Разлучи нас, смерть!

      Джейсон сам толком не знал, куда едет. Он старался держаться того направления, которое вывело бы его с полуострова Котантен. Впрочем, он не знал, нужно ли это ему. Он хотел вернуться в Лондон. Вроде бы из Шербура ходили паромы через Ла-Манш, но он не был уверен. Он так привык во всём полагаться на армию охраны и секретарей и перелёты на частных самолётах, что даже не знал толком, как попадал в новые для себя места и как выбраться оттуда. Включить навигатор ему не пришло в голову. Он вообще не был сейчас способен ни о чём думать.       В какой-то момент он поймал себя на том, что едет на ста двадцати километрах, с большим превышением скорости. Крыша кабриолета была сложена, и боковой ветер сильно задувал слева, почти оглушая Джейсона. Он сбавил скорость.       Он не знал, что ему делать. Вернее, он знал, что ему делать вообще, но не знал, что делать прямо сейчас.       На указателе промелькнула надпись «Сен-Ло». Кажется, ему надо было как раз в ту сторону.       Он не мог перестать думать о фотографии, вернее, о дате, стоявшей на ней. Дату проставлял фотоаппарат, и она могла быть неправильно настроена. Хотя Джейсон сильно сомневался, что кто-нибудь, будучи в своём уме, осмелился бы представить Астону снимки с неправильно указанной датой. Но и сам снимок подтверждал правильность числа: Джейсон носил эту куртку очень недолго и как раз в ту зиму до похищения.       Астон сам признался, что наблюдал за Джейсоном ещё до их встречи в Эпплтоне, начиная с марта. Марта две тысячи шестого года. Мерзавец солгал. У него была фотография, сделанная двадцатого декабря две тысячи пятого. И если за ним следили по поручению Астона с декабря, тот не мог не знать про то, что произошло в январе. Он знал про похищение, не мог не знать о нём! И он был не из тех людей, которые позволили бы кому-то встать между ним и его целью.       Джейсон мог придумать десятки других объяснений тому, что произошло, но только одно было самым правдоподобным, самым простым… и самым страшным. Всё это было спланировано Астоном. Когда он прямо спросил об этом Дэниела, тот ничего не сказал, но в его глазах промелькнул ответ.       Это он, человек, которого он любил, с которым прожил три года, спланировал похищение. Это по приказу Астона его месяц держали в камере, подвергая каждодневным унижениям, а потом…       Как Дэниел мог так поступить с ним? Сколько жестокости должно быть в человеке, чтобы задумать такое? И зачем? Зачем?       Он думал, что сбежал от похитителей. Он ошибался. Это была лишь иллюзия свободы. Худший вариант рабства, когда ты даже не знаешь, что ты раб.       Он три года прожил с человеком, который… который… Джейсон почувствовал, что на глаза наворачиваются слёзы. Он пытался их сдержать, но всё было бесполезно. Он уже плохо видел дорогу.       Сбросив скорость, Джейсон свернул на обочину, но то ли из-за того, что слёзы застилали глаза, то ли просто из-за своего состояния, он съехал с обочины дальше, на траву, под небольшой уклон. Он ударил по тормозам: машина остановилась, но перед этим успела задеть столбик ограждения, за которым начиналось поле. Джейсона кинуло вперёд, и после несильного удара раздался треск.       Джейсон уронил голову на руки, крепко сжимавшие руль, и слёзы, теперь ничем не сдерживаемые, полились из глаз. Плечи сотрясались от рыданий. Это был конец. Его жизнь была разорвана в клочья и уничтожена. Мир рушился. Пряничные стены и стёкла из леденцов осыпались прямо на глазах. За ними скрывалась камера, крохотная камера с металлическими стенами.       Разве не мог он понять этого раньше? Мог. Но он боялся думать об этом, не смел ступить на ту территорию, которая грозила принести ему боль и разочарование. Он не хотел видеть, предпочитая сладкую слепоту любви к Дэниелу. Но теперь он был вынужден открыть глаза и встретиться с правдой. С настоящей правдой, а не той половинчатой её версией, преподнесённой Астоном. Сложно было сказать, что он чувствовал к нему теперь. Ненависть – слишком одностороннее, слишком плоское слово, в его же чувстве было намешано так много всего… отвращения, страха, стыда, презрения, боли, отчаяния, ненависти, преданной любви, бессилия.       Джейсон плакал и не мог остановиться. Он с трудом заставил себя прекратить лишь тогда, когда заметил, что неподалеку остановился автомобиль. Это была полицейская машина – он даже вспомнил, что обогнал её на трассе буквально несколько минут назад. Он чуть приподнял голову. Только полиции ему не хватало…       Двое жандармов вышли из машины и направились к нему.       В дорогом белом кабриолете с швейцарскими номерами рыдал, вцепившись в руль, молодой парень.       – Послушайте, мсье, – сказал жандарм, обходя «бентли» спереди, чтобы посмотреть на повреждения, – это всего лишь машина. Не стоит так убиваться.       Джейсон даже удивился тому, что без труда понял французскую речь. До того он не был уверен, сможет ли что-нибудь понять даже на английском.       Второй жандарм подошёл к нему и попросил предъявить права. Джейсон достал бумажник из бокового кармана сумки и протянул документы. Он постепенно приходил в себя. Слава богу, у него вообще хватило ума съехать с дороги – в тот момент он был в таком состоянии, что мог бы не сообразить даже этого.       – Мне плевать на машину, – ответил он, смущённо и зло стирая слёзы с глаз. – Это… это другое.       – Надо составить протокол, – сказал жандарм. – Это ваша машина? Я спрашиваю, потому что у вас американские права.       – Да, это моя машина.       – Вы постоянно проживаете в Швейцарии?       – Нет, я живу в Лондоне. Чёрт… – Джейсон понятия не имел, как машина была документально оформлена. Он никогда не задумывался об этом и не смог бы сейчас ничего объяснить жандармам. – Но этой машиной я пользуюсь только на континенте, поэтому… – он беспомощно вздохнул.       Жандарм покачал головой. Он не думал, что машина угнана – мальчишка выглядел так же дорого, как и сам кабриолет, – просто ситуация была довольно странной. Возле них остановился ещё один автомобиль – серебристый «мерседес», из которого выскочили двое двухметровых парней и быстрым шагом пошли к ним. Они кратко поздоровались с жандармами и, не обращая на них никакого внимания, бросились к «бентли».       – Вас просят вернуться, мистер Коллинз, – сказал Марч.       – Ни за что, – ответил Джейсон, бросив на Марча злобный взгляд.       Жандармы, не понимавшие английского, быстро переглянулись, и один из них спросил на французском:       – Что происходит?       – Это личные вопросы, вас они не касаются, – произнёс Берг, свободно говоривший по-французски.       – Я не поеду с вами, – тоже на французском ответил Джейсон. – К тому же, нужно составлять какой-то протокол.       – Я возьму на себя все формальности, – заявил Берг. – Тем более вы всё равно не в состоянии здраво рассуждать, – добавил он, покосившись на красные глаза Джейсона. – Марч вас отвезёт.       – Я сказал, что никуда с вами не поеду, – повторил Джейсон. – Оставьте меня в покое.       – Мсье Коллинз, – заинтересовались жандармы, – эти люди вам угрожают? Вы их знаете?       Джейсона так и подмывало натравить на Берга жандармов, но он честно признался:       – Это мои телохранители.       «Мои тюремщики», – промелькнуло в голове.       – Простите, жандарм, – сказал Берг, – но, думаю, стоит объяснить ситуацию. Мсье Коллинз принадлежит к очень богатой и влиятельной семье, он не должен покидать дом без охраны. Кроме того, он не совсем здоров.       – Что вы несёте, Берг?! – возмутился Джейсон. – Возвращайтесь назад и передайте, что я не хочу его видеть.       – Нам приказали не оставлять вас, даже если вы откажетесь ехать в шато.       – Можете ехать за мной, я не могу вам этого запретить, но туда я не поеду.       Один из жандармов кашлянул:       – Ваши личные дела нас не касаются. Давайте перейдём к делу.       Джейсон сидел в машине, пока Берг с жандармами что-то обсуждали и заполняли. Ему надо было только поставить подпись. После того, как с формальностями было покончено, Джейсон сказал Бергу, что поедет в Сен-Ло и переночует там.       – Где вы там будете ночевать? – спросил Берг.       – Пока не знаю, в каком-нибудь отеле.       – Вы не можете ночевать в каком-нибудь отеле. Позвоните Бренту, он…       – Я вам всё сказал, Берг. Если не нравится – можете проваливать.       – Вам нельзя садиться за руль.       – Не вам решать. Несколько миль я проеду.       Джейсон завёл машину и выехал на дорогу. Автомобиль охраны поехал по шоссе вслед за ним. Джейсон не сомневался, что если бы не присутствие жандармов, Берг с Марчем вытащили бы его из машины и увезли назад. Машина полиции тоже какое-то время следовала за ними, практически до самого Сен-Ло. Что это за город вообще? Джейсон понятия не имел. Сказал первое, что пришло в голову.       В первой же попавшейся гостинице он снял небольшой номер, вызвав удивлённые взгляды портье и его помощницы: белый «бентли», дорогая кожаная сумка и как-то по-особому хорошо сидящая одежда, явно пошитая на заказ, подсказывали, что новый постоялец мог бы позволить себе отель и получше. Стоило ему скрыться из вестибюля, как показались новые клиенты. На этот раз двое здоровенных громил. Они сняли два номера, предупредив, что к ним вскоре присоединятся коллеги – господа Рюгер и Гертлинг. И действительно, буквально через пятнадцать минут подъехал ещё один серебристый «мерседес», точная копия первого, и в холле показались два мрачно выглядящих немца.

***

      Весь день Джейсон просидел в номере. Он не мог ни есть, ни спать, ни заниматься делами, ни думать о чём-либо, кроме того, что узнал сегодня. Ему казалось, что он сходит с ума, что он посреди какого-то кошмарного сна, потому что это не могло оказаться правдой. Во всей этой истории было что-то противоестественное, бессмысленно жестокое, необъяснимое, низкое. Настолько бессмысленное, что он не мог даже заподозрить Астона в подобном. Он мог предположить, почему он сделал с ним это, но одновременно и не понимал, не мог найти никакого достаточно разумного объяснения.       Но даже если оно и было… он не примет никаких оправданий.       Он прощал Дэниелу так много. Астон приказал убить его и едва не задушил собственными руками, но он бы всё равно вернулся к нему. Он был готов вернуться. Но теперь – нет.       Ночью Джейсон не смог уснуть. В пять утра он поднялся с измятой постели и достал со дна сумки телефон, где тот пролежал с отключенным звуком со вчерашнего дня. Несколько звонков от Рюгера и Берга, двадцать семь звонков от Астона. Восемь текстовых сообщений: «Джейсон, возьми трубку», «Джейсон, нам надо поговорить», «Пожалуйста, поговори со мной», «Джейсон, дай мне всё объяснить», «Пожалуйста, вернись. Я могу всё объяснить» и так далее.       Несмотря на настойчивость, Астон не предпринимал никаких жёстких мер. Видимо, боялся усугубить ситуацию. Джейсона это пока устраивало.       Телефон он достал не ради звонков Астона. Он хотел посмотреть, как ему вернуться в Лондон.       В шесть утра он покинул номер. Хотя нигде в гостинице он не заметил своих телохранителей, через пять минут после того, как он отъехал от стоянки, в зеркале заднего вида он увидел «мерседес» охраны. Ему было всё равно: он ехал в Лондон, в дом Астона на Уилтон-кресент, и не собирался ни от кого сбегать.

***

      Дверь ему открыл Николс. По особой сдержанности дворецкого Джейсон сразу понял, что тому уже кое-что известно. Разумеется, деталей он не знал. Скорее всего, никто их не знал, кроме Астона и его самого. Так что, наиболее вероятно, Николсу было известно только то, что хозяин и его любовник опять что-то не поделили, и по этому замечательному поводу истеричный Коллинз рыдал в машине на какой-то обочине в Нормандии.       Джейсон поднялся в маленький кабинет и начал собирать свои вещи – книги, учебники, диски. Через две минуты после него туда вошёл Дэниел. Джейсон к нему даже не повернулся, продолжая укладывать учебники в аккуратную стопку на столе.       Выходит, Астон уже ждал его тут. Конечно, он мог оказаться в Лондоне гораздо быстрее – к его услугам был личный самолёт.       – Джейсон, нам надо поговорить, – начал он.       Джейсон чувствовал, что от одного только присутствия Астона в комнате его начинает трясти. Он сжал губы и ничего не ответил. С этой комнатой было покончено. Тут его вещей больше не осталось. Он перешёл в спальню – в ней их тоже было не так уж много, в основном документы и кое-какие бумаги. Ещё он планировал взять кое-что из одежды на первое время. Он не собирался отправляться на улицу голым только потому, что Астон оказался большим мерзавцем, чем он думал.       Дэниел последовал за ним.       – Пожалуйста, Джейсон, ты не можешь вот так уйти.       Джейсон, вытаскивавший папку с документами из вделанного в стену сейфа, заявил:       – Могу. И уйду. Даже такому законченному ублюдку, как ты, не придёт в голову, что я смогу жить здесь.       – Ты знаешь, какими будут последствия, – предупредил Астон.       – Да, я знаю. Всё что угодно лучше, чем видеть тебя даже минуту в день, – Джейсон бросил документы на кровать и направился в гардеробную.       – Джейсон, нам надо поговорить, прекрати бегать из комнаты в комнату!       – Я стараюсь как можно быстрее собрать вещи, чтобы уехать отсюда, – холодно пояснил Джейсон.       – Вещи может собрать прислуга. Я не собираюсь держать тебя силой, ты можешь пожить пока в своей квартире, тебе туда всё привезут.       Джейсон развернулся к нему. В глазах его горела ярость.       – Думаешь, как всегда, дать мне время? – ядовито спросил он. – Думаешь, я через пару недель сам к тебе прибегу? Нет. Не в этот раз. Потому что то, что ты сделал… Ты приказал убить меня, и я думал, что уже невозможно сделать ничего хуже этого. Оказывается, можно!       – Я признаю, что сделал ужасную вещь. Это было ошибкой, очень большой ошибкой, но это не значит, что…       – Не хочу ничего слышать! – перебил его Джейсон. – Дэниел, ты что, идиот? Неужели ты всерьёз думаешь, что мы можем сохранить хоть какие-то отношения после этого? Я ненавижу тебя. Ты понимаешь это? Даже хуже, чем ненавижу.       Он, практически не глядя, скидывал в чемодан вещи.       – Я совершил ошибку, – не отступался Астон, – и я раскаивался в том, что сделал, каждый день. Я почти ничего не знал о тебе, не воспринимал тебя, как настоящего живого человека. Наверное, это было как в компьютерной игре, я не…       – Ты до сих пор воспринимаешь меня, свою жену, детей, сотрудников как персонажей в игре! Ты, наш всемогущий властелин, перемещаешь фигурки по доске, так как тебе удобно. С меня хватит! – Джейсон захлопнул крышку чемодана. – Ты просто чудовище!       – Позволь мне объяснить, – ещё раз попросил Астон. На лице его отразились мольба и отчаяние. – Пожалуйста, Джейсон.       – Нет, я не хочу ничего знать. Не хочу вспоминать об этом. Хотя… знаешь, у меня есть один вопрос, – Джейсон выкатил чемодан из гардеробной и поставил его возле кровати, чтобы сложить в боковой карман документы. – Тот единственный раз… этот мужчина… Это был ты?       Астон чуть дёрнул головой, опустил глаза и произнёс:       – Да.       Джейсон ударил его по лицу.       – Мразь. И ты ещё смел допытываться, кто у меня был до тебя?! – он сжал руки в кулаки и сел на кровать. Ему хотелось вцепиться в Дэниела и бить его, грызть его, рвать, но он понимал, что это не закончится ничем хорошим для него самого. – Как же я ненавижу тебя… Ты даже не представляешь…       Джейсон поднялся с кровати, схватил чемодан и вышел из комнаты. Дэниел не посмел его остановить. Он остался стоять возле кровати. Вся левая половина лица горела от удара. Последнее прикосновение Джейсона к нему.       Он сам был во всём виноват. На этот раз – только он. Он один. Если бы он знал тогда, что полюбит этого мальчика так сильно, безумно, безнадёжно, как никого другого в своей жизни, то он бы никогда, никогда, никогда…       Джейсон спустился вниз, прогрохотав колёсами чемодана по лестнице. На нижних ступенях Николс бросился ему на помощь.       – Я оставил в кабинете кое-что из своих вещей. Всё лежит в стопках на столе. Будьте добры отправить это на Кадоган-сквер, – попросил Джейсон.       – Разумеется, сэр.       Джейсон прошёл через холл к дверям, миновав на пути Рюгера и Марча. Он оглянулся на них и сказал:       – Если я увижу, что кто-нибудь из вашей чудесной компании следит за мной, – позвоню в полицию. Не думайте, что я побоюсь это сделать.       Он пробыл в своей квартире два дня. Только он не чувствовал её своей. Это была квартира Астона, что бы ни было указано в документах. Джейсону нужно было немного времени, чтобы собраться с мыслями и уладить кое-какие дела. Часть его он потратил на написание различного рода документов: заявление об увольнении с работы, закрытие счетов, созданных Астоном на его имя, в том числе образовательного, с которого оплачивалось обучение в Школе экономики, и ещё несколько бумаг, касающихся квартиры и машин. Затем он съездил в университет, чтобы узнать, не смогут ли ему выделить жильё от учебного заведения; оказалось, что это будет возможно только с сентября.       У Джейсона на его собственном счету были кое-какие сбережения. Их должно было хватить на какое-то время, а позже он рассчитывал найти работу. Когда он делал всё это, ему казалось, что он чуть ли не в точности повторяет то, что сделал три года назад, осенью две тысячи шестого года, когда узнал, что Дэниел женат. Тогда он вернулся к нему через полтора месяца. Боже, какую глупость он совершил…       На ближайшие пару недель он нашёл себе бесплатное жильё: Филипп Аремберг отдыхал на Барбадосе и не имел ничего против того, чтобы Джейсон пожил в его квартире, пока он отсутствует. Он предупредил консьержа, и тот отдал Джейсону запасной комплект ключей.       На третий день после возвращения в Лондон он временно переехал в холостяцкую квартиру Филиппа на Неверн-сквер. Потом прошло ещё несколько дней – ни Астон, ни его люди его не беспокоили. Джейсон вполне допускал, что за ним могли следить тайно, но ничего подозрительного не замечал. Разумеется, он не верил, что Астон так легко отступится, и ждал, что что-то произойдёт. И он боялся того, что может сделать Дэниел.       Он очень плохо спал: тяжело засыпал и почти каждую ночь просыпался от кошмаров, после которых уже не мог уснуть. Прежние образы неожиданно приобрели новую реалистичность, стали более определёнными и более пугающими. Иногда в них он видел Дэниела.       Потом Астон всё-таки позвонил – не прошло и недели с их последнего разговора. Джейсон не стал отвечать. Он в первые дни подумывал о том, чтобы сменить номер телефона, но не стал этого делать, так как прекрасно понимал, что Эдер при желании узнает новый номер через несколько часов. Джейсон день назад и сам звонил мисс Вернье – узнать, когда он должен подписать все необходимые для увольнения документы, так как в кадровой службе ему ничего не смогли ответить на этот вопрос. Секретарь сказала, что Астон разорвал его заявление в клочки. Она не удержалась и добавила, что Астон почти не бывает на работе, решает все вопросы из дома и злится каждый раз, когда его беспокоят.       – Надеюсь, что вы с ним помиритесь, – добавила она в конце.       – Нет, это окончательно.       – Я понимаю вас, – сказала мисс Вернье. – Годами терпеть…       – Нет, вы не понимаете, – оборвал её Джейсон. – Я пришлю заявление ещё раз. Позвоните, если будут какие-нибудь новости.       Через несколько часов после того, как позвонил Дэниел, Джейсон, возвращаясь домой с собеседования по поводу работы (не очень удачного), заметил возле подъезда высокую фигуру Марча.       – Астон хочет поговорить с вами, – сказал он.       – Вы забыли, что я вам сказал? Я вызову полицию.       – Обратите внимание, – нисколько не смутившись, продолжил Марч, – что пока Астон просит вас приехать к нему.       – Весьма растроган его великодушием, – сказал Джейсон, открывая дверь в подъезд.       – Не злите его. Терпением он не отличается.       Джейсон захлопнул дверь перед носом телохранителя. Как он и ожидал, начинались угрозы.