезиллюминационные чары с такой силой, чтобы заставить глаза смотрящего в его сторону слезиться. Том чувствовал шевеление того, чего не ощущал годами. Больше чем одержимость, больше чем желание решить загадку, больше чем решимость поднять бедного студента на вершину рейтинга. Голод. Он хотел поймать Поттера и стрясти с него все секреты. Он последовал за мальчиком в Запретный Лес через длинные, запутанные, поросшие ветками охотничьи тропы. Том нахмурился, когда дошел до конца пути, на большую поляну с сияющей зеленой травой, которая скорее всего являлась местом рождения единорогов. Что Поттер так старался скрыть в таком глубоком месте? Порабощение вампиром? Продажу незаконных товаров контрабандистам? Охота и браконьерство на единорогов? Беря во внимание защитные способности Поттера и вид поляны, Том был почти уверен в последнем. Он чуть не врезался в Поттера, вставшего на колени посреди травы. Том умудрился вовремя увильнуть в укрытие под высоким дубом и начал наблюдать за тем как мальчик откинул капюшон. Даже зайдя в такое укромное место, Поттер все равно еще раз осторожно огляделся, описав полный круг на коленях, прежде чем повернуться лицом к более высокой траве на другой стороне поляны, где она уходила в лес. Том пристально уставился туда, сжимая перед собой кулаки, пока не заметил как трава зашевелилась и задрожала. Он задержал дыхание. Оттуда выползла красивая зеленая змея вся покрытая золотой рябью и пятнами похожими на блики света на поверхности воды. Том оценил ее размер как не намного меньше чем у Нагини. Он никогда не видел такой вид змей прежде. Очарованный, он смотрел как она ползла к Поттеру, который продолжал стоять на коленях на одном месте с несчастным выражениям лица. Том задумался, не укусила ли эта змея Поттера и отравила его каким-нибудь эйфорическим ядом в обмен на то, что он мог бы принести ей. Это была его лучшая догадка о том, что происходит сейчас. Если только, конечно, змея не была фамильяром какого-нибудь контрабандиста, пришедшая завести Поттера еще дальше в лес… — Ты вернулся. На какое-то мгновение Том подумал, что змея, почувствовав его, заговорила на парселтанге с ним, но потом он осознал что она медленно покачивалась перед Поттером, обращаясь прямо к мальчику. Ее шипение было полно восторга. — Да. Я сказал, что вернусь. Том судорожно вдохнул. Поттер ей отвечал. На парселтанге. Том знал, что в Британии не было других змееустов. Он знал, потому что искал их сломя голову, словно одержимый и единственные, кого он когда-либо нашел были остатки жалкой семейки его матери. Он воздержался от убийства Морфина и Реддлов, хотя это было сложно. Вместо этого, он ушел, чтобы в конечном итоге сделать себя великим, чтобы познать пути и древнюю магию которой больше никто из смертных не владел. Это путь дал ему все, что он искал… кроме других змееустов. Том был доволен тем, что являлся единственным обладателем этого дара. Но его тоска по себеподобным была интенсивной и продолжительной. У Тома была бы дюжина фамильяров, если бы Нагини не ревновала его. Он пришел к догадке, что эта тоска была частью дара, зеркалом стремления, которое заставляло змей искать говорящих. И здесь был один из них, прям под его носом, так мастерски спрятан что Том бы потерял его полностью, если бы Альбус не попросил его помочь. Том чувствовал себя опаленным пламенем собственной тоски, но он смог остаться неподвижным и продолжить слушать разговор Поттера и змеи. У него будет много времени чтобы перехватить мальчика на его обратном пути в замок. — Почему ты такой грустный? — змея обматывала себя вокруг Поттера, его рук, ног, груди и шеи, окружая свои слова легким удивленным воркованием, которого Том не слышал ни от одной змеи, с которой разговаривал. — Потому что становится труднее скрываться, — ладонь Поттера нежно прошлась по чешуйкам змеи и потом он сдался и обнял ее руками в ответ, настолько, насколько кто-то мог обнять подобную массу вращающихся колец. — Я ловлю себя на том, что если я рядом с картиной или изображением змеи или даже гербом Слизерина, мне иногда приходится концентрироваться чтобы не говорить на парселтанге вместо английского. А на днях по замку меня преследовала маленькая крысиная змея. — Ты мой. Они не могут забрать тебя. — Я знаю, Эсмеральда, — Поттер наклонил свою голову так, чтобы его подбородок упирался куда-то в верхнюю часть ее шеи. — Но тебе нужно найти кого-то другого когда я покину страну. — Остров? - явно не понимала Эсмеральда. Том подозревал, что сам услышал слово как «страна» только потому, что был знаком с человеческими представлениями о нациях, чего не могла знать Эсмеральда. Вихрь паники который овладел им когда Поттер заговорил об уходе почти заставил Тома шагнуть вперед и выдать себя. Ему удалось сдержать порыв и продолжить слушать. Он должен узнать причину. — Называй это так, да, — ладонь Поттера нашла на теле Эсмеральды место которое явно заставляло ее корчиться от удовольствия. Он вздохнул и убрал руку. — Тебе следует найти кого-то другого, чтобы поговорить. Я знаю, что профессор Реддл, в замке, является змееустом. — Нет! Ты мой! Ты не можешь уйти! Том наложил заклинание тишины, обрадованный тем, что ручка его палочки уже торчала из кобуры и ему не нужно было делать лишних движений. Заклятье взорвалось облаком голубого света над головами Поттера и Эсмеральды, невидимое для всех кроме наложившего. Над ними появился блестящий зеленый клубок с расшитым золотом прядями. Это была связь фамильяра, одна из самых крепких которые Том когда-либо видел. По крайне мере с одной стороны, которая шла от Эсмеральды. Но с другой стороны, той, что должна была связать ее с Поттером, клубок размотался и от него остались только нити. Очевидно, что Поттер разбирал его на части так быстро, как только тот начинал формироваться. Ярость наконец-то вытащила Тома из тени. Мальчишка не мог отказаться от такого подарка, такой преданности… Поттер оказался на ногах в секунды, двигаясь так чтобы закрыть Эсмеральду, мальчик бросил неизвестное Тому невербальное заклятие в виде облака розового дыма прямо в него. Том заблокировал его универсальным щитом и зашагал в сторону Поттера. Глаза мальчика расширились как только он узнал профессора, а его палочка сразу повисла в руке, на лице мальчика отразилось смущение. — Профессор! — он ахнул. — Мне так жаль! Я знаю что я не должен был сбегать за пределы после отбоя, но Рон уговорил меня пойти в лес и он так прекрасен, все эти деревья и эта прекрасная змея… — … не ври мне, — прошипел Том. — Я знаю тебя и то, кто ты есть. Ты тот, кого я искал всю свою жизнь. Поттер моргнул. — Прошу прощения, что вы сказали? — Ты прекрасно знаешь что я сказал. Я знаю что ты змееуст. Говори со мной на родном языке своей души, Гарри. Том смутно отметил, что ему возможно не стоило звать мальчика по имени. Но слишком многое изменилось в течении последнего получаса. Гарри был змееустом и повязан с одной из самых красивых змей которых Том когда-либо видел, а также был создателем — он должен быть — заклинания которое задерживало Тома и того, что он только что активировал… Том хотел его с остервенением, которое росло только хуже когда он вспомнил как Гарри заговорил о том, чтобы покинуть Британию. Глаза Гарри судорожно закрылись и все его тело обмякло. Том никогда не видел такое искреннее отчаяние на чьем-либо лице. Эсмеральда быстро обмотала себя вокруг ног Гарри и зашипела, показывая пару острых клыков которыми Том восхитился. Ему было интересно каким был эффект ее яда. — Отстань от него, говорящий! — Отстану, как только пойму ход его мыслей, — не спуская глаз с Гарри, как мог успокаивал Эсмеральду Том. — Ну? Что скажешь? Глаза Гарри медленно открылись и несмотря на то, что он был похож на человека приговоренного к смерти, он встал лицом к лицу с Томом. Реддл обнаружил, что, в конце концов, сейчас он может похвалить гриффиндорскую храбрость, по крайней мере, когда она была завернута в такую заманчивую упаковку. Глаза Гарри всегда были такими зелеными? — Вы можете рассказать людям, если хотите, — сказал Гарри, голос его дрожал и Том был так опьянен тем, что с ним наконец-то заговорил другой змееуст, что он почти не понял слов. — Я только хотел попросить, чтобы вы подождали пока я не сдам ТРИТОНы, чтобы я мог покинуть страну с хорошими шансами начать с начала где-то в другом месте. Том уставился на него. Затем он покачал головой. — Быть змееустом едва ли незаконно. Тебе должно быть это известно. Гарри облизнул свои губы и нагнулся к полу-обвернутой Эсмеральде которая все еще продолжала шипеть угрозы в сторону Тома. — Но мои родители ненавидят это. Том шагнул вперед, но потом остановился. Он был на грани того, чтобы поклясться убить Джеймса и Лили Поттер для Гарри если тот этого захочет. Ему нужно было взять себя в руки. — Объясни. Гарри закрыл глаза и сел обратно на траву, скорее всего чтобы быть рядом с комфортом его фамильяра которого он все равно хотел отвергнуть. Эсмеральда за секунды окутала его изумрудным занавесом с золотыми вкраплениями. Том сел напротив Гарри, имея меньше возражений против этого, чем обычно, учитывая первозданное состояние травы. — Я не знаю, почему у меня есть этот дар, — прошептал Гарри, спотыкающимся голосом с тяжелым шипением. — Никто из моей семьи никогда не владел им и я знаю, что можно быть змееустом только если ты унаследовал дар по линии Слизерина. Но летом, между вторым и третьим курсом, я случайно обнаружил что могу говорить со змеями. Я нашел одну в саду и понял что она говорила. Я подумал, что возможно это был магический вид который мог говорить на английском, но никто из моих родителей не мог понять ее. Также как и мои брат и сестра. — Потом моя мама поняла что произошло и была настолько в ужасе что я думал что она потеряет сознание. Она ненавидит змей. Мой отец… я не думаю, что он привык к ним, если послушать, как он это рассказывает, но однажды, когда он был на шестом курсе, кучка слизеринцев схватила его и три часа держала в яме с ядовитыми змеями. Том помнил тот инцидент. Он тогда довольно строго наказал слизеринцев и в ответ применил к ним довольно неприятное проклятье ночных кошмаров, потому что змеи числились под его защитой. Но он и подумать не мог, что это оставит такой отпечаток на старшем Поттере. — Они сказали мне избавиться от дара, — прошептал Гарри. — Я подумал, что возможно смогу сделать это магически, наподобие похода к лекарю. Но когда мы попробовали, они сказали что ничего не могут с этим сделать. — Конечно не могут, — огрызнулся Том, наклоняясь ближе. Он еще не осмеливался прикасаться к Гарри, не с Эсмеральдой, обвившей его так крепко, что казалось, будто он не в состоянии пошевелить руками. Но он горел желанием сделать это. — Это магический дар, один из редчайших. Почему лекарь не сообщил мне об этом? — у него была сеть шпионов по всей Британии, охотившиеся за многими вещами, в первую очередь включая змееустов. — Мой отец наложил на нее Обливиэйт. Том прошипел угрозу которую невозможно было бы перевести на английский, включавшую в себя и яд и удушение. Гарри уставился на него большими, мокрыми глазами и отвернулся. — Что случилось потом? — потребовал ответа Том. — Мы попробовали несколько других способов избавиться от этого. Проклятья, в основном. Они, конечно же, не сработали, — Гарри с горечью указал на свой рот, словно пытаясь вытащить парселтанг из него. — Тогда они решили, что раз я должен жить с этим даром, я должен скрывать его. Вы же знаете, люди до сих пор думают что все змееусты являются темными волшебниками. Они сказали что не хотят такой жизни для меня. — Ты бы был под моей защитой, в Хогвартсе. — Отец сказал что это было бы еще хуже, — Гарри замешкался и поднял глаза к лицу Тома в, казалось бы, первый раз за долгое время. — Что ты никогда не отпустишь меня, как только найдешь. Тело Тома вспыхнуло от трепета этих слов. Он протянул руку и сжал свободную левую ладонь Гарри не обращая внимания на шипение Эсмеральды. Это того стоило, касаться его. — Ты выставил себя посредственным в моем классе, — пробормотал он. Гарри кивнул, его спина была болезненно прямой, несмотря на сгорбленную позу в которой он сидел и на то, как неловко его обвивала Эсмеральда. — Я знал, что должен быть таким. Если бы я учился также хорошо как на первом и втором курсе, вы бы обращали слишком много внимания на меня. Если бы я учился плохо, тогда вы бы проводили больше времени со мной и попытались бы вывести меня на один уровень с другими студентами. Том наклонился еще ближе. Он мог потерять его. План Гарри сработал. Том смотрел прямо мимо него. Кто-то настолько умный в тринадцать, чтобы обвести вокруг пальца блестящего, параноидального профессора заставив его не обращать внимания на себя. Кто-то достаточно талантливый, чтобы изобретать новые заклятия и никогда не раскрывать их. Кто-то, кто говорил на парселтанге. Том хотел повалить Гарри на землю взобраться на него, но он сдержался, снова. — А Эсмеральда? Гарри тяжело сглотнул, за чем проследили жадные глаза Тома. — У меня было… желание пойти в Запретный Лес. Я не знал почему. Но одной ночью я больше не мог сопротивляться, и я поддался ему. Она ждала меня. Она сказала, что магия сама сотворила ее и вызвала из леса, потому что не было другого фамильяра, у которого был бы шанс достучаться до меня. — Да, все верно, — гордо сказала Эсмеральда. — Он мой. Том задрожал. Он слышал о таких вещах, шепот в некоторых старейших книгах, которые он нашел в Тайной Комнате, но даже Салазар почти не упоминал об этом. Казалось, что это было слишком священно, чтобы даже намекать. Милый Мерлин, он хотел Гарри. — Ты же понимаешь, что твои прятки закончились? — нежно спросил Том, наклоняясь настолько близко, что он мог дотронуться до затылка Гарри. — Что слова твоего отца это правда и я никогда не отпущу тебя? Глаза Гарри затрепетали и он издал звук похожий на короткий всхлип. Том замер. — Я хотел прийти к вам, — прошептал Гарри. — Я так сильно этого хотел. Я не знаю почему я… — … Змееусты созданы для компании себе подобных, — сказал Том успокаивающе, добавляя еще один пункт к списку впечатляющих вещей, которые он знал о Гарри. Мальчик точно знал где находился другой змееуст и сопротивлялся. У него была сильная воля. Он также был заботливым, чтобы стараться слушаться своих родителей и не усиливать их страх даже с сильнейшим желанием найти другого змееуста. Тому просто надо было показать Гарри что вместо этого он может сфокусировать эту заботу на нем и все будет хорошо. — Но мама и папа будут так разочарованны, — прошептал Гарри, покачиваясь в сторону Тома, поддаваясь каждой линией своего тела. — Я буду рядом с тобой, когда ты встретишься с ними, — пообещал Том, проводя пальцами по изгибу щеки Гарри. Эсмеральда мягко зашипела и Том улыбнулся ей. — И я думаю, что Эсмеральда тоже будет там. Ты держал ее в лесу чтобы защитить? — И… и потому что я знал что она пыталась сформировать связь фамильяра со мной. Я не мог прятать ее, и не мог оставить ее если бы она была моим фамильяром. Но родители никогда бы… — … я пойду с тобой, — снова сказал Том, едва сдерживая другие обещания. Он бы хотел сказать что собирается пойти к Джеймсу и Лили Поттер чтобы потребовать руки их старшего сына, но чувствовал, что Гарри еще не совсем готов это услышать. Мальчик вздрогнул всем телом и наклонился вперед, обнимая его. Том никогда не встречал другого человека, чьи прикосновения не вызывали отвращения; даже Морфин Гонт заставлял его тело вздрагивать от отвращения, отвергая столь грязного змееуста. Такого недостойного. Да, он был недостойным меня. Гарри это что-то большее. — Я с вами! — сказала Эсмеральда, ее голова танцевала в то время как она размотала Гарри и обвила их обоих. — Я поползу с вами и связь будет скреплена! Том скрыл улыбку. Он был готов поспорить, что в следующий раз, когда он наложит заклинание, чтобы увидеть знакомые узы, он увидит огромный сверкающий клубок из зеленого и золотого, объединяющий их обоих. — Пойдем, Гарри, — сказал он. — Теперь у тебя есть тот, кто будет на твоей стороне. Обещаю. Гарри прикусил губу и поднялся, неуверенно, взгляд сосредоточен на Томе. Тот гладил его лицо, шею вниз до точки пульса, затем снова наверх к губам и смотрел как взгляд Гарри становился менее неуверенным, более сонным, как глаза постепенно закрывались. — Пойдем, — повторил Том. — Нагини захочет познакомиться с тобой. Гарри тихо засмеялся, возможно, думая о том, что Нагини сделает с ним и Эсмеральдой, и пошел. Том шел с ним в одном темпе, обнимая рукой плечи Гарри. Я мог потерять его. Я мог никогда не найти его. Мог бы, но он нашел, и теперь у него появился еще один змееуст, невероятно умный, волевой, красивый компаньон, способный на великую любовь. Компаньон? Любовник, скоро. Да, скоро. Когда Гарри будет готов. Но с желанием найти компаньона-змееуста, управляющим ими обоими, Том не думал, что это займет много времени. И страхи его родителей не позволят встать на пути. Том слегка улыбнулся, думая о том, что он скажет Джеймсу и Лили Поттер, а затем его улыбка сменилась на другую, когда он посмотрел на молодого человека, наблюдающего за ним краем блестящего зеленого глаза. Я бы с удовольствием вогнал их в ужас. Но Гарри… Он значил для Тома больше, чем запугивание его врагов, и так будет всегда.