Разлучи нас, смерть!

      Лондон, январь 2007       Джейсон обедал, когда позвонил Дэниел:       – Я в Лондоне. Через час буду дома. Приезжай, как освободишься.       – Мне надо несколько часов позаниматься дома. Я не смогу.       – Понимаю, – Дэниел скрыл недовольство, но Джейсон слишком хорошо изучил все его реакции, чтобы заблуждаться на этот счёт. – Вечером?       – Возможно, – неопределенно ответил Джейсон. Ему не хотелось встречаться с Дэниелом: он знал, что его ждёт очередной раунд допросов.       – Я жду тебя к ужину, – не терпящим возражений тоном заявил Астон. – Пришлю машину.       Джейсон вздохнул и потёр лоб. Дэниел не выносил сопротивления: он не сдастся так просто и потребует объяснений. Может быть, заранее придумать какую-нибудь историю? Он не хотел лгать, но что ему оставалось?       Когда он вечером приехал к Дэниелу, Николс сразу проводил его в столовую, где уже был сервирован ужин.       Дэниел вошёл через минуту, поздоровался с Джейсоном, одним жестом распорядился подавать на стол и уселся на своё место.       – Как поездка? Успешно? – вежливо осведомился Джейсон.       – Относительно успешно. Обратный перелёт был тяжёлым. Проблемы с погодой. Как у тебя дела?       – Вчера отработал последний день в магазине.       – Отлично, надеюсь, теперь мы сможем больше времени проводить вместе. Мисс Вернье послала тебе список квартир?       – Да, я пролистал, но по-хорошему не смотрел.       – Не затягивай с этим, Джейсон. Мне не нравится то место, где ты сейчас живёшь.       – Я уже говорил, что мне там вполне комфортно, и я без проблем могу потерпеть.       – Это не вопрос комфорта, а вопрос безопасности. Кстати, что там с тобой случилось недавно?       – Думаю, тебе уже доложили во всех деталях.       – Я хочу услышать твою версию.       Джейсон равнодушно пожал плечами:       – Ты не услышишь ничего нового. Я почувствовал себя неуютно, что-то вроде панической атаки, и поэтому попросил Берга отвезти меня. Мне не хотелось садиться за руль.       – Что тебя напугало?       – Ничего особенного. Мелочь, скорее неприятные воспоминания, чем реальная угроза. Это не имеет значения.       – Всё, что касается тебя, имеет для меня значение, – решительно произнёс Дэниел. – Я хочу знать.       – Прости, но у меня нет желания тебе исповедоваться, – холодно парировал Джейсон. – Надеюсь, ты признаёшь моё право иметь собственные мысли и не посвящать в них тебя и твою охрану?       О, Дэниел хорошо знал этот тон. И то, что Джейсон опять укрылся в этой своей холодной отстранённости, лишь подтверждало: произошедшее два дня назад имело большое значение. Из-за мелочи он не ушёл бы в такую глухую оборону.       – Разумеется, – согласился Дэниел. – Но если эти вещи пугают тебя до такой степени, возможно, разумно будет рассказать о них?       – Эти вещи касаются лишь меня лично. Предлагаю завершить на этом наш бесполезный спор.       – Я забочусь о твоей же безопасности.       – Я хорошо понимаю, о чём ты заботишься, – ответил Джейсон и повернулся к дворецкому: – Николс, будьте добры...       Когда Николс вышел из комнаты, Джейсон произнёс:       – Полагаю, Хиршау не стал докладывать тебе, но в тот вечер я попросил, чтобы он оставил кого-нибудь из охраны на втором этаже, в маленьком кабинете. Он не стал категорично отказывать, но сказал, что тебе это не понравится. Ты можешь объяснить причины такого отношения ко мне?       Дэниел на секунду опустил глаза, но потом спокойно сказал:       – Хиршау иногда не хватает такта. Возможно, он не совсем подходит для таких деликатных обязанностей. Ты его больше не увидишь.       – Я ничего не имею против того, чтобы он и дальше выполнял свои обязанности. Пусть остаётся – если, конечно, он не боится моих домогательств.       – Что на тебя сегодня нашло? – Дэниел был на грани раздражения.       – Ничего, – Джейсон покачал головой. – Абсолютно ничего.       С минуту они молчали и ничего не ели.       – Ужин просто замечательный, но у меня нет аппетита. Извини, – самым обычным тоном произнёс Джейсон, отставляя практически нетронутую тарелку.       Он поднялся из-за стола и пошёл к дверям. Дэниел со своего места вдруг спросил:       – Джейсон, ты говорил, что у тебя были мужчины до меня. Сколько? Кто?       Джейсон замер у выхода из столовой:       – Не понимаю, какое это имеет значение сейчас.       – Ты можешь просто ответить на вопрос?       – Я нахожу его бестактным, – всё тем же безэмоциональным тоном указал Джейсон. – И поэтому не собираюсь отвечать.       – Джейсон, я не собираюсь тебя ни в чём обвинять. Да, я ревную тебя ко всем, кто тебя окружает, и даже к твоему прошлому. Может быть, мне станет легче, если я буду знать… Хоть что-то…       Дэниел встал из-за стола и подошёл ближе.       – Пожалуйста, мне надо это знать…       – Только один. И я был с ним всего один раз.       Дэниел провёл тыльной стороной ладони по щеке Джейсона:       – Я бы хотел стереть его из твоей памяти… Чтобы ты… только со мной…       – Я бы тоже хотел стереть его из памяти.       Джейсон провёл весь вечер в спальне в одиночестве – Астон, как это, впрочем, часто бывало, работал в кабинете. Когда он наконец поднялся наверх, Джейсон уже лежал в кровати и пытался заснуть. Астон тихо, стараясь не побеспокоить его, разделся и лёг рядом. Джейсон долго лежал без сна, по дыханию догадываясь, что Дэниел тоже не спит.       Астон уехал в офис даже раньше, чем Джейсон проснулся.       Едва Дэниел вошёл в кабинет, как секретарь сообщила, что с ним хочет встретиться Эдер.       – Пусть приходит. У меня есть время до половины девятого.       Эдер явился незамедлительно и чуть ли не с порога спросил:       – Ну что, удалось что-нибудь разузнать?       Дэниел не стал переспрашивать, о чём идёт речь.       – Нет, ничего. Мы только… Лучше бы мы по-настоящему поссорились, чем это.       – Я не успел поговорить с тобой вчера, но есть одна проблема…       – С переносом поставок? Это Брайан, я уверен. Я бы с радостью убрал его из правления, но... Как же тяжело с родственниками! Если я его уберу, он только ещё громче станет кричать, что я захватил всю власть. Подумай, как нам выкрутиться, не трогая его.       – Нет, кроме этого. Относительно твоего… я имею в виду Коллинза.       – Опять? Мне кажется, мы всё обсуждали уже не раз.       – Нет, на этот раз другое. Я недавно разговаривал с охраной и прислугой, и мне не понравилось то, что они рассказали.       – Что им может не нравиться? – раздражённо спросил Астон. – Джейсон послушен, как ребёнок. Что им ещё от него надо?       – Согласен, иногда он как ребенок, но иногда – ты, возможно, этого и не знаешь – бывает совсем другим. Он может общаться с ними вполне по-дружески, но может при необходимости поставить на место. Что интересно, за это ребята его уважают и говорят, что даже тебе есть чему у него поучиться.       – Я знаю, что они имеют в виду. Он, бывает, и со мной разговаривает, словно принц с крестьянином.       – Представляю это с трудом.       – Попробуй разозлить – увидишь. Так что там им не нравится?       – С ним что-то происходит в последнее время. С тех пор, как вы снова… Он не показывает тебе этого, но прислуга и охрана замечают. Он постоянно находится в подавленном состоянии, ничего не делает.       – Что он должен делать? Помогать им готовить?       – Ты, кажется, меня не понимаешь, Дэниел. Раньше, когда он оставался в доме в твоё отсутствие, он читал, что-то делал за ноутбуком, иногда разговаривал с Николсом, играл на рояле. Сейчас он ничего не делает, сидит и смотрит в одну точку, открывает книгу и смотрит на одну и ту же страницу часами, как будто ничего не видит. Я не думаю, что они следили за ним специально, но когда стали замечать эти странности, начали присматриваться. Они говорят, что в твоём присутствии он полностью меняется. Поэтому ты ничего не знаешь.       Дэниел встал с кресла и подошёл к окну.       – Мы не знаем, как он ведёт себя во время учёбы или у себя дома. За ним лишь иногда удаётся понаблюдать в кафе или на улице: с друзьями он тоже какой-то отстранённый, как будто находится в другом месте, никого не слышит.       – И это началось в ноябре?       – Примерно тогда, но заметнее стало к концу года.       – Я должен подумать, Эдер, – Дэниел покачал головой. – Я пока не знаю, что с этим делать.       – Я предупреждал тебя. Я говорил, что он не тот, кто может быть рядом с тобой и жить по твоим правилам. Ты сломал его.       – Ты ошибаешься. Он сильный, он даже сам не представляет, насколько он сильный. Возможно, ему нужно время, и всё это пройдёт само собой.       – Я бы не стал на это рассчитывать. Я сказал, что он не играет... Я был не совсем точен. Он садился за рояль три раза за всё это время и играл одну и ту же мелодию больше чем по два часа. Прислуга говорит, что от этого можно было с ума сойти. Они записали музыку на телефон, это «Gnossienne No. 1» Сати.       Дэниел сделал несколько шагов по кабинету:       – Я не знаю, Эдер! Я делаю для него всё, что могу, но… Что мне ещё сделать?       – Проблема в том, что ему ничего не нужно от тебя... Из того, что обычно бывает нужно. Так что я не думаю, что житейский совет от старого доброго Эдера поможет в этой ситуации.       – Извини… Я не хотел тебя втягивать в это. Это мои личные дела, и я справлюсь сам.       – Нет, я не имел в виду, что не желаю тебе помогать, – ответил Эдер. – Я хотел сказать, что я не специалист в таких вещах.       – Ты представляешь, что будет, если я хотя бы намекну, что ему нужна помощь специалиста? Мне нужно подумать над этим. Спасибо, что предупредил. Я не то чтобы совсем ничего не замечал, но не думал, что всё так плохо.       – Я не о нём забочусь, – резко ответил Эдер. – Я забочусь о тебе, и если мальчишка окончательно слетит с катушек…       Дэниел понимающе кивнул:       – Да, конечно, – он помолчал несколько секунд. – Тебе не кажется это несправедливым?       Эдер вопросительно взглянул на замершего у окна Астона. Тот продолжил:       – Мне никто не был нужен так сильно, и именно он оказался человеком, который… – Астон не договорил.       Когда Эдер ушёл, Дэниел долго не мог вернуться к делам. Он думал о том, как ему поступить. Он не мог отпустить Джейсона – из-за себя и из-за него. Он знал, что это не сделает Джейсона счастливее. Это было глупо: они любили друг друга, они были вместе, но один из них был несчастен.       Дэниел подумал о том, как легко было сделать счастливой Камиллу: знаки внимания, комплименты, подарки, забота – всё, что было ей нужно. Когда он пытался проанализировать свои чувства к ней, то понимал, что за это и любил её больше всего: за то, что мог исполнить её желания, сделать её счастливой, вызвать восхищение и любовь. Его любовь к ней была отражённым светом; ему доставляло удовольствие быть любимым и любить в ответ.       Сейчас всё было иначе. Эдер был прав: Джейсону ничего не нужно от него. Это совсем другая любовь.       В ней не было тёплого света, которым были пронизаны их с Камиллой чувства. Их с Джейсоном свет был холодным, ярким, жестоким, ослепляющим, неумолимым. Не светом солнца, пламени или лампы, а платоновской идеей света, тем абсолютным светом, который бог в начале времён отделил от тьмы. Или нет… Это был свет ещё до отделения. Не свет, а тьма, скрывающая в себе готовый родиться свет.       Он никогда не мог понять Джейсона до конца… Между ними была близость и понимание, несмотря на все ссоры, но Джейсон всё равно ускользал от него. Он знал, что сколько бы они ни пробыли вместе, он всегда будет стремиться к нему и никогда не познает. Как Ахиллес, который никак не догонит черепаху, он будет бесконечно приближаться к нему, но так и останется в одном мгновении от тайны, которой был для него Джейсон. И это тоже он любил в нём – непостижимость, неисчерпаемость, бесконечную глубину, которая уступами срывалась в безумие.       Джейсон сейчас стоял на одном из таких уступов, и Дэниел должен был придумать, как ему помочь. Джейсон не мог укрыться от него во внешнем мире, и он не позволит сбежать ему в свою внутреннюю тьму.

***

      Джейсон отправился после занятий к Дэниелу и на пару часов закрылся в своём маленьком кабинете с учебниками.       Сегодня он наконец решился приехать в университет на своей машине. Он был далеко не единственным студентом, который водил дорогой автомобиль, но на него, несомненно, обратили внимание. С одной стороны, он бы предпочёл что-нибудь менее приметное, но с другой, отказаться от этой машины он бы уже не смог.       В шесть вечера позвонила мисс Вернье, одна из секретарей, и предупредила, что Астон задерживается на встрече, возможно, надолго. Джейсон поужинал в одиночестве. В восемь часов наконец явился Астон со стопкой документов, которые он не успел просмотреть в офисе из-за изменений в расписании. Джейсон зашёл к нему в кабинет поздороваться.       – Надеюсь, ты поужинал? – спросил Дэниел, ответив на приветствие.       – Конечно. А ты?       – Да, мы прервались на ужин. Весь день сегодня наперекосяк. Чем занимался без меня?       – Ну, в общем-то ничем, – ответил Джейсон. – Ждал тебя.       – Приятно слышать. Как учёба?       – Пока без проблем. Занятия совсем недавно начались, – сказал Джейсон, устраиваясь на диване.       – Ты что-то говорил про то, чтобы брать больше курсов. Не думал об этом всерьёз? Мне кажется, учёба в обычном режиме слишком легко тебе даётся. Ты бы мог получить диплом раньше.       – Я уже взял один дополнительный курс, но с этим сложно: не так много предметов начинают преподавать с весеннего триместра или же их преподают, но только в паре с другими, а так уже не получается по часам. Или всё получается, но курс мне совершенно ненужный, вроде дифференциальных уравнений. Я посмотрел содержание – всё это я уже изучил, когда... – Джейсон замолчал на середине фразы. – Наверное, тебе не очень интересно…       – Нет, почему, мне интересно. Правда сегодня у меня ещё много дел, так что можем обсудить в деталях в другой раз, – Дэниел заглянул в маленький кожаный ежедневник, который он постоянно носил с собой. – Надеюсь, на завтрашний вечер у тебя ничего не запланировано?       – Я хотел позаниматься вечером. Днём у меня бассейн и примерка.       – Мы завтра идём на большой приём, – сказал Дэниел, пролистывая первый документ. – Позанимаешься сегодня, время ещё есть. К тому же, бассейн и примерку всегда можно перенести.       – Я уже переносил примерку из-за поездки в Нью-Йорк.       – Подумаешь, – хмыкнул Дэниел. – Кто портной?       – Вестманкотт.       – Первый раз слышу.       – Неудивительно, ты одеваешься только у тех, кто ещё твоему дедушке шил сюртуки.       Дэниел оторвался от бумаг:       – Я не настолько старше тебя, чтобы мой дед носил сюртуки, – он отложил документ в сторону. – Джейсон, не злись, пожалуйста. Я забыл тебя предупредить вовремя, но у меня правда очень много дел. Я попрошу Брента высылать тебе моё расписание на неделю.       Джейсон едва удержался от едкого комментария насчёт расписания и предпочёл примирительно ответить:       – Я не злюсь. Разумеется, я найду другое время для занятий.       – Есть одна вещь. Я хотел поговорить об этом завтра на свежую голову, но раз уж ты всё равно не даёшь мне работать…       Джейсон вспыхнул и уже открыл рот, чтобы возразить, но Дэниел быстро продолжил:       – Я обещал тебе подумать насчёт твоей работы у меня в офисе. Мы договорились вернуться к этому вопросу в ноябре, но по известным тебе причинам, так и не вернулись. Ты всё ещё хочешь работать?       – Да, – слегка растерялся Джейсон. – Мне было бы очень интересно и… Для меня важно иметь пусть небольшой, но собственный доход.       – Хорошо, тогда я завтра – нет, завтра не получится – послезавтра поговорю насчёт тебя, – Астон сделал пометку в ежедневнике. – Чем бы ты хотел заниматься? Я так полагаю, чем-то похожим на то, что ты делал раньше?       – Да, мне было интересно делать… – Джейсон замолчал. Ему было неприятно говорить о том, что когда-то он готовил аналитику, в том числе и для Астона, сам того не зная.       – У меня есть идеи, где бы ты мог принести наибольшую пользу.       – Не думаю, что польза будет большой, я не смогу уделять работе много времени.       – Тебе даже не обязательно будет проводить положенные часы в офисе, ты можешь брать работу домой.       – Дэниел, спасибо за предложение, но я не хочу быть на особом положении. Тем более что рано или поздно все узнают про нас…       – Ты уже на особом положении. Пора к этому привыкнуть, – поставил точку Дэниел. – Но имей в виду: ты не приступишь к работе, пока не решишь вопрос с квартирой. Посмотри, наконец, варианты, выбери, что тебе подходит. Хватит тянуть время.       – Я уже начал смотреть. Они слишком большие. Мне и той квартиры было много, эти ещё огромнее.       – Я хочу, чтобы ты жил в достойных условиях, вот и всё. Честно говоря, я бы предпочёл, чтобы ты переехал сюда.       – Нет, я не могу. Я понимаю, что тебя раздражает моя беготня, я сам от неё устаю, но мне так легче.       – Хорошо. Тогда определись с квартирой. И еще, что касается работы. Я бы хотел, чтобы ты помогал мне с моими старыми делами, ты и так в курсе многого, тебе будет несложно.       Джейсон свёл брови:       – Я буду тебе помогать, раз ты просишь. Но…       Дэниел терпеливо ждал, когда Джейсон продолжит.       – Это слишком опасно для тебя. Не надо. Выйди из игры. Я знаю, что легче сказать, чем сделать, но, пожалуйста, не надо так рисковать.       – Не волнуйся за меня. Я в состоянии о себе позаботиться.       – Они уже один раз чуть не подставили тебя. Им нельзя доверять! Ты сам говорил, ты для них лишь кодовое имя, ничего больше, они пожертвуют тобой, как пешкой. Иногда я смотрю на твои бумаги и думаю: а вдруг это очередной безумный план? Чем он закончится?       – Ты можешь мне помочь, Джейсон. Я для того и прошу тебя взяться за эту работу, чтобы уменьшить риск.       – У меня будет слишком мало информации… Что я смогу сделать для тебя с этими крохами?       – Я рассчитываю на тебя.       Джейсон покачал головой:       – Лучший совет, который я могу тебе дать: завяжи с этим раз и навсегда.       – Я… Я должен продолжать.       Джейсон внимательно посмотрел на Дэниела. Зачем он делает это? Зачем так рискует? Ему нравится ощущение опасности, холодок по коже?       – Я делаю это не просто так. Я не могу сказать, что это чистой воды месть, я не одержим желанием уничтожить и покарать. Это мой долг перед братом, я должен что-то сделать для него. Он погиб во время теракта, просто оказался в неподходящем месте в неподходящее время.       – Я не знал, – очень тихо сказал Джейсон.       Дэниел говорил это с таким спокойным лицом, словно бы вся печаль и горе уже давно прошли.       – Мне было легче смириться с самой его смертью, чем с тем фактом, как глупа и бессмысленна, как нелепа она была. Какие-то безумные идеи, к которым он не имел никакого отношения. Самое обидное, что мы с ним тогда были в ссоре, не разговаривали больше полугода, кроме как по работе. И это тоже – такая глупая история…       – Дэниел, если ты не хочешь это вспоминать…       – Ты должен знать, чтобы понять меня. Они отняли у меня брата, с которым я так и не успел помириться. Он так и не простил меня. Он двое суток пробыл в госпитале, не приходя в сознание, и я молился, что если ему всё равно суждено умереть, то пусть бы он и не приходил в себя, потому что то, что с ним стало… То, что от него осталось… Лучше бы ему не знать и не понимать этого. Он злился на меня, считал, что я сломал его жизнь. Через год или два он понял бы, каким глупым мальчишкой был, но ему не дали этих двух лет. Не дали... Я был виноват перед ним, но не в том, в чём он обвинял меня, а совсем в другом: я познакомил его с этой Инес, будь она неладна! Я первым увлёкся ею. Она была балериной, возможно, до сих пор танцует где-то, я не интересовался. Очень своеобразная внешность, пластика. Даже не помню, где я с ней познакомился. Я начал за ней ухаживать. Она вроде бы была не против, но близко к себе не подпускала. Я собрался ехать к ней в Монте-Карло – она хотела поступить там в труппу, – и как-то так получилось, что Роберт увязался за мной. Она ему тоже очень понравилась, а он – ей. У неё было много причин предпочесть его: он был моложе, красивее и, в отличие от меня, не был женат. Видимо, я не так уж сильно был увлечён ею, потому что эта ситуация меня совершенно не задела. Я выбросил её из головы. Забыл. У меня не было времени думать ещё и о том, с кем спит Роберт, а потом мне начала говорить про них Камилла. Она намекнула, что всё это слишком серьёзно. Никто не возражал против того, что Роберт с ней спал, но он влюбился, чуть ли не жениться собирался. Разумеется, это было недопустимо. И я бы мог смириться с тем фактом, что она не из нашего круга, если бы она вела или хотя бы стремилась вести себя достойно и сдержанно. Её манера одеваться… То, как она вела себя и разговаривала… Круг её интересов… Её прошлая репутация… В общем, она годилась только для постели. Я не понимал, почему Роберт, такой умный, рассудительный, этого не видел. Они пробыли вместе почти год, а потом проблема решилась сама собой. Инес ушла от него. Сама. К какому-то богатому русскому. Брат пытался вернуть её, звонил, уговаривал. А она честно призналась, что бросила его из-за денег, у Роберта их было недостаточно много, русский давал больше. Он не считал денег совершенно и обещал устроить её карьеру. Ей нужен был покровитель, вот и всё.       – Но твой брат, он ведь тоже не нищим был.       – Он вступал в свою долю наследства только по достижении двадцати семи лет. До этого ему было назначено относительно скромное содержание. Так принято в нашей семье. Естественно, он работал и получал зарплату, и я оплачивал многие его расходы, хотя и не обязан был. Но по сравнению с русским олигархом Роберт сильно проигрывал. Он начал просить у меня денег – на то, чтобы вернуть её, как бы перекупить. Он хотел продемонстрировать ей, что ничем не уступает русскому. Это был верх идиотизма. Предлагать шлюхе, которая тебя бросила, деньги, чтобы она вернулась обратно. Разумеется, я ему отказал, сказал, что если он не оставит своих бредовых идей, я, наоборот, урежу ему содержание. Мы поссорились. Очень сильно. И так и не помирились. Он был просто в отчаянии. А я считал, что защищаю его, помогаю ему, не даю разрушить свою жизнь.       – Но ты ведь был прав, – сказал Джейсон. – Даже если бы ты помог ему и она вернулась, во что я слабо верю, где гарантия, что она не ушла бы к кому-то другому, кто ещё богаче.       – Да, я был прав. Но из-за этого последние месяцы его жизни были несчастными. Он так и не забыл её.       – Дэниел, он был несчастен не из-за тебя, а из-за того, что ушла Инес.       – Я очень любил его. Он был самым близким мне человеком. Гораздо ближе, чем отец или мать. И мы рассорились из-за какой-то продажной бабёнки, а потом… потом его не стало.       Дэниел помолчал, открыл ноутбук и сказал:       – Джейсон, мне, правда, надо работать. Ложись спать, если хочешь.       – Можно я останусь тут с тобой?       Дэниел внимательно посмотрел на него и ответил:       – Конечно, можно.