Глаза цвета лазури

- Александр, отдай Эдварду часы! – протянула девочка обиженным тоном. Надув губы, она тягала огромного белого пса за ухо. Две длинные каштановые косы спускались вниз,простенькое платьице девочки было как всегда чисто, несмотря на все проказы.Пес непонимающе поскулил, глядя черными, добрыми глазами в розовощекое лицо своей хозяйки. - Да с ним бесполезно разговаривать! – взревел маленького роста блондин, воздевая руки к небу – А ну отдай!!! – он начал тянуть зацепочку, торчащую из пасти пса. Александр спокойно сидел. Видимо, ему эта игра«тянем-потянем» не мешала. - Эд, это бесполезно… - на сей раз отозвался, чуть ли недетский голос мальчика. И как ни странно, исходил он от доспеха, сидящего на зеленой траве. Девочка энергично закивала головой. - Ну, надо же хоть как то достать мои часы… - простонал Эд,все еще тянув часы. Он откинул голову назад, смотря в небо скептичным взглядом.Волна гнева прошла. Блондин просто висел на безразличной к этому собаке,повиливающей хвостом. Однако недолго продолжалось его «висение». Александр распахнул свою гигантскую пасть в широком зевке. Эдвард же, изумленно распахнув глаза, повалился на землю с криком удивления.Но удивление вскоре сменилось безудержным гневом, ибо вспыльчивый Эд не любил ничего держать в себе. Вскочив с мягкой травы, он уже было раскрыть рот для долгой и продолжительной ругани на пса, обслюнявившего его часы, но радостный возглас его брата оставил его мысленную тираду невысказанной. - Все! Готово! – вот из-за этой фразы Александр избежал горестной участи. Эд резко развернулся и прищуренным взглядом пронзил Альфонса. Доспех тем временем надел на голову девочки венок. Та счастливо улыбалась, и ее глаза цвета лазури сияли как никогда раньше. Она расставила руки в стороны и побежала по лужайке за большой виллой, что была для нее домом. Радостно смеясь,она почувствовала, как ее руки коснулась белая шерсть Александра, бегущего за ней. Нина…. Такая жизнерадостная и счастливая лишь оттого, что ей уделили хоть немного времени. Нина…. В то же время грустная, оттого, что ее отец был слишком занят работой.Нина…. Чересчур хорошо понимающая, что все это – жилье, деньги, все – не навсегда. Нина…. Так много раз рисующая всю свою семью, мечтая, что ее мать когда-нибудь вернется. Нина…. У Эдварда сжалось сердце. Все последующее вдруг ясно проплыло у него перед глазами: Шу Такер в лаборатории, странная говорящая химера, горькое понимание происшедшего… отвратное поведение алхимика,беспокоящегося лишь о своем звании и ни о чем другом, а главное, та девочка.Нина, ставшая химерой по вине отца, все равно любила его… она беспокоилась о нем, а этот испуганный нечеловеческий голос: «Папочка, тебе больно?» Эдвард сжал руку в кулак от нахлынувших воспоминаний. Ночные кошмары, долгие, как вечность и вина, притягивающая его к земле. Наконец, он вспомнил, как узнал о ее смерти.До сих пор винил он себя за то, что не смог спасти ее. Не смог предотвратить того, что случилось. Не смог…. Он словно видел ее опять, ее улыбающееся лицо, ямочки на щеках и поведение милого ребенка, который еще ничего не знает о правилах жизни.В памяти всплыл рисунок Нины, который Шу бросил в пепельницу, чтобы стереть с лица земли воспоминания о своей жене. Жене, так же обращенной в химеру из-за слепой алчности, завладевшей разумом Такера. Столько времени прошло…. Эд больше не мог пользоваться алхимией, на его подбородке уже появилась пшеничного цвета борода, а его дети подросли. Он опять отправился туда. На две забытые людьми могилы. И вот теперь он стоит у тяжелой каменной плиты, совсем не напоминающей о легкой и беззаботной девочке. «Нина Такер» - шепотом прочел он сдавленным голосом.Бережно положив на ее могилу букет полевых цветов, Эдвард тяжело вздохнул. Из его глаз больше не катились слезы. Бросив ненавидящий взгляд на могилу Шу, Эд выбрал из букета два маленьких цветочка и небрежно бросил их на холодную плиту. - Я ненавижу тебя, Шу Такер… - проговорил он,разворачиваясь, чтобы уйти. А вслед ему смотрели грустные глаза цвета лазури…