В машине ждал Эдер собственной персоной. Джейсон сел рядом с ним и кивнул:
– Добрый вечер, Эдер. Не буду притворяться, что рад встрече.
Эдер повернул к нему своё худощавое острое лицо:
– Нам с вами уже давно не надо друг перед другом притворяться, мистер Коллинз.
– Куда вы меня везёте?
– В аэропорт для начала, оттуда в Женеву – забрать ваши документы и ещё кое-какие вещи из полиции. Потом в Лондон. Астон уже вылетел из Нью-Йорка, чтобы встретить вас дома.
– Что значит «встретить»? Придушить на этот раз без свидетелей? – резко спросил Джейсон.
– Думаю, что как раз наоборот. Всё выяснилось, на записи были не вы. Инцидент можно считать исчерпанным.
На Джейсона накатила волна злости и возмущения: он-то точно не считал инцидент исчерпанным. Но не было никакого смысла высказывать всё это Эдеру. Он, как и Хиршау, был всего лишь исполнителем, пусть и более высокого ранга. Вместо этого он спросил:
– Как смогли сделать такую подделку?
– Сняли в тот день, когда вы уезжали посмотреть Экс. Вас не было почти десять часов, им было достаточно.
– Это было настолько похоже на правду…
Эдер кивнул головой.
– Да, они хорошо подготовились. О вашей поездке и её деталях было известно заранее, продумали сценарий и технические тонкости, подобрали исполнителей, в том числе и на вашу роль.
– Вы нашли его?
– Пока нет. Мы нашли Рувье и женщину-гримёра, у неё сохранилось несколько хороших фотографий. Он вас старше лет на пять и, честно говоря, в фас не очень сильно похож. Но после грима, специальных накладок на лицо – совершенно другая картина. Сделайте скидку на съёмку в темноте и получите полное правдоподобие. Подозреваю, что бедный парень мёртв, как и Рувье.
– Он мёртв? – переспросил Джейсон. – Но кто?..
– Не мы, определенно. У меня к нему нашлась бы парочка вопросов.
Джейсон весь похолодел.
– Кто за всем этим стоит?
– Дэниел расскажет вам сам, если посчитает нужным.
– Если посчитает нужным? Эти сумасшедшие убивают всех подряд, они подставили меня, и…
– Ситуация запутанная, – не дал ему договорить Эдер. – Нельзя принять по ней однозначное решение.
Джейсон усмехнулся:
– Камилла?
– Нет. Если честно, без её вмешательства – правильнее сказать, без её глупости – дело не обошлось. Но нет, она в этом не участвовала.
Джейсон немного помолчал, глядя в окно. Они выезжали за пределы Праги. Он так толком и не увидел сам город.
– То есть она всё-таки замешана? – не отступался он.
– Отчасти. Она предоставила этим людям, так сказать, доступ к вам и информации о вас. Она посчитала их союзниками, которые помогут от вас избавиться. Её ввели в заблуждение касательно настоящих целей и методов: сказали, что устроят всё так, будто вы пользовались тем, что Дэниел доверял вам свои самые важные дела, продавали данные на сторону и готовились сбежать с деньгами.
– И почему они не сделали так?
– На самом деле они играли не против вас, а против Астона. Он в случае подобных обвинений не станет действовать сразу: это достаточно распространённый в его бизнесе способ избавиться от конкурента или просто личного врага. Он вообще вряд ли поверит, что вы озабочены накоплением миллионов, а сама схема не выдержит даже первичной проверки. Вам не сообщали, Коллинз, но с тех пор, как вы стали работать в офисе Дэниела, вас похожим образом пробовали подставить уже трижды. Вы и ваше влияние на Астона многим не нравятся.
– Я не знал, – Джейсон нахмурил брови, уже думая, кто бы это мог быть. – Почему мне не сказали?
– Что бы это изменило? Вам многого не говорят. Астон считает, что у вас и без того очень напряжённая жизнь.
Джейсон усмехнулся:
– Но на этот раз он поверил.
– Сложно было не поверить, – признал Эдер. – Он вызвал меня и спросил, мог ли файл оказаться подделкой или монтажом.
– И что вы ответили?
– Единственное, что мог. Что файл без всякого сомнения записан камерой, которая стояла в вашем номере, и изменениям не подвергался, так что монтаж исключён. Мы используем разные камеры, – пояснил Эдер. – В тот раз была одна из тех, что ставятся в отделениях банка: при создании файла добавляется электронная подпись, она гарантирует, что при передаче изображения на мониторы никто не вклинится в поток и что никто не изменит…
– Я знаю, что такое электронная подпись, спасибо.
– Значит, вы знаете и то, что взлом ключа невозможен. Он зашит в камере, и узнать его не может никто даже в моей службе, даже я сам. Видео не было подделкой, оно было записано именно той камерой, в той комнате, это всё, что я мог сказать, – повторил Эдер. – Идея инсценировки на тот момент никому в голову не пришла. Слишком невероятно.
Джейсон сидел, как каменное изваяние, глядя вперёд и ничего не говоря. Он и сам едва ли не поверил в подлинность записи, хотя и знал, что этого не могло быть.
Он не хотел возвращаться к этой жизни, к заговорам, интригам, подковёрным войнам и вечным подозрениям. Но ещё больше он не хотел возвращаться к Дэниелу…
– Им должен был помогать кто-то из охраны. Кто? Или опять мне ничего не скажете, как в тот раз, когда Эттинген чуть не отправил меня на тот свет?
– Кулхаас.
– Почему?
– Его шантажировали. Сначала это делала Камилла, а потом сдала его своим сообщникам. Собственно говоря, в этом и состоял её вклад в это дело. Она думала, что они будут использовать Кулхааса, чтобы поместить компрометирующую информацию на вашем личном ноутбуке.
– И что, она даже не проверила, для чего они на самом деле использовали его?
– У неё были основания доверять этим людям.
Джейсон подумал про себя, что самый правильный ответ тут – она просто дура, но промолчал. Эдер же продолжал:
– Кулхаас отдал сообщникам уже имевшиеся записи с камер наблюдения, а потом, когда сценарий был составлен, помог Рувье и актёру проникнуть в ваш номер и настроил на камере другие даты так, чтобы оба эпизода произошли якобы ночью. Один вы видели, другой менее интересный. Там вы просто уходите с Рувье в ванную.
– Как вы поняли, что это именно Кулхаас?
– Повезло. Он в день отъезда просил у службы безопасности отеля посмотреть записи с камеры в коридоре перед вашим номером. Тогда он их и подменил на те, которые подтверждали, что Рувье к вам приходил как раз в нужное время. Он сделал это на случай, если в подделку не поверят и запросят файлы из отеля. Всё было сделано очень тщательно. Единственный прокол: служба безопасности гостиницы в специальном журнале зафиксировала, что Кулхаас получал доступ к их компьютеру семнадцатого июня на двадцать пять минут. Они там и сами не сразу опомнились. Гертлинг поехал в отель за записями в то же утро, а они перезвонили только на следующий день. Мы уже собирались отпускать Кулхааса.
– Отпускать?
– Всех ваших телохранителей сразу изолировали. Каждого допрашивали отдельно. Правда, допрашивали их на другую тему. Астон был уверен, что вы на самом деле ему изменили, и хотел знать, куда смотрела охрана. Кулхаас держался отлично. Его никто не заподозрил. Мы, знаете ли, нанимаем настоящих профессионалов.
– Я заметил, – язвительно прокомментировал Джейсон. – Возможно, Кулхаас оказался слишком профессионален для вас. Как вышло, что Камилла знала о нём нечто, чем могла шантажировать, а вы не знали?
– Когда я нанимал его на работу и когда приставлял его к вам, он был абсолютно чист. Но потом… я, действительно, кое-что упустил из виду.
– Что именно?
Эдер нажал на кнопку, и поднялся экран между ними и передней частью машины, где сидели шофёр и Хиршау.
– Вряд ли вам будет приятно это слышать, – сказал Эдер.
– При чём здесь я? – чуть повернул к нему голову Джейсон.
– Кулхаас был к вам, как бы это сказать, неравнодушен. Камилла узнала про это через своих шпионов среди прислуги и угрожала рассказать Дэниелу.
– Что?! – не поверил услышанному Джейсон. Он впервые за всё время разговора с Эдером утратил свою обычную сдержанность.
– Именно так, – подтвердил Эдер. – Он оказался вашим горячим поклонником.
– И что из этого? – равнодушно заметил Джейсон, быстро вернувшись к прежнему отстранённому виду. – Астон просто распорядился бы перевести его в другое место. В худшем случае, уволил бы. Как можно этим шантажировать?
– Вы что думаете, Кулхаас испытывал к вам платонические чувства? Он тайком копировал записи с камер, которые охране разрешалось просматривать только в исключительных случаях. Ваша поездка на Рождество в Париж, поездка в весенние каникулы в Испанию, у него были все эти записи. Я их не видел, но, как я понял, вы не утруждаете себя надеванием пижамы перед сном. У него на ноутбуке нашлись и другие видеозаписи, сделанные им самим. Фотографии. Он стащил кое-что из ваших личных вещей, но, когда Камилла начала его шантажировать, избавился от них.
– Господи…
Джейсон испытывал чувство отвращения и гадливости. И, наверное, чуть-чуть жалости.
– Такого бы Астон ему не простил, тем более что это продолжалось много месяцев, – Эдер чуть помолчал, словно думая, стоит ли рассказывать дальше. – Жемчужина его коллекции – видео из отеля «Пенинсула». Помните, вы ездили с Астоном в Гонконг весной? Он не мог пойти на такой риск дома, но если бы камеры обнаружили в гостиничном номере, подумали бы на любопытных конкурентов, да на того же Чэна, к примеру.
– Вы имеете в виду, что у него было видео, как мы…
– Да, среди прочего.
Джейсон потёр глаза рукой, и рот его болезненно скривился:
– Как вы его пропустили? Вы что, не знали о его вкусах?
– Разумеется, мы интересуемся такими вещами, у нас тут не американская армия и всякие «не спрашивают – не говори», – раздражённо ответил Эдер. – Но за ним ничего такого не водилось… по крайней мере, до того, как он познакомился с вами. Не думаю, что он когда-либо в своей жизни касался мужчины.
– Вы что, считаете, что я в этом виноват? – с вызовом спросил Джейсон.
– Нет, я так не считаю. Мне несколько раз приходилось менять всю вашу охрану по тому или иному поводу. Мои ресурсы не бесконечны. Кулхаас был отчасти компромиссным вариантом, но я не думал, что возникнет
такая проблема. Я приставил его к вам, когда вы приехали на Хиддензе. Вы помните?
Джейсон на секунду задумался и потом покачал головой:
– Нет, я не могу вспомнить, когда познакомился с ним. Я не задумывался. Он, Марч, Валле как будто всегда были.
– Это началось там. Разумеется, Кулхаас знал, что ему предстоит охранять любовника Астона, о вас все были наслышаны. Но ему надо было не только обеспечивать вашу безопасность, но и отчасти заботиться о вас и помогать доктору Риккетс. Выводить вас гулять, приводить обратно, иногда будить утром или отправлять в кровать вечером, следить, чтобы вы пили лекарства… Беспомощное, больное, трогательное существо. И очень привлекательное физически. Более тесный контакт, чем обычно. Так всё и получилось. Потом его увлечение приняло нездоровые формы. Но когда вы вернулись к Астону, я имею в виду, когда он узнал, что вы снова делите постель с ним, он начал совершать необдуманные поступки. Он понимал, что рискует, но уже не мог контролировать себя. Ему надо было видеть и знать, хотя он мучился от этого ещё больше.
– Но когда он соглашался подменить видео, он должен был понимать, чем это закончится для меня. Почему он согласился?
– Разве я говорил, что он был в вас влюблён? Не думайте, никаких рыцарских чувств не было. Он вас, скорее, ненавидел за то, что вы сделали с ним.
– Я ничего с ним не делал, – процедил Джейсон.
– Само ваше существование сводило его с ума. И потом, он спасал собственную жизнь. Она была ему, несомненно, важнее вашей. Он даже ждал расправы над вами, потому что это могло положить конец его мучениям. Он хотел, чтобы вас больше не было, хотя сам никогда бы не смог и пальцем вас тронуть.
Джейсон сидел без движения, побледневший, с застывшим взглядом и с выражением неприятия и недоверия на лице.
– Вам интересно, откуда я всё это знаю? – спросил Эдер. – Не можете поверить, что так оно и было? Кулхаас сам всё рассказал. Конечно, не сразу. Но потом, когда он сломался, его было уже не остановить. Он никому не мог этого рассказать раньше и рад был излить душу перед кем угодно. Даже перед Астоном.
– И что с ним стало? Вы его убили? – прямо задал вопрос Джейсон.
– Таких вещей не прощают. Хотя, если бы не его участие в истории с видеозаписью, Дэниел бы его отпустил. Когда Кулхаас рассказывал о своей одержимости, это было настолько жалкое зрелище… он был унижен, раздавлен, измучен, просто болен, в конце концов… Вы разрушили саму его личность. Он одновременно испытывал к вам сексуальное влечение и отвращение. Не мог примирить у себя в голове два ваших образа, «ангела и шлюхи», как он выразился. Я уверен, Дэниел отпустил бы его, если бы его вина была только в том, что он помешался на вас.
Джейсон знал, почему Эдер говорил ему всё это сейчас, и знал, что речь шла не столько о Кулхаасе, сколько об Астоне. Тот отпустил бы Кулхааса, потому что видел в нём самого себя. Пусть с ним всё происходило не в таких пропорциях, но это был тот же род безумия, та же одержимость, то же наваждение.
– Помогите мне, Эдер, – тихо произнёс Джейсон, глядя в пол. – Помогите мне исчезнуть. Скажите, что не смогли меня найти. Вы же знаете, так всем будет лучше.
– Я не уверен в этом. К тому же, сейчас уже слишком поздно, – Эдер кивнул в сторону окна, за которым виднелся аэропорт, горящий в сумерках холодными огнями. – Астон знает, что вы у меня. Нас ждёт самолёт.
***
В самолёте Джейсон отказался от еды, попросил только стакан воды и уселся в уголке возле окна. На лице застыло выражение горечи и тоски.
Эдер немного расслабился внутренне: он опасался, что предстоят ругань, крики и сопротивление, возможно, даже пришлось бы увозить Коллинза силой. Всё оказалось проще, чем он думал. Никаких возражений, полное равнодушие ко всему и покорность: послушно сел в машину, послушно сел в самолёт. Только Астон обладал привилегией созерцать проявления чувств Коллинза. И в этой конкретной ситуации Эдер Астону не завидовал.
Весь короткий перелёт до Женевы Джейсон молчал. Лишь когда всех попросили пристегнуться при заходе на посадку, он как будто на секунду вынырнул из своих мыслей и спросил:
– Как вы поняли, что запись была подделкой? Неужели только по тому, что Кулхаас запрашивал видео из коридора? Это же ничего не значило.
– Почему ничего? Когда копнули глубже, стало ясно, что несколько файлов за те двадцать пять минут были подменены другими, и именно в них был зафиксирован приход Рувье. А что касается основного видео – подделка была идеальной. Чтобы её сделать, они воспользовались той записью из гонконгского отеля, которая была у Кулхааса. Вы получились очень похожими: характер движений, мимика. Никаких сомнений в том, что это вы, у Астона не возникло. Но есть такой принцип – проверять всё, даже то, в чём нет сомнений. На следующее утро я заставил Дэниела смотреть эти записи ещё раз, на этот раз внимательно и – насколько это можно было – в здравом уме, и проверять, нет ли чего странного, необычного. Он сказал, что совсем не в вашем вкусе уходить с любовником в ванную. Это даже на посторонний взгляд выглядело слегка нелогично.
– У них не было времени снимать вторую серию, так?
– Да, они торопились. Сняли пару страстных поцелуев, и всё. Потом занавес.
– И что, это заставило Астона усомниться?
– Хм… Была ещё одна мелочь интимного свойства. Не думаю, что вам это так уж необходимо знать.
– Боитесь оскорбить мою невинность? Напрасно. Особенно теперь, когда вся ваша армия наверняка уже знает, что и как мы делали в постели.
Эдер пожал плечами, мол, сами напросились, и ответил:
– Астон сказал, что, если подумать, вы не смогли бы настолько глубоко взять в рот. Актёр немного перестарался.
Джейсон с шумом втянул воздух, и Эдер заметил, что на щеках у него выступил слабый румянец.
– Если предположить, что запись была подделкой, её можно было сделать в вашем номере только днём, – продолжил Эдер. – Логичнее всего было выбрать для этого день, когда вас не было в отеле. Тем более что этот день был заранее согласован со мной и указан в вашем расписании. Мы собрали все записи из отеля, какие только можно было, чтобы понять, где в это время был Рувье. Получалось, что он как будто бы пропал на несколько часов. Потом мы выяснили, что одна из камер на улице захватывает кусок окна вашей спальни. Через час после вашего отъезда на нём опустили наружный ставень, через четыре часа подняли вновь. Это тоже было всего лишь косвенным доказательством, но потом нам позвонили из службы безопасности отеля и сообщили, что Кулхаас запрашивал видеозаписи из коридора. Всё это в совокупности наводило на некие размышления. Разумеется, потом мы получили признание Кулхааса.
До самого конца полёта Джейсон больше не произнёс ни слова, в аэропорту он тоже обменивался лишь самыми необходимыми фразами. В Женеве их уже ждала машина. Джейсон сел в неё и спросил Эдера:
– Вы уверены, что в полиции меня примут в воскресенье поздно вечером?
– Разумеется, вас примут. Формальности могут занять какое-то время. Потом мы летим в Лондон.
Джейсон удивлённо изогнул одну бровь:
– В Лондон? Сегодня? Я не собираюсь никуда больше лететь.
– Дэниел вас ждёт. Он специально прилетел из Нью-Йорка.
– Меня не волнует, откуда он прилетел. Я его об этом не просил. У меня был не самый приятный день, сейчас мне предстоит ехать в полицию, и после этого я хочу лечь спать, а не лететь через пол-Европы.
– Астон дал чёткие указания.
Джейсон больше не стал утруждать себя пререканиями:
– Попросите забронировать мне номер в гостинице. В прошлый раз я останавливался в «Англетере».
– Я должен предупредить Дэниела, – уступил Эдер, понимая, что Джейсон, до этого не доставлявший никаких проблем, если его разозлить, может сильно усложнить ему жизнь.
Эдер достал телефон и позвонил. Он обменялся парой быстрых фраз на немецком и повернулся к Джейсону, перейдя на английский:
– Вы хотите поговорить с ним?
– Разумеется, нет, – презрительно ответил Джейсон и отвернулся.
Нет, Эдер совершенно точно не завидовал Астону. На его месте он бы радовался, что Коллинз приедет на один день позже, чем планировалось. Это был уже не тот добросердечный мальчик, на которого можно было надавить или воздействовать уговорами.
– Хорошо, мы останемся на ночь в Женеве, – сказал Эдер. – Но вам незачем ночевать в отеле. Мы поедем в Колоньи.
– Спасибо. Я не горю желанием возвращаться в этот дом. Номер в гостинице меня вполне устроит.
– Как скажете, – кивнул Эдер.
***
Джейсона разбудил утром звонок будильника. Он сам вечером поставил его на своём телефоне, возвращённом полицией.
Как он узнал от Эдера, информация о его исчезновении туда попала с ведома и по поручению Дэниела. Ему было нужно, чтобы те люди, которые сфабриковали и подменили видеозапись, поверили, что Джейсон мёртв. Он хотел знать, что они предпримут, чтобы таким образом получить хотя бы какой-то намёк, кто за всем этим стоит. Кулхаас не знал, от кого исходили приказы, а Камилла молчала. Только когда над мужем нависла угроза уголовного преследования, она назвала своих сообщников. То есть, изначальное положение дел, когда выходило, что Дэниел убил своего любовника, но никто об этом не знал, её устраивало, и она готова была прикрывать тех, кто устроил это. Астон и его жена друг друга стоили.
В полиции Джейсон провёл примерно час, потом поехал в отель, поужинал в номере и лёг спать. Уснул он, разумеется, далеко не сразу. Он не мог думать о завтрашней встрече с Дэниелом без содрогания: его в буквальном смысле слова трясло при мысли об этом.
В итоге ему удалось поспать лишь чуть больше четырёх часов. До назначенного отъезда из гостиницы у него был час, но он, невыспавшийся, потерянный в своих мыслях, бесцельно прослонялся по номеру и едва успел позавтракать.
В дверь постучала охрана. Пора было брать себя в руки и ехать к Астону.
Перелёт до Лондона оказался слишком быстрым, как и поездка из аэропорта «Лондон-Сити» в Белгравию. Джейсон был не готов. Он знал, что ему этой встречи не избежать, но полжизни бы отдал, чтобы отложить её ещё хотя бы на день.
В особняке его, как всегда, встречал Николс, который тут же сообщил, что Астон в своей комнате и ждёт его.
В своей комнате… В их спальне… Это уже слишком.
– Сообщите мистеру Астону, что я не считаю уместным встречаться с ним в личных комнатах. Он может найти меня в библиотеке.
Джейсон прошёл через холл в гостиную, оттуда в библиотеку, в это время дня всегда ярко освещённую солнцем. Он пересёк комнату и остановился у окна, чуть сдвинув тяжёлые портьеры в сторону.
Спокойное летнее утро, свежее и прохладное. Как хорошо было бы просто уйти отсюда, выйти на залитую солнцем улицу и идти, не останавливаясь, идти и никогда больше не возвращаться в этот дом.
