***
Даже несмотря на то, что объяснение пути было сложным, девушка всё-таки добралась до заброшенного театра. Хоть солнце уже и садилось. Как ни странно, тетр стоял на окраине их небольшого города и его совсем никто не старожил. Более того, двери не были заколоченны… Хотя она, пожалуй, догадывается чья это вина. Эми с трудом распахнула двойные двери — они давно заржавели. Внутри располагался огромный холл, совершенно пустой. Изящная лестница, и справа и слева, вела к единственной комнате наверху, хотя внизу и были ещё две двери — они, судя по всему, вели туда же. Эми не могла знать этого, потому что обе не поддались ей. Девушка нетерпеливо поднялась наверх. Ступеньки недовольно скрипели, пока она не оказалась на самом верху. Здесь находился балкон, с которого было очень хорошо видно сцену. Даже при свете дня это место выглядело таинственно. Ю не соврал, — на сцене стояла куча инструментов. От виолончелей до пианино. Девушка спустилась в зал. Куча перевернутых, разбросанных и поломанных стульев, через которые ей приходилось идти, испускали огромное количество пыли. Но спустя страдания, она всё-же добралась до сцены. Эми рассматривала инструменты, что были заботливо завешенны тканью, и погладила по струнам огромную лиру. Звук был не очень приятным. Видимо, она давно расстроилась. Девушка огляделась в поисках места, где она могла бы расположится. К счастью, большое окно, что находилось слева, имело достаточно толстый и широкий подоконник, чтобы удержать её. Она вытерла с него пыль и присела. Солнце окончательно зашло. Небо укрылось тёмной вуалью, а взошедшая луна рассыпала звёзды. Ночь навеяла особую загадночность этому месту. И прежде чем Эми смогла осознать, она услышала мягкую мелодию, что явно была сыграна на пианино. Октобас закрывал ей обзор, но Эми всё равно была уверенна, что здесь никого не было — прятаться негде. Хотя, может быть, так думала только она. Девушка с первых нот узнала мелодию — «Лунный свет» Дебюсси. В действительности, это подходило ситуации — её саму, и всё помещение, освещал лунный свет. Это было необъяснимо, но захватывающе. У неё даже не было времени испугаться, она просто застыла на месте, — так сильно Эми была завороженна чудной музыкой, исходящей из-под пальцев неизвестного музыканта. Тем не менее, ей было любопытно. Девушка тихонько встала, подошла ближе, и увидела дарителя её восторга. На табуретке с выгнутыми ножками сидел юноша в белом костюме и такой же маске, полностью скрывавшей его глаза. Он увлечённо играл, совершенно её не замечая. Настолько увлечённо, что его глаза были закрыты. Эми могла лишь молча наблюдать за его мастерством. Это было удивительно настолько, что её совсем не волновало то, как он сюда попал. Когда юноша закончил, он встал и поклонился ей, своему единственному зрителю и слушателю, совершенно не удивлённый. Его голова поднялась и он посмотрел на Эми. Он казался холодным, но одарил её полуулыбкой: — Приходи ещё. В следующий раз, мы сыграем вместе. В следующую секунду он пропал в лунном свете, оставив за собой лишь одну ноту. До. С этим Эми покинула театр и вернулась в общежитие. Девушка постучала в дверь своей комнаты — уже было поздно, так что Юичиро заперся. Дверь распахнулась и свет от настольной лампы ударил в глаза. На пороге стоял Ю, плечи которого были укрыты полотенцем, а рука держала зубную щётку. — Ты вернулась? Бровь Эми приподнялась в вопросе. — Просто не ожидал, что ты вернёшся до рассвета, ха-ха. — он нервно посмеялся и пригласил её внутрь. Эми молча прошла мимо и тут же завалилась на свою кровать. Юичиро закрыл за ней дверь. — Что, так устала? Обратный путь был короче, но в сумме с тем, как она добиралась туда действительно выматывал. Эми кивнула и тут же уснула.***
На следующий день Эми снова пришла в театр. Однако, таинственного пианиста там не оказалось. Девушка ждала и ждала, но он всё не появлялся. В итоге, когда снова взошла луна Эми собралась было уже уходить, но с первыми проблесками луны возле пианино возник знакомый силует. Он поклонился ей и тут же сел на табуретку, жестами указывая и ей присесть. Эми снова хотела сесть на облюбованный вчера подоконник, но заметила стул возле пианино, стоящий словно для неё. Она присела на него, слушая как юноша потихоньку играет. Её уста открываются, пропевая незамысловатое, но очень нежное и чувственное «ла-ла-ла». Их дуэт очень спокойный и слаженный, но медленно добавляются и другие инструменты, заставляя Эми слегка замешкать. Юноша довольно улыбается и улыбка его настолько призрачная и незаметная, что могла бы сойти за самую настоящую улыбку Мона Лизы. Девушка продолжает петь в унисон с музыкой, и вот уже тысячи музыкальных инструментов, стряхивая пыль и прозрачные ткани в лунном свете, вторили им, слегка заглушая её голос, создавая отчётливый ритм, оркестр. Когда партия наконец была окончена, юноша медленно встал со своего привычного места и приблизился к Эми. Он положил на её плечи свои руки, а сам оказался под её ухом. Его дыхание тяжело опаляло шею, хоть и было холодным. Зубы пианиста вонзились в её шею, заставив девушку закричать от жгучей боли, что она испытала. Но она не могла сопротивляться. Её тело словно онемело, как тогда, когда она услышала его игру впервые. Юноша нещадно пил её кровь с предыханием, и белая пелена застилала глаза Эми, приближая её к потере сознания. Красные, словно киноварь, глаза юноши блеснули в лунном свете. Ах, теперь она наконец знает какой же у него цвет глаз… Но… Сыграют ли они ещё когда нибудь вместе? Или же это… Был последний раз?..