«День Святого Валентина».

Дэнни никак не мог взять в толк, почему День Святого Валентина был в тюрьме самым любимым и чуть ли не национальным праздником. — Всё потому, что сам Валентин был заключённым, — пояснил Ник однажды. — Он отправлял из темницы почтового голубя своей невесте с признаниями в любви, поэтому подобные послания впоследствии стали называться «валентинками». Дэнни долго и внимательно разглядывал единственное красное сердце без подписи, вырезанное из бумаги, которое пришло ему сегодня утром. Сперва он подумал, что оно от Бэт, но Бэт уже поздравила его с праздником в прошлые выходные, когда был последний день посещений, подарив лосьон после бритья и пару чистых маек. К тому же, она всегда подписывала свои открытки инициалами «Б.У.» (Бэт Уилсон), и у неё был действительно аккуратный и красивый почерк. Ничего похожего на этой валентинке Дэн не обнаружил, поэтому решил, что это просто чья-то глупая шутка. — Заключённые никогда не шутят с признаниями, Малыш-Дэнни, — заметил как бы невзначай Большой Эл, и в ту же секунду словно в подтверждение его слов за дверью камеры пробежала ликующая толпа зэков, уже успевших получить с утра свои валентинки. Неожиданно внутрь ворвался Ник и прикрыл дверь за собой. Час общения ещё не подошёл к концу, но, судя по его лицу, было ясно, что своё "общение" на сегодня он закончил. — Пожалуйста, скажите им, что меня нет, — взмолился Ник, со всей силы навалившись на дверь и придерживая её от натиска обезумевших заключённых. Дэнни уставился на него непонимающим взглядом, а Большой Эл расхохотался. — Ладно, — сжалился он, одной рукой задвигая Ника в угол и, открыв дверь с самой страшной миной на лице, на которую только был способен, громко прорычал: — Монкрифа нет. Он в душе. Так что пошли на хрен отсюда. — Аааа! Пуська в душе! — восторженно прокричал кто-то из толпы, и вся братия дружно рванула в сторону душевых, не затыкаясь. Большой Эл с грохотом захлопнул дверь. Дэнни вдруг рассмеялся. — Ник, скажи честно, сколько валентинок ты уже сегодня получил? — спросил он, догадавшись, в чём дело. Монкриф взглянул на него как на Иуду, и вытряхнул на пол содержимое своего тюремного костюма. Весь пол камеры оказался устлан ковром из красных сердец. Большой Эл нахмурился. — Недурно, — сказал он, стараясь придать своему голосу равнодушный тон. Но Дэнни это заметил. — А ты, Большой Эл? — обратился он к нему, когда тот отвернулся. — Не твоё дело, — насуплено буркнул тот. — Брось, — поддержал друга Ник. — Говори. Большой Эл, по-воровски озираясь, как будто кто-то мог его увидеть, засунул руку в карман и вынул оттуда две помятые валентинки. Одна была от медсестры, вместе с которой он дежурил по выходным в лазарете, а другая... Дэнни прыснул. — Кто бы мог подумать, что наш Луис в тебя влюблён! — выдавил он сквозь смех и слёзы. — Иди на хер, — бодро пожелал ему Большой Эл, а затем, развернувшись к Нику, злорадно сообщил: — Кстати, малыш Дэнни тоже получил сегодня "письмецо" от поклонника. — Какого поклонника? — переспросил Ник. — Тайного, — ответил Большой Эл и подстрекающе повёл бровями. — Не имею ни малейшего понятия о том, кто его послал, — ответил Дэн. Ник улыбнулся и, похлопав его по плечу, сказал: — Твоё счастье. Затем он поднялся и направился к выходу. — Хочешь рискнуть здоровьем ещё раз? — нахмурился Большой Эл, наблюдая за ним. — Придётся, — вздохнул тот. — Я оставил в библиотеке свой дневник, когда в спешке возвращался сюда. Так что, если спросят, вы знаете, где меня искать. — В душевой, — улыбнулся Картрайт. Ник ответил ему схожей улыбкой. — Иди-иди, суперзвезда хренова, — угрюмо буркнул вслед Большой Эл. Если бы Дэнни не знал этих двоих достаточно близко, он бы подумал, что Большой Эл завидует. Просидев ещё с минуту над своей открыткой, он, наконец, сдался. — И почему их принято не подписывать? — пожаловался Дэн вслух. — Может, потому что они "анонимные"? — ответил Эл язвительно, заправляя на койку свежее бельё. — Но я тебе одно скажу, Малыш-Дэнни, — добавил он после паузы. — Возможно, автор просто пожелал остаться неизвестным, поскольку его подпись могла его выдать. — Ерунда, — скривился Дэнни. — Сомневаюсь, что я смог бы узнать здесь кого-то только по почерку. Я всего-то и видел как пишут Ник и Бэт. Но Бэт уже поздравила меня в нашу прошлую встречу, а Ник... — тут он неожиданно запнулся и крепко задумался. Большой Эл стоял над ним, в открытую усмехаясь: — А ты не очень быстро соображаешь, верно, Картрайт?..