- Ты не заболела?
- Я при смерти, – меланхолично ответила Джослин.
Май месяц. Весна. Чистый воздух Аликанте, наполненный запахами соснового леса и сырой земли, проникал в комнату через открытые настежь створки окна.
Яркий диск солнца медленно заходил за горизонт, окрашивая синее небо в оранжевые, жёлтые и красные цвета. К яркой палитре примешивались ещё розовый и фиолетовый.
И в этот чудесный вечер, когда на улице была хорошая погода, всегда жизнерадостная и веселая, она лежала на кровати пластом, а Люциан сидел с краю и гладил её по голове.
- Расскажи, что случилось? – Попросил он.
- Я, кажется… Люблю одного человека.
Парень невзрачной внешности и в очках по-доброму усмехнулся.
- Да, это ужасно.
- Люциан, пойми. Я все время думаю о нём.
- О ком?
- О Валентине.
Теплая ладонь, скользящая по её волосам и спине, вдруг замерла.
Валентин Моргенштерн – богатый, умный, красивый и талантливый молодой Охотник в школе, родом из хорошей семьи.
Джослин входила в Круг вместе с Люцианом, которому Валентин помогал в учёбе. Но все-таки держалась немного в стороне от остальных членов «фан-клуба», как она в шутку называла их маленькую группу.
С каждым днём невидимый шип розы все глубже входил в сердце, причиняя почти физическую боль.
Премудрости Охотников, учебники и домашние задания уже не могли отвлечь Джослин от своей противоречивой любви. Как бы объяснить. Она ловила какие-то отдельные слова Валентина, подмечала нечто подозрительное в его действиях. Но так до сих пор и не решила, что сильнее: любовь или страх? Ей казалось, что обаятельный юноша просто манипулирует учениками, использует чужие слабости. Не на пустом же месте возникли эти подозрения.
В тоже самое время при встрече с ним сердце тревожно замирало в груди. Дошло до того, что по вечерам Джослин запиралась в комнате, и горько плакала в подушку. Ей стоило невероятных усилий вести себя «как обычно», вот только от лучшего друга ты ничего не скроешь.
Они с детства были не разлей вода. Греймарк, конечно, не знал подробностей, и самого объекта её страданий. Зато каким-то шестым чувством понял, что дело серьёзное.
Сегодня Джослин решилась сказать ему то, в чём не хотела признаваться даже самой себе. Она по уши влюбилась в Валентина.
- Вот как. – произнес Люциан, но как-то грустно. – Я рад, что ты наконец-то встретила того единственного. Валентин и ты подходите друг другу.
На улице стало совсем темно. После ухода парня, Джослин не знала, что ей делать в четырёх стенах. Она сидела на кровати и смотрела на огни света в других окнах.
Захлестнуло неведомое доселе чувство вины, словно она разбила сердце единственному другу. Но ведь они и есть друзья. Ведь так? Разве Люциан может любить её как…
Мысли запутались в плотный клубок. Чтобы развеяться и убить время до отхода ко сну, Джослин одела длинную голубую кофту поверх бежевого платья с рукавами и вышла из дома, в котором снимала комнату.
Долго бродила по освещённым фонарями улицам Аликанте. Шумная, праздно гулящая толпа надоела девушке, так что она оказалась за чертой города.
Сильно пахло жимолозью. Джослин вскарабкалась на первый попавшейся зеленый холм, и увидела Валентина в красной рубашке из тонкого хлопка, один угол которой небрежно высовывался из под коричневого ремня с массивной серебряной пряжкой.
Валентин сидел на траве в красивой позе, устремив взгляд в безграничное чёрное небо на котором уже высыпали первые звезды.
Плавно качались головки цветов. Слабый ветерок тревожил светлые, почти белые волосы.
Опустив голову, юноша несказанно удивился.
- Джослин Фэйрчайлд?
- Валентин Моргенштерн, – беззлобно парировала Джослин, начиная, однако, волноваться.
- Пришла составить мне компанию? – Улыбаясь, спросил он.
- Нет, я не знала, что этот холм уже занят.
В ту же минуту (двигаясь с неслыханной скоростью) Валентин оказался за ее спиной, и взял девушку за правую руку.
- Пожалуйста, мисс Фэйрчайлд, останьтесь. Луна сегодня такая красивая.
Чёрт бы его побрал.
- Ладно, я останусь. Только отойди.
- Хочу кое-что показать.
- Что именно?
Он встал на середину холма и губы его зашевелились быстро, без ошибок проговаривая древние слова.
Пространство вокруг исказилось. Столпы света от множества дорожек переливались всеми оттенками радуги, совсем как…
- Северное сияние! – Восхищённо произнесла девушка. – Валентин, как красиво!
- Не думал, что смогу удивить тебя простым фокусом.
- Я никогда не видела ничего подобного.
Чёрные глаза следили за ней. Кроме планов об уничтожении демонов и нежити и того, чтобы Конклав более активно использовал Чашу смерти для создания новых Охотников. Уязвленное самолюбие по отношению к девушке стало для него чем-то новым.
Ведь Джослин избегала его, несмотря на то, что входила в Круг. При этом она много шутила и смеялась. Её голос, словно луч света разгонял навязчивые мысли.
Неглупая, жизнерадостная и ужасно упрямая девчонка, способная быть нежной и трогательной. Она отличалась от других какой-то своей харизмой.
Почему при встрече ему так хочется обнять её? Провести рукой по волнистым рыжим волосам?
- Валентин? - растеряно произнесла Джослин, заметив его изменившийся взгляд.
Мгновение и вот он уже стоял перед ней. Полы длинной кофты приподнялись от дуновения ветра.
- Познакомимся поближе?
Её пробил холодный пот, а в животе свернулся удав.
- Какую степень близости ты предполагаешь?
- Ты, как всегда, в своём репертуаре, Фэйрчайлд. – с этими словами Валентин мягко опрокинул девушку на спину, развёл её руки в стороны и прижал запястья к земле. Долю минуты задумчиво смотрел в лицо, затем медленно наклонился.
Горячее дыхание обожгло кожу - это был первый поцелуй в жизни Джослин, поэтому она не знала, как себя вести. Пульс зашкаливал. Сердце учащенно колотилось в груди.
Валентин никуда не торопился, целовал её страстно и уверенно.
Было так хорошо. Приятно и тепло.
- Нет! – Выдохнула раскрасневшаяся Джослин. Игнорируя вялое сопротивление, он стал нежно гладить её по животу. – Остановись, не надо...
Губы Валентина возле шеи тронула улыбка. Ладонь под платьем скользнула выше по бедру собрав ткань в гармошку.
Всё закончилось тем, что она влепила ему звонкую пощёчину и убежала со слезами на глазах.
- Я ошибалась! Ты – эгоист!! – Гневно бросила явно смущённая Джослин, наспех поправляя одежду дрожащими руками.
Немного погодя Валентин ленивым движением подобрал забытую в траве голубую кофту.
Когда он стал нагло посягать на её тело, девушка испугалась. Оно и понятно. Вот так неизвестно где заняться любовью, да ещё и с ним.
На самом деле Валентина интересовал не секс. Наконец-то он увидел все выражения лица Фэйрчайлд и понял, что нашёл в ней Люциан - изюминка, которая была дороже золота и всех драгоценных металлов вместе взятых. Просто удивительно, что Люциан до сих пор не предпринял никаких действий. Такая привлекательная и умная девушка, как Джослин, не будет ждать вечно...
Через три дня.
На одной из стоянок оборотней-ликантропов был зверски убит отец.
После похорон Валентин пришёл в школу с красными знаками скорби.
Закрытый, немногословный и...по-настоящему опасный.
- Грязное отродье. Сейчас ты мне скажешь, где твоя стая. – в его руках блеснул знакомый металл.
Мальчик-оборотень, на грудь которого наступил Валентин, весь дрожал и стонал лёжа на холодной мокрой от дождя земле. Помятый и в кровоподтёках, он и без того уже был замучен до смерти.
Сейчас Валентин готовил ему своё излюбленное наказание: слепоту от серебряных монет со страшными мучениями.
Больше не в силах наблюдать, она выскочила из-за дерева и бросилась к озеру. То ли от страха, то ли от практического опыта, она тут же оказалась возле них и зажмурившись крепко обняла Валентина со спины.
«Хватит! Пожалуйста, усмири свой гнев!..» появилась в её голове паническая мысль.
Сапог действительно перестал держать юного вервольфа. Мальчик вскочил и без оглядки убежал в лес, только его и видели.
- Ты следила за мной, Фэйрчайлд?
- Да, – едва слышно ответила девушка. – Мне нужно сказать тебе. Это важно.
Он повернулся к ней с искренним удивлением в чёрных глазах.
- Я люблю тебя, – слова прозвучали скорее как смертный приговор, чем как признание от всего сердца.
Джослин не выдержала и прильнула к его груди, встав на цыпочки, чтобы дотянуться до лица статного и высокого парня. Вдохнула запах его кожи, и поцеловала.
Сначала прикосновение губ было нерешительным. Валентин помедлил, чего с ним раньше никогда не случалось – затем положил руки на её талию, и поцелуй превратился из нежного в страстный.
***
Всё это она вспоминает, когда во Франции садится на самолёт до Америки. И отчего-то думает, что своим предательством всадила нож в спину мужа – даже после того, как она узнала бесчеловечном эксперименте Валентина над собственным сыном. У неё не хватило смелости убить его… Спящего и не ожидающего опасности в собственном доме. Но ведь это он превратил Джонатана в бесчувственное чудовище, что даже она (мать) боится родное чадо, как чумы!
Своим проступком Валентин не просто разбил ей сердце, превратив его в порошок. Он навсегда уничтожил что-то очень важное… То, что было неотъемлемой частью её веры. Без этого невидимого пазла рисунок мозаики был неполным.
Ещё есть подсознательный страх, что муж обязательно её найдёт - свою собственность, иначе быть не может. Чувства и одно единственное желание иногда создают такую гремучую смесь, что кроме физической связи уже ничего не остаётся.
Вот так они перестали понимать друг друга. Сознание хочет вернуться в прошлое к счастливым дням, но суровая реальность требует безжалостно сжечь все мосты.
Любовь – это уничтожение.
