Разлучи нас, смерть!

You trick your lovers That you're wicked and divine Muse

      Бостон, апрель 2010       Узнать больше о Стюарте Крамере оказалось несложно. Про него даже была короткая статья в Википедии. Учёный и преподаватель, начавший собственное дело в Бостоне, – весьма типичная история для человека, специализирующегося в биотехнологиях. Быстрый успех и многомиллиардная корпорация в итоге – чуть менее распространённый финал. Крамер с нуля построил огромный бизнес, начавшийся с производства препаратов для лечения аутоиммунных заболеваний. Долгое время компания оставалась в его собственности, пока в две тысячи пятом году не прошло размещение акций на бирже NASDAQ. Крамер оставался крупнейшим акционером, и его состояние оценивалось примерно в два с половиной миллиарда долларов.       Найти информацию о Крамере не как о бизнесмене, а как о человеке оказалось труднее. Он не был публичной фигурой. Джейсон узнал лишь, что он родился в Филадельфии, куда позднее перенёс головной офис своей компании, и живёт сейчас там. Женат он был дважды: в первый раз на своей одногруппнице, во второй – на какой-то абсолютно неизвестной Джейсону актрисе, появившейся в парочке третьеразрядных сериалов. Первый брак распался в период становления компании. Тоже классический сюжет: муж посвящает бизнесу восемнадцать часов в сутки, а жена хочет иметь детей и настоящую семью. Второй брак, по мнению Джейсона, был изначально обречён на провал: что общего могло быть у доктора наук, специализирующегося в каких-то заоблачных областях медицины, с девицей, которая с четырнадцати лет только и делает, что ходит по кастингам и окончила лишь актёрские курсы? Вместе они пробыли всего полтора года и развелись в две тысячи шестом.       С тех пор фотографии Крамера в сопровождении то одной, то другой дамы изредка появлялись в разделе светской хроники, но нигде не было ни единого намёка на то, что его интересуют также и мужчины.       Джейсон не мог точно объяснить самому себе, почему он согласился на предложение Крамера. После того, как стало известно, что он больше не поддерживает отношения с Астоном, такие предложения он получал не то чтобы часто, но относительно регулярно. Нередко от людей, которых он никогда раньше не подозревал в подобного рода пристрастиях.       В Крамере было нечто особое: не просто чувство превосходства состоявшегося человека, а внутренняя сила, которая давала бы о себе знать, даже будь он не миллиардером, а клерком в банке. Это делало его похожим на Астона. Только если в Астоне эта сила, скорее, угнетала и пугала, то в случае с Крамером она рождала чувство устойчивости, надёжности, безопасности. Джейсон не пытался лгать самому себе: между этими двумя было сильное сходство…       Когда-то давно, когда он хотел порвать с Дэниелом, узнав о его жене и детях, он думал, что призрак этого человека, вернее, любви к нему будет преследовать его всю оставшуюся жизнь, что он станет искать своего бывшего любовника в других. Всё так: он бросился на того, кто был копией Астона. Улучшенной копией, если на то пошло: без чрезмерного высокомерия, жестокости и криминальных связей. Всё это проявлялось в мелочах. Например, скромный – по меркам прежней жизни Джейсона – номер, в котором они позавчера занимались сексом. Джейсон подозревал, что в «Мариотте» вряд ли был люкс лучше этого, но Астон бы ни за что не остановился в нём, как и вообще в этой гостинице. Это был не его уровень. У Крамера же не было с этим абсолютно никаких проблем: он приехал, чтобы присутствовать на ужине, так что может быть удобнее, чем поселиться в том же отеле, где он состоится?       Вечером, когда Джейсон, нагулявшись по городу, отдыхал в своём номере с книгой на коленях, в дверь тихо и коротко стукнули. Он даже не был уверен, что этот звук ему не послышался. Под дверью лежал конверт с логотипом «Four Seasons» и написанными карандашом несколькими цифрами. Внутри была пластиковая карта.       Он положил её на стол рядом со своей, точно такой же, а конверт сунул в узкую кожаную папку, присоединив к стопке собратьев.       Он до последнего сомневался, стоит ли ему принимать приглашение. Это был большой риск. Но это было и наслаждение от прогулки по краю пропасти, и неутолённое до конца желание, и месть.       Джейсон не знал, стоят ли в его номере камеры. Скорее всего, да. Но в его номере ничего интересного не произойдёт. Сопоставляет ли кто-то время его отсутствия с расписанием? И если сопоставляет, то кто? Вот главный вопрос… Да, риск был велик, но Джейсон вдруг поймал себя на мысли, что ему в глубине души хочется, чтобы Дэниел узнал. Желание отомстить пробивалось сквозь страх, заставляя замолчать инстинкт самосохранения. И не просто отомстить… Заставить его по-настоящему страдать, чтобы он понял наконец…       Нет, мысли об Астоне его ни к чему хорошему не приведут.       В восемь вечера Джейсон решился: взял со стола обе карты и вышел в коридор, стараясь не клацнуть замком слишком громко. Номер, указанный на конверте, оказался буквально в десяти шагах по другой стороне коридора.       Он вошёл внутрь. Крамер сидел на диване с телефоном в руках. Он поднял глаза на Джейсона, словно не до конца веря, что действительно видит его перед собой. На Крамере были очки в тонкой оправе, и он снял их перед тем, как подняться навстречу гостю.       – Я думал, ты придёшь позже… если вообще придёшь.       – У меня вылет завтра рано утром, – Джейсон оглядел номер. Этот больше подходил миллиардеру. На маленьком столике возле дивана стояло серебряное ведерко с погружённой в лёд бутылкой шампанского. Джейсон по форме горлышка узнал «Дом Периньон».       Он подошёл ближе и равнодушно поинтересовался:       – Это дарят при заказе люкса?       – А ты как думаешь? – спросил Крамер, пожалуй, излишне резко. Одно маленькое замечание едва не выбило его из колеи.       Возможно, это было слишком для него. Это выдрессированное Астоном красивое существо, унаследовавшее от отца ум и приобретшее вместе с роскошным европейским лоском ещё и изрядный запас цинизма, было слишком опытным, слишком хорошо вооружённым соперником. Но это-то в нём и привлекало. Сначала нужно завоевать его, усмирить, объездить, а потом… потом увидеть, что там скрывается внутри. Человек вроде Астона не стал бы держать при себе такого высокомерного змеёныша, каким Джейсон Коллинз пока казался.       Джейсон чуть приподнял бутылку за горлышко, чтобы рассмотреть этикетку.       – Винтаж 1985 года, – произнёс он. Для «Дом Периньон» значение имел лишь возраст в целом, а не определённый винтаж, так что год его рождения вряд ли был случайным совпадением. – Всё же это в мою честь.       Говоря это, он чуть заметно улыбнулся, не из вежливости, а словно такое внимание было ему действительно приятно. Господи, за эту искреннюю, чистую улыбку ему можно было всё простить! Крамера за полминуты их общения успело швырнуть уже и вверх, и вниз.       Он подошёл вплотную к Джейсону.       – Надеюсь, я не ошибся с выбором.       Джейсон повернулся к нему, так что их лица оказались очень близко. Серые глаза смотрели спокойно и смело.       – В любом случае, это романтично. Я не ожидал… Честно.       – А чего ты ожидал? Что я сразу уложу тебя в постель?       Джейсон взглянул на него немного удивлённо:       – У тебя ведь не очень большой опыт с мужчинами?       – Да, – признался Крамер. – И последний раз был пять лет назад.       – Почему я?       Стюарт провёл ладонью по щеке Джейсона, потом его большой палец осторожно коснулся нижней губы.       – Не знаю. Просто не мог устоять.       Веки Джейсона чуть дрогнули, наполовину прикрыв пристальные серые глаза. Губы его слегка разомкнулись, и в этом не было ничего пошлого, вульгарного, только какая-то грустная нежность.       Крамер положил другую руку ему на плечо и притянул к себе.       – Пойдём? – спросил Крамер.       В спальне они тут же оказались на кровати. Их тела вжимались одно в другое, а поцелуи, сильные и требовательные с первой секунды, без предисловий, больше походили на укусы. В какой-то момент Джейсон, оказавшись сверху, замер и, вглядываясь в запрокинутое лицо Крамера, еле заметно покачал головой, словно в неуверенности.       – Я хочу тебя, – прошептал Стюарт. – Хочу как ненормальный, как подросток…       – Кого ты хочешь? – спросил Джейсон, отклоняясь назад и опять, как позавчера, насмешливо улыбаясь. – Сына профессора Линдхельма? Любовника Дэниела Астона?       – Это что, какая-то ролевая игра? – нахмурился Крамер, понимая, конечно, суть вопроса.       – Тебя ведь именно это возбуждает… Скажи, кого ты хочешь.       – А что, если я скажу, что я хочу настоящего Джейсона Коллинза?       – Его не существует, – ответ был неожиданно серьёзным.       – И никогда не существовало?       Джейсон усмехнулся:       – Его жизнь была относительно недолгой. С две тысячи третьего по две тысячи шестой.       – В две тысячи третьем умер твой отец, а в шестом что произошло? Астон?       – Да.       Джейсон снова склонился к Крамеру, и тот, больше не задавая никаких вопросов, начал вытягивать из-под пояса брюк Джейсона рубашку. Его руки скользнули под неё: он не видел ещё тела, только чувствовал под пальцами горячую кожу и упругую поверхность мышц, и от одного этого по венам растекалось сладкое пьянящее тепло.       Они быстро раздели друг друга, и Крамер опять поразился тому, насколько чувствителен был Джейсон к любому прикосновению, как быстро и откровенно реагировало его тело на ласки и поцелуи. Он немного боялся показаться в постели неумелым и неуверенным из-за своего ограниченного опыта с мужчинами, но с Джейсоном всё оказалось просто – тот хотел его… Не факт что его, конечно. Просто секса. Возможно, с кем угодно. В этой мысли была капелька яда, но она же делала наслаждение ещё острее и отчаяннее.       Когда пальцы Стюарта проникли внутрь, Джейсон резко, коротко вдохнул и прикусил губу. Крамер понял, что сделал тому больно, но даже если бы Джейсон закричал, он не смог бы остановиться. Его пальцы двигались и сгибались внутри, поглаживая и осторожно растягивая, и ему хотелось делать это сильнее, грубее, глубже. Как там было горячо и тесно… Если бы войти сейчас по-настоящему, погрузить в это плотное, нежное, скользкое тепло свой член, уже сейчас готовый взорваться от желания, от переполнения. Он не знал, был ли уже готов Джейсон, но ему было всё равно, он не мог больше терпеть; в голове пульсировала и жгла одна мысль: загнать свой распалённый, налитый кровью член в это узкое отверстие. Загнать до упора, по самые яйца, и трахать, трахать, трахать эту маленькую сладкую дырку. Пусть мальчишка кричит и вырывается, кусает его, плачет, делает что угодно, он не остановится, пока не возьмёт своё. Крамер потянулся за приготовленными заранее презервативами.       Его колотило от этого невыносимого желания обладать. И когда Джейсон вдруг раскинул ноги ещё шире, раскрылся перед ним и повёл бёдрами, словно пытаясь надеться на его пальцы глубже, Крамер не выдержал. Он убрал руку, схватил Джейсона за ноги, с силой разведя их в стороны, и толкнулся внутрь его. Стюарт помогал себе рукой – было слишком тесно, но когда головка вошла внутрь… Ему самому было почти больно, но через эту боль накатывало волной такое невероятное удовольствие, что он уже не мог думать ни о чём другом. Джейсон застонал и инстинктивно дёрнулся назад, но Крамер не пустил его, наоборот, прижал крепче к себе, и одним сильным движением вошёл до конца.       Он знал, что груб с ним, что делает ему больно, но не мог остановиться, не мог… Джейсон сопротивлялся несильно и недолго. Через полминуты его бёдра начали двигаться в такт, а пальцы обхватили член, возбуждённый, несмотря на боль. Крамер положил свою ладонь поверх. Он вколачивался в Джейсона, не заботясь о нём и не щадя, но тот явно получал удовольствие от процесса: принимал партнёра в себя откровенно и охотно, кусал губы и стонал под ним, но не от боли…       Крамер чувствовал приближение оргазма, но оттягивал его, как мог, делая короткие паузы и с силой вонзая в свою ногу пальцы свободной руки, чтобы отвлечься на боль. Он не хотел достичь финала слишком быстро, хотел, чтобы это длилось, длилось и длилось. Но когда он увидел, что Джейсон под ним того и гляди уже кончит, увидел этот затуманенный взгляд на запрокинутом лице и полуоткрытые губы, рассудок окончательно отключился. Он кончал сильно и бурно, упав на Джейсона и вжав его в простыни, и потом ещё долго лежал на нём, задыхаясь, покрывая поцелуями его щёки, глаза и губы.       – Я был груб с тобой, – прошептал он. – Прости… Я не хотел. Это было сильнее меня.       На ярких от поцелуев губах Джейсона мелькнула рассеянная улыбка:       – Всё в порядке… Мне понравилось.       Крамер, всё ещё тяжело дыша, уткнулся лицом в тёплую, чуть влажную ямку над ключицей Джейсона. Он всё равно чувствовал себя виноватым. Он не привык к такому и никогда так раньше не поступал, но, с другой стороны, он никогда раньше – ни с мужчиной, ни с женщиной – не испытывал такого аномально острого желания. Хотя нет, ему доводилось испытывать желание такой силы, но такого животного желания войти и почти полного отключения рассудка он раньше не знал. Он всегда был заботливым и нежным партнёром, и произошедшее сегодня казалось почти пугающим. Сейчас, спустя несколько минут, он просто не мог понять, что на него нашло. На месте Джейсона – опытного, ко всему готового, получающего удовольствие даже от жёсткого секса – мог оказаться совсем другой человек.       Упав на подушки рядом с Джейсоном, Крамер закрыл глаза. Во всём теле ощущалось воздушное, невесомое блаженство. Он искоса посмотрел на Джейсона. Тот заметил этот взгляд, провёл языком по пересохшим губам и сказал:       – Вот сейчас «Дом Периньон» был бы кстати.       Они сидели в постели среди смятых простыней и разбросанных подушек, пили шампанское и разговаривали о какой-то ерунде. Приглушённый свет в спальне золотил волосы и кожу Джейсона, окутывая его тёплым облаком и словно растапливая слишком холодную строгую красоту. Не допив бокала, он поставил его на столик возле лампы и вытянулся на животе, словно устав говорить. Взгляд его был задумчивым и отстранённым.       Крамер смотрел на него. Он сделал глоток и еле слышно произнёс:       – Ты как ангел… такой красивый, светлый, невинный.       Серые глаза Джейсона тут же сфокусировались на нём, а с лица исчез расслабленный, мечтательный вид.       – Только снаружи, – сказал он, приподнимаясь на локте.       – Я знаю, господи, я знаю! – Крамер опустил лицо вниз. Зачем воображать то, чего нет? Искать давно потерянную невинность в притворном, продажном существе?       Он провёл кончиками пальцев по тёплой гладкой коже Джейсона, по расслабленным мышцам руки, по крутому изгибу плеч, по почти безволосой груди, и почувствовал, как между ног у него опять горячеет и тяжелеет, наливается пьянящим желанием.       Его ладонь спустилась ниже.       – Ты готов на второй раз? – спросил Крамер.       Он взял Джейсона сзади, крепко сжимая пальцами его бёдра и разводя их сильнее, сильнее, чтобы видеть, как глубоко входит внутрь его член. От этого зрелища у него кровь закипала в жилах. Джейсон двигался и прогибался под ним и стонал в подушку, содрогаясь всем телом и чуть ли не крича, когда член Стюарта касался чувствительного бугорка внутри.       Секс с Крамером был на редкость хорош, гораздо лучше, чем с Расселом. С Расселом он не мог перестать думать. С Крамером его как будто бы несло какой-то мощной горячей волной, это было неподконтрольное ему, неуправляемое движение, власть чувств и тела над разумом; и это движение приводило к желанному результату – разрядке, опустошающей не только тело, но и душу, сердце, мысли. Всё его существо…       Отдышавшись, Джейсон посмотрел на часы: ему нельзя было задерживаться здесь надолго. Он сел на кровати и коснулся босыми ступнями мягкого ковра.       – Что, вылет настолько рано утром, что надо уже бежать? – спросил Крамер.       – Нет, это из-за охраны. Не стоит рисковать зря.       – Это было бы не зря, – улыбнулся Крамер. – Мы бы могли ещё раз…       Джейсон поднял с пола брошенную одежду и покачал головой.       – Что сделает Астон, если вдруг узнает? – поинтересовался Стюарт.       – Попытается разрушить твой бизнес. Возможно, ему это даже удастся, – равнодушно ответил Джейсон.       Крамер недоверчиво и насмешливо фыркнул:       – Не думаю, что это настолько просто даже для него. А что с тобой?       – Не знаю.       – Что он делал раньше? Ты же спал с его шурином и, говорят, кое с кем ещё.       – Не много ли внимания моей скромной персоне? – резко похолодевшим жёстким голосом произнёс Джейсон и ушёл в ванную.       Крамер потёр глаза. Чёрт, он чуть не кинулся извиняться!.. Это было бы глупо. Извиняться перед этим… перед мальчишкой, который раздвигает ноги перед первым встречным. По правде говоря, он рад был оказаться этим первым встречным и не отказался бы от повторной встречи… Нет, нет и ещё раз нет. Это даже хорошо, что Коллинз уезжает. Пусть катится в свой Лондон, Париж или где он там живёт! Они больше не встретятся. Не будет соблазна. А останься парень тут, где-то рядом, он бы не смог жить спокойно, его бы тянуло и сводило с ума желание снова видеть его, говорить с ним, обладать им.       Мысли о Джейсоне вызывали какой-то нездоровый и одновременно сладкий трепет в груди, словно предвестие, предчувствие… Нет, только не это! Только не это. Он не из тех идиотов, которые проникаются чувствами к шлюхам. Он слишком умён и расчётлив для этого. Ему, в конце концов, не двадцать лет, а сорок три года. А Джейсон… Каким бы он ни казался, на самом деле это всего лишь красивая потаскуха, кем только не использованная. Наверняка его интересуют только деньги и…       Мысли Крамера оборвались, когда Джейсон вернулся из ванной.       – Спасибо за вечер, – сказал Стюарт. – Но ты ведь сделал это не просто так… Чего ты ожидаешь взамен?       Джейсон пожал плечами.       – Ничего. Раз ты так интересуешься сплетнями, то должен знать, что Астон вернулся к жене, а в перерывах тащит в свою постель кого ни попадя. Но он почему-то считает, что я должен хранить ему верность до гроба. Меня это не устраивает. Я здоровый молодой мужчина и хочу секса. Так что: спасибо за вечер.       У Крамера появилось неприятное чувство, что им воспользовались – для удовлетворения собственных потребностей, для мести бывшему любовнику, для ещё бог знает чего.       – Почему именно я? – скривил он губы в горькой усмешке.       – Потому что ты можешь себе это позволить. Обыкновенного человека Астон раздавит, как муравья, если узнает. А у тебя есть пара миллиардов и связи.       – То есть ты выбираешь любовников исходя из соображений их безопасности?       – Получается, что так, – просто ответил Джейсон. – Я же не Клеопатра, чтобы за ночь со мной расплачиваться жизнью.       Джейсон быстро дошёл по коридору до своего номера. Когда он приоткрыл дверь, то увидел, что внутри горит свет. Сердце застучало как бешеное. Он знал, что это значило.       Помедлив пару секунд и выдохнув, Джейсон вошёл внутрь. Он сделал неверный шаг, и теперь надо иметь смелость встретиться с последствиями.       В гостиной на кресле в расслабленной и одновременно угрожающей позе (от кого он этому научился, от Астона?) сидел Марч.       Прищуренные глаза под широкими тёмными бровями так и впились в Джейсона:       – Где вы были, Коллинз? Полагаю, в номере Стюарта Крамера?