Сок, печеньки, рок-н-ролл

ИЮНЬ. Несколько трагичный Экзамены позади уже. За русский с математикой я не переживаю – готовились вместе с Эдиком, а у него очень действенные способы заставить меня учиться. За каждое правильное задание – поцелуй. Ох, как я старался! А вот к биологии готовиться пришлось самостоятельно – в этот же день у Эдьки была история, и помочь мне он не смог. Вот за биологию я переживаю. Вроде и экзамен уже сдал, а из знаний только то, что у кита сто семьдесят, а у свиньи оргазм тридцать минут. *** Сегодня опять собрались в школе – обсуждать выпускной. Честно говоря, нахрен он мне нужен, но Эдик пойдет. Не могу же я оставить его без присмотра. Ничего нового не сказали: надо сдать туеву хучу денег и выучить вальс. *** С удивлением обнаружил, что среди котят Васьки два мальчика и одна девочка. Теперь это Доместос, Пельмень и Даздраперма Васильевна. *** Славка долго матерился, когда застал в гримёрке предающихся страсти Лика и Костю. Медовый месяц, как-никак. *** Сегодня пришёл к Эдику домой без предупреждения. Дверь открыла женщина. Высокая, статная, безупречно одетая и такая… элитная, что ли. Дорогая. - Вы к кому, молодой человек? – смотрит презрительно, как на букашку. От растерянности не успеваю ничего ответить, но это уже и не требуется. В пределе видимости появляется Эдик. - Что ты здесь делаешь? – жесткий голос, будто бы и не принадлежащий ему. - Я… - В другой раз, - жестко обрывает он, и дверь захлопывается перед моим носом. *** - Еханый пупырь! – ахнул Кир. – Да ты в никакуйсик! - Я стекл как трезвышко! – икнул я. – Шампан стаканского… и вообще, тебе не понять мои…ик… моих печалей, смертный! - Что ты несёшь? – брат подхватил мое слабо держащееся на ногах тело. - Несут куры яйца… И вообще, я может, выпускной репетирую! *** Наутро мне так плохо, что я не могу думать ни о чём, кроме своей больной головы. Оно и к лучшему. *** - Надо поговорить, - родной голос в трубке. Я безумно соскучился, но упрямо говорю: - Не о чем нам с тобой разговаривать. Мне надоели его тайны. Надоело то, как он ведет себя. Надоело то, что он не доверяет мне, не желает открыться. Надоело задавать самому себе вопрос, кто я для него? Да, я несерьезный, любимчик жизни, веду себя как ребенок, пришибленный на всю голову… Но чувства у меня тоже есть. И гордость… - Не глупи, Даня. Только не сейчас. В парке через двадцать минут. Слушаю гудки. Он не сомневается, что я приду. И он прав. *** - Привет! – он обнимает меня. Хочу оттолкнуть, показать, как я зол и обижен, что не завишу от него, что мне всё равно, но собственное тело предает меня. Оно жаждет его прикосновений, нежных, будто успокаивающих. Я вцепился в него и задышал тяжело, прерывисто. - Тише, тише, ну чего ты? – тихонько шепчет и гладит, как котёнка. - Ничего, - бурчу, утыкаясь носом в шею. Через полчаса мы сидим в каком-то кафе, за самым дальним столиком. - Это была моя мать, - наконец произносит он. – Она бизнесвумен, наследница богатой империи. Отца у меня нет. - Бред какой, - морщусь я, не особо веря истории. – Если она такая вся из себя, то почему ты учишься в обычной школе, живёшь в обычной двушке и не шикуешь? - Плевать ей на меня потому что, - пожимает плечами. – Единственное, что она может – так это воспитывать меня. «Эдуард, что на тебе за вещи», «Эдуард, ты ведешь себя неподобающе». - Допустим… но куда ты исчезаешь? - Она хвастается мной на деловых встречах. Посмотрите, какой у меня сыночка, умница-красавица! Играем в нормальную семью, - грустно усмехнулся Эдик. - Блин, но тогда зачем этот свитер и очки? - я не понимал его, хотя и старался очень. - Так никто не обращал на меня внимания. Это удобно. - Значит, - сердце замирает, – ты не поедешь в ВУЗ? - Поеду. Это мой шанс, Данька. Шанс стать самостоятельным, независимым. Молчу, перевариваю услышанное. Я даже несколько разочарован. Я-то надумал себе уже, что он как минимум секретный агент, шпион под прикрытием! Ну хотя бы вампир, на крайний случай. *** Воздушные шары, парни в костюмах, разряженные в пух и прах одноклассницы с нарощенными ногтями… Родители, то и дело вздыхающие: «А казалось, вот только в школу пошёл». Грустные песни про школу и детство, воспоминания. Невыносимо скучно. Чувствую себя лишним на этом празднике жизни. Немного веселит психолог, который уже успел где-то налакаться и пытается кормить конфетами чьего-то папу. Я бы давно сбежал, прихватив с собою невероятно красивого в костюме Эдика, но Кирилл с Кариной не дали бы этого сделать. Примерно через час трезвых людей в зале процентов пятнадцать, не больше. Все танцуют. Когда играет медленная мелодия, Эдик встает передо мной и произносит: - Разрешите пригласить вас на танец? Это авантюра чистой воды, но я соглашаюсь. Иногда хочется побыть сумасшедшим и безрассудным, особенно когда это состояние твоей души. Все свистят и улюлюкают, смеются. Для них всё это веселый фарс, розыгрыш, а у меня весь мир сузился до его глаз. Он смотрит мне прямо в глаза. А в них – ответ на все невысказанные мною вопросы. Но я знаю, что он не отступится от своего. Он уезжает завтра. И поэтому я возьму от этого вечера – последнего нашего с ним вечера – всё, что могу. Мелодия заканчивается, и он припадает к моим губам в поцелуе. Я не остановил бы его, даже если бы рядом началась ядерная война. Целует жарко, жадно, сминает губы, проникает в рот языком, ласкается. Все смотрят на нас, как на зверушек в цирке. Они пьяные, разгоряченные, мало что понимающие, им, кажется, совсем наплевать, что посреди зала целуются два парня. После, несмотря на гром и молнии в глазах брата, я сбегаю. В нашу последнюю ночь я ненасытен, жаден, мне всё время мало – мало ласк, мало Эдика. Прошу ещё и ещё. - Ну, чего ты, мы же не навсегда расстаемся, - шепчет он. А для меня и день без него – век. *** Кирилл меряет шагами комнату. Он зол, кидает на меня уничтожительные взгляды. - Кир, - виновато опускаю глаза в пол. – Со мной ведь в порядке всё. Я ведь с Эдиком был. - С Эдиком! – воскликнул брат и зло рассмеялся. – Он был с Эдиком! Знаешь, Даня, я терпел все твои выходки – твои черные волосы, твой этот пирсинг. Хочешь кота – пожалуйста, даже четыре! Но это уже слишком! - Что слишком? – тупо переспрашиваю я. - Ты смеешься? Ты действительно не понимаешь? Ты что, думаешь, что сосаться с парнем это нормально?! Господи! Это противоестественно! И я даже знать не хочу, чем ты с ним там ночью занимался! – кричит Кир. – Но я не хочу больше его видеть никогда. И тебе быть рядом с ним не позволю. Мой брат не может быть … педиком. Я смотрю на Кирилла и не узнаю. Тот, кто стоит передо мной, лишь отдаленно напоминает моего брата. Я думал, что Кир – тот человек, который всегда меня поймет. Который поддержит меня в любом случае. Который никогда не бросит. Выходит, ошибался… Это больно, оказывается…