Петь по-норвежски

1 "Хогвартс-экспресс" прерывисто прошептала она, пробуя слово на вкус. По английски. Забавное слово. Длинный красно-чёрный паровоз. 5972. Забавно. Ученики. Толкают перед собой тележки, нервно торопят родителей на платформе, стоя на ступеньке поезда, "Мам, давай быстрее, серьезно", "Пап, пока, ну давай, уходи же!". 10:54. Время садиться в поезд? Она аккуратно пробирается через толпу к паровозу, ловко вскакивает на ступеньку. Последний взгляд назад. Улыбка. "Наконец-то". - Эй, привет. М? Она, вздрогнув, оборачивается на голос. Она смотрела в окно - как прекрасен мир! - вряд-ли ли она проспала большую часть дороги, ведь они ещё не достигли конечной, и она просто задремала, да, просто.. - Привет, говорю. Он весело смотрит в её синие глаза зелёными за стёклами очков. Сюрприз. Он не один! - Послушай, можно мы займём купе вместе с тобой? Думаю, если я скажу, что все места уже заняты, это прозвучит довольно глупо, и это неправда, конечно. Можно, да? Она кивает. - Разумеется. Мальчик опускается на сиденье рядом с ней. Крендель, маячивший за его спиной, шлёпается напротив. - Я Гарри, Гарри Поттер. - Рон. Рон Уизли. - Блю Каннингем-Даниэльссен. Рон хмурится. - Ты ведь раньше не училась в Хогвартсе, или это мы с Гарри настолько тупы? - Нет, я приехала сюда из Норвегии. - Зачем? - видно, Рон человек не тактичный. - Решение моей.. тетушки. - На какой факультет ты попадешь? - с живым интересом поинтересовался Гарри. - Не знаю. М.. Пуффендуй? Рон хохотнул. - Вряд-ли. Не будь о себе низкого мнения. Тихо открылась дверь. В этот раз - темноволосая девушка с тёмными глазами. - Рональд, ты опять не.. Она замолчала, хлопнув ресницами. - Это Гермиона, Блю. - сказал Гарри, повернувшись к Блю. - Это Блю, Гермиона. - сказал Гарри, повернувшись к Гермионе. Гермиона обдала её сияющей улыбкой. Блю взволнованно улыбнулась в ответ. - Привет! - Привет. - Она из Норвегии, Гермиона, прикинь! - встрял Рон. Гермиона хлопнула ладонью о ладонь. Блю видела, что понравилась ей. Как забавно! 2 - Приехали. Блю вновь припала носом к стеклу, но тёмный, густой мрак препятствовал её попытке рассмотреть это место. Гермиона за хвост оттащила Живоглота к себе и с трудом запихнула в кошачью клетку. В свою очередь Блю аккуратно закрыла рогатую неясыть Иви в совиной клетке. Вот и платформа. Сияющий холл Хогвартса вызвал самую бурную реакцию со стороны Блю. Гарри с полуулыбкой наблюдал, как она в восторге переводила взгляд то в одну, то в другую сторону. - Это, - ткнул пальцем Рон. - это Невилл. Привет, Невилл! - А это! Это Драко Малфой, Крэбб, Гойл, Забини и Нотт. Те ещё мудилы. Не дружи с ними, Блю. Блю поймала на себе взгляд Забини, Малфоя и Нотта. Жёсткие. Хищные. 3 - Кто это? Тео оторвал взгляд от каменной плитки на полу. Забини. О чём он треплется? Он перехватил взор Малфоя и взглянул туда же. Мать моя женщина. Она смотрела на Долгопупса, в которого тычет пальцем Уизли. Он видел её точёный профиль и длинные тёмно-рыжие кудряшки. Должно быть, ещё одна сестрёнка Уизли? Он слышал громкий голос Уизли. "А это, это Драко Малфой, Крэбб, Гойл, Забини и Нотт. Те ещё мудилы. Не дружи с ними, Блю". Блю. Голубая девочка? И тогда она обернулась к нему. Его тёмно-карие встретились с её глазами. Синие. Не голубые, нет, глубокие, тёмно-синие. Как морская вода. Как океан. Тео одернул ворот рубашки. Что за дичь. Взгляд Блю метнулся к Малфою, задержался на мгновение, затем - Забини, Крэбб, Гойл. "Не дружи с ними, Блю". Что, чёрт возьми, он только что увидел. Потолок в Большом зале. Четыре стола. Гриффиндор. Пуффендуй. Когтевран. Слизерин. Макгонагалл. Дамблдор. Блю. - Чувак. Тео дёрнул бровью, оборачиваясь к Забини. - Ты смотришь на неё так, словно хочешь сожрать. - Мне она не нравится. - А. Ну да. Он почти ничего не съел. Перебросив пару слов Забини и Малфою, он выиграл время, а потому беспрепятственно наблюдал за ней с напускной холодностью и отвращением. Она слушает треплю Грейнджер. Тоже не ест, видно, волнуется. Малфой вложил в его ладонь зелёное яблоко. Погодите, где Поттер? - Друг, серьезно, прекращай пялиться. - М. ... - В чём дело? Оу, ясно. Мальчик, который опоздал. Поттер садиться рядом с Блю, и Грейнджер, перегнувшись через неё, о чем-то спорит с ним. - Самого доброго вам вечера! Где лапку обжёг, Дамблдор? - ..В этом году мы рады представить вам нового преподавателя. Профессор Слизнорт, мой бывший коллега, согласился снова преподавать у нас зельеварение. Гонишь, старик? - .. профессор Снейп возьмёт на себя обязанности преподавателя по защите от Тёмных искусств. Воу, полегче, профессор.. - ..Вызываю Теодора. - Хочу сказать, ко всему прочему, в этом году мы рады приветствовать нашу дорогую ученицу из Норвегии. Блю Каннингем-Даниэльссен, встаньте пожалуйста, подойдите сюда. Зал мгновенно смолк. Дрожащая Блю прошла вдоль гриффиндорского стола, остановилась около профессора Макгонагалл. Та опустила на её голову Распределяющую Шляпу. - Норвегия! - заметно оживилась Шляпа. - Ну.. ну да.. Ну разумеется, конечно.. Шляпа умолкла. Наэлектризованное молчание целиком поглотило воздух в Зале. 4 минуты. 4 минуты и секунда. 4:13. 4:18. 4:28,4:30,4:54.. 5 минут и 31 секунда. - СЛИЗЕРИН! - завопила Шляпа. Молчание. Ебать. - Галлюцинирую, или вы тоже слышали это? - Забини. 4 - СЛИЗЕРИН! ..Шутка? Розыгрыш..? Блю поймала взгляд Гермионы в толпе. Растерянный, непонимающий. Недоверчивый. Молчание становится всё более терпким, неприятным. - Мисс Каннингем, думаю, уже нет нужды занимать место за столом вашего факультета, а потому попрошу, - Дамблдор повысил голос. - попрошу подойти к этому столу мисс Грейнджер, мисс Паркинсон, мисс Патил, мисс Аббот, мисс Браун, мисс Броклхерст, мисс Боунс, мистера Уизли, мистера Малфоя, мистера Голдстейна, мистера Макмиллана, мистера Финнигана, мистера Нотта, мистера Корнера, мистера Финч-Флетчли. Толпа учеников хлынула к дверям, пятнадцать названных человек протиснулись сквозь. Гермиона метнулась к Блю. - Как ты себя чувствуешь? Всё хорошо? - Передо мной - по четверо человек от каждого факультета. Старосты, - обратился Дамблдор к ним, Гермиона, Рон, Пэнси Паркинсон, Падма Патил, Ханна Аббот, Драко Малфой, Энтони Голдстейн и Эрни Макмиллан отделились в небольшую группку. - Для вашего удобства введено правило. Вы, - обратился профессор к оставшимся. - заместители. Ваша обязанность - помочь старосте, если того требуют обстоятельства, вы выполняете ту же работу, с той лишь разницей, что ваши обязанности ослаблены, двое от факультета, разумеется. Также, для вашего удобства и удобства ваших однокурсников вам предоставлена отдельная комната. Старосты - отдельная гостиная с двумя спальнями и общей ванной комнатой. Заместители - общая комната и общая ванная. Профессор Макгонагалл покажет вам, куда нужно пройти. "Чёрт, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, НЕТ.." - Спокойной ночи, - помахал ладошкой Дамблдор. - Надеюсь, вам здесь очень понравится, мисс Каннингем. - ...общая комната и общая ванная.. "Пиздец. Просто пиздец .." думал Тео, следуя за Макгонагалл прямо за спиной Каннингем. Её аккуратный темно-зеленый бант на затылке мешал ему сосредоточиться. "Сорвать с её головы, бросить на землю и растоптать. Сейчас же. Прямо сейчас." - думал он. Тео в упор наблюдал за хрупкой, но совершенно прямой спиной девушки. Что он может о ней сказать? У неё идеальная осанка. Рыжие волосы. Синие глаза. Она чертовски его бесит. Она будет учиться с ним на одном факультете. Он будет жить с ней в одной комнате. Любопытно, из какого рода она происходит? Наверняка какие-нибудь чистокровные аристократы, как у него и Драко. Только вот.. какого хрена она делала рядом с Уизли? Может быть, она не знает кто он, ошибочно считая, что Уизли - человек чистоплотный? Да, наверное. Внезапно он разобрал свистящий шепот Грейнджер. - В твоей семье совсем-совсем нет волшебников? - Нет. - В моей тоже. - Это плохо? - Конечно нет. Мы ведь стали подруг... Грязнокровка. Он будет ненавидеть её, эту грязную дрянь. 5 Она знала, ей здесь не место. Пуффендуй - да, Когтевран - вероятно, Гриффиндор - возможно. Но Слизерин - никогда, точно нет. И вот шляпа сообщает ей о том, что она хитра, амбициозна. "Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей." Да, удачная шутка. Смешно. Забавно. В первый вечер они не сказали друг другу не слова. Кровати на обеих половинах круглой комнаты отделены льняными створчатыми ширмами. В тот день - всё ещё воскресенье - она как и всегда пролежала без сна несколько часов. Извернувшись, словно маленькая змейка, Блю наблюдала за тяжёлым ночными небом. Думала. Думала о том, что закончилось лето, о том, что ей уже 16, о том, что в Норвегии остался Коме, тетушка Анн, которые не знают, что такое волшебство.. О том, что Хогвартс должен стать для неё домом, но не станет им. И ещё она думала о словах Рона. "Не дружи с ними, Блю". Блейз Забини, Драко Малфой. Теодор Нотт. Но за две ширмы от неё Теодор слушал удары своего сердца, глядя в потолок. Думал. Думал об отце. О матери. О том, что ему уже почти 17 и о том, что 6 курс будет одним из самых трудных. О странной девочке с синими глазами, которая теперь лежит за две ширмы от него, и о том, что эта девочка вызывает в нём какое-то идиотское неприятное чувство. И ещё он думал о словах Уизли. "Не дружи с ними, Блю". Голубая девочка. Бант в волосах. Синие глаза. В тот день она уснула под утро, свернувшись в куличик под одеялом. Он - широко раскинув руки, лёжа на спине. 6 Утро первого сентября он проспал. Вздрогнув, проснулся, откинул волосы назад движением головы, дотянулся до прикроватного столика. 8:34. Твою мать. "Могла бы разбудить.." мелькнула безумная мысль, когда Тео затягивал галстук на шее. Нет. Она не зайдёт за его ширму. Он так сказал - значит, так и будет. 8:58. Бьёт рекорды. Всего 24 минуты. Даже волосы не уложил. Тео сломя голову несётся по школьному коридору. Сбивает крошечного первокурсника. "Не лезь, мудак!" кричит на несчастного малыша. Какой сейчас урок? Защита? Угу. Вламывается в кабинет со звонком. 9:01. - Прошу простить. Профессор. Снейп хмурится. - Ничего страшного. Мистер Нотт. Тео перевёл взгляд, замер. Чёртов ублюдок. Рассадил класс по факультетам в своём бзике. Гриффиндор.. Поттер - Уизли, Грейнджер - Долгопупс.. Слизерин... Драк - Блейз, Пэнс - Астория, Крэбб - Гойл, Даниэльссен... - Мистер Нотт. Он двинулся к её столу на несгибающихся ногах.. Шлепнулся рядом, достал книги.. Почувствовал пульсацию в животе? Точняк, он не был на завтраке. Он вновь выпал. Потерять реальность - как нырнуть глубоко в темную холодную воду. Вакуум. - Тео, друг. Забини. Перегнувшись через парту, шепчет в ухо. - Я здесь. О чём пишет Снейп? - Подразделения тёмных искусств, 22 страница. Сказал, занёс в свой блокнот план рассадки. Короче, мы будем сидеть так, как сидим сейчас, до конца учебного. Твою мать.. Снейп медленно обернулся к классу, а потому Блейз шлепнулся обратно. - У вас есть 15 минут до конца урока. Можете приступать. М? Но Блейз не нашепчет ему задание на ухо. Потому.. - Чё происходит? Она, вздрогнув, отрывается от записей, смотрит ему в глаза. Впервые он видит её глаза так близко. Ультрамарин с золотыми прожилками. Бл.. - Перепиши текст со страницы 26, объясни, как ты понимаешь ту мысль. - Ясно. - Тео поскорее отводит взгляд. Внезапно ловит себя на мысли о том, что ему очень тяжело смотреть в её глаза тогда, когда она смотрит в его. 7 Зелья. Они ему никогда не нравились. Тем более теперь. - Присаживайтесь, присаживайтесь! - добродушно бросает Слизнорт. - Прошу, занимайте стол в зависимости от факультета. Слизерин - лево, Гриффиндор - право, прошу. Кретин. Надеялся, что я займу место возле Даниэльссен? Пошёл в жопу. Тео протиснулся между Драко и Блейзом. Как по-особому пахнет это зелье.. запах.. сладких яблок, кажется.. море..? 8 Она волновалась. Сегодня вечером - первое в её жизни патрулирование. - Не беспокойся. - успокаивает её Гермиона. - Всё у вас будет в порядке. - Напомни-ка, это, кажется, ты заработала свой первый поцелуй от Рона в среду на патрулировании? - Всё у вас будет в порядке. - убеждённо хмурит брови Грейнджер. - У нас? - Ну да. - Герм, прекращай пугать. - Окей. - смеётся Гермиона. - Не знаю, как у него, у тебя всё будет в порядке. 9 И оно случилось. Шагая до коридора, она старалась идти на шаг впереди него, хотя прекрасно понимала, захоти он обогнать её, она будет бежать вслед за ним и хрипло звать на помощь. Она знала, Нотт прожигает дырочку у неё в затылке своим тёмным взглядом. Она слушала стук своих туфель по холодному камню. Затем слушала стук туфель Нотта по пройденному ей месту. Блю умело отделяла один звук от другого и меняла их местами. Они свернули за угол. Вот и он. Коридор. Блю резко остановилась, замерев, глядя в окно на ранние вечерние звёзды. Сейчас он обойдёт её и двинется в противоположный конец, она, Блю, останется здесь, пусть тащится сам. Но вместо этого она почувствовала удар в спину и горячий, удивленный вздох на затылке. Она еле удержалась на ногах, да, разумеется, она слишком резко остановилась. - Что ты себе позволяешь, грязнокровка? - Прости. Грязнокровка. Он называет её грязнокровкой. Ей следовало ожидать этого. Гермиона объяснила, что к чему, Драко Малфой тоже зовёт её грязнокровкой. Нотт, Малфой, Забини, Паркинсон - из чистокровных аристократических семей, она с Гермионой - из простых, любящих маггловских семей. Она уже сделала выводы. Любящих.. Коме любит её. Любит в точь, как сестру. Тетушка Анн любит её, как свою дочь. А мама.. мама умерла. И папа тоже. Наверное. Она почувствовала холодные зачатки слёз в глазах, запрокинула голову, чтобы они не потекли по щекам. - Чем ты вообще занята, Даниэльссен? Она здесь не одна, точно. Блю опустила голову, открыла глаза, вздрогнула, отступила. Он стоял к ней так близко, что мог поцеловать, если бы был располагающим к этому человеком. Его темный негодующий взгляд жёг её, как кусок бумаги. - Прости. - вновь прошептала Блю. - Какого хуя я выполняю работу один? Вперёд, долг зовёт. Он на мгновение замер, глядя в её глаза, и морщинка меж густых бровей исчезла. Ей вдруг показалось, что он хочет что-то сказать. Однако в следующую секунду он зашагал в другой конец коридора, сложив руки за спиной. 10 "Идёшь в Хогсмид?" спросила Гермиона в субботу утром. Заманчивое предложение. Становилось всё холоднее. До октября оставался день. Блю никогда не одевала юбки. Она не считала это похабщиной, напротив, но в отличии от Грейнджер, что носила юбки чуть выше колена(короткие юбки не приветствовались Блю в принципе), она не надевала юбку не разу за всё время в Хогвартсе. Почему? Ответить на этот вопрос Блю не могла. Последний раз по собственному желанию она надела юбку на сфабрикованные похороны отца. Чёрная юбка в пол. В семь, значит. Разумеется, юбки не ассоциировались у девушки с гибелью родителей. У неё были юбки. Три, может, четыре. Две из них она взяла с собой по настоянию Коме. "Пойдёшь на свидание - не в брюках же идти, верно?". Красная юбка из лучшего бархата в стиле викторианской эпохи. Блю любила её. Она прижималась к ней щекой и думала "спасибо, тетушка Анни". Вторую юбку Коме подарил ей на Рождество. Простенькая юбочка цвета морской волны. Чуть выше щиколотки. Только вот, стоило Блю начать кружиться вокруг себя, юбка начинала свой необыкновенный танец, становясь с Блю единым целым. По мнению Блю, это была лучшая юбка за её жизнь. "Пиши мне почаще", просил Коме, помогая ей уложить юбку в чемодан. Но она не надела ни ту, ни другую. Гермиона считала, это неправильно. Брюки, брюки, брюки, брюки.. - Дорогая, скажи мне, ты придёшь на Рождественский бал в брюках? - М? Минута объяснений. - Э.. Да? ... Гермиона откидывается на подушку, наблюдая, как Блю застёгивает пуговицы на брюках. - Как у вас дела? Блю выпрямляется. Хмурит брови, отчего между них появляется крошечная ямочка. - Он начал приводить сюда девушек. Грейнджер хохочет. - Обычное дело для этих идиотов. - Дело не в этом. Приводит назло, только тогда, когда я здесь. - Откуда знаешь? - Вижу, Герм, я не одну неделю прожила с ним, могу кое-что сказать об этом человеке. - Интересно? - Курит "Gold Flake". Обычно в понедельник вечером, из волшебной четверки курит меньше всех. Никогда не укладывает волосы - это просто обыкновенное птичье гнездо, он кудрявый. Старается не говорить со мной. После него в ду́ше стоит сильный запах персиков, он любит персики, и кофе. Ближе всего общается с Забини. Избирателен в девушках. Филин Умберто каждый четверг притаскивает ему письмецо. Вероятно, от родителей. Он идиот, Герми. 11 Они шли держась за руки, плечом к плечу. Одна из них смеялась заливисто и громко, вторая - тихо и нежно. Обе кудрявые - шатенка и тёмно-рыжая. - А это, - смеялась Гермиона Грейнджер. - это "Сладкое королевство". Зайдём? - Разумеется. Через какое-то время девушки вновь устремляются вперёд. Им холодно. - Пойдем-ка в "Три метлы", Блю. Они движутся к пабу. Гермиона даёт поручение Блю занять стол, уверенно направляется к стойке мадам Розмерте. И только тогда Блю замечает неожиданный сюрприз. 12 - Дракош, в понедельник после матча мы устраиваем праздник в гостиной. Придёте, мальчики? Пэнси с улыбкой окидывает взглядом стол. Драко, Тео, Блейз, Гойл, Крэбб. Астория. Астория-то придет, Пэнс могла не сомневаться. Крэбб и Гойл не могут не прийти физически. Блейз придет, она уверена. Драко она уговорит, потому как идёт сама. Тео.. Изменился. За этот месяц он стал другим, более серьезным, задумчивым. Теодор никогда не был серьезным, от природы он был создан развлекать людей. Тот самый друг, без которого компания перестаёт быть компанией. Он не прекратил веселить их, нет, только вот.. Пэнс всё чаще ловила взгляд Тео на грязнокровке. Не на Грейнджер,нет. На Каннингем-Даниэльссен. Или как там её зовут. Это не задевало её. Она не была влюблена в Тео, её мальчик - Драко. Нет, не задевало. Беспокоило. - Тео? Он вздрагивает, отрывает взгляд от одной из девушек, которые греют о чашки руки. От рыжей девушки с зелёным бантом в волосах. - Угу? - Тео, придёшь? - Не уверен, что у меня есть выбор, однако я приду, Пэнс, разумеется. Тео улыбается, отчего на его щеках появляются две ямочки. Эта веселая задорная улыбка вызывает улыбки на лицах присутствующих. Тео - ходячее дикое нечто. Попроси она его прямо сейчас станцевать чечётку, стоя на столе, он без колебаний станцевал бы. Но она не успевает попросить. Тео медленно поднимается из-за стола, огибает стул, откидывает волосы резким движением головы. 13 Весь паб смотрит на него, весь, без каких-либо исключений. Твою мать, думает Тео и почти вплотную подходит к девушке. Вот так, сука, ты должна смотреть на меня снизу вверх. Длинные ресницы. Ямочки на щеках. Огромные синие глаза.. - Подарочек от Макгонагалл. - он протягивает ей запечатанный конверт. - Дежурства сегодня не будет, нас заменят Аббот и Макмиллан. - Спасибо. - растерянно отвечает она, двумя пальцами забирая конверт. Он на мгновение задерживает взгляд на её рыжих волосах. В слабом солнечном свете они сверкают невероятно ярко. Он помнит их запах. Там, в коридоре, когда они нечаянно столкнулись друг с другом. Сладкий запах яблок, цветов. И моря. 14 "Через четыре часа - первое октября", думает Блю, рассматривая себя в зеркале. Юбка Коме. Непрозрачная рубашка с рукавами-фонариками. Белые гольфы выше колена. Туфли на высокой подошве "Мэри Джейн". Она выглядит.. ммм.. элегантно? Блю расправляет плечи, перебрасывает кудрявые волосы за спину, поправляет большой зелёный бант. Улыбается. Коме может ею гордиться. 15 "Мисс Каннингем-Д., я была бы очень признательна Вам, если бы сегодня в 8 часов вечера и 30 минут Вы посетили бы мой кабинет. Искренне ваша, Профессор М. Макгонагалл". Блю вновь вслушивалась в стук своих туфель по каменному полу коридора. Зачем, интересно? Зачем Макгонагалл пригласила её прийти? Лестница. Коридор. Другой. Ещё один. Она тихонько стучит в дверь. Получает позволение войти. - Как прошёл ваш первый месяц? - для приличия интересуется Макгонагалл, жестом приглашая Блю присесть на стул перед письменным столом. "Хуже месяца в моей жизни не было, профессор! У меня всего навсего единственная подруга с другого факультета, мой собственный ненавидит меня, а мой напарник по обязанности вытравляет меня сильнее, чем кто-либо!! Как и его друзья!" - Хорошо, профессор. - Рада услышать эту приятную новость. - сухо, но искренне улыбается Макгонагалл. - Желаете печенья? - Благодарю. - Мне бы хотелось поговорить с вами насчёт вашей должности. Как я смогла заметить, ваши результаты касательно учебы весьма высоки. Вы идёте в ногу с мисс Грейнджер, а в чем-то опережаете её. Ко всему прочему я довольна тем, что вы не пропускаете дежурства и регулярно докладываете мне о том, как они проходят. Вот, что я хотела сказать вам. Желаете ли вы освободиться от должности заместителя и занять должность старосты факультета? Блю замерла. На какое-то мгновение она представила, как меняется местами с обозленной Паркинсон. У неё отдельная комнатка, а потому Малфой не может травить её также часто и много, как Нотт. Она может посещать одну ванную комнату с Герми, ванную старост. Она может приглашать Герм к себе, когда захочет, и даже может спать с нею в обнимку, как настоящая лучшая подруга! Только вот.. Внезапно она думает о Нотте. Она больше не будет видеть эти яркие карие глаза так часто. Больше не будет слышать его голоса. Больше не будет вдыхать сильный запах персиков в ду́ше. Он больше не будет травить её. - Нет, профессор, боюсь, я должна отклонить ваше предложение. Макгонагалл как-бы даже разочарованно вздыхает. - Хорошо, мисс Каннингем, но имейте ввиду, что в любой момент можете подойти ко мне с таковым желанием. - Хорошо, профессор Макгонагалл, огромное спасибо. - Спокойной вам ночи, мисс Каннингем. - вновь сухо улыбается Макгонагалл. 16 Она выходит из кабинета, прижимая руки к груди, чему-то тихо улыбаясь. Тео ловит себя на мысли, что она.. красивая? Что, твою мать?? Она поворачивает за угол и натыкается на него. В прямом смысле утыкается ему в грудь и отскакивает, как ошпаренная, от неожиданности. Опа, сюрприз! Не ждала? - Теодор?? - Я, кажется, не давал тебе право называть меня по имени. - Прости.. - Чего хотела Макгонагалл? Она поднимает голову. Сжимает руки в кулаки. Тео замечает - она в юбке. Впервые. А ей идёт этот стиль. - Это не касается тебя, так что можешь забыть. - Чего. Хотела. Макгонагалл? - Я уже ответила тебе. Секунда - и он прижимает её к стене, пылая яростью. - Я не разрешаю тебе так разговаривать со мной. Можешь поболтать в таком тоне со своей подружкой Грейнджер. Я требую ответа на вопрос. Немедленно. Он видел - она испугалась. Испугалась по настоящему, так как меньше всего на свете ожидала этого от Тео. Насрать. Он тяжело, зло дышал ей в шею. И опять. Вновь этот запах яблок, цветов и моря.. - Профессор Макгонагалл хотела уточнить, нет ли у меня желания поменяться должностью с Пэнси Паркинсон. Ах, вот как. Эта старая сука ещё и имеет наглость уводить от него Даниэльссен, не поставив самого Тео в известность. - И что ты ответила? Испуганные синие глаза. - Что. Ты. Ответила? - Отказалась. Слава Мерлину. Согласилась бы, он провел бы с Макгонагалл дружескую беседу. Он вдохнул слишком сильно. В лёгкие хлынул её непередаваемый запах. И тогда он наклонился к её лицу. Близко. Ещё ближе. И он сделал это. Он коснулся губами её губ. В его голове маленький Тео хватался за голову. "Блять, пидорас, тормози! Отмена!!ГДЕ КНОПКА REPEAL?!?". Её губы были мягкими. Он перецеловал множество девчонок Хогвартса, но она - она была такая одна. Вкус персиков.. Он так любил персики... "Да пошёл ты.", говорит он внутреннему Тео. 17 - Ты правда целовалась с ним!? - горела Гермиона, пока они, прижавшись друг к другу, направлялись в сторону стадиона. - Да. - И как это было?? Блю задумалась, вспоминая. Это был её первый поцелуй, до этого лишь Коме целовал её в лоб. Горящие яростью карие глаза.. Тёплое дыхание на шее.. На губах.. Вкус персиков, кажется. - Он был зол на меня. Почему целовал - не знаю. Ветер подхватывает их волосы. Сегодня пасмурно. Холодно. - Не могу представить, какого придётся игрокам на поле! - сквозь потоки ветра кричит Гермиона. - Гриффиндор против Слизерина.. Послушай-ка, Блю, ведь Теодор Нотт сегодня тоже играет! - Я должна радоваться? - в ответ кричит Блю, вдруг понимая, что эта новость.. нет, не радует её, всё же.. Гермиона обнимает её, целует в щёку, машет, бежит в противоположную сторону. Трибуна Гриффиндора. Блю почти до слёз хочется оказаться рядом с нею, чтобы махать красно-золотым флажком, кричать "Гриффиндор!!", вместе радоваться каждому гриффиндорскому голу, прыгать от радости за победу львов.. Вместо этого она поглубже суёт руки в карманы и идёт к Слизеринской трибуне. 18 - Я поцеловал её! - ноет Тео по дороге от Большого зала. - Я поцеловал ГРЯЗНОКРОВКУ! - Забей, чувак, - отвечает Драко. - Ты перелизался с половиной Хогвартса, я уверен, хоть одна грязнокровка среди них точно есть. - За кого ты меня принимаешь!? - оскорблённо уточняет Нотт. Он вновь полон энергии, как раньше. Волнуется. Это не похоже на него, обычно матчи с Гриффиндором - последнее, от чего Тео будет волноваться. - Эй, парни, - сквозь ветер кричит Забини. - знаете, с кем я лизался на той неделе? - Не знаем. - С сестрёнкой Уизли!! - Да ладно! - кричит пораженный Малфой. - Пиздишь!! - Колись, Тео, какого это было. Теодор задумался, сведя брови. Испуганные синие глаза.. Веснушки.. Ресницы.. Нежно-розовые губы.. Вкус персиков, он точно помнит. - Не знаю, почему я это сделал. Я злился на неё, а она пахла цветами и морем, ну.. я просто не сдержался. Животные инстинкты, всё такое. Малфой хохочет, Забини окидывает взглядом трибуны. - Вооон твоя подружка. - указывает он кивком головы. Блю сидит в самом верхнем ряду, рядом с Пэнс. Пронзительный синий взгляд устремлён на Грейнджер за поле от неё. Пэнс передаёт ей зелёный флажок, окинув презрительным взглядом. "Спасибо", одними губами отвечает девушка, не отводя глаз от подруги на трибуне Гриффиндора. Тео замечает скользящего около земли Уоррингтона. Его хищный, животный взгляд, устремлённый на Даниэльссен. Что-то внутри неприятно переворачивается. - Она мне не подружка. - зло выплёвывает сквозь зубы. - Ладно, погнали. Сегодня он играет за ловца. Так решил Малфой, и Тео не был против его решения. Когда ещё выпадет такая возможность.. Они забили первый мяч. Второй. Третий... Уизли на противоположном конце поля едва не в слезах метался от кольца к кольцу. Поттер висел на одной высоте с Ноттом, прожигая его своими ярко-зелеными глазами. А Тео.. Тео смотрел на Блю. Думал. Внезапно он поймал себя на дикой мысли. Она ни разу не махала зелёным флажком. Ни разу не хлопала в ладошки. Не кричала "Слизерин!". Она даже не кричала "Теодор Нотт!!". И ему.. обидно..? Скоро появится снитч, они опережают Гриффиндор на 40 очков. Поймай он снитч - они разобьют львов в 190 очков. Воу.. Но Блетчли упустил следующий мяч. И следующий. И ещё один. 30;40 в пользу Гриффидора. Волнение. 50;40 в пользу Гриффидора. Нарастающая паника. 70;40 в пользу Гриффидора. Паника. 80;40 в пользу Гриффидора.. Но он увидел его. Прямо за спиной Поттера. Тео понёсся к нему, предусмотрено имитируя намерение столкновения. Шокированный Поттер вильнул в сторону, и Теодор пронёсся мимо, вытянув руку. Снитч дернулся, проскочив между пальцев. Стадион ждал. Секунда. Другая. Третья. Ещё одна, Ещё.. Удар. Он слышал крик. Свисток. Он не видел почти ничего. Просто чувствовал невыносимую головную боль. Знал, что падает, теряя сознание. Он видел Пэнс на трибуне.. Асторию.. Он даже Малфоя с Забини увидел.. Но одного он не увидел... Он не увидел синих глаз. 19 ..М? Это что? Солнце..? Мгновение - осознание - боль - он резко садиться, фокусируя взгляд. А, больничное крыло. Точняк, он же едва не разбился. А почему? Он поворачивает голову, видит их. Вся команда. И ещё.. Они бегут к нему. Чему они.. радуются? - Тео! - дрожащим голоском кричит Астория. - Тео, ты как? - Прекрасно. - хрипло отвечает он, на мгновение испугавшись своего голоса. - Тео, друг! - орёт Забини. - Ты поймал его!! Ты его поймал, понимаешь!??!! Тео не понимает. Малфой шлёпается рядом с ним, хлопает по спине, отчего голову пронзает боль. - В тебя попал бладжер, когда счёт был 80;40 в пользу львов. Ты стал падать, и загребая рукой воздух поймал снитч. Так что мы победили 190;80 в нашу пользу. Мы победили, Тео, понимаешь!? - Да.. - к нему наконец-то пришло осознание. Мы победили. Мы. Слизерин разбил Гриффиндор. Ебануться. Просто. Ебануться. Чего-то не хватает. И вдруг он понял. Среди слизеринцев не было Блю. Она не пришла к нему. Но сил на гнев не было, а потому он растерянно спросил: - Помфри выпустит меня на время праздника? - Ага, - кивнула Пэнси. - Я уже спросила, говорит, сотрясение совсем лёгкое, она вылечит его меньше чем за два часа. Тео удовлетворённо откинулся обратно на подушку. - Сколько времени? - 14:36.. Отлично, значит он успеет забежать в комнату заместителей. Бросит Каннингем-Даниэльссен пару слов. 20 В гостиной Гриффиндора было по-особенному тихо. Никто не смеялся. Не плакал. Не вздыхал. Все молчали, во многом потому, что недружелюбно смотрели на рыжую девушку с бантом на затылке. В слизеринской форме. К ней много кто успел привыкнуть. Гарри, Рон, Гермиона. Джинни, Фред и Джордж, Дин Томас, Симус Финниган, немножко Лаванда Браун, Невилл Долгопупс, Парвати и Падма Патил, Анджелина Джонсон, Ли Джордан, Кэти Белл, немножко Ромильда Вейн.. Остальные.. Остальные не трогали её. Это тебе не Слизерин, где приди она в гриффиндорской одёжке, назад живой уже не вернёшься. Они пили сливочное пиво, глядя в камин. Гермиона, прислонившись спиной к подушке. Блю, лёжа у неё на коленях, свесив левую ногу вниз. Джинни, прислонившись лбом к её коленке. Они проиграли. Проиграли. Слизерин разбил Гриффиндор. В камине тихонько потрескивали угли. Блю внезапно подумала: "Вот он, дом. Здесь мне место. Здесь я своя". Как хорошо чувствовать себя нужной. Джинни удобно. Гермиона пальцами перебирает её волосы. Блю закрывает глаза. Боль уходит. Блю больна. Это называется генерализированное тревожное расстройство. Когда Блю не могла уснуть, она приходила к Коме. Коме обнимал её - они засыпали вместе. Если Блю было жарко, Коме открывал окно, ложился рядом, но не касался её. Не засыпал, пока не уснёт Блю. Коме спал словно убитый, но лишь если спала она. Блю волновалась с поводом и без повода. Она принимала таблетки. Много таблеток. Блю знала - если она не примет таблетки, ей станет хуже. И Гермиона знала. И Гарри. И Рон. У Блю почти всегда болела голова. Сильно. Чаще нет. Блю понимала - когда-нибудь она будет здорова. Не сейчас.. 21 20:41. У него ещё.. почти час. "Яблочный сад." бросает он даме на портрете и проскальзывает внутрь. Замирает на секунду. Она отгорожена от него ширмой. Если бы она включила лампу или свечу, он видел бы её фигуру на ткани ширмы. Интересно, что она делает? Вздыхает, поправляет галстук. Ему вдруг кажется - он душит его. Она лежит на кровати. Вернее, лежит на кровати только её нижняя часть, тогда как сама Блю свешивается головой вниз, глядя под кровать. Упругие рыжие кудряшки рассыпаны по полу. Он слышит - она тихо напевает какую-то песенку. Любит она это дело. В ду́ше она тоже поёт какие-то дурацкие норвежские песни. Сначала это бесило его хуже бантика на затылке. Он стучал в дверь, кричал на неё. Она начинала петь громче чуть дрогнувшим голосом. Тео сам не понял, в какой момент начал ждать, пока она уйдёт в душ, чтобы слушать под дверью её красивый голос, эти идиотскую, странную норвежскую музыку. Он никогда никому не признался бы в этом. Даже Малфою. Даже Забини. - Прошу прощения? Она вздрогнула от неожиданности, умолкла, поднялась на руках, глядя снизу вверх. - Пэнс просит оповестить тебя о слизеринской вечеринке по случаю победы в игре. Хочет увидеть тебя там. - "Мудак, это ты хочешь видеть её там". - Идёшь? Он видит - колеблется. Тео приготовился убеждать. "Да ладно, это пиздато, ты ведь никогда не была там, разумеется, но оно стоит того, правда, игра стоит свеч!". - Иду. Неожиданно. - Окей. В девять, пароль для входа в гостиную - "Чистая кровь". - он кривит губы в издевательской ухмылке. Её щеки наливаются румянцем. Блю втягивает воздух в лёгкие. Тео отвернулся, сделал четыре шага вперёд. Помедлил. Вернулся на четыре шага назад. - Ещё кое-что. Придёшь в юбке, поняла меня? 22 Она оглядела себя в зеркале. Блю не считала себя красивой. Тем не менее, думала Блю, вряд-ли она уродина? Блю надела светлую рубашку с рукавами-фонариками цвета слоновой кости, темно-красный на этот раз бант, бархатную рубиновую юбку тетушки Анн. Впервые. Впервые за всю жизнь. "Не то чтобы я выгляжу плохо, - думала Блю. - Нет, нет.. просто.. это так странно. Блю в юбке, это так странно". Окей, пойдёт. Она выглядит одновременно сдержанно, одновременно чудесно, Тео, в свою очередь, получил, что хотел. Тео... Она слышала, как друзья зовут его Тео. Паркинсон всегда обращалась к нему так. А она.. Она не имеет права звать его по имени. Можно подумать, это волнует её. 23 Забини добыл-таки его. Этот старый ублюдок добыл-таки огневиски. "Огненный виски Блишена". Да ты чёртово божество, Блейз. Дарование. В гостиной очень шумно. Очень. Можно подумать, каждый ученик празднует свой день рождения сегодня. Счастливая Пэнс в темно-зеленом платье с открытой спиной разливает по бокалам виски, хохоча намного громче обычного. В хлам пьяные Крэбб и Гойл храпят, развалившись на диване. Астория в коротком вишнёвом платье накрывает их лица подушками, приглушая звук. Монтегю, Пьюси, Уоррингтон. Драко, Блейз, Тео. Малфой придерживает бокал пальцами, засунув вторую руку в карман. Забини ставит ногу на стол, держит почти пустой бокал, упирая руку в колено. Нотт садиться на стол, изогнувшись. Сквозь ткань рубашки можно увидеть гибкое тело. От них, пульсируя, исходит элегантность, строгость, сдержанная небрежность. Белые рубашки, не застегнутые на все пуговицы. Слегка приспущенные, но безупречные галстуки. Широкие тёмные брюки. Блондин. Шатен. Мулат. - Где твоя подружка? - вздыхает Забини. - Она мне не подружка. - Спрашиваю о другом. - Я должен знать, по-твоему? "Серьёзно, где?". Минута. Минута и две. Три. Четыре. Шесть. "Если она не появится через через минуту, клянусь, я убью эту грязнокровку." 24 ..Первым её выхватил взглядом из толпы Блейз. Затем - Тео. Драко. Пэнс. Астория. Уоррингтон. Она испуганно замерла в дверном проёме. Нежно-кремовая рубашка. Рубиновая юбка чуть выше щиколотки. Темно-красный бант. Синие глаза. Тео задержал дыхание. Сердце вдруг начало скакать, как бешеное. Роскошно, Блю. Ты, мать твою, в своём уме, Теодор Нотт!!? И когда это ты начал называть её по имени, дорогой!? Первой в себя пришла Пэнс. С напускной ядовитой улыбкой она понеслась к девушке. - Здравствуй, дорогая!! Как хорошо, что ты пришла! Очень рада увидеть тебя! Она за руку потащила Блю к столу. - Сливочное пиво, огневиски, сок, шампанское.. Бери, что вздумается! - Кажется, крошке нужна помощь. - бросил Забини, отрываясь от стола, не отрываясь глядя на Блю, которую сияющая Пэнси бросила на произвол судьбы. - Ты как, друг? - Малфой. - В полном. - Ежедневно цапаетесь? - Она меня бесит. - Поэтому ты с ней полизался? - Украл первый поцелуй, только и всего. - Откуда знаешь? - Бро, я с ней месяц провел в одной комнате. Могу кое-что сказать. - Весь во внимании. - Плохо спит. Носит красный бант по особым случаям, учится также, как Грейнджер, всё время читает, знаешь, какая-то пиздатая маггловская литература. "Старик и море" - любимая. Поёт по-норвежски. Норвежский язык вообще сам по себе странный. Пахнет сладкими яблоками, цветами, морем. Всё время принимает какие-то таблетки.. В ящичке в ду́ше стоят три или четыре упаковки. Ещё.. её губы вкуса.. персиков. Малфой расслаблено смотрит куда-то вдаль. Он не видит ни Тео, ни Блейза с самой Блю, ни Пэнс, ни Асторию, никого.. - Знаешь.. Я б полизался с этой очаровашкой.. Не будь она грязнокровкой. - задумчиво выдаёт Драко. Тео усмехается. Забавно, да. 25 - Захочешь уединиться - туда. Захочешь просто побыть в одиночестве - вон, видишь кресла у камина? - Спасибо, Забини. - Блейз. - Спасибо, Блейз. - К вашим услугам, леди. - элегантно склоняется парень. - Вынужден вас оставить. Понадоблюсь, ищите. Блейз исчез в толпе. Блю в нерешительности замерла у стола. Пожалуй, он прав. Ей нужно побыть в одиночестве. ..Блю неотрывно наблюдает за огнём в камине. Пламя лижет дерево, сжирает его изнутри, снаружи. Блю думает, и огненные языки отражаются на её тёмно-синих радужках с золотыми прожилками, а потому она не сразу замечает его. - Привет, очаровашка. Блю переводит взгляд, вздрогнув от неожиданности. Уоррингтон. - Приметил тебя сегодня на стадионе, желаешь познакомиться? "Простите, я не знакомлюсь", всплывает фраза в глубине сознания. - О.. Уоррингтон заливается хриплым, лающим смехом. От него несёт табаком и алкоголем. Пьян. - А чего й ты это тут одна сидишь.. Идём, выпьем чего-нибудь. "Вот кому-кому, а тебе пора закругляться." мелькает мысль, но в следующую секунду Уоррингтон уже хватает мощной лапой ладошку Блю и тащит к столу с выпивкой. - Желаете чего-нибудь? - уточняет Астория с улыбкой. - Что это? - робко спрашивает Блю. Котёл, наполненный насыщенной темно-рубиновой жидкостью. Боже мой, да от него валит дым, как от кальяна.. - "Хвойный лес", дорогая, попробуй, очень вкусно. - Астория. Живём один раз..? - А как? Астория берёт стаканчик, аккуратно черпает из котла, напиток в стаканчике становится более жидким. Уоррингтон с любопытством наблюдает за Блю, пробующей "Хвойный лес". Чёрт возьми, как же вкусно! Она залпом опустошает стаканчик, зачерпывает ещё. Довольный Уоррингтон крутится рядом. Он то не сказал ей, что от стакана "Хвойного леса" человек пьянеет в хлам.. 26 ..Впервые в жизни она пила алкоголь. Пила много алкоголя, не зная, что это алкоголь. Три стакана "Хвойного" - и вот Уоррингтон уже уводит её в сторону пустого коридора. - Куда мы идём.. - Это сюрприз. В её голове нет мыслей. Мысли, вы где? Не отзываются, странно. И внезапно её прожигает - она разочаровывает Коме. Плевать. И тогда Блю пронзает страх. Она чувствует, как Уоррингтон хватает её за бёдра мощными лапищами, прижимает к холодной каменной стене. В её лёгкие бьёт запах перегара. - Нет, Уоррингтон.. Она пытается глотнуть воздуха. Она задыхается. Уоррингтон коленом придерживает её на весу, мощным движением разрывая рубашку на её груди. Пуговицы с противным цоканьем разлетаются в стороны, скачут по полу. Он сдергивает лямки лифчика с её плечей. - Уоррингтон, нет. Но он сжимает мощной ладонью её маленькую грудь. Сильно. Слишком сильно. Тело пронзает боль. - Нет!! - Кричать вздумала!? - встряхивает Блю Уоррингтон, зажимая ей рот ладонью. Она чувствует под юбкой его руку. Нужно было надеть колготки.. Уоррингтон отводит край белья.. Сейчас он... Внезапно рука Уоррингтона исчезает. Исчезает и сам Уоррингтон. Блю жадно хватает ртом воздух, падая на холодный каменный пол. В чём дело..? Он что..? Что это у неё под рукой..? А, пуговица... И тогда она слышит. Слышит голоса. Уоррингтон. А ещё.. - Нет, чувак, не надо.. - удар. Хриплый булькающий крик. - Пожалуйста, я не.. - вновь удар. Крик. Кашель. Похоже, он захлёбывается. Кровью..? - Сукин ты сын. Она галлюцинирует..? - Ты едва не вытрахал её, кусок дерьма. - Нотт. Он зол, как никогда. - Я не.. - булькающий голос Уоррингтона. Удар. Крик. - Я не трогал твою подружку.. - Помяукай мне здесь. Я не давал тебе право касаться её, жалкий ты ублюдок. Благодари Мерлина, я не свернул тебе шею. Удар. Крик, сходящий на нет. Он теряет сознание.. Как, похоже, и она... 27 - Опа, пташка нашла себе друзей.. М? Он вновь выпадает.. Ещё бокал, и он перебрал! Фокусирует взгляд на Забини. Приходит в себя. О чём это он? - О чём ты? - Глядите-ка, парни.. - Блейз кивает головой в сторону Уоррингтона, который за руку уводит из гостиной Каннингем-Даниэльссен. Что-то вроде беспокойства зарождается в животе.. Тео вдруг ясно видит взгляд Уоррингтона, которым он пожирал девушку на поле. Сейчас - вновь. Если это то, о чём он думает.. Читающий мысли Блейз выдает: - Тео, она нахлебалась "Хвойного леса". Астория передала. Не помешает бы отправить им в след кого-нибудь.. Хочешь, я.. - Не нужно, Блейз. - довольно резко обрывает Теодор. - Я вернусь. Он быстро направляется в сторону выхода. В коридоре ускоряет шаг. Он слышит крик. СукапиздецблятьЕБАНЫЙСУКАПИЗДЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЦ.. Тео переходит на бег. Быстрее. БЫСТРЕЕ. Он увидел их. Уоррингтон коленом прижимает девушку к стене, засунув под её юбку руку. Она извивается всем телом, как маленький загнанный зверёк. Задыхается. Эти синие глаза.. Кричат "ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИ!".. Он как в дымке оттаскивает от неё Уоррингтона, бросает на пол, ударяет ногой в лицо, в пах, падает на колени, бьёт кулаком в челюсть.. - Сукин ты сын. - Я не трогал твою подружку.. - Я не давал тебе право касаться её, жалкий ублюдок.. Ещё секунда - Уоррингтон теряет сознание. Из его груди вырывается булькающий кашель, отчего темная, густая кровь выливается из рта. Тео отшвыривает его ногой, падает на колени рядом с Блю. - Твою ж мать, нет, нет... По её щекам текут слёзы, на скуле.. Он ударил её по лицу. Наверное, когда она кричала, извивалась. Он видит красный след на груди от ладони Уоррингтона. Это ж насколько нужно быть пидором, чтобы сжать настолько сильно... Он берёт её на руки. Блю опускает голову ему на плечо. Как же дико. Идя по коридору в сторону комнаты заместителей, Тео ловит себя на мысли. "А что, если... Если бы я не успел прибежать туда...?" Не. Дай. Мерлин. Он знал. Ответственность за эту девчонку лежит на нём. На НЁМ. 28 ..Он опустил её на кровать. Распутал волосы. Накрывать одеялом не стал, так как одежду оставил на ней. Колебался. Снять всё же не решился. Вдохнул запах, закашлялся. Этот мудак перекрыл запах цветов своим перегаром. Задержал взгляд на дрожащих ресницах. Стёр большим пальцем дорожу слёз с щеки. Аккуратно коснулся скулы. Чёрт возьми, долго будет проходить. "Дурашка, нужно было сразу идти ко мне, сразу, как только он полез.." Записку оставил около подушки. Отвернулся, помедлил. Маленький Тео внутри плакал от смущения и его глупости. Оглянулся назад. Вернулся. Наклонился. Коснулся губами холодного лба. "Ты творишь откровенную дичь, мудила!". - Спи, грязнокровка.. 29 - Угадай, кто. - Не знаю, Забини? - устало спрашивает Блю. Просто, чтобы сказать что-нибудь. - Вот и нет! Ни за что не угадаешь.. - Ты права, кто? - Нотт!! - Не может быть.. - притворно удивляется Блю. Она вообще проснулась этим утром в его кровати. "Для тебя, грязнокровка, Передам Слизнорту, якобы ты сильно простудилась. Грейнджер может заглянуть. Мы ещё поболтаем. С тебя - выполнение задания на дом за нас обоих." Мы ещё поболтаем. О чём здесь вообще можно болтать? 30 "Здравствуй, Коме. Сегодня 30 октября, значит, через 31 день - зима. Хочешь ли ты, чтобы зима началась скорее? Надеюсь, у тебя всё хорошо. В порядке ли тетушка Анни? Родион, Софья? Завтра - Хэллоуин. Утром мы с Герм уйдём в Хогсмид, вечером - банкет в Большом зале. Жаль, что в этот праздник ты пойдешь собирать конфеты без меня.. Пожалуйста, собери побольше марципана. Здесь у меня множество друзей. Герми, конечно, Гарри, Рон. Разумеется, их гораздо больше, но начни я перечислять всех, ты устанешь читать письмо. Твоя антисоциальная девочка всё же нашла себе местечко! Здесь я очень хорошо себя чувствую. Я познакомилась с мальчиком по имени Кассиус Уоррингтон - очень вежливый, хороший человек. Уже сейчас он пригласил меня на Рождественский бал, но я ещё не решила, идти с ним или не с ним. Я очень скучаю, Ком. Уверена, мы скоро увидимся. Не знаю, смогу ли я приехать в Рождество, потому как Рождественский бал в Сочельник я пропустить не могу. Я пойду в брюках, Коме. Передай привет Родиону и Софье. Поцелуй от меня тётушку Анн. С любовью, Твоя голубая девочка." Блю со вздохом забрала письмо у Рона. Это уже третье письмо, в котором она совершенно в наглую врёт Коме. Она врёт лучшему человеку в своей жизни. - Ну-ну, - забавляясь, передразнивает Уизли. - Здесь у меня множество друзей, здесь я хорошо себя чувствую, Кассиус Уоррингтон - хороший человек, он пригласил меня на бал.. - Рон. - тихо обрывает Блю. - Я не могу сказать Коме правду, он станет беспокоиться. - Дорогая моя Блю! - официально заявляет Рон. - Коме в любом случае станет беспокоиться, он так и так узнает, что благодаря Нотту и Уоррингтону ты надринькалась в хлам первый раз в жизни. - Не узнает. - Узнает. Хотя бы потому, что если ты продолжишь отправлять ему письма а-ля "Больной оптимист", я найду способ с ним обкашлять интересные вопросики. - Рон. - грозно произносит Гермиона. - Это не твоё дело. - Что? Я только беспокоюсь о ней! - Но это её решение. Если она убеж.. Он так и не поговорил с ней. Он не сказал ей не слова о том вечере в гостиной Слизерина. Она ловила на себе его взгляды, даже научилась их различать. Он в ярости. Просто раздражён. Болтает с Малфоем - спокоен. Смеётся. Опять смеётся. Опять раздражён. Не слишком ли часто Нотт смотрит на неё? Может, пора заговорить с ним самой? -..мало ли что сказал Флитвик, это не касается темы нашего разговора, Рональд!! Вновь они поссорились. Блю смотрит вслед Иви. Скорей бы Коме получил письмо. Блю переводит взгляд. Ради всех святых, чувак, прекрати пялиться на меня. Но Блю смотрит в ответ. Синие глаза встречаются с карими. Он спокоен. 31 Их общая комната подразумевает собой место отдыха и место сна в одном флаконе. Короче, у них есть диван. Он только сейчас вспомнил о нем. Тео садится, закидывает ноги на журнальный столик, скинув оттуда книги Даниэльссен. Смотрит в огонь. Он так и не поговорил с ней. Главным образом потому, что не знал, что сказать. "Да, ужасно досадно, но эта ситуация должна преподать тебе урок, грязнокровка, потому как в этой школе полно таких людей, мать твою!". Тео прикрыл глаза, давая возможность языкам пламени стать сплошными яркими пятнами на обратной стороне век. Он вдруг вспомнил их поцелуй. Это даже сейчас вызывает у него странное чувство. Нахрена он это сделал, без шуток? Скорей бы зима. Скорей бы уехать отсюда, уехать домой, к отцу. Рождество в кругу семьи, друзей.. Этот шумный, дикий день. Утром он с Блейзом идёт к Драко. Днём - он с Драко идёт к Блейзу. Вечером - Драко и Блейз приходят в поместье Ноттов. А затем Сочельник в немой, тёплой тишине. С отцом. Тео надеялся, что в этот раз отец будет добр с ним, как любой папка из стандартной, не аристократической семьи. Взять ту же Грейнджер, например. Тео мельком видел её отца в Косом переулке. На третьем курсе, кажется.. Они столкнулись при покупке книг. Любезный мистер Грейнджер и холодный мальчик по имени Теодор Нотт. Тео хватило одного взгляда, чтобы понять, насколько сильно этот человек любит свою дочь. Кто-кто, а Тео умеет отличить в толпе любящего отца. Ну, или Каннингем-Даниэльссен. Она.. нет, подождите. А ведь он ничего не знает о её семье. Как устроены маггловские семьи в Норвегии? Наверняка у неё чудесный любящий папаша. Рыжий, как и она. С бородой. Огромный, больше лесничего Хагрида. Они живут на маяке, она - единственный горячо любимый ребёнок в семье, а её мама каждый вечер поёт песни у моря, пальцами расчесывая длинные рыжие волосы. Да. Да, именно так. Только такие ассоциации могут появиться в голове Тео, если нужно описать Блю и Норвегию как одно целое. Блю.. Он одними губами пробует на вкус её имя. Запах сладких яблок. Цветов. Моря. Вкус персиков. Огромный чёрный пёс. Влажные рыжие волосы. Солёный, тёплый океан.. Где-то вдали открывается портретная дверь. Он лениво поднимает веки. В чём дело? Это не Малфой, не Забини? Она застывает в дверном проёме. Колеблется, сказать что-нибудь по поводу книг или пройти мимо. Не скажет. Да, он знал. Она слабая. Секунды неловкого молчания. - Помнишь, я обещал поговорить с тобой по поводу случившегося? - Да. Он поднялся, обогнув диван, твердо упёрся ладонями в спинку дивана. - Ты сама виновата. - Жертва никогда не виновата. - Это пиздёж. Жертва виновата всегда, где-то меньше, где-то больше. Ты, если не ошибаюсь, завела знакомство с Забини? Тео прошёл мимо девушки в ванную, она растерянно двинулась за ним. - Так вот, - он садиться на бортик ванны. Открывает ящичек, заглядывает внутрь. - Что это? - Пожалуйста, не трогай. Он подкинул баночку вверх движением запястья, таблетки внутри тихо звякнули. Прочёл этикетку на обратной стороне. - У тебя что? ГТР? Больная на голову? - хохотнул Тео. - Это не смешно. - шепчет девушка. - Нет, Даниэльссен, напротив. А сердечко ёкнуло. У этой девушки с маяка - психическое расстройство. Да, не шизофрения, не депрессия, или какие там ещё есть псих заболевания. Всё же она больна. Больна. Тревога без причины. Там, где не нужно. Всё ясно. Вот почему она такая пугливая. Неуверенная. Вот почему она не может просто постоять за себя. И он хохочет. Запрокидывает голову, заливается неподдельным смехом. Почему? Не знает.. - Ну и ну. - сквозь смех тяжело бросает он, вытирая слёзы. - Ты больная! Ты даже постоять за себя не способна. Там, в коридоре.. Знаешь, кто ты, грязнокровка? Пустое место, никто!! И Тео заливается с новой силой. Секунда - ХЛОБЫ́СЬ!! - и смех застревает у него в глотке. Тео открывает глаза, проводит кончиками пальцев по щеке. Загорается, словно подпалённая спичка. Однако.. не он один. - Ты. ударила. меня. по. лицу? - звенящим, полным угрозы голосом вкрадчиво спрашивает Тео, поднимаясь на ноги. Он выше её почти на голову. - Да. - она высоко задирает подбородок. - Давно пора было дать тебе по морде. Два источника дикой ярости. Он. Она. Он и она. - Да как ты смеешь, сука.. - Да как смеешь ты. - Жить надоело? Ты меня на коленях должна благодарить, грязнокровка. Нужно было сразу в обмен требовать отсос. - Остроумно. По причине того, что желанием я не горю, пожалуй, поболтаю с Макгонагалл. Уверена, вы с Паркинсон будете жить в тесноте, да не в обиде. Она давит но больное, эта грязная маленькая змейка. Он загораживает ей путь к отступлению, перекрыв собою выход. - Ты никуда не пойдешь. - Кто это решился мне указывать? Назови мне хоть одну причину, по которой я должна торчать здесь. - Потому что я так сказал. - Мне плевать, кто это сказал. Для отсосов у тебя полно дорогуш за стенами этой комнаты, их ты приводишь сюда почти каждый вечер, верно? Твой жалкий способ самоудовлетворения. - ДА КАК ТЫ.. - Как я смею? Точно также, как смеешь ты. Тишина. - Я не услышал спасибо за то, что спас тебя. - Верно, у тебя отличный слух. - Ты не выйдешь отсюда, пока не скажешь. - Ну, тогда мне придётся провести здесь всю свою жизнь. - Я мог и не прийти тогда, когда Уоррингтон едва не трахнул тебя в коридоре. Но я пришёл. Я отозвался на твои дикие крики. - Я не звала конкретно тебя. - Мне нет до этого дела. - Потому что ты гадкий самовлюблённый дебил. - Который спас тебя от изнасилования. - Повторюсь, я не конкретизировала. Если бы я звала на помощь определённого человека, это был бы Забини. Это задело его больше, чем всё сказанное ею до этого. Вместе взятое. Он захлёбывался обидой, словно маленький ребёнок. - ЗАБИНИ!? ДА ЭТОТ ПРИДУРОК ВСЕГО ЛИШЬ.. ВСЕГО НАВСЕГО ПОКАЗАЛ ТЕБЕ, ГДЕ ТУАЛЕТ!!! Я СТОЛЬКО СДЕЛАЛ ДЛЯ ТЕБЯ, НО ВСЁ ЭТО ОСТАЛОСЬ НЕЗАМЕЧЕННЫМ!! ЗАТО ЗАБИНИ, КОТОРЫЙ.. КОТОРОГО ТЫ ЗНАЕШЬ МЕНЬШЕ, ЧЕМ ОДИН ЖАЛКИЙ ВЕЧЕР, ТЫ БОГОТВОР.. Она перебила его. Тихо, едва слышно. Он тут же смолк. - В отличии от тебя, Нотт, Забини говорил со мною, как человек с человеком. "Спасибо, Забини.", "Блейз.", "Спасибо, Блейз.", "К вашим услугам, леди. Вынужден вас оставить. Понадоблюсь, ищите". Вновь тишина. - Ты считаешь его хорошим человеком из-за того, что он позволил тебе обращаться к себе по имени? - Нет, я считаю его хорошим, потому что он говорил со мною, как человек с человеком. - Он попросту так воспитан, только и всего. - Зато ты воспитан словно маленький король, верно? Уроки вежливости от Нотта-старшего, разбирай бесплатные мест.. Он с силой прижал её к кафельной стене около раковины, глядя в до смерти испуганные синие глаза. - Ты заходишь слишком далеко, сучка. - прошипел ей в лицо под звук рассыпающихся по полу предметов гигиены. - Разве я не говорил тебе, что упоминание моего отца запрещено в любых формах? Что ж, это ещё одно правило проживания здесь. Ты поняла меня? - Отпусти. - Ты поняла меня!? - Отпусти! - ТЫ ПОНЯЛА МЕНЯ!!? - Мне больно, Теодор!! - срываясь на крик. Звенящая тишина. - Прости меня. Пожалуйста, прости. Я хотела сказать: "мне больно, Нотт". Он молчит, тяжело дыша ей в плечо. - Прости, пожалуйста, прости, я правда не хотела, прост.. Он знает - ей страшно. Тео зажимает ей рот ладонью, упираясь лбом в её лоб, закрывая глаза. - Просто помолчи, грязнокровка. Упирается руками в кафель. Упоминание об отце оставляет горький привкус на языке. Он запрокидывает голову. Очень хочется кричать. - Мой отец - запретная территория. Я не разрешаю тебе говорить о нём. Он.. На это есть личностные причины. Детские травмы. Тебе то хорошо.. - Мой отец умер. Тихо, еле слышно, но Тео кажется, что она насквозь пронзает его ножом. - Он.. что? - Папа умер. Наверное. Не знаю, думаю, да. - Ты не знаешь, умер ли твой отец? - Не знаю. - Почему? - Я не хочу отвечать на твой вопрос. - Мне насрать. Почему ты не знаешь, умер ли твой отец? Она хмурит брови. Забавно. Мило. - Я не знаю, где он. Сначала умерла мама, наверное, поэтому папе стало так плохо. "Да. Поэтому." - Затем.. затем папа.. он исчез. Были сфабрикованные похороны. Его никто никогда не видел, и Коме говорит, что он мертв. - Коме? - Мой сводный брат. Ах, вот оно что. Тео закрыл глаза. В воспалённой оболочке мозга медленно рушится образ семьи с маяка. - Скажи.. - хрипло шепчет он. - скажи, у тебя есть собака? - Да.. - Огромный чёрный пёс.. - Да.. - Вы с Коме живёте на маяке.. - Почти.. - Всмысле почти..? - Там мы живём только весной и летом.. - Зимой и осенью..? - Рядом.. - Овечки.. - Да.. - шёпотом отвечает она. Тео опускает голову. Смотрит в её глубокие синие глаза. - Море такого же цвета, как твои глаза? Блю вспоминает слова Коме. "Оно такое же синие, как твои глаза, сестрёнка..". - Да. И тогда он вновь целует её. Зачем, он не знает. Он врезается в её губы, и ему чертовски хочется заплакать, и он даже теперь зол на неё, как баран, но продолжает целовать её, впитывая запах моря и вкус персиков. Просто так надо. Ему это надо. Всё в порядке. 32 - Ты не против, если я закурю? - Мне будет всё равно, даже если ты повесишься. Блейз с нежностью смотрит на Пэнси в темных солнечных очках. - Ты моя лучшая подруга. Пэнс забирает у него сигареты. Она всегда носит очки с собой. Последние два года. - Какие люди! "Они такие разные. Такие.. противоречивые. Драко. Её мальчик. Её змеенок в чёрном пальто. Аристократ. Её всегда возбуждали его тёмные обтягивающие кофты и абсолютные прямые брюки. Злая тёмная красота.. Тео же.. Тео был другого склада. Нет, разумеется, он тоже был в длинном чёрном пальто. Оно было небрежно наброшено на его сильные, эстетичные плечи. В отличии от Драко, Теодор всегда носил рубашки, которые не обтягивали его, однако волшебным образом позволяли рассмотреть почти все тонкости его тела. Тео любил взгляды девчонок, провожающих его вслед. Тео, как и Драко, всегда был всеми желанным в постели. Даже геи, а их было не так уж и мало, гораздо больше предпочитали Тео, нежели Драко. Тео был жизнерадостным человеком, его лицо часто вспарывала улыбка, иногда - беспричинная, отчего на его щеках появлялись ямочки. Волосы у него были кудрявые, и частенько Пэнс казалось, Теодор похож на ангела. Не хватало только крыльев. У него были длинные гибкие пальцы, и множество девчонок считали это самым большим преимуществом, с чем Пэнс не могла не согласиться. Ему всегда мешала чёлка, и он перебрасывал волосы со лба движением головы. Он всегда пах персиками. Он любил персики. Обожал. Зависел от персиков. В свою очередь, запах персика перебивал сильный запах одеколона, но это не было неприятным, напротив, он притягивал этим запахом. В Теодоре никогда, НИКОГДА не заканчивалась энергия. Если бы Пэнс попросили описать этих мальчишек в цвете.. Да будет так. Драко - тёмный, Тео - светлый. - Нам нужно поболтать. - бросает Тео Блейзу. - Целуйтесь, голубки, мы вернёмся. - улыбается тот Драко. - ..В чём дело? - Блейз, убей меня. - Только не говори, что вы лизались снова. - Угу.. - Ты ведь понимаешь, что встрял по уши? Открой глаза, друг! Ты втрескался! - Кто, я? Нет. Я не влюблен в неё, Блейз, это пиздёж. - Нет, Тео, это реальность. - Не пизди, ради Мерлина. Блейз резко останавливается. Хватает Тео за плечи, смотрит в глаза. - Тогда почему. Скажи. Почему ты целуешь её? - Я не.. ну, наверное, она просто попадается под руку. Пошёл первый снег. ..Он был зол на неё. Был зол, когда целовал. Был зол, когда говорил с Забини. Был зол до и после, и в промежутке тоже был зол. Он знал, что есть единственный способ избавиться от злости. Этот способ не понравится ей. - Сегодня в десять, пароль - "яблочный сад". - Окей. - томно, с акцентом отвечает Маргарет, облизав губы. 33 В девять часов и восемнадцать минут она решила принять душ. Просто посидеть в ванной, слушая музыку. Что может быть лучше сейчас, а, Блю? Она задумчиво закусила губу. Вода почти подошла к самому краю ванны. Только вот.. у неё нет пенящегося геля для душа. Зато у Нотта есть. Ой. Кажется, ты переборщила, Блю. А это значит, можно вылить ещё больше! Она бросает быстрый взгляд отражению в зеркале. Ни дать ни взять Лолита! Она легко сбрасывает ночную рубашку на пол и опускается в горячую воду. Выставляет одну ногу - теперь ноге холодно. Разве не забавно, нет? О да, Running up That Hill. Ей нравится эта песня. Она такая.. серьезная, что-ли. Когда музыка резко сменяется норвежской, Блю тихо начинает подпевать. Затем - громче. Затем - в полный голос. Чисто, красиво. Внезапно Блю слышит звук какой-то возни за дверью. Резко приглушает музыку, вслушиваясь. Слушая.. слушая вновь.. И тогда слышит то, от чего неотвратимо подступает отвращение. Стон. Такой ясный. Такой возбуждённый. Такой.. словно специально. Чтобы она слышала его. 34 - Вот моя нора, да, кое-кто из нас имеет всё. Маргарет наблюдает с любопытством. - Прикольно у тебя тут. - Да, не жалуюсь, раздевайся. Маргарет покорно падает на его кровать, стягивая юбку, трусики. Оставляет прозрачную блузку полурасегнутой. Из-под двери ванной пробивается её звонкий голосок. Юху. Именно этого он и ждал. Именно на это рассчитывал. - Кто это? - хмурит брови домиком Маргарет. - Моя соседка по обязанности. Не обращай внимания, она всегда заливается. - морщится Тео. - Напротив, мне нравится. Он криво усмехается. - Скажем, на любителя. "Угу, можно подумать это не ты готов ползать на коленях перед закрытой дверью, чтобы слушать её пение, кретин". - Погоди, на каком языке она поёт? - А.. Норвежский, по-моему. - Она говорит по-норвежски? - Она из Норвегии. - А, это та.. новенькая? - Угу. Маргарет в задумчивости ждёт. И только сняв одежду, тело к телу с девушкой, он вдруг чувствует, как он всё-таки остался зол. Он врезается в эту незнакомку на один вечер как можно сильнее, и её стоны долетают до двери ванной комнаты. В ванной приглушается музыка.. минута, может, больше.. и она делает музыку ещё громче, нежели до этого. Тео эта черта в ней выводит из себя. Блю, в свою очередь, лежит в ванне, задумчиво глядя в потолок. Блю думает. Блю думает о том, что она сидит в ванне и слушает музыку, пока за стеной этот придурок оприходовал очередную любовницу. Громкая музыка сделала своё дело: она почти не слышит стон, но знает, что та незнакомка будет стонать громче. Раз, два.. вот сейчас.. Блю раздражённо включает музыку громче. Нет, он не сделает её, хоть и никогда не признает своё поражение. Блю эта черта в нём выводит из себя. Проходит около четырёх минут, прежде чем стоны вовсе прекращаются. Сейчас она уйдёт, и Тео будет вламываться в дверь ванной, мол, она испортила ему очередной вечер. Минута. Другая. Третья.. Он что? Решил не посетить её этим вечером? А, ну да. Он специально решил поиграть на нервах, потому как зайти может в любой момент, открыв заклинанием дверь, а Блю требуется время вылезти. К сожалению - или к счастью - ей нечего скрывать. Она проворно, словно мышка, выбирается из ванны, кутается в полотенце, затем - набрасывает ночную рубашку. Вот и всё, придурок, пока ты упиваешься поражением, я готова. Блю выдёргивает затычку в ванне. Стоит невероятно сильный запах персиков. Блю злорадствует. Блю чистит зубы. Выпивает таблетку. Второю. Третью. Всё, пожалуй, можно выходить. Она отпирает дверь, шлёпая босыми ногами по холодному полу. Неожиданно упирается прямо в него. Отскакивает, словно ошпаренная, окидывает его непонимающим взглядом. Тео стоит перед дверью ванной в одних брюках, без рубашки. Усмехается. - Думал, ты утопилась. Блю молчит, всё также непонимающе глядя на него. - Нравится? - Нет. Я просто удивлена твоими выходками. - Тогда смотри мне в лицо. Блю беспечно поднимает взгляд. Это её способность, её странность. Она обнаружила её, когда впервые увидела какого-то статного мужичка с оголённым торсом в журнале. Короче, будут они её возбуждать или нет, выбирает лишь она сама. Тео хмурится. Подходит к ней, выбирает прядь волос, втягивается запахом. Блю.. Блю ждёт. - Ты что, пользовалась моим гелем для душа? - Да. - просто отвечает она. - из твоего получается много пены, в отличии от моего. Тео в раздражении закатывает глаза. - Любишь ты это дело. Создаёшь проблемы из ничего. Ты сама проблема. - Есть пути решения. - Какие, интересно? - Попросить Макгонагалл.. - Это не выход. - Но почему? - Потому что я так сказал. Что-то не ясно? - Вот видишь, ты даже объяснить не можешь, чтобы я видела хоть одну объективную причину. И тогда он берёт её за подбородок, поднимает голову. Ей приходится встать на цыпочки, потому как он выше её почти на голову. Он мягко, почти невесомо касается её губ. - Сучка. - свистящий, словно заигрывающий шёпот. Губы в губы. - ещё раз нальешь столько геля, сверну шею своими руками. И исчезает в ванной, хлопнув дверью. 35 Выручай-комната. Приглушённый свет. Тишина. Странно большая, твердая кровать. Она стоит перед ним на коленях. Без одежды. Нет, погодите, на ней всё же есть трусики. Чёрные. Кружевные. Она сосёт ему. Мягко, уверенно, словно всегда это делала. Это.. приятно. Чересчур. Он со стоном притягивает её к себе, бросает на кровать. Она - маленькая заигрывающая кошка в его руках. Он подхватывает её под живот, швыряет прочь трусики, секунда, другая - он в ней. Он слышит её стон. Не такой, как у других, нет, тихий, но приятный. Он резко садиться. Давно он не просыпался в холодном поту. Какой кошмар. Что он только что увидел, мать твою.. Тяжело дыша берёт с тумбочки стакан с водой. Смотрит на время. 4:08. "Это пиздец". Надо же, что может человек увидеть во сне. Когда-то давно Тео узнал, что во сне человек видит то, чего хочет по-настоящему. Вот и доказательство обратного. Он бросает взгляд в сторону ширмы. Нет, нет, она там, она спит, она близко к нему не подходила. И он успокоился. Только вот.. Он не уверен, спит она или нет. Он слышит её вздох. - Хули ты не спишь? Тишина в ответ. Четыре секунды. Пять. Шесть. - Если бы я только знала. - Не можешь уснуть? - Да. - Легла спать в одиннадцать вечера и не спишь в четыре утра? - Сейчас четыре часа? - Ну да. Тишина. - Так хули не спишь? Из-за ГТР? - Да.. - И давно? - Год с лишним. Ебать. Год с лишним почти или совсем не спать по ночам, какая-то дичь. - Как ты жива ещё? - Я не знаю.. - А дома как? Помогает кто-нибудь или сама справляешься? - Коме. - И что делает твой Коме? - Он.. я прихожу к нему, он обнимает меня.. затем.. если мне жарко, он открывает окно.. Коме никогда не засыпает прежде чем я.. Тишина. - Иди сюда. - М? - Я сказал, иди сюда. Маленькое тёмное приведение в ночной рубашке подбирается к его ширме. Колеблется. Ей нельзя заходить сюда, и она знает это. - Добро пожаловать. Она подходит ближе. - Ложись. - Я.. - Ложись! Она опускается на край кровати. Да, грязнокровка. Сегодня можно. Сегодня я добрый. - Открыть окно? - У тебя одеяло тёплое? - Угу. - Тогда лучше открыть.. Тео встаёт на прикроватный столик, снимает с окна задвижку. Падает обратно. - Всё, грязнокровка, баю-бай. Она поворачивается к нему спиной, возится, затихает. Он трепетно обнимает её. Не обращайте внимания, просто я Коме! Море и персики.. Как же дико, твою мать. Что она говорила? Коме не спит, пока она не спит тоже? Хорошо. Померяемся пиписьками, Коме. 36 Снег. Забавно ловить его на язык. Сначала холодно, потом - мокро, в конце - тепло. Блю нравится кушать снег. Они сидят на скамье посреди оживлённого двора. Гермиона, держа на коленях "Продвинутый курс истории магии". Блю, держа на коленях "Старик и море". Втыкают в чтиво. Зануды. - Привет? Она поднимает голову, смотрит в его глаза. Чёрные.. Словно уголь. Две глубокие, притягивающие чёрные дыры. - Отис. Отис Джен. - Блю. Каннингем. - Даниэльссен? - беззлобно усмехается он. - Каннингем. - Твоя фамилия звучит словно имя. - встревает Гермиона. Не может она без этого. - Верно. - виновато говорит Отис. - Блю, я хотел бы пригласить тебя на бал. Прямо. Коротко. В порядке вещей. - Меня.. на.. - Да, на Рождественский бал. Я достоин? Она чувствует тесноту в ребрах. Пожалуйста, Отис Джен, исчезни с глаз. Что сказать этому сияющему придурку? - Отис.. Отис, мне нужно.. время подумать. Похоже, он нисколько не огорчён? - Жду твоего ответа до понедельника, окей? - Да.. Отис на мгновение бросает долгий, серьёзный чёрный взгляд. Когда он улыбается, в уголках глаз появляются крошечные морщинки, которые очень идут ему. Он исчезает в толпе. О... - Что это было?? Грейнджер отбрасывает "Продвинутый курс" в сторону. - Блю, через два дня - зима. Подготовка к балу начинается уже сейчас, и чем быстрее он пригласит девушку на бал, тем больше у него шансов! Спорю на что угодно, уже сегодня начнутся эти оргии. - С кем идёшь ты? - С Роном. - спокойно отвечает Гермиона. - Почему он подошёл ко мне? - Блю, ты красивая. Не удивлюсь, если за этот день ты получишь по крайней мере четыре приглашения. ..Как не странно, Гермиона оказалась права. Забини выловил её после уроков. - Хэй, пташка, пойдём на бал вместе? - Блейз, ты сходишь с ума. - Тебя пригласили уже трое, ты всем ответила отказом, может, я тот самый единственный? - Я никому не отказывала. Мне нужно время принять решение. - Это практически одно и тоже. - Раз так, мне придётся ответить отказом. - Сколько времени займёт принятие решения? - Может занять от этой минуты вплоть до последней минуты перед балом. - Ебать, ну ты загнула конечно. - смеётся Забини. - Ты ведь не готов ждать столько времени ради одной единственной Блю, н.. - Готов. Я готов ждать столько, сколько потребуется времени до вынесения приговора. - искренне, без улыбки обрывает Блейз. - Блейз, оно того не стоит. - Стоит. Не принижайте себя, умная красивая девушка. - Блейз, как ты пойдешь со мною на бал, если я - маглорожденная? - выпалила Блю давно мучающий вопрос. Блейз заливается смехом. - Бля, а ты думаешь, мне есть дело до чистоты твоей крови? Ты немного не понимаешь устройство "патриархальной лестницы". Есть чистокровные волшебники из чистокровных аристократических семей - я, Тео, Драк, - они воспитаны подчиняться общепринятому правилу, мол, маглорожденные - низкие твари. Они двинулись вдоль коридора к Большому залу. - Большинство волшебников подчиняются этому правилу, всрались они тем, кто за них отвечает. Например, я не могу выйти замуж за маглорожденную или полукровку, потому что я обязан продолжить чистокровный род "Забиней". В чистокровных семьях приняты браки по расчету. Уже сейчас я знаю, что всю жизнь придётся посвятить Астории. В этом у меня нет права выбора, но в выборе партнёрш на бал у меня есть право выбора. Это, своего рода..бунт? Он смеётся. Блю невольно улыбается, глядя на Забини. Какой он, всё же, красивый.. 37 Она дала ему слово. Она дала слово Отису. Дала слово Эрни Макмиллану. Дала слово Маклаггену, когда ему отказала Гермиона. У неё ещё.. ммм.. час? Супер. Ну просто класс. Нужно взвесить, наконец, варианты на чашах весов. С Маклаггеном она не пойдёт на бал, даже если мир рухнет. С Эрни Макмилланом.. нет, увольте. С Отисом? Возможно. С Блейзом.. Внезапно она представила, как приходит на бал с Блейзом Забини, а это значит, ошалевшие вопросы Гарри, Рона, тактичные вопросы Герм, дикие взгляды Малфоя, Паркинсон.. Нотта.. Нет. Прости, Блейз, не сегодня. Значит, Отис. Окей. - Прошу прощения, - бросает она, случайно задев его плечом во дворе. Блю спешит, ищет Отиса. - Блю! - Отис! - теперь она узнаёт его. - Итак,.. - Я.. Я приняла решение. Он поправляет галстук. Волосы. Он оттягивает момент, и она видит это. - Отис Джен. Я согласна. - Ебать.. - выдыхает он. Да, облегчение всегда кружит голову, заставляет закрывать глаза. - Встретимся в восемь в вестибюле, окей? - Окей. - смеётся Блю. Как хорошо, что всё хорошо. Нет. Забавно. 38 Спрятав руки в карманы, он шагает вдоль заснеженного двора. Несёт какую-то дичь для Малфоя и Забини насчёт квиддича, но его мозг не удосужился думать о том, что он говорит. Как быстро всё же пришла зима. Рождественский бал меньше чем через месяц, а кажется ещё вчера он провел первую ночь в одной комнате с Даниэльссен... нельзя думать о ней. Нельзя думать о ней. Мудак. Внезапно он видит её. Вот сюрприз, она не одна! И это не Грейнджер, нет, это.. - Кто это? - кивает он в сторону темноволосого парня с чёрными глазами. - Хуй знает. - практично отвечает Малфой. - Я не хуй. - оскорблённо замечает Забини. - Это Отис Джен. Когтевранец, зуб даю. - А.. ясно. - бесстрастно кивает Тео, но внутри него бушует пламя. Что этот мудила делает рядом с НЕЙ? Рядом с ней! Рядом с Блю! Никакой парень не имеет право заговаривать с ней, если он об этом не знает. Если он этого не хочет! - Почему он так мило беседует с грязнокровкой? - спрашивает Малфой. Слава Мерлину, спрашивает. Блейз хохотнул. - Приглашает на бал, думаю. Она отказала троим, мне в том числе. Да, так вот, душеньки мои! Блейз бросает в сторону Тео неясный взгляд. - Довольно, Блейз. Клянусь, меня вообще не трогает. Хоть в жёны он её пригласит, мне перпендикулярно. Да, милый мой, могу поцеловать тебя в подтверждение! Блейз заливается смехом. - Я люблю тебя, Тео! Тео бросает недолгий взгляд в сторону Блю. Смеётся. Сука, он не может смотреть на неё, когда она смеётся!! Из-за её идиотских ямочек на щеках и носа в веснушках, который она так по-особенному морщит! Блейз прав. Пора завязывать с ЭТИМ. 39 "Здравствуй, Коме, через четверть часа у меня урок истории магии, а потому пишу это письмо кратко. Надеюсь, ты в порядке. Как тетушка Анни? Родион, Софья? Помирились ли вы с Сигрид? У меня по-прежнему всё очень хорошо. Я отлично учусь, получаю высокие оценки, а это значит, что на экзамене Ж.А.Б.А в следующем году мне будет очень легко выполнить все задания. Мог ли ты подумать, что так быстро наступит зима? Уже сегодня - 8 декабря, Коме, просто подумай! Здесь, в Хогвартсе, идёт усиленная подготовка к Рождеству. В Большом зале профессор Флитвик прямо сейчас наряжает роскошную ель. Чтобы достичь её вершины, потребуется пять или шесть меня. Но Хагрид принёс её в одиночку! Волшебные портреты тоже приводятся в порядок. Филч моет их, отчего волшебники на них визгливо отскакивают прочь. Повсюду на любом столике в гостиной можно увидеть блюдо с мандаринами. Пройди, возьми, - эльфы-домовики принесут другие. Почти Рождество. Люблю тебя, Ком. Скучаю. Твоя голубая девочка.". "Здравствуй, Блю. Я в порядке, как и мама. Родион, Софья - тоже. С Сигрид я всё ещё не помирился. Я подарил ей цветы, она бросила их под ноги при мне. Иногда думаю, может, оно к лучшему. Не уверен, люблю ли Сигрид. Я рад, что ты в порядке, что получаешь высокие оценки, хотя я был бы удивлён, будь что-либо по-другому. Хорошо, что пришла зима. Это значит, до лета осталось каких-то жалких шесть месяцев, и я наконец увижу тебя, сестрёнка. Здесь не происходит практически ничего интересного, разве что, очаровывает наша зимняя норвежская природа. Снега по-настоящему много, а потому приходится добираться до школы пешком, а не как обычно, на велике. Скажи-ка, Блю, была ли ты на свидании? Надевала хоть раз юбку, или как всегда? С кем всё-таки идёшь на Рождественский бал? Люблю тебя, сестрёнка, скучаю, жду. Твой Коме.". "Здравствуй, Коме. Сегодня уже 11 декабря, Рождество совсем скоро.. Как странно будет праздновать в этом году его без тебя, тётушки Анн, Родиона, Софьи, Сигрид, дяди Курта, фрекен Тильд.. Надеюсь, всё пройдет замечательно. Ты, Коме, как всегда. Я не была на свидании, и не буду там по крайней мере ближайшие несколько лет! Вопреки всему, я надевала юбки два раза, один раз - ту, что подарил ты, второй - ту, что смастерила тётя Анн. На Рождественский бал я иду с Отисом Дженом. Он замечательный парень, вежливый, умный. Блейзу Забини я всё же откажу, пожалуй. Люблю тебя, братец, скучаю, жду. С любовью, твоя Блю.". Она сбегает по лестнице, торопясь. Нужно найти Блейза. Находит его около кабинета Макгонагалл. - Блейз! Он оборачивается, с улыбкой наблюдая за тем, как она пытается поспеть за его широким шагом. - Мадмуазель.. - Вот скажи, что ты забыл здесь? Он дёргает уголком рта. - Не сдал Макгонагалл последние четыре работы на дом. Сначала родилась лень, потом - Блейз Забини. - Блейз, я.. Он молча ждёт её ответа. - Блейз, прости. Я иду на бал с Отисом. Тишина. Противная. Липкая. - Ничего. - говорит он тихо. - Ничего страшного, Блю. И уходит. "Вот и всё. - думает Блю. - Прощай, уважение Забини.". 40 Милая дева в горы ходила, На далёкую внизу долину смотрела. Вдали, в море, корабль увидела, Три графа к берегам плыли "Младший из графов Был на борту, Желал руку и сердце, руку и сердце мои, Когда я была молода. И снял он с пальца Золото-красный перстень. И сказал он: “Милая девушка, милая девушка, Хочу отдать тебе это”. Пока его не было, Пришёл к ней другой граф. Похитил сердце девушки, И стал её счастливым мужем. Когда младший узнал, Великое горе окутало его сердце. Сменил одеяние, Двинулся к церемонии. Молодой парень зашёл в дом невесты, Пригласил её на танец. Танцевали с наслаждением, Но вдруг исчез с её лица румянец. Скажи мне, почему ты бледна? Хорошо ли чувствуешь себя? Потому что другие обманули меня, Сказав, что больше нет в живых тебя. Я знаю о них, И о их мерзких речах. Назавтра, не дождавшись заката, Ты увидишь меня мёртвым. Парень зашёл в её хоромы, Закрыл, запер дверь получше. Достал песочные часы, Поставил их на видное место. Часы начали отсчёт, И вскоре час настал. И взял тогда он меч, Проткнув себя, отбросил горечь. Смотрите, красные девицы. Смотрите на друга моего лучшего. Ты был двулик, Ты погубил любовь мою". Глупая песня. Блю никогда не нравились песни о любви. Они слишком наигранны, как драматические пьесы в школьном театре. В любой песне о любви много, очень много смысла, но всё же уровень наигранности она не разглядит, даже если встанет на стремянку. Однако Гермиону эта песня зацепила. "Я хоть переломлюсь напополам, но спою таки на норвежском". Спустя неделю с лишним в преддверии Рождества она запела. Гермиона пела немного фальшиво, ко всему смысл большинства слов она не знала, но Блю гордилась ей. Блю гордилась своей Гермионой. В тот день с самого утра валил крупный, сильный снег. Он не на мгновение не становился слабее, и девочкам пришлось изрядно потрудиться, дабы добраться до магазина. - Шапка-невидимка? - растерянно спрашивает Блю, рассматривая громоздкую вывеску. Гермиона уже отряхивает мантию от снега. - Только после вас. - Спасибо, Герм. Внутри было очень тепло, сухо. "Забавно," - успела подумать Блю, и её взгляд метнулся к прилавку. Вот же чёрт.. Пэнси Паркинсон. Сейчас, сейчас она обернется, бросит на Блю испепеляющий взор, сделает вид, что рада видеть её, наигранно начнёт щебетать, словно сорока.. Кто это с ней? Малфой? Тем лучше. Он обязательно в деталях расскажет Нотту, как Блю с Гермионой выбирали платье. Чёрт, думай, Блю.. Ей в голову ни пришло ничего лучше, как спрятаться за соседним карнавальным костюмом. - Это платье подчеркнёт вашу фигуру, мисс. Ко всему, зелёный подходит к цвету вашей кожи и к волосам.. - Спасибо. - сухо кокетничает Паркинсон, но Блю знает - она довольна. Мрачный бренный Малфой торчит рядом, словно часть декорации. - Четырнадцать галлеонов, пожалуйста.. Гермиона выдыхает в ухо Блю. Они не купят одно платье, даже если продадут сейчас по почке. Блю едва слышит, как колокольчик над входной дверью оповещает об уходе Паркинсон и Малфоя. Смысл было сюда прийти.. Гермиона тянет её за собой. Вероятно, она права, стоит по крайней мере взглянуть. Крошечный сухонький волшебник в рубашке с улыбкой появляется из-за прилавка. - За платьем, полагаю, девушки? - Да.. - довольно безжизненно отвечает Гермиона. Вот оно. Место настоящего волшебства. Им позволено всё. Прикасаться, вдыхать запах, даже примерять. На некоторое время они забываются. - Взгляни, Герм! - ласково смеётся Блю, выскальзывая из-за тёмной шторки. Длинное бордовое платье в пол завивается вокруг щиколоток, когда она поднимает руки и кружиться. - Взгляни, Блю! - в свою очередь Гермиона кокетливо отводит бедро в сторону. Облегающее шёлковое платье тицианового цвета. - Ты прекрасна, Герми.. Секунда - и они счастливо прыгают, держась за руки и заливаясь смехом. Сквозь небольшое окошко над головой холодные солнечные лучи освещают их волосы и платья, словно девушки стоят в свете прожектора. - Не хочешь примерить? Это платье подчеркивает фигуру.. - задумчиво уточняет Гермиона. - Мне нечего подчёркивать, Герм! - смеётся Блю. - Предпочитаю платья с широким подолом. - Тогда.. - хитро улыбается та. - Боже мой... - всё, что могла сказать Блю. - Надевай. - уверенно втолкнула её за шторку Гермиона. 41 Ему ужасно не хотелось в Хогсмид. Сегодня он был задумчив, впервые за несколько недель. Когда Драко и Пэнс вернулись обратно, та хорошенько припрятала платье, выдав, что вскоре они увидят её и руку отдадут, чтобы станцевать с ней. - О да, Пэнс, я не могу ждать так долго! - хохотнул Тео, не сдержавшись. Но подзатыльник, который отвесила ему Пэнси, был совсем лёгким и вовсе не обиженным. И вот теперь они на кой-то хуй тащатся обратно. В "Три метлы", видимо. Где-то вдали Паркинсон с Малфоем закидывают друг друга снежками. Он хмуро шагает за Блейзом, засунув руки в карманы пальто. - Шагай веселей, бро! Скоро Рождество! Пошёл нахуй, Забини. Не сегодня. Но в этот критический момент Забини перестаёт читать мысли. Он залепливает Тео шиворот снегом. - Твою мать!! - вопит Нотт разъярённо. И весело. Битва начинается. Двое солдат бросаются друг на друга, залепливают снегом лицо, шиворот, ерошат друг другу волосы. Хохочут. Победа за обоими. Они обессиленно падают на колени, заливаясь смехом, придерживая друг друга за плечи, чтобы не повалиться набок. - Сукин ты сын, Блейз, как же я тебя ненавижу! - лоб в лоб хохочет Тео. - И я тебе, Тед! - лоб в лоб хохочет Забини. Они поднимаются на ноги, едва не упав снова, оглядываются. - Смотри-ка, Тео. "Шапка-невидимка". Но он уже видит то, чего нельзя дать увидеть Блейзу. - Идём, - резко бросает Нотт, хватая друга за плечо. Поздно ты опомнился, дорогой. - Тео, глянь! - Ради Мерлина, уйдём, Блейз. Блейз со всей силы бьёт его по заднице, за руку подводит к окошку. - Они нас не увидят. Не в этом дело, чувак. - Твою ж мать.. Когда он видит её, сердце замирает. Пропускает восемь ударов. Начинает стучать где-то в ушных раковинах. Громче. Громче. Ещё громче.. Впервые в жизни он видит её в платье. Вроде бы обыкновенное платье с рукавами-фонариками, открытыми плечами, пышной, необыкновенной воздушной юбкой цвета... Такого непередаваемого цвета, где-то между темно-изумрудным и сине-голубым. Самое красивое платье на свете. "Распусти волосы! - кричит Тео изнутри. - Немедленно распусти волосы и я женюсь на тебе!!". - Платье за десятку. - отмечает Забини. - Откуда знаешь, примерял, что-ли? - Пэнс говорила. Ебашит сюда с начала месяца. Ей тоже понравилось. - Хули не взяла? - Десятка, говорю же. Оба грустно смотрят на Блю в платье, думая об одном и том же. Они не возьмут. Он не увидит её на балу в этом платье. Грейнджер стоит чуть поодаль, облокотившись рукой о столик. На ней облегающее тициановое платье в пол, которое подчеркивает все детали её фигуры. Грейнджер подходят такие платья. У неё не маленькая грудь, задница тоже ничего, и на Святочном балу Тео как-то пригласил её станцевать, она была той самой "рядовой девушкой", чьими сиськами он наслаждается весь вечер. На один раз. Он никогда не обращал внимание на Грейнджер. Цапался с ней Малфой, и Тео был доволен своей ролью молчаливого зрителя. Он был благодарен другу за то, что тот никогда не втягивал его в отношения с золотой троицей, если таковой потребности не испытывал сам Теодор. Грейнджер была ему не интересна. Даже сейчас Тео наравне с Драко был кумиром миллионов, и если он приглашал девушку на вечер, в кругу подруг она почиталась словно богиня. Однажды он предложил когтевранке Бетти Дэйшмитлд отношения. Она покраснела, выронила сумку, стала хихикать, покивала, подобрала сумку с земли и унеслась прочь, он еле успел выкрикнуть ей вслед дату следующей встречи. Всю неделю Бетти почиталась, словно богиня вселенной, но уже в конце измотанный Тео "вынес приговор". Время порвать. Прости, Бетти Дэйшмитлд. В следующий уикенд Тео нарочно пригласил Дэйшмитлд на вечер, и завистницы Бетти весь оставшийся день бросали на Тео милые кроличьи взоры, кокетно хлопая ресницами. В тот вечер Блейз окрестил его как "самый сексуальный мужик в мире". Здесь... Здесь было что-то иное. Он ненавидел её, эту жалкую грязнокровку, и в то же время не мог провести без неё даже одного дня. Радовался, когда видел в платье. Вот.. Кошмар какой-то... 42 - Не могу больше ждать.. - вздыхает Гермиона, в который раз разглаживая рукой складки на подоле платья. - Ещё два с половиной часа. - Сделать макияж? - Валяй, - улыбается Блю. - Красная или бордовая? - Под цвет платья. - отвечает Блю, увернувшись от Гермионы, пытавшейся накрасить ей губы. .. - Блю, смотри-ка. М? Она бросает взгляд по направлению взгляда подруги. - Какого чёрта они здесь забыли? Двое мальчишек удирают вдоль заснеженной улицы Хогсмида. Нотт и Забини. - Не знаю.. - задумчиво отвечает Блю. - Зачем мы вообще пришли туда?? - сокрушается Гермиона, пока они направляются в сторону Хогвартса. Она права. Теперь на языке останется неприятный привкус. - Мы с тобой, Блю, такие дурочки.. Нам и на одно платье не хватило бы... Ох чёрт, ведь нужно ещё написать Коме, он ждёт ответ на последнее письмо! Коме.. Идея загорается подобно лампочке. Блю даже замирает на мгновение от озарения и уровня своей тупости. Как она не подумала раньше... - Бежим. - Чего!? - Скорее, Гермиона!! Они несутся под откос через холм, мимо домика лесничего. - Привет, Хагрид! - кричит озарённая Блю. - Привет, Хагрид! - кричит задыхающаяся Гермиона. - Куда й то вы так несётесь, девочки? - поражённо уточняет лесничий. - Не знаю, Хагрид! - На встречу счастью, Хагрид!! - Перо и бумагу, быстрее!! - командует Блю, когда они достигают верха Западной Башни. - Тетушка Анни шьёт, как я могла забыть! Прошу Коме передать просьбу сшить два платья до бала, отправляю письмо с Иви! У нас БУДУТ платья, Гермиона!!! - Точно. Ну точно же!! Боже мой, Блю!!! Блю уже вызволяет с верхнего насеста неясыть. - Нужно только подробно описать, какие платья нам нужны. - Тётушке Анн хватит на нас времени? Бал через.. м.. десять дней! Меньше двух недель, Блю! - Да. - успокаивает её Блю. - Тётя Анни шьёт платья за три, два дня. Ко всему прочему, мотивация в том, что Блю впервые в жизни просит её сшить платье.. Тётушка Анни потрудилась на славу. По убеждению обеих, платья были прекрасны. Рубиновое облегающее платье в пол из шёлка. Два маленьких фонарика-рукавчика, открывающих плечи. Юбка с разрезом чуть выше колена. Аккуратный вырез на спине. То самое, Гермионино. Сине-зелёное платье Блю. Тоже вырез на спине, хоть меньше, чем у Герм. Тоже оголённые плечи, позволяющие видеть ключицы. Огромные мягкие фонарики на весь рукав. Необыкновенная пышная юбка, что легко взлетает при каждом шаге девушки. В свете тонкие слои белого, темно-изумрудного, небесно-голубого и глубоко-синего фатина переливались особенно красиво. И вот наконец время надеть платье пришло. Краситься как следует Блю не стала, в отличии от Гермионы. Едва заметный блеск для губ по настоянию подруги. Блю распустила волосы, слёзно умоляя Гермиону выпрямить ей волосы. Гермиона согласилась. Почти. Крупные, тяжёлые рыже-золотые волны укрыли от посторонних глаз вырез аккуратной тонкой спины. Время пришло. 43 Он всегда заморачивался в честь важных событий. Таких, как бал, например. Тео был из тех людей, кого процесс подготовки к празднеству радует так же сильно, как и само празднество. Он потратил на подготовку около четырёх с лишним часа. Нет, больше. Надел лучшую просвечивающую белую рубашку. Чёрный галстук. Чёрные брюки. Волосы укладывать не стал. Он знал, что его крупная неаккуратная кудря смотрится куда сексуальнее, чем идиотские укладки. Например, как у Драко. Он пах персиками ещё сильнее, чем обычно, однако теперь этот запах смешивался с лёгким привкусом мужского парфюма. Он знал, он идеален. Время пришло. 44 - Позволите? - Разумеется. - кокетливо улыбается она, подавая ему руку. - Как ваше имя? - Джейн Дуглас. - Как тебе это удаётся, бро.. - поражённо шепчет Блейз. - Не лажай. Тебе ни одна не откажет. В толпе появляется Малфой, тащащий под рукой Паркинсон. Она и впрямь хорошенькая, чего уж греха таить. Секунда - они с Дуглас уже хихикают, шепчутся. - Ждём твою подружку. - уверенно, тихо говорит Малфой. - Завались, Драк, она не моя подружка. Кончай ржать, серьезно. Она моя.. соседка. - Окей, ждём твою соседку. Он слышал щебет Паркинсон и Дуглас. Слышал музыку. Гул. Голоса. Смех. Видел... Он, собственно, ничего не видел, пока не появилась Она. Незримо влилась в толпу под руку с Дженом. Она была.. великолепна? Нет, не так. Идеальна. Совершенство. И почему то захотелось на месте разбить Отису Джену ебальник. Выходи за меня, Блю Каннингем.. Ей так идёт это платье... Этот цвет.. Тео знал, покажи ему кто-нибудь этот цвет в другой раз, первое, что пришло бы ему в голову - "Блю". Блю, морская волна, морская девочка. Её точёные ключицы. Нежная, хрупкая спина. Длинные тонкие пальцы. Запястья.. Волосы.. Глаза... И он... Он что? Он ебанулся?? Что это за секундное чувство в душе!?!? Ему стало страшно, и он отвернулся, встретился глазами с Забини. Забини видел. Забини знал. Но Забини никому не расскажет. Стало легче и Тео улыбнулся. 45 - Выглядишь волшебно! - Спасибо, Отис. - ласково улыбнулась Блю, присев в лёгкий книксен. Рон уже выхватил Гермиону, едва слышно сообщив Блю о том, что она превосходна. С каждым днём он всё тактичнее.. - Идём, милая. Милая... Он назвал её милой... В принципе.. разве она против!? - Выпьем? Не бойся, - смеётся Отис, увлекая её за собой. - Сегодня я отвечаю за тебя. Почему же нет? Это Отис. С ним можно. - Бокал для прекрасной леди. - с лёгким кивком Отис вкладывает в её ладошку бокал шампанского. - Идём, поболтаем, потом потанцуем. Вместе со всеми. Идём, Блю. Давно она не была так счастлива. Он усаживает её себе на колени, откидывает выбившуюся прядь волос. На мгновение Блю выхватывает взгляд Нотта. Жадный и.. беспокойный? Однако в следующую секунду она "здесь и сейчас". - Могу я звать тебя ласково? - Разумеется. - отвечает Блю, не колеблясь не секунды, отпивая из бокала. - Тш, не так быстро, мадмуазель, иначе закрутится тут рядом какой-нибудь Уоррингтон. Она смеётся, и на её щеках появляются крошечные ямочки. Какой он хороший... - Я тебя люблю. - внезапно говорит Отис Джен. Блю подавилась. - Что?? - Я тебя люблю. - спокойно, уверенно повторяет Отис. - Идём танцевать. 46 Он прилагал массу усилий для того, чтобы его взгляд не смел метнутся в сторону Каннингем. Это было также трудно, как освободить голову от всех мыслей. Вальс. Это так ужасно. Ужасен не танец, ужасно то, что она не разу не взглянула в его сторону. Он до боли не хотел признаться себе в том, что ему трудно оставаться невозмутимым и спокойным без её тихого синего взора. Чёрт возьми, почему он всё время - ВСЁ ВРЕМЯ - думает о ней!!?? Этот танец длился по крайней мере несколько лет. Он улыбался, глядя в тёмно-карие глаза Джейн, а в воспалённом мозгу билась, пульсировала мысль, подобно крови из открытой раны. "Взгляни на меня", "Взгляни на меня", "Взгляни", "Неужели я не достоин даже взгляда", "Взгляни, грязнокровка", "Взгляни, пожалуйста". - Мне нужно выпить. - с лёгким поклоном говорит он бессильно повалившейся на диванчик Джейн Дуглас. - Принести тебе что-нибудь? - Нет, спасибо, Тео.. - та, в свою очередь, заигрывающе облизывает нижнюю губу. "Твою мать, - думает он, наконец-то отдаляясь от неё. - Долго я так не протяну. Нужно бежать! Бежать к чертовой матери!!". Он зажимает бокал с шампанским в пальцах правой руки. - Ёб твою мать, Блейз, ещё раз так напугаешь меня, я тебе кишечник вырву!!! Блейз прыгает на него откуда-то из толпы. - Зацени! - орёт он в самое ухо. - Нашёл-таки!! - Астория не считается.. - Почему это? - обиделся Забини. - Ойблейз.. - вздыхает невозмутимый Малфой, выплывая из публики. - Ты с ней четыре с лишним года обжимаешься. Это она тебя нашла. - Потанцуем? - предлагает Тео Драко. - Пошёл нахуй. - спокойно отвечает Малфой. - Ладно, пойду найду Каннингем-Даниэльссен. - как можно непринуждённее замечает Теодор. Мерлин, только бы прокатило. Едва заметно ухмыльнувшись, Драко качает головой. 47 Он нашёл Блю в углу зала. С Дженом, разумеется. Сдох бы уже, ублюдок, а, сил нет, отравился бы шампанским... - Потанцуем. - резко предлагает Тео, глядя в синие глаза. 48 - Потанцуем. Шутишь? Нет, правда всё в порядке? Ты болен? - Я.. хорошо... - растерянно бросает Блю и смотрит на Отиса. Он хмурится, кивает. - Скоро вернусь. Тео выводит Блю в середину зала под удивлённые взгляды. Колеблется, кладёт руку на талию. Музыку, господа, аплодисменты, зрителей! Они танцуют медленно, поедая друг друга глазами. Он слышит её дыхание и чувствует холодные ладошки на плечах. Его колит ревность. Давай, улыбнись, я хочу видеть твою улыбку специально для меня... - О чём вы так мило беседовали с Дженом? Соберись, Блю. - Не твоё дело. Осмелела девочка, однако. - Страх потеряла? Хочешь, чтобы я ударил тебя? "Можно подумать, ты осмелишься поднять руку на девушку". - Как Уоррингтон? - Вы были одни. - Ему плевать, одни мы были или нет. - Так о чём? - Почему это я должна тебе отвечать? - Потому что я так сказал. "Потому что я так сказал". С другой стороны... - Отис сказал, что любит меня. - Он... Что? Возьми себя в руки, Теодор Нотт. ВОЗЬМИ СЕБЯ В РУКИ. Но как же хочется всё бросить, врезать хорошенько по лицу этому сучьему сыну. Как он вообще посмел говорить такие вещи Блю? ЕГО Блю!! Он не желает слышать признания в любви со стороны этого подонка к его Блю. - Надеюсь, ты сказала, что его любовь не взаимна? - С какой стати я должна говорить ему, что его любовь не взаимна? Потому что ты так сказал? - Да. - Любопытно. Что же ты так беспокоишься обо мне? - Просто. - Просто? А ты не думал о том, что я не пренадлежу тебе? Что я - не твоя собственность? - Чья, Отиса Джена? - Я пренадлежу себе. Я сама в праве принимать решение об объекте своей любви. - Любопытно. Кто же дал тебе такое право? - Я. - Что ж, тогда я его изъял. Ему так нравилось смотреть, как она злится. - Я не нуждаюсь в твоём благословении. - Это решать не тебе. - Разговор, движущийся по кругу. Ты мне не папочка, чтобы решать за меня вопросы жизнеобеспечения. Щёки залил румянец. Тео ухмыльнулся. - Я имею ввиду.. ты не мой отец, чтобы решать за меня. - Меня это должно ебать? - Разумеется. - Не ебёт. 49 Разъярённая, она бросила его посреди зала, оставив упиваться воспоминаниями об этом танце. - Кто это? - хмуро спросил Отис, за талию увлекая Блю к выходу. - Мой сосед по обязательствам, Теодор Нотт. - Ты не в восторге от общения с ним. - расцвёл парень. - Таких подонков как он ещё поискать... - М? - Он против твоего признания в любви. - Дикий собственник? - Не неси чушь. - Знаешь, почему? Он любит тебя. От неожиданности Блю замерла, глядя в его темные глаза. - Нет, Отис. Нет. Он ненавидит меня. Я грязнокровка. Дурочка наравне с ним. Я - никто, моя участь - "сдувать пыль с его пути". Нет. - Да. - Нет! - Не кричи. Подумай о моих словах. Идём в мансарду? - Хорошо. Они поднимаются по крутой лестнице, ведущей в мансарду. Блю вдыхает запах парфюма, исходящий от Отиса. Внезапно в голове мелькает безумная мысль. "У Тео запах приятнее". Боже мой, что за дикость... - Замерзла? - Да нет.. - Смотри, замёрзнешь - мадам Помфри меня убьёт. Отис упирается руками в ограждение. На какое-то мгновение рукав его рубашки оголяет левое предплечье. - Что это? - Ничего. - Отис отдёргивает руку. - Болит сильно, скоро пройдёт. Он поворачивается к Блю, и вновь морщинки в уголках его глаз чаруют её. Как же близко.. - Целовалась когда-нибудь? - выдыхает он ей в макушку. Блю спешит ответить, мол, да, и внезапно она думает о том, кто́ украл её первый поцелуй. Думает о тех диких поцелуях на грани ярости, и... - Никогда. - Я буду первым.. - он поднимает её голову за подбородок. - Да... - выдыхает она в его тёплые, мягкие губы. Как хорошо... Господи, как хорошо... Поскорее бы вечер закончился... - Поговорим. - О чём? - О Теодоре. О Теодоре Нотте. - Отис... - Давно ты с ним знакома? - М.. с сентября. - И как он? - Он идиот, Отис. - Как скупо.. Блю смеётся. - Хорошо. Он.. самовлюблённый кретин, истинный слизеринец с богатым папашей, аристократ до мозга костей, м.. - Любопытно, с богатым папашей? - Вероятно.. Это же древний род Ноттов! Видимо, у него с отцом натянутые отношения.. Он запретил говорить о нём. - Но ты говоришь. Блю смеётся вновь. - Прости меня, грешную... Смеётся Отис. - Блю? - М? - Как бы ты называла Теодора Нотта ласково? - Боже мой, Отис, что за чушь... - Серьезно, просто.. как?? Блю задумалась. Это был... Сложный выбор. Как она могла бы назвать Нотта ласково? Может быть... - Те́ошко. 50 - Гулять, Рольф! - командует Тео, за шиворот сгребая Блейза и ероша волосы Драко. - Твою мать, Теодор!! Я весь вечер потратил на укладку волос!!! - Ещё не вечер, дорогой... - с хитрой улыбкой Тео "выходит в ночь". Первое, что он видит - Блю. Отис Джен. Мансарда. Поцелуй... Ноги подкашиваются. Кружится голова. Кто он...? Как его зовут...? Где он...? Мерлин, помоги... Потом приходит ярость. Ярость дикая, ему хочется кричать, крушить всё вокруг, биться головой о стены... Какое ПРАВО ЭТОТ МУДАК ИМЕЕТ НА ПОЦЕЛУЙ ЕГО БЛЮ... Они так и стоят. Драко, Блейз, Тео. Блю, Отис. В гулкой тишине мороз доносит голоса двоих до Нотта, вливает в ушные раковины, в мозг. "..Как бы ты называла Теодора Нотта ласково..", "..Что за чушь..", "..Просто как..". Тишина. "БАБАХ, БАБАХ, БАБАХ, БАБАХ, БАБАХ, БАБАХ, БАБАХ, БАБАХ" - стучит сердце Тео. "Те́ошко"... 52 Спустя несколько дней на краях их пергамента между ними состоялся такой вот содержательный диалог: "Он не придёт". "Почему же?". "Я не хочу, чтобы он приходил". "Двойные стандарты?". "Всмысле?". "Я хоть раз заикнулась насчёт всех тех девушек, что ты регулярно продолжаешь приводить?". "Да, тогда двойные стандарты". "Катись в задницу со своими стандартами. Довольно. Я не буду жить по этому принципу ". Стоит оно того или нет, весь день беспокоилась Блю. С одной стороны, вправду, она не будет подчиняться Тео с его идиотскими стандартами, с другой... Она сама не была уверена насчёт того, стоило ли приглашать Отиса. Не из-за того, что они мало общаются или не так долго знакомы, нет.. из-за.. из-за Тео. В этом признаваться самой себе было труднее всего, но она чувствовала, знала. В этот раз нужно подчиниться. Уверенность по шкале от нуля до пятидесяти за день успела упасть и взрасти обратно около восемнадцати раз. Но она увидела его - вся неуверенность исчезла. Появилась злость. На Тео. - Держи, - Блю с воодушевлением вешает на Джена свою школьную сумку. Улыбка, удивление. Блю смеётся. - Мерлин, что ты там таскаешь? Почему ты ещё не переломилась надвое?? - Ночь в Рождество, - бросает Блю даме на портрете. - Чувствуй себя как дома.. Проинструктированный Отис Джен с восторгом прыгает на кровать Блю. Закидывает руки за голову. - Не дурно живёте. Музыку, прошу вас. Блю включает музыку, Отис забавно хмурится. - Это.. погоди.. какой это язык? - Норвежский, - смеётся Блю, откидывая со лба парня волосы. Нужно всё рассказать, как есть. Отису можно доверять, она знает. Час. Час и минута. Час и две.. Они говорили обо всём. Больше всего Джена интересовал Теодор Нотт, Драко Малфой и Блейз Забини, но Блю не предавала этому значения - у всех разные предпочитаемые темы для обсуждения. Ей нужно принять таблетку. Она совсем не уснёт сегодня, если пренебрежет лекарством. Проходя мимо, она едва замечает роскошного белого филина, топчущего лапами письмо. - Чей? - слышит Блю голос Отиса через стену. Запрокидывает голову. Где их искать? Или, может, она спрятала их на прикроватном столике... - Нотта, наверное. Отцепи, брось ему на кровать, хорошо? - Ага. Блю выпивает таблетку, вторую, третью, четвертую. Пятой можно пренебречь, но Блю девочка правильная. Пятую таблетку нужно медленно рассасывать, паралельно запивая небольшим количеством воды. В сумме где-то.. четыре минуты. - Потрахаемся? - внезапно предлагает Отис выходящей из ванной Блю. От неожиданности та замирает. Пожалуйста, пусть у меня начались слуховые галлюцинации, пожалуйста, пусть не правда, прошу... - Что? - хрипло переспрашивает она. - Потрахаемся, говорю. - вновь предлагает он. - Нет. - дрожащим голосом отвечает она. - Нет, Отис. - Давай, никто не увидит, я не скажу никому. - Отис, я не хочу. - Ну ты ведь любишь меня? - Разумеется, но.. - Давай, ради меня. - Отис, пожалуйста, не делай этого. Он стоит к ней вплотную. Тело к телу. Она чувствует его горячие ладони чуть выше талии. Ещё выше.. ещё... - Отис, нет. - Клянусь, никто не узнает. - Прекрати. - Разве тебе не нравится? - Нет. - Да брось, милая.. - Прекрати!! Никогда она не кричала на Отиса Джена. Так громко, зло, протестующе - никогда. Тем более, никогда не отталкивала Отиса Джена от себя. Со всей своей крохотной силы. Он смотрит ей в глаза. Секунда - и его взгляд приобретает выражение. Злость. Отвращение. Нет, хуже. Презрение. - Шлюха. - сквозь зубы бросает он. Уходит, не оглянувшись. 53 Что ей теперь делать...? Куда идти...? Кого звать...? Звать ли вообще...? "Гермиона" - подсказал воспалённый мозг. Нужно найти Гермиону. Немедленно, прямо сейчас. Блю не нашла Гермиону. Блю нашла Джинни. В библиотеке. Джинни была в библиотеке. - В чём дело? Блю, что случилось?? Блю открыла рот, дабы ответить. Что ей сказать? Нет ответа... - Блю!? - Я... Отис... Нотт... Он... - Идём. Идём в гостиную, солнце. Примерно час с лишним Блю потратила на то, чтобы объяснить Джинни, что, в конце концов, происходит. Джинни обняла её и стала гладить по голове. Блю обняла её в ответ. Ей ужасно хотелось заплакать, но Блю сжала зубы. Её слёз Джинни не увидит, у неё и своих проблем полно. - Мне не везёт в плане парней. Пришло время завязывать. - Ну что ты, найдёшь ещё. - Правда, Джи, мне надоело. Я.. я больше не поведусь на это. - Запомни мои слова. Я запомню твои. 54 Радостный, счастливый, он ворвался в комнату. Замер. Где она? Неужели послушалась, не стала приводить этого ублюдка сюда? Но дело не в этом. Дело в ней. Он не желает, чтобы Блю пропадала с Дженом. Спивать и насиловать будет он, а ему, Тео, потом вытаскивать её из могильной ямы. Он в задумчивости упёрся ладонями в холодный камень, глядя в небо. Романтишно. Вообще-то.. письмо должно было прийти час с лишним назад. Он знал, Умберто никогда не ошибается. Это просто невозможно. И где тогда, м? Разве только... Он нашёл его у неё под подушкой. Вскрытое. Прочтённое, очевидно. Злость поднималась в нём от кончиков пальцев, подобно воде в тонущем корабле. Эта злость ни шла ни в какое сравнение с теми вместе взятыми, что он испытал по отношению к ней. Нет, это не злость. Ярость. Бешенство. Она прочла его письмо. ОНА прочла ЕГО письмо. Письмо из Нотт-Эстейта. Письмо его отца. Сучка, не попадайся мне на глаза ближайшее восемь лет. Для твоего же блага. 55 Он нашёл её в библиотеке. Девчонка Уизли и девчонка Каннингем. От бешенства у него тряслись руки, и он спрятал их в карманы. - На пару слов. - резко бросил он тоном, не терпящим возражений. Она испугалась - он видел. Но это не ослабило его гнева. Не сегодня, грязнокровка. Он размашисто шёл по коридору, слушая, как она мелко, торопливо бежит за ним. Ярость, ярость, ярость, ярость... - Ночь в Рождество. - В чём дело? Он оборачивается к ней, еле сдержав позыв бешенства. - В чём дело? Ты ещё смеешь спрашивать меня, в чём дело?? - вибрирующим голосом спрашивает он. Девушка в страхе и растерянности отступает на шаг. Тео достаёт из-под её подушки письмо. - Что это? - Твоё.. письмо? - с удивлением замечает Блю. - Что оно здесь делает? - Клянусь, я не брала его, это не я, это.. - Молчать. Интересно было, да? Может, расскажешь, о чём он мне пишет? - Кто? - Не прикидывайся. - Я не читала твоё письмо, я клянусь, это не я, это.. Отис, Умберто принёс тебе письмо, я была в ванной, попросила его положить письмо на твою кровать, но.. - спешно оправдывалась Блю. - Ах вот как, значит, это Отис. Ну так вот.. передай ему.. что ты - жалкая предательница, грязнокровка. Он подступил к ней, она сделала шаг назад и упёрлась спиной в стену. Он был не в силах больше сдерживать свой гнев. - И лгунья. Скажи ему об этом, он будет рад. - тяжело дыша ей в лицо, сквозь зубы говорил Тео. - Я не читала это письмо. Я говорю тебе правду, Теодор Нотт. - Пошла вон. - Нет.. - Пошла. вон. Она втянула воздух в себя и подняла голову, глядя в его глаза. - Нет. И тогда он ударил её. Размахнулся и ударил по щеке. Мысли мелькали в голове, словно фонарики в лампочках гирлянды. "Твою мать, урод, ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ", "Она заслужила, она получила по заслугам"... Он оставил красный отпечаток своей ладони на её щеке. Он видел, как она закрыла глаза, сжала зубы, не дав крику боли вырваться наружу. - ПОШЛА ВОН! - закричал Тео. - Это не я, не я, не.. - словно крошечный запуганный котёнок повторяла Блю. - ПОШЛА. ВОН!!! - взревел Теодор, и до смерти испуганная девушка выскочила из гостиной, заливаясь беззвучными слезами. 56 Что ты наделал... Что ты наделал, Теодор Нотт... Когда Тео был маленьким, отец брал его на руки и шептал в ухо. "Никогда, никогда - слышишь? - не бей женщину. Обещай, ты никогда не ударишь девушку, обещай мне". "Да, папа". Нет, папа. Я подвёл тебя, пап. Я ударил девушку. Что ещё хуже.. я ударил Блю. Она не пришла. В этот день спать он лёг в одиночку. Здесь он был один. Почему? Он не знал. Обиделась? Разумеется, обиделась, правильно сделала. Что ты наделал, Теодор Нотт... Твою мать, подумал он и открыл глаза. Он пролежал без сна около.. пяти с лишним часов. Верно, 4:15. Скоро начнёт светать. Не так тёмно, как глубокой ночью, но всё же слишком темно, чтобы читать, не включая свет. - Люмос, - шепчет он, разворачивая конверт. "Здравствуй, Теодор." Здравствуй, Теодор. Последние четыре года отец никогда не называл его ласково, никогда. Теодор. Нотта-младший. Сын. Вот.. Глаза защипало. Тео раздражённо откинул со лба волосы, продолжил читать. "Здравствуй, Теодор. Пишу тебе, дабы сообщить последние новости. Прежде всего, шкатулку матери мне пришлось продать, иначе мы получили бы массу неприятных последствий от Министерства Магии. Как ты знаешь, Тёмный Лорд планирует напасть на Хогвартс в конце весны. В Малфой-Мэноре, Нотт-Эстейте и особняке Забини идёт усиленная подготовка к нападению. С убийством профессора у Драко складывается не превосходно, а потому, вероятнее всего, ему будут назначены помощники. На данный момент Скримджер не вполне уверен в правильности подчинения порядкам Тёмного Лорда, а потому нам предстоит борьба. Не могу сообщить нечто большее, Сын, так как есть большая вероятность того, что письмо могут прочесть посторонние. Я и так сообщил тебе множество чрезмерной информации. Твой отец". Ни слова больше. Ничего типо "надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь ", "люблю тебя ", "с любовью, твой папа"... Мама бы написала, с горечью думал Тео, сминая письмо в ладони. Мама бы писала ему письма каждую неделю, если бы не умерла. Тео был уверен. Он чувствовал слёзы в горле. Хотелось кричать, бить посуду, звать друзей, плакать в голос, обнять.. кого-то... Бесполезно врать самому себе. Ему хотелось обнять Блю. Хотелось, чтобы она обняла его в ответ, погладила по голове, поцеловала в макушку.. хотелось, чтобы он лил слёзы, а она улыбалась.. для него... Почему? Он не знал... Он, вроде как, ненавидит её... И он заплакал. Заплакал, как маленький. Навзрыд. Медленно начало светать, а Тео плакал в ладони, одними губами произнося слова. "Мама, мама, мама, мамочка, мама, мама, мамочка, мамочка, мама, мамамамамамамамамаблю, мама, мама, Блю, мама, Блю, мама, Блю, Блю, Блю, Блю, Блю, Блю, Блю...". Как же хочется умереть. Как же всё надоело. Как же хочется плакать, зарываясь в тёмно-рыжие кудряшки. "Те́ошко". Она могла бы называть меня так. Могла бы. Но я.. конечно, я упустил свой шанс. И тогда у него появилась идея. 57 - Можно тебя на минутку. - резко, хмуро бросает ей Тео. - Да, конечно. - удивлённо отвечает Грейнджер, отделяясь от троицы. Вслед им глядят оба: заснеженный Поттер и заснеженный Уизли. Он останавливается под деревом, засовывает руки в карманы пальто. - Где Блю? - как бы невзначай спрашивает он, плечом облокотившись о ствол. Взгляд Грейнджер немедля становится твёрдым, жёстким. - Не знала, что вы обращаетесь друг к другу по имени. - холодно замечает она. - Блю прибежала ко мне прошлым вечером в слезах, словно котёнок, которого топили. Теодор, она боится тебя. - Да.. - безжизненно отвечает Тео, а внутри всё рвётся на части к чертовой матери. Блю боится его. Боится. Словно он неуравновешенный. Крик рвётся наружу через горло, и он запрокидывает голову, сжав зубы. СукапиздецблятьЕБАНЫЙСУКАПИЗДЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЦ.. - Мне нужно передать что-нибудь? "Да! Да!! Передай ей, что я чувствую себя самым жалким человеком на свете, и даже если она прочла это грёбаное письмо!! Передай, дело не в нём, дело в ней!! Мне страшно, я не знаю, что со мной происходит!! Передай, что я больше не вывожу!! Не могу же я.. чёрт, нет. Нет. Нет. Нет. Неет. Нет, что за пиздец. Я не могу любить Блю Каннингем ". - Нет. - просто сказал Тео. 58 Конечно, он видел её. В Большом зале. В библиотеке. Во дворе. Около домика лесничего. Но она не видела его. Не смотрела, то есть. Было больно. Больно от того, что она не разу, не единого разу не взглянула в его сторону, словно он был каким-то жалким ничтожеством. Ему так не хватало её мелких торопливых шагов на дежурстве. Так не хватало её тихих вздохов в ночной тишине. Не хватало её больших синих глаз. Не хватало её ямочек на щеках и веснушек на носу. Её запаха.. Да всего ему не хватало. Шагая по коридору в ночное дежурство, вслушиваясь в звук своих шагов, он почувствовал, потом начал думать об этом постоянно - когда она была рядом, он чувствовал себя большим сильным мальчиком. Без неё же он чувствовал себя крошечным, беззащитным. Он выдержал. Выдержал почти месяц. Он молодец. После сдулся конечно, но месяц смог провести без неё. Только вот.. 59 - Блю! Она вздрагивает. - Блейз! Боже мой.. - Напугал? - Удивил. Я думала, после того, как я отказалась идти с тобой на бал, ты... - Ну, пиздец, милая. Ещё скажи, думала, я сглаз и порчу наведу. - Ты не обиделся? - Расстроился, конечно, но потом был рад, потому что тебе было хорошо. - Почему ты не спишь? - А почему не спишь ты? - Я была в библиотеке. Тебе не свойственен подъём с восходом солнца.. - Это ты верно заметила. Но, Блю, случаются времена, когда приходится изменять старым добрым традициям. Блейз гордо разводит руки в стороны, дабы показать, какой он молодец, и взгляд Блю падает на руну между его предплечьем и запястьем. - Что это?? - Блю узнала этот знак. - Чёрная метка, - спокойно замечает Блейз. - Знак принадлежности Тёмному Лорду. Это ты сейчас пошутил? Нет. Нет. Этого просто не может быть. - Блю? - он щёлкает пальцами около её глаз. - Блейз, м.. ты.. никогда не встречал случайно.. в справочниках чистокровных семей.. фамилию Джен? - Да нет... К чему такой вопрос? Хотя погоди.. не могу помнить точно... - Блейз, в ночь Рождественского бала.. короче, я видела на руке Отиса этот же знак. Блейз остановился. Он в шоке - Блю видела. Пазлы складывались. Один за другим. Вот в его голове - готовая картина. - Твою мать... Сукин сын... Блю, завтра около трибуны Слизерина за двадцать минут до игры. 60 Смит простудился. Сожрал снега на спор. В этот вечер - в субботу - навестив умирающего Малфоя в больничном крыле, они вышли на поле впервые за две с лишним недели. "Здравствуй, милая" - мысленно поздоровался Тео с метлой, и Нимбус-2001 слабо дёрнулся в его руках, демонстрируя полнейшую готовность к полёту. Трюк долго и нудно несла какую-то чушь. - В связи с заболеванием мистера Смита, на игровое поле выпускается команда Слизерина. В связи с заболеванием мистера Малфоя - за ловца вновь, увы, играете вы, мистер Нотт. Мистер Забини.. - Не играет. - хмуро бросает Блейз, стоящий рядом. - Ясно. - сухо, безжизненно бросает в ответ Трюк. - Не играет? Серьезно!? - Тео, завались. Нужно будет обкашлять пару вопросиков любопытных до игры. С Каннингем-Даниэльссен. - Ты ебанулся? - Тебе понравится. Они оставляли на снегу цепочку шагов, и в отпечатках подошв кое-где просматривалась слабая, сухая, но зеленеющая трава. 61 - Ты не играешь? - Нет ресурсов на энергозатратное дело. Они стоят рядом, плечом к плечу. Блю кутается в длинное белое пальто. Широкий разворот плеч Блейза говорит сам за себя - ему не холодно. - Замёрзла? - Как видишь. - Станцуй для меня, детка, станет теплее. - Блейз... - А что твоя Грейнджер? - Её не будет. Она у Рона. - А ты? - Я уже была там. Ты ведь сказал мне прийти. - Справедливо. Можно тебя обнять? - Что?? - Можно тебя обнять, говорю? - Я... Да... Блейз одной рукой притягивает Блю к себе. - А можно куснуть? - Блейз... - Ну пожааалуйста! - Господи... Кусни... В ледяной утренний воздух взвивается пар от их дыхания. Блейз смотрит на часы. - Тео.. должен подойти.. сейчас. Смотри, как могу. Вот сейчас.. сейчас.. ещё немножко.. три.. два.. один... Ну, что я говорил!? На короткое мгновение она успела поймать мелькнувшую мысль. "Какой он красивый..". Постойте. Что!? Он вправду выглядел недурно. Светлые брюки, зелёная рубашка из утеплённой ткани, идеально облегающая его тело, длинная изумрудная мантия, тёмные, крупные растрёпанные кудряшки. Надменный, властный взгляд. Любопытно, его вообще волнует что-нибудь помимо собственной шкуры... - Мы во внимании, пизди. - мягко отстраняет её от себя Блейз. Как странно, должно быть, они выглядят. Двое высоких размашистих парней и тонкая хрупкая девушка. - Тео, ты понимаешь, что это значит? Значит, что Джен знает обо всём. Обо всём, Тед!! И о Малфой-Мэноре, Нотт-Эстейте, и об особняке... Тео опускает голову, стараясь не встретиться глазами с Блю. Внутри бушует буря. Пламя. Рушится мир. - Что-нибудь придумаем. - сквозь зубы отвечает он. - Мне пора, Блейз. - Удачи. - бесцветно бросает она. - Спасибо. - облизав пересохшие губы, хрипло отвечает Тео. Они ведь думают - да, Тео, встретимся после игры. Увы. Больше не встретимся. 62 Первый гол Слизерина. Второй. Третий. Кружа над полем, Тео злорадно вслушивался в крик Поттера, затем - в ответный крик Маклагенна. Сейчас.. вот сейчас.. Снитч появился на противоположном конце поля. Вон он, высоко вверху. В последний день судьба благоволит ему. Тео вывел метлу вверх, понёсся прямиком к крошечному мячику. Он не слышал звука. Его сердце билось громко и спокойно. "Сейчас я умру". Наконец-то. Он протягивает руку, пальцами загребая воздух. Где-то далеко внизу раздаётся свисток мадам Трюк. Время пришло. Пока, мир. Тео взлетает выше. Вот так, да. Четыре башни около трибун выглядят, словно крошечные деревянные статуэтки. Он слышит возню на трибунах, значит, они видят, что-то не так. Пошли они к чертовой матери. И Тео выпускает рукоятку метлы. 63 Он падает со страшной скоростью, словно частица зелёного фейерверка. Крик на трибунах он уже не слышит. Пока, Дафна. Пока, Астория. Пока, Драк. Пока, Блейз. Пока, пап. Пока, Блю Каннингем-Даниэльссен. Встретимся там. Наверху. И Тео касается земли. 64 - Что он делает!?? - Какого хуя он там забыл!!?? Блю с силой вцепляется в ограждение. Пальцы белеют. Где-то за несколько сотен сидений от них с Блейзом мечутся в немом ужасе профессора. Тео - крошечная точка далеко вверху, становящаяся всё меньше. - Блейз, что.. Но крик застревает в горле, став поперек трахеи. Он несётся к земле. Он не собирается выводить метлу вперёд. Он даже не держит её руками. Что же ты делаешь, Тео... Что ты делаешь со мной... Почему же я думаю о тебе всегда... Убиваешь изнутри, убиваешь снаружи... Сейчас ты умрёшь... Умру и я... Наверное, она кричит. Она не знает. Кричит, как не кричала никогда. Ей больно. Ей страшно. Господи, останови время!!!!... В её глазах Тео падает на землю, словно в замедленной киносъёмке. Ужас. Это всё, что от неё осталось. Она зовёт его. Пожалуйста, просто отзовись. Ты не мог умереть. Не мог, я знаю. Невозможно. Нет. Нет. Нет. НЕТ. НЕТ. НЕТ. НЕТ. Нетнетнетнетнетнет... Она чувствует, как люди сзади прижимают её к балюстраде, заставляя сложится от боли по полам. По её щекам текут слёзы. Или это растаявший снег? Блю не знает. Но Блю слышит чей-то крик. - БЛЮ!! БЛЮ, Я ЗДЕСЬ! Он трясёт её за плечи, глядя в глаза. Блейз... Он тоже плачет. - Блейз... Он... Он... Блейз сжимает зубы, не давая крику боли вырваться из глотки. - Идём. Блю не помнила, как они спустились вниз. Не помнила, как влились в толпу. Блю помнила, что твёрдая земля под ногами была ей как никогда отвратительна, ведь она, похоже, забрала у Теодора Нотта жизнь. Они пробрались сквозь публику, и Блю опустилась на колени рядом с его телом. Было холодно, мокро. Дорожки слёз на щеках заледенели и больно стягивали кожу. Он разбился. Он весь был в собственной крови, и снег под ним алел, словно кто-то вылил ведро краски. Блю взяла Тео за руку. Зачем - она не знала. Пальцы Тео были ледяными, ещё более холодными, чем снег у неё под коленями, но Блю не отпустила. - Он мёртв? - прошептала она, обнаружив, что голос больше не повинуется ей. Мадам Помфри обратила к ней опухшие от слёз, затравленные глаза. - Да. 65 - Спи, маленький Теодор Нотт, и пусть тебе приснится лучший сон. Спи, маленький Теодор Нотт, и пусть единорог унесёт тебя от опасностей. Спи, маленький Теодор Нотт, и пусть дракон защитит тебя в бою. Спи, маленький Теодор Нотт, и пусть гиппогриф отнесёт тебя на своей спине в далёкие прекрасные страны. Спи, маленький Теодор Нотт, и пусть нунду уничтожит твоих врагов. Спи, сынок, слушай зов своего сердца. Она улыбается. Ласково, нежно, глядя в тёмные глаза сына. Тео ворочается, устраиваясь удобнее. Он всё ещё не мог говорить, как, впрочем, любой ребенок в его возрасте, но всегда говорил "мама", имея ввиду "мама, спокойной ночи". Лукцессия Нотт ерошит сыну волосы. Глаза у неё такого мягкого, сладкого цвета - мёд с корицей. - Я люблю тебя, сынок. Спи. Он резко садиться. Твою мать, почему так больно!!? - Тише, мистер Нотт, тише, вам нельзя вставать! - она за плечи опускает его обратно, погладив по голове. Наконец Тео удаётся сфокусировать взор. Девушка... Нет. Нет, женщина. Что происходит?? - Что происходит?? - Неужели вы... Вы ничего не помните, сэр? Совсем ничего...? - Нет... Её глаза наполняются слезами. Чёрт, начинается. - Где я? - грубо спрашивает Тео. - Больница Святого Мунго, сэр, вы упали с метлы, сэр. Ах да, припоминаю. - Я что? Живой...? - Да, сэр!! - С какой высоты я упал? - 316 метров, сэр. Ну ты загнула, мать. - Что было.. потом? - Вы разбились, сэр. Проломили череп древком метлы, сломали рёбра, ноги, руки, слава Мерлину, живы остались! Впали в кому там же, а уже через восемь минут вас доставили сюда, сэр. - А.. моя метла? - Сломана, сэр, кажется. - Сколько времени прошло? - Десять дней, сэр, сегодня - 26 февраля. - Я.. м.. здоров? - Почти, сэр, рёбра сращены, ноги - тоже, руки - почти полностью, только вот с проломом черепа пришлось изрядно потрудиться, но вы почти здоровы, сэр, практически полностью! - Когда меня выпустят отсюда? - Не раньше 7 марта, мистер Нотт. Тео застонал, пережидая приступ головной боли. - Чего же вы хотели, мистер Нотт, вы едва не разбились насмерть! - с упрёком отвечает целительница. - Сколько времени? - Скоро шесть, сэр. Он прикрыл глаза, позволяя бликам на внутренней поверхности век стать ярче. Ещё десять с лишним дней. Ничего, ждал. Ещё подождёт. 66 Блю знала - без него она не может. Сначала она этого не знала, а потом знала, но была не согласна. Теперь же она знала - без него она не может. Не может без его тёмно-карих глаз. Не может без его тёмных кудрявых волос. Не может без его густых изогнутых бровей. Не может без его ямочек на щеках. Не может без его дикого сладкого запаха. Не может без его грубоватой ухмылки. Не может без его ошалевшего по утрам вида. Не может без его идиотских выходок. Не может без него. Там, на поле, когда она поняла, что Тео, всё же, жив, ей казалось, душа отделилась от её тела и себя она видит издалека. Тео жив. Тео был жив. Разумеется. Теодор Нотт не мог умереть. Но, почему же... Почему же Блю Каннингем-Даниэльссен не может выпустить из головы Теодора Нотта? Блю этого не знала. Когда она говорила ему уходить, он ухмылялся, как обычно, смотрел на неё, словно на жалкое ничтожество. Так, как смотрел всегда. Всегда. Но.. не может же.. не может же она... Нет. Нет, что за чушь. Она не может любить его. 67 В то утро начал таять снег. Тео втянул воздух полной грудью, направляясь к замку. Он так не хотел видеть отца... Не увидел. Его отослали сюда, в Хогвартс. Конечно, скоро, совсем скоро ему придётся увидеть Нотта-старшего, потому что он знает о том, что Отис Джен осведомлён обо всём. И всё же, слава Мерлину, он, Тео - в Хогвартсе. Блейзу удалось вытащить его из нечеловеческих объятий Пэнси. - Ну-ну, дорогуша, полегче! Сейчас ты ему обратно рёбра сломаешь. Прогуляемся? - Угу. - коротко отвечает Тео, высвобождаясь. - Что я пропустил? - Что ты пропустил... - задумчиво тянет Забини, глядя в небо. - Подготовка к экзаменам началась. Три месяца осталось. - Экзаменов может не быть. Если Драко убьёт таки Дамби, всем им будет ни до этого. - Это ты верно заметил. Ничего особенного не было. Чёрт, Тео, ведь ещё год, и мы больше сюда не вернёмся, прикинь... Они молчат. Немой вопрос Тео зависает в воздухе. Как хорошо, что Блейз - эмпат... - Блю уезжает обратно в Норвегию. Всмысле...? Ты это, не шути... - Всмысле, когда?? - В каникулы. Грейнджер едет с ней, затем летом, видно, уезжает насовсем. Чёрт побери. У Тео было такое дурацкое чувство, будто он выздоравливает после простуды. Или проснулся поздно вечером... Словно... Всё нереально... Блю должна уехать... Его Блю. Он так привык к ней. Без неё Тео - ни Тео. Он не должен дать ей уехать. 68 Они столкнулись в коридоре. На углу. Она нечаянно врезалась в него, отскочив, как обычно, назад. - Какие люди, - с гадкой ухмылкой заметил Тео. - Привет, грязнокровка. Малфой за его спиной спокойно улыбается. Блейз - нет. У каждого из них это слово вызывает свои эмоции. - Дежурство сегодня в девять, или когда там, помнишь? - Я... Да. Конечно, помнит. Как, любопытно, она может забыть. Тео усмехается. Проходя мимо, толкает её плечом. Блю опускает голову. Ничего не изменилось. Постой, Блю Каннингем, а разве что-то должно было измениться? Ты что, ожидала, он скажет: "Здравствуй, Блю, дорогая, как я скучал по тебе!"? "Разумеется, нет". Разумеется, да. Что ж, наивная, ничего не изменилось. Ничего. Не изменилось. 69 Блю садиться на холодный каменный подоконник. Ей так не хочется ходить от конца коридора к другому концу. Нет, увольте. Пусть этим займётся Нотт. Он не дежурил целую вечность, она предоставит ему эту возможность. Блю на мгновение прикрывает глаза. Как же болит голова... Хочется бросить всё, свернуться клубочком и уснуть... - Доброе утро, грязнокровка. Блю через силу открывает глаза. Вздрагивает. Как же давно он не стоял так близко... - Я не намерен дежурить в одиночестве. Прошу, ваш выход. Просто сядь и заткнись, ради Бога. Просто оставь меня в покое. Блю вновь закрывает глаза. У неё нет сил. Сил на споры. Сил на злость. Она слышит, как он взбирается на подоконник рядом с ней. - У, ебать. - она слышит его дыхание. - Тебе нельзя сидеть здесь. - М... - Нельзя, говорю. Подоконник слишком холодный. - М... - Спускайся, давай. - Не хочу... - Ваще похуй. - Пожалуйста, оставь меня в покое, Нотт! - Слезла с подоконника, я сказал! Если ты сейчас задницу себе отморозишь, я тебя спасать не буду больше!! У неё нет сил. Сил на злость. Сил на споры. Видно, на слёзы есть. Она заплакала. Почему, она не знала. Просто слишком, слишком устала. - Я что-то не то говорю, грязнокровка!? Пожалуйста, просто заткнись. Пожалуйста... - Устала? - вдруг почти ласково спрашивает он. - Да... - шепчет Блю в ответ. И тогда... Тогда он берёт её на руки. Просто. Словно это - в порядке вещей. Сажает на колени. Если бы у Блю были силы на удивление, она была бы в шоке. Блю бессильно опускает голову ему на плечо. Слёзы продолжают течь по щекам. Ей и вправду холодно. - Шш, тише, всё хорошо... - он всё также пахнет персиками. - Всё хорошо... Блю... - кажется, он впервые произносит её имя для неё самой. - Всё хорошо, Блю, я... Я рядом... Блю слышит, как бьётся его сердце. "Тук. Тук. Тук. Тук.". Ей никогда не было так одновременно плохо и хорошо. Почему то объятия Нотта были гораздо нежнее, гораздо мягче и приятнее, чем объятия Джена. Он стёр большим пальцем дорожку слёз с её щеки. Они словно застряли в временном промежутке, эти двое, весь мир остановился для них. Было в этом что-то странное, но Блю думала - "просто так нужно". И Тео думал также. Они так и просидели до конца дежурства. Тео тихо, почти шёпотом говорил в её макушку. - Рыжик, где ты бантик потеряла? Ты вроде всегда его таскала в первом триместре. - М... - Блейз сказал, ты уезжаешь обратно... - Я вернусь... - Когда?? - После каникул... - Ты ведь не уедешь насовсем?? - Нет... Он тепло выдыхает в её волосы. Пахнущие морем. Яблоками. И ещё... Им. - Снова пользовалась моим шампунем? - М... - Скучала по мне? - Неет... - Скучала... - Нет, Теодор Нотт... - Те́ошко. Она легко вздрагивает. - Как... Откуда ты знаешь...? - Стоял под балконом, бесцеремонно подслушивал. - Как невоспитанно, мистер Нотт... Тео тихонько смеётся. Не так, как смеётся всегда при виде этой девушки, нет, нежно, искренне. - Блю... - М... - Ты.. правда называла бы меня так? - Да... - Скажи... - хрипло просит он, запрокидывая голову. Чувствует что-то почти горячее в животе. - Те́ошко... 70 - Твою мать... - впервые сказала Гермиона, увидев Норвегию. Коре не изменился. Остался таким же высоким, лучистым. Он по-прежнему был её лучшим старшим братом. Она бросилась ему на шею, едва не плача от радости. - Привет, сестрёнка... - ласково говорит Коре. - Наконец-то... - Гермиона. - представила подругу Блю, и Герм кивнула. - Привет. - по-английски произнёс Коре, подавая ей руку. - Привет. - ответила Гермиона. Как-то по-особенному. ...Они босиком стоят по голень в тёплой норвежской воде. Ветер вьётся вокруг их юбок, подхватывая волосы. Две шелки - брюнетка и рыжая. В длинных белых платьях. Блю думает. Думает о Гермионе, что стоит рядом. Тетушка Анни приняла её, как родную. Правда, теперь ей приходится переводить речь Гермионы тётушке и Коре, и наоборот. Тем не менее подруга уже в силах самостоятельно переводить на норвежский примитивные слова. Блю думает о Коре. О своём любимом, лучшем, уникальном Коре. Кажется, между ним и Гермионой что-то.. есть... А ещё Блю думает о Нотте. Думает о том, что ему понравилось, когда она назвала его Те́ошко. Думает о том, что там, в коридоре, он прижимал её к груди, словно она была его самой дорогой сердцу вещью. А ещё... Ещё она вдруг думает о том, что ей действительно не хватает его. Ей хочется, чтобы он оказался рядом. Прямо здесь. Прямо сейчас. По голень в воде. Упс. Что это было? Эй, Гермиона Грейнджер, я тебя не узнаю! Гермиона брызгается. Блю брызгается в ответ. Снова Гермиона. Снова Блю. Снова Гермиона, сильнее. - Эй... - "оскорблённо" говорит Блю и кидается на подругу. Они падают, поднимаются и снова падают в воду, громко, заливисто хохоча, и в тёплом весеннем солнечном свете брызги воды разлетаются, словно осколки от хрустальной люстры. - Ну вы даёте, девочки... - Коре. Они смотрят на Коре, умолкают. Секунда - они опять хохочут, словно неадекватные. - Он доволен нами! - сквозь слёзы выдавливает из себя Блю, и она заливаются смехом с новой силой. Мокрые насквозь, с трудом выбираются на берег. - Наперегонки до маяка, хочешь!!? Разумеется хочет!!! Вот она. Жизнь. 71 Он просто смотрел в потолок. Просто смотрел. В потолок. Ему было скучно. Грустно. Одиноко. Ему было так, как всегда бывало в этом месте. Дома. За первые четыре дня он ни разу не столкнулся с отцом. Хорошо. Он пил кофе по утрам, ел яблоки и думал. Тео думал о Хогвартсе. Скорее бы обратно в школу. Пошло оно всё к чертовой матери, он не может больше здесь находится. Тео думал о Блейзе. О Драко. О Пэнс. Да вообще о всех вместе взятых друзьях. Когда Тео думал о друзьях, ему становилось ещё более грустно, и Тео старался больше о них не думать. А ещё... Ещё Тео думал о Блю. Думал всегда, думал и теперь. О той ночи в коридоре. Как он просто взял её на руки, стал успокаивать. "Просто так нужно". Более того, он даже.. попросил назвать его этим дурацким ласковым прозвищем. Нет, конечно, оно ему не нравилось. Это вообще так глупо... Те́ошко. Нет, нет конечно, что за дичь. Тео вспоминал её запах. То ли он его ненавидит, то ли... Ну, не знаю. Вспоминал, как она уткнулась ему в плечо, от чего он едва не испытал оргазм, вспоминал, как она вздрагивала, словно маленький испуганный крольчонок. Она не пыталась казаться милой, ей удавалось это само собой. Тео не мог выбросить её из головы. Не мог. Да и.. не хотел. Он понимал, что ему её не хватает. Тео ужасно хотелось, чтобы сейчас она оказалась рядом. Прямо здесь, прямо сейчас. На этой самой кровати. Глядя в потолок. - Мистер Нотт, - Клюрекон всегда появляется за спиной максимально незаметно, домовик делает это настолько часто, что Тео абсолютно равнодушен к таким вот его возникновениям. - Мистер Нотт, прошу, проследуйте в кабинет вашего отца, ему угодно видеть вас. Не желаете кофе? - Нет, Клюрекон. Пошёл прочь. - Конечно, конечно, сэр. Прихрамывая, старый голубоглазый эльф-домовик скрылся в коридоре. Тео встал. С Богом. 72 - Здравствуй, пап. Мистер Нотт поднимает голову. Смотрит на сына. Не изменился. Ни один из них не изменился. Всё те же одинаковые растрёпанные тёмные кудрявые волосы. Те же тёмно-карие глубокие глаза. Отец и сын. Сын и отец. - Присядь, Теодор. Испытывая нарастающее чувство отвращения, Тео свободно усаживается в кресло перед столом отца. Тео больше не боится его. Нет, с него довольно. Он не станет больше поджимать хвост, реветь, словно жалкий щенок. Он уже взрослый. Пора завязывать с этим. - Рад тебя видеть. - врёт он в глаза Нотту-старшему. - Я тоже. И ни слова о том, что Тео едва не разбился, упав с высоты триста пятнадцати метров. - Как там Драко, справляется? - Ищет уязвимые места Дамблдора. - А ты? - Я в порядке. - сухо отвечает Тео. - Теодор, ты понимаешь, для чего Отис Джен прочёл то письмо? Шоу начинается. - Нет. - вновь лжет Теодор. - Способ самоутверждения. Если он передаст Тёмному Лорду информацию о нас, - о тебе, мне, Малфоях, Забини, остальных - станет одним из самых близких и почитаемых людей для Тёмного Лорда, таким же, как Северус. Одним словом, он идёт по головам, дабы устроиться за чужой счёт. - Ясно. - Ясно?? Это всё, что ты можешь сказать!? Какой-то жалкий мальчишка из Когтеврана станет ДЛЯ ТЁМНОГО ЛОРДА ВЫШЕ НАС!! ИЗ-ЗА ТЕБЯ, ТЕОДОР!!! Он кричал Тео в лицо. Но было уже не больно. - РУКИ. Тео протягивает ладони. Как же я ненавижу тебя, мудак, лучше бы ты отдал меня на усыновление магглам. Он закрывает глаза. Удар первый. Сука, как же больно. Удар второй. Сдохни к чертовой матери. Удар третий. Четвёртый. Не одна черта не дрогнула на его лице. За всю жизнь Тео научился на ура скрывать боль от этого человека. Физическую. Моральную. Тео открывает глаза. Какое-то мгновение они с ненавистью, исподлобья жгут друг друга взглядом. Будь на месте отца кто-либо другой, Тео бы уже сжёг человека напротив, по утверждению Блейза. Он ещё не знает, что у него есть достойный противник. Теодор отирает исполосованные ладони о брюки. - Свободен. Удачного триместра. "Ты самый последний сукин сын, Ванденберг Нотт". - Спасибо, отец. 73 Он молча спешил в сторону комнаты, засунув руки в карманы брюк. Тео не готовился к экзаменам. Он знал, их не будет. Сталкивается с ней у входа. По какой-то причине она всегда влетает в него, отскакивает, словно ошпаренная, и это вызывает у Тео ухмылку. Он проходит мимо неё, срывает галстук, рубашку, устало падает на кровать, закидывая руки за голову. Смотрит, как она застывает в дверях. Чёрт, как же он устал... - С возвращением, грязнокровка. Вот мы и.. снова вместе. Она удивлённо смотрит ему в лицо. Эта маленькая сучка будет смотреть ему в лицо, даже если он предстанет перед ней полностью без одежды. - Что? Думала, раз я обжимался в том углу с тобой, значит, буду впредь и дальше гладить тебя по головке? А много ли ты знаешь дорогуш, которых я не обнимал? Да даже потрахайся мы там с тобой, это ничего не изменило бы. Или тебя не устраивает? Более того, я даже не дал тебе право называть меня по имени. Она молчит. Просто молчит. - Что, нечего сказать, грязнокровка? - Да нет, просто предпочитаю промолчать в диалоге с такими подонками, как ты. Теперь уже Тео молчит. Секунда - и он ловко, медленно поднимается на ноги, словно змея, что вот-вот нападёт. - Чё ты сказала...? - Можно подумать, ты не услышал. Тео подходит к ней. Почти вплотную. Вопреки всему, Блю не отступила. Так и стояла, запрокинув голову, глядя в его глаза снизу вверх. Разъярённо, почти яростно. Довольно. С неё хватит. - Не смей называть меня подонком. - Подонок. - Я. Сказал. Не. Смей. - Мне плевать, сказал ты или нет. - Я ведь могу ударить тебя вновь. - Ударь. Нужно припугнуть её. Тео заносит руку. Она сжимается, но не отступает. "Что же ты делаешь, мудила...". Никогда. Никогда больше. Он не ударит её. - Что у тебя с ладонью!? - Что? - Что у тебя с ладонью?? - Ничего... Нет, Каннингем... Она протягивает ладонь к его ладони. Тео вытягивает руку, а потому ей приходится прыгнуть пару раз, чтобы поймать его за запястье. Тео едва удерживает себя, дабы не бросить ей в лицо: "не прикасайся ко мне, грязнокровка". - Что это...? - робко спрашивает Блю, с ужасом глядя сначала на его располосованную ладонь, затем - в его глаза. И тогда... Тогда она нежно касается кончиками пальцев длинных, глубоких порезов. Тео едва не рычал от боли. Но с другой стороны... Он поймал себя на мысли, что ему хочется - да, хочется... - вновь и вновь чувствовать эту дикую боль в ладони, производимую её пальцами. - Очень больно? - Да... - Это... За то, что Отис прочёл то письмо...? - Да... - Ты ведь даже не... Ни дезинфекции, ни обработки, ничего... - Маггловская чушь. - Это не чушь, Теодор Нотт. Может повлечь серьёзные проблемы. Идём. Она тянет его в ванную. - Твою мать, Каннингем... Ему так больно и так хорошо. Блю ловко стягивает его ладони бинтом. - Перебинтуй завтра вечером, вот. - Понятно. - Не стоит благодарности. - Постой. Она замирает в дверном проёме, поворачивается и вздрагивает вновь. Как же ему удаётся так быстро, неслышно оказаться рядом? А главное... Зачем...? Опять он так близко к ней, что она чувствует его горячее дыхание. Тепло его тела. Запах персиков... Они долго смотрят в глаза. Один другому. Блю — Тео. Тео — Блю. Эти двое умеют читать мысли друг друга. В этот раз не просто Тео целует её. В этот раз Тео целует Блю, а Блю целует Тео. Он чувствует её маленькие горячие ладошки около ключиц. Как же, чёрт возьми, давно он не наслаждался вкусом её губ и запахом моря с яблоками... Он же вроде.. ненавидит её? Да нет... Она такая живая в его руках. Такая лёгкая. Сейчас она принадлежит ему целиком и полностью. Его Блю. Его девочка. 74 - Вы понимаете, что это значит!? - сбиваясь, возбуждённо говорил Гарри. - Дамблдора здесь этой ночью не будет, так что Малфой еще раз попытается добиться своего. Нет, слушайте! - Гермиона поджимает губы, Рон закатывает глаза. Блю.. молчит. - Я уверен, это Малфой праздновал что-то в Выручай-комнате. Вот. - Он суёт Гермионе в руки Карту Мародеров. - Вам придется следить за ним и за Снейпом тоже. Возьмите в помощники всех, кого сможете, из Отряда Дамблдора. Гермиона, те галеоны, которыми мы пользовались для связи, еще работают? Дамблдор говорит, что поставит в школе дополнительную защиту, но в деле замешан Снейп, он знает, что это за защита, как ее обойти. Правда, он не ждёт, что вы будете приглядывать за ним. - Гарри... - Гермиона. - У меня нет времени на споры, - обрывает Гарри. - И это возьми. - Он вручает Рону носки. - Спасибо, конечно... - Рон. - А носки-то мне для чего? - Тебе понадобится то, что в них завернуто. "Феликс Фелицис". Разделите его между собой и дайте Джинни. Попрощайтесь с ней за меня. Мне пора. Дамблдор ждёт... - Нет! - говорит Гермиона, когда Рон с трепетом извлекает из носка флакон с зельем. - Нам он не нужен, возьми ты, никто не знает, с чем ты столкнёшься! - Со мной обойдется, я буду с Дамблдором, - Гарри. - Мне просто нужна уверенность, что у вас все хорошо... Не смотрите на меня так, Блю, Гермиона. Ладно, до встречи. - Класс. Что, интересно, нам теперь делать, по его мнению? - Рон. - Нужно делать так, как он сказал, Рон. Малфоя на карте.. нет. - Блю быстро окидывает взглядом бумажную карту. - Очевидно, он в Выручай-комнате. Захвати Джинни, Невилла, отправляйтесь к комнате. Гермиона, нужно найти Полумну. Мы будем у кабинета Снейпа. - Ну, - неловко сказал Рон, оборачиваясь к ним. - Ну, до встречи. Б.. б.. берегите себя. "Берегите себя". Битва начинается. 75 - Идём. Быстрее. - Драко бежит по лестнице, перескакивая через ступеньку. - Давайте, у нас мало времени! Здравствуй, Дамби. Ты что? Один здесь? - Добрый вечер, Драко, Теодор, Блейз. - Кто здесь ещё? - Тео слышит дрожащий голос Драко. Во мраке ночи, освещаемой ярко-зеленым светом Чёрной метки над замком, его кожа кажется чересчур бледной. - Вопрос, который мог бы задать вам я. Или вы действуете втроём? - Нет. Я получил подкрепление. Этой ночью.. в школе появились.. Пожиратели смерти. - Ну-ну. А знаете, очень неплохо. Значит, вы нашли способ провести их сюда, не так ли? - Да. Да, прямо у вас под носом, а вы так ничего и не заметили! - Изобретательно. И всё же.. простите меня.. где же они сейчас? - Схлестнулись кое с кем из ваших внизу. Это ненадолго... Мы прошли вперёд. Я... У меня здесь.. дело. - Что ж, в таком случае, займитесь им, мой мальчик. Уверен, ваши друзья помогут вам. Тишина. Где-то там, вдали, Тео слышит чьи-то крики - звук битвы. А они стоят здесь. Вчетвером. Или нет. Молчат... - Драко, Драко, ведь вы.. не убийца. - Откуда вы знаете? Вы не знаете, на что я способен. Не знаете, что я сделал. - Да знаю, разумеется. Едва не убили Кэти Белл, Рональда Уизли. Вы весь этот год... Он вновь выпадает. Мрак. Тишина. Вакуум. ... - И да, и нет... Ведь, насколько я знаю, никто пока не убит? - Кто-то погиб точно. Кто-то из ваших. Не знаю, кто, там было темно, я переступил через тело... Он чувствует резкое головокружение. Странную пустоту. Один из ваших... Блю... ... - Переходите на правую сторону, Драко, переходите и вы, мистер Нотт, мистер Забини... - Я зашёл слишком далеко... Алекто... Амикус... Снейп... Тео больше ничего не видел. Он вдруг подумал об отце. А в следующую секунду он схватил Малфоя за плечо. - Драко, нужно послушать его. Они смотрели друг другу в глаза. И Драко кивнул. - Северус... Что? Постойте, что?? - Северус, прошу тебя... - АВАДА КЕДАВРА! - Нет!!! - кто это? Он? Блейз? Или Драко? - Уходим! - слышит Тео голос Снейпа, обращённый к ним троим. В следующую секунду Тео наконец-то удаётся прийти в себя. 76 - Что мы будем делать!? - сквозь грохот кричит Блейз. - Сражаться!! - кричит в ответ Малфой, и они наконец преодолевают лестницу на пути к Большому залу. - Сражаться за Дамблдора!!! Нужно найти её. Нужно найти Блю. Кто это? Сивый? Что он, чёрт возьми... - СЕКТУМСЕМПРА!! Тео видит, как оборотня отбрасывает в сторону силой мощного заклинания, и тёмная кровь фонтаном хлещет из его вспоротой груди. А затем Тео переводит взгляд на тело... Колени подкашиваются. Сердце бьётся так, словно он бежал несколько дней, а может и лет, не останавливаясь. Он узнал её. Даже отсюда, с такого расстояния он узнал её. Блю... Наверное, он закричал. Он не слышал свой крик, но ему хотелось разорвать себя на части, умереть здесь и сейчас. Он упал рядом с ней на колени. Он чувствовал, как по щекам текли слёзы. Боже, скажи, скажи, что это неправда, пожалуйста... - БЛЮ!!! - Т..Тео... - Едва дышит, кашляет. Кровью. - ТВОЮ МАТЬ, НЕТ, НЕТ!!! - Мне страшно... Я не хочу умирать... - ТЫ НЕ УМРЁШЬ, ТЫ НЕ УМРЁШЬ, Я ОБЕЩАЮ ТЕБЕ..!! СМОТРИ МНЕ В ГЛАЗА, БЛЮ!!! Он слышит её неровное, с присвистом дыхание. Встречает её взгляд. Такой синий, как никогда... Постепенно гаснущий... - НЕТ!!! НЕТ, ПОЖАЛУЙСТА!! Он трясёт её за плечи. Сейчас... Сейчас он закричит так, как не кричал никогда в жизни. - Тео, пора уходить!! Блейз. Слёзы катятся по его щекам подобно крови из порезов на ладонях Тео тогда. - НЕТ!! - Тео!!! - НЕТ, БЛЕЙЗ!!! - Тео, ты уже.. не поможешь ей... - Блейз кладёт руку ему на плечо. - Нужно уходить!! Тео сбрасывает его ладонь с плеча. Он никогда, никогда больше не оставит эту девушку. - БЛЮ, СМОТРИ НА МЕНЯ!!! Её блуждающий взгляд всё ещё в его глазах. Она всё ещё жива. Пока что. - БЛЮ, НЕ УХОДИ, СЛЫШИШЬ!!?? Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!! - осознание приходит резко и конкретно. Конечно, любит. Разумеется. Теодор Нотт всегда любил Блю Каннингем-Даниэльссен. - И я... Она опускает голову ему на плечо. Тео с ног до головы в её крови, прижимает девушку к себе, как самую хрупкую и любимую хрустальную вазу. - Мадам Помфри. Да. Да, мадам Помфри. Больничное крыло. Прощай, Блю. Я люблю тебя. 77 Боль. Боль - всё, что она чувствует. Всё, что она из себя представляет. Что это за место? Что это за люди? Она видит... Она не видит. Блю удается открыть глаза. Вспышка - а, больничное крыло. Что она.. делает.. тут? Сначала Блю видит Гермиону. Затем - Рона. Гарри. Джинни. Миссис Уизли. Фреда, Джорджа. Флер Делакур. Мистера Уизли. Пэнси Паркинсон. Драко Малфоя. Блейза Забини. Теодора Нотта. Блю становится страшно. Что вообще здесь происходит? Почему ей больно?? - Блю!! Гермиона бросается на подругу, обнимает. Плачет...? - Что... В чём дело...? - Блю, ты жива!! Это очевидно. - Почему вас.. так много? - А ты взгляни на своего соседа. - отвечает Фред. Боже мой... Билл... - Что с ним?? - А ты на себя посмотри!! - Джордж. - На него напал Сивый. На тебя, дорогая, тоже, лежи. - торопливо отвечает миссис Уизли. - М.. почему мы здесь? - Потому что на вас обоих напал Сивый. - Фред. Логично. - Что случилось? Тишина. Видно, сложно сформулировать. - Ну... Вообще м... Пожиратели напали на замок... А затем... Помнишь, мы были тогда у кабинета Снейпа? Затем... Нам пришлось уйти оттуда... Ну, и... Видно, Сивый напал сначала на Билла, потом - на тебя... И Теодор... Он нашёл тебя... Блю встречается взглядом с Тео. Они долго смотрят друг другу в глаза. Они видят друг друга насквозь. Теперь, наконец-то. И Тео улыбнулся. Блю улыбнулась в ответ. Им так много нужно было сказать друг другу. Те́ошко и его голубая девочка. 78 .Восемь лет спустя. Сочельник. Тео всегда нравился Сочельник. И печенье, что готовила его жена - самый дорогой человек на свете - он любил особенно. Он подхватывает сына на руки. - Закругляйся, Родион, заканчивай кричать. Мама приготовила печенье. Ешь, и спать, иначе подарок минует тебя! Он целует трехлетнего сынишку в лоб. Ему так нравилось, что тот унаследовал его вечно растрёпанные кудрявые волосы. И синие, словно океан, глаза мамы.