Сомнительная удача

☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼

       — Господи-боже, Чан…        Чанбин лениво открыл глаз, навострив уши. Сан причитал вокруг Чана очень экспрессивно, даже через закрытые двери было слышно. Видимо, встрял в серьёзную переделку. И разговор с парнями из соседнего коттеджа превратился в оханье-аханье.        — Да нормально всё. Повезло даже, — Чан непробиваемый буквально в любой ситуации наверняка тщетно пытался успокоить разошедшегося Сана. Чанбин в красках представил в его руках аптечку и сто пятьдесят лейкопластырей на Чане.        — Да где повезло?! Ты же похож на грушу для битья.        — Поверь, мог и остаться на мостовой.        — Сплюнь!        — Извините, что влезаем, — подал голос Сонхва, один из тех самых гостей из соседнего коттеджа, — но вам нужно найти соседа, что уравновесит вам вашего жильца.        — А причём здесь Чанбин?        — Вы разве не знаете? Он же … — голос Минги понизился до шёпота, и если бы не волшебный слух Чанбина, так и осталось бы загадкой знание Минги, которым он не преминул поделиться.        — Кто?        — Фейри, удачу приносящий. Просто он немножко того, — многозначительно намекнул Минги, — одинокий, оттого и удача сомнительная.        — И как искать ему соседа? В газету объявление давать? — нервно хихикнув, уточнил Чан.        — Самим поискать придётся, я вам подскажу пару местечек, — тихо проговорил Сонхва. — Простите, нам с Минги пора, мы и так засиделись. Но вы подумайте, станет полегче.        — Ай, больно же, — ойкнул Чан после того, как дверь закрылась, и Сан, видимо, вернулся к излечению благоверного.        — Дай поцелую.        — Ладно, но не туда. Пониже чуток.        — Ах ты ж хитрая жопа!!!        Чанбин отключил слух и решил предаваться унынию путём прослушивания музыки и подпеванию особенно грустным песням. В таком состоянии он пребывал почти с неделю. Надо же, обычные люди раскусили его тайну, но он не был на них в обиде. А на Сана с Чаном и вовсе не стоило дуться, потому что даже квартплата у них была ниже, чем у других. В отличие от тех же Сонхва с Минги Сан с Чаном были парой и таились, как могли, опасаясь осуждения. И это первое, над чем поработал Чанбин ради их и своего собственного спокойствия.        Сейчас он лежал на диване пузиком кверху и смотрел в потолок. Потолок был сомнительной чистоты и целостности. Паутина в углах копилась преизрядная. Длинная трещина разделяла потолок ветвистой молнией. Квартплата была небольшой и посильной, но тратить силы на приведение в порядок комнаты желания не было. Трещина придавала некоего флёра романтизма, где с милым и рай в шалаше. Чанбин склонил голову в другую сторону, трещина стала похожа на дерево куда больше, чем на молнию.        Желательно было бы найти соседа, чтобы можно было не перебиваться с рамёна с курицей на рамён с острой курицей. Хозяева против не были, они вообще были умничками и почти не шумели на своей половине дома, давая возможность и выспаться, и заняться своими делами. Из дел у Чанбина было написание текстов и песен. Больших денег не приносило, но жить можно было не в ночлежке на бесплатных обедах.        Сан с Чаном уже приводили к нему претендента в соседи, но Чанбин едва в горло ему не вцепился, когда тот стал тарахтеть ещё больше, чем он сам обычно. Джисон, конечно, надулся, вывалил на него монолог оскорблённого в лучших чувствах и ушёл, хлопнув дверью. Трещина на потолке сделалась больше. Потом ещё приходил Хёнджин. Так тот нос сморщил не от царившего в комнатах хаоса, а от него самого. Будто вместо мороженого ему под нос сунули жареную маринованную селёдку. А жаль, сосед вышел бы просто загляденье. Ради такого и вставать пораньше хотелось и уборку раз в месяц делать даже.        Когда в комнату снова деликатно постучали, Чанбин просто крикнул «войдите» и с дивана так и не поднялся. В комнату вошёл премиленький фейри с чудесными острыми ушами и веснушками на лице. Да вот только голос у милого созданья оказался как у Чанбина с перепою, вот он и нагрубил ему да так, что в глазах замершего парня сначала мелькнуло недоумение, а потом вспыхнуло адское пламя, но Чан вовремя разобрался и утащил фейри по имени Феликс прочь отсюда.        Чанбин скривился и едва не сплюнул. Сынмина с Чонином он самолично свёл, так те теперь соседи такие, каких ему не светит. Живут душа в душу, работают на благо хозяев и между собой не ссорятся. Засядут каждый в своей комнате и делают, что хотят, изредка пересекаясь на кухне. Он вообще не удивится, если сейчас Чан с Саном посоветуют Феликсу неплохих соседей в лице того же Хёнджина или Джисона. Да и комнаты у Сонхва с Минги свободные, он туда хотел въехать, да вот только ему эта трещина приглянулась так, будто была смыслом жизни его существования, так у Сана с Чаном и остался.        С тоски он выпил чаю, но душу его это не успокоило, захотелось чего-то покрепче. Если не кофе, то хотя бы соджу. Что-то не везло ему категорически, словно бес какой ему на ухо шептал всякие дурости. Словно не хотел он нормально есть и, просыпаясь по утрам, встречаться в кухне с тем же Хёнджином или Феликсом. А говорливый Джисон мог быть неплохим собеседником, если бы не вредность характера Чанбина, что изжил потенциальных кандидатов в соседи при первой же встрече. Он долго плакался какому-то незнакомцу на свою неудачливость, опрокидывая в себя стопку за стопкой.        С горя он набрался так, что даже не запомнил, как дошёл до дома и свалился прямо на диван. Последнее, что он помнил точно — вкус вишнёвого бальзама для губ, которым никогда не пользовался. Чанбин с трудом открыл глаза, ощупал себя, с ужасом обнаружив себя голым, что больше подходило хозяевам, сдающим ему комнаты. Он спешно натянул по самый нос одеяло и во все глаза вылупился на сидящего рядом красивого парня с кошачьими глазами и не менее кошачьей улыбкой.        — Срачельник ты тут, конечно, развёл… ну, ничего. Победим.        — Ты кто?        — Бабайка! — рассмеялось чудное виденье, и Чанбин пообещал себе больше никогда не пить. Он натянул на голову одеяло, делая вид, что спрятался в домике. И никаким похмельным глюкам его не взять, даже таким соблазнительно прекрасным в белоснежной выходной рубашке на босу грудь. Стоп. Это же его собственная выходная рубашка!        — Ты меня кинешь в мешок и сожрёшь потом? — Чанбин выдал первое, что пришло в голову. Не самое умное и совершенно не связанное с тревожащим его вопросом. Он пытался свести в уме тот факт, что лежал голым, а парень рядом был не совсем одет. Факты не сводились.        — Соблазнительно, конечно… Учитывая, что у тебя из еды только пауки под потолком, то, может, и сожру. С другой стороны, я соглашался на соседство не для того, чтобы схряцать соседа при первой же возможности.        — Соседство?        — Ты ничего не помнишь?        — А что я должен помнить? — выглянул из-под одеяла Чанбин.        — Ну, хотя бы это, — парень наклонился к нему и без стеснения поцеловал в губы. Приятный вишнёвый вкус наполнил Чанбину о том, что он в отличие от благоухающего фейри напротив зубы не чистил. Стало совсем неловко, заалели уши и щёки, и в нём шевельнулось не только чувство стыда. — Совсем не помнишь?        — Вишенку помню, — промямлил Чанбин.        — Ну, вот и ладушки. Меня Минхо зовут, если ты вдруг подзабыл, и я твой новый сосед, а ещё по совместительству твой парень. Так что имей в виду, скоро придётся приступить к наведению порядка в этой каморке папы Карло.        — Только молнию не трогай, — взмолился Чанбин, мысленно согласившись буквально со всем сказанным, словно терять ему было нечего.        — Молнию не буду, а вот тебя потрогаю.        — Ай, руки убра-а-ал!!!        Руки у Минхо были наглые, чуть прохладные и на удивление умелые.       Удача Сана с Чаном грозилась выйти на новый уровень.