«И я, может, и чудовище, но искренне стараюсь быть хорошим.» © pyrokinesis
***
Я не смогу. Она стоит сзади меня, непоколебимая и уверенная. Чувствую, как её размеренное дыхание щекочет мой затылок. Улыбка сменяется хитрой ухмылкой — вырываются первые усмешки. — Убьёшь? — хрипло шепчет Оливия, касаясь холодными пальцами ниже моего плеча, останавливаясь, специально сжав в ногтях, дабы вырвать из меня хоть что-то. Не могу пошевелиться. Будто ноги сковало тяжелыми кандалами. Мутный взгляд мечется по тёмному коридору и тусклым лампам около железного лифта. Вот прямо сейчас стоило убежать и спрятаться в этой чертовой кабине! Чтобы ни одна душа не нашла. А если всё-таки найдёт, то пусть сожрёт целиком. Я хочу ответить, но не могу. Вражко дал чёткий приказ, велел действовать по плану, показывал нужные схемы и заставлял заучивать ходы, как в шахматной партии, но я всегда пропускала мимо ушей. Эта задача — мой личный провал. Шаг в пропасть, шаг совсем не туда, куда нужно. Трепет в груди сжирает сердце, побуждая на быстрые стуки — я слышу их в голове. Мысли сбивались в неуверенные решения, но для начала стоило ответить на злосчастный вопрос самой себе: «Убьешь?». Блять, нет. Нет-нет-нет. Лучше отдать Оливии собственный револьвер и приказать убить меня. Полностью опустошить этот шестипатронный барабан в моё пустое нутро. Но убивать медленно, смотря на муки и страдания, пока в глазах не засверкают предсмертные ледяные слёзы. Я — её злейший враг, часть гнилого зла. Она — девушка, которая застряла в стеклянном вакууме и искала нормальной жизни. Победит лишь сильнейший, или тот, у кого на кинжале останется алая кровь. Оливия держится хорошо. Зачем-то подтаскивает к себе, прижимая к груди. Я еле улавливаю поток глупых идей, крутящихся в разуме. Руки дрожат и немеют, пока Стар медленно охватывает ладонью мою гортань. Изо рта срывается медленных вдох, и вскоре я чувствую, как начинаю задыхаться. Но от чего?.. От чего я так сильно задыхаюсь? Не от сильного удушья, а от того проклятого чувства, терзающего грудь. Оно готово закончить мои страдания: полностью поглотить и заставить замереть сердце. Я прикрываю глаза, а голова непроизвольно клонится назад; Оливия душит сильнее, надавливает на взбухшую вдоль вену и наблюдает за этим сбоку надменным взглядом. — Убьёшь, да? — она говорит с открытой издевкой, утягивая на самое дно. Она играет с моими эмоциями и ждёт, пока я трусливо убегу. Но я по-прежнему держусь на месте и чего-то жду. Может, смерти. Умереть от рук Оливии — очень неплохая идея, стоило ей сжать моё горло посильнее. Язык невольно проходится по сухим губам; слышу, как Стар хрипит около уха. Вздрагиваю. Я чувствую её максимально близко и постепенно схожу с ума. Каждый сантиметр тела ощущается моей покрытой мурашками спиной. — Убью, — осмелилась тихонько произнести я, надеясь, что это — моё последнее слово. Далее Оливия перережет мне глотку и бросит лежать на холодном кафеле. Но она лишь ухмыляется. Ей нравится играть в «кошки-мышки», и чёрт его знает, кто занимает какую роль. Меня всю трясёт от возбуждения и страха. Не скажу, что это самые приятные ощущения в моей жизни. Мне ни в коем случае нельзя находится под властью Оливии, но почему-то до сих пор позволяю ей держать меня за шею и выпытывать каждый срывающийся полустон. — Посмотрим, — она ответила мне таким же шепотом, пройдясь кончиком носа по мочке. Боже, блядь, я готова сдаться и упасть на колени! Пусть со мной сделают, что хотят — я не позволю себе убить её. Это не подвластно мне. Это не то, чего я хотела, когда вступала в штаб подчиненных Сергея Вражко. Я резко ощущаю легкое покалывание и тошнотворный ком в глотке: Стар меня отпустила. Протяжный вдох-выдох, пока стараюсь избавиться от головокружения. Она не шевелится, наблюдает и скучающе скрещивает руки. Меня переполняют эмоции, слёзы набираются в тёмные глаза и стекают по красным щекам. Я не могу остановиться. В позорном виде я поворачиваюсь на сто восемьдесят, где стоит мой враг. Её чёрные кудри также прекрасны. Карие глаза, пухлые губы, стройное тело. Оливия прищуривается, оценивая мой вид: я выгляжу слабой и беспомощной. Мне хочется позвать на помощь. На помощь пришла бы Марика. Она работает на Вражко не первый день. Он научил её быть холоднокровной, сильной, отважной и неприступной. Такая без всяких затруднений прострелила бы в Стар дырку, но, увы, у неё другие спешки и задания... а у меня слёзы и разочарования. Почему меня вообще взяли на службу?! Я не способна выполнить даже элементарных вещей! Оливия делает два шага назад, и я интуитивно двигаюсь за ней. На её лице читается заинтересованность; густая бровь вздымается вверх в очередном немом вопросе. Я не знаю, что сказать, но отпустить с ничем не могу. Она считается моей добычей, моей целью, которая незаконно управляет ситуацией. — Лена была попрочнее, — выплевывает та. Я в ступоре хлопаю ресницами и пускаю по жилам скользкую обиду. Боль скребется внутри, произнося фразу громким эхом. Всхлип даёт понять, что меня это сильно задело. Бывшая сотрудница действительно была умелой и способной, пока ей не пришёл конец. Мы с Марикой тогда еле успокоили разгневавшегося Босса, пока он не перестал повторять, что такое может произойти и с нами. Оставалось выполнять работу на отлично и не подводить начальника. Однако смерть Лены действительно усомнила меня во многом. Коридор ослепляет красная вспышка и оглушающая сирена. Я даже не корчусь, молча продолжаю наблюдать за Оливией и её поведению: она настораживается, оглядывается по сторонам, затем разворачивается и бежит к лестнице. Я не пытаюсь догнать, только смотрю девушке вслед, боязно поджимая плечи. Мне тяжело даётся шаг к нужному офису. Я выкрикиваю отчуждённый мат от усталости вперемешку с воющей сигнализацией на всё помещение. Я слишком легко упустила свою главную добычу. Дала сбежать без единой царапины с победным факелом в руках. Я знаю, что это ещё не конец, но поминутно теряю мотивацию двигаться к успеху. Меня ждут серьёзные проблемы.***
Это был первый «рейд» золотой троицы. Вражко предугадывал, что такое рано или поздно случится. Брайн давно знал о грандиозных планах мужчины и старался предотвратить хаос как можно скорее. Вместе с Ботаном и Оливией они разрабатывали мощную осаду: каждый пункт продумывали до мелочей, изучали исход того или иного действия. Но достичь желаемого не удалось: Сергей оказался сильнее и подготовленнее. Он толком не участвовал в схватке, лишь послал подчиненных, а сам наблюдал по камерам, сидя в широком кресле. Ему незачем светить лицом так рано. И то, что он видел, совсем не радовало. Начиная с того, что Марика успела несильно задеть пулей бедро Ботаника, затем Брайн утащил его в безопасное место, и Шайэн потеряла их из виду. Оливия же пробиралась этажом выше, где ждала Александра, которая знатно проебалась при столкновении и отпустила цель. Вражко раз за разом приходил в дикое возмущение и злость. Он отчетливо следил за бегающими людьми, грозно скалился, сжимал кулаки и рычал мысли вслух: «Я, блять, убью их.» После того, как всё угомонилось, Марика и Оливка вернулись в кабинет. Девушки, запыхавшись, смотрели на Босса с легкой надеждой и глубоким сожалением. Мужчина стоял к ним лицом, не скрывая агрессию и жгучую злость. Милосердием не веяло. — Как вы посмели? — он сделал паузу на каждом слове, внимательно изучая сначала одну подчиненную, затем вторую, не идя навстречу. Запугивал одним видом. Ответа не возникло — мертвая тишина. Сергей не пытался выловить в их взглядах сожаление и прочую ненужную хрень: он старался сохранять самообладание, лишь бы не разнести офис к чёртовой матери. — Я спрашиваю ещё раз: как вы посмели подвести меня? — Мы не хотели, Босс, — осмелилась оправдываться Рысь. Она смотрела в стенку, собираясь с мыслями, нервно поджав губы. — Я направила на них Няню для отвлечения, затем старалась действовать строго по схеме. В итоге драка не принесла никаких жертв, разве что сотрясение у Мапса и тяжёлое ранение Ботаника. Они смогли убежать через чёрный выход. — Это не отменяет того факта, что ты упустила их! — Вражко прервал взволнованную речь подопечной грубым баритоном, от напряжённости стукнув кулаком по ближайшему компьютерному столу. Девушки вздрогнули. Мужчина выругался под нос, затем начал медленно подходить к работникам. — Ты могла справиться намного лучше, Шайэн. Я знаю, какой ты бываешь, знаю, что ты можешь сделать, когда сосредоточена на задании. Ты меня очень разочаровала. Марика прикрыла глаза. Она никогда не выдерживала ужасных слов Сергея, лившихся в её адрес. Это самое противное и страшное — быть обузой для такого человека. Разочаровала. Она разочаровала своего начальника, на которого работала множество лет. Ради которого делала всё, чтобы тот был доволен, не покладая рук. Ей просто не повезло, чёрт побери! Она рисковала собой, чтобы взять парней в плен, но они слишком быстро улизнули. Рысь приоткрыла рот в дрожащем вздохе и медленно кивнула Боссу, смирившись с поражением. — Я исправлюсь, Босс, — Марика мимолетно заметила, что одна косичка осталась без резинки и почти расплелась. Пальцы неуверенно замешкались в волосах, стараясь исправить неопрятную прическу после тяжёлой бойни. — Я буду работать лучше. Мужчина проигнорировал, снисходительно хмыкнул и отправил Шайэн в охранную, проверить, всё ли находилось в порядке. Девушка метнулась из офиса сразу же, не исказив никаких эмоций, следуя лишь очередному указанию. Рыська не припоминала случая, когда устраивала истерику на работе, — разве что единожды, при всеобщем унижении. Расстроится она успеет попозже в гордом одиночестве. В кабинете остались только Оливка и Вражко. Александра с опущенной головой смотрела в пол. Страх сковывал грудную клетку, и дышать становилось тяжелее. Сердце по-прежнему отбивало бешеный ритм, а в мыслях проскакивали самые ужасные вещи, которые могли случиться при разговоре с Боссом. Сергей подозрительно молчал и ходил из стороны в сторону, делая вид, что не замечал подчиненную. Девушка молчала и старалась придумать достойное оправдание своему поступку. Но, блять, такому не было оправдания. Это было непростительно и непозволительно с её стороны — самое настоящее нарушение строгих правил. — С каких пор ты ослушиваешься своего начальника? — Вражко проверял длинные провода, машинное устройство посередине большого помещения, затем обернулся к Оливке. — Я-я… Босс. Вы не совсем поняли, — непонятный бред начал срываться с языка, пока Сергей не выкрикнул грозное: «Молчать!». Не хватало ему выслушивать непонятное нытьё. Нервотрёпок итак по горло. — Ты решила возомнить себя главной? Ты решила, что тебе всё позволено? Мужчина оказался близко. Вытянул ладонь, резво вздёрнул подбородок Александры вверх, чтобы удосужилась, наконец, посмотреть ему в налитые кровью глаза. Его ноздри взбухли, челюсть сжалась в скрежете зубов. Подчиненная видела, как он сильно зол и недоволен. Оставалось лишь терпеть, выслушивать и молить о пощаде. — Ты не посмеешь помешать моим планам, — отчеканил, затем, замахнувшись, нанёс пощечину на правую щеку. Громкий хлест. Голова отвернулась по направлению удара; Оливка пискнула, зажмурилась и изо всех сил старалась сдержать всхлип. Жгучее покалывание воспалились на покрасневшем участке кожи. Заслужила. — Ты никто, чтобы так относится ко мне, Александра. — Простите меня, — протянула та, боясь потереть ноющую щеку. — Я просто… просто забыла, как себя вести! Она… — Она взяла над тобой верх, — уточнил напрямую Сергей. — Ты позволила ей чересчур много, а затем отпустила. Эта сука о многом узнала: теперь растреплет своим шавкам, чтобы приготовиться ко второму нападению. Всё из-за тебя. Ебучая блядь. Оливка боялась, что настал её конец. Сжималась, кряхтела, задыхалась от нахлынувшего страха и вскоре понадеялась, что от сильного стресса потеряет сознание. Тёмные пятна перед глазами отражались вспышками, а внутренности холодели и перемешивались в несуществующей мясорубке. Тошнота накатывала вместе с обильным потом на лбу. — Ты меня не разочаровала: ты ещё не заполучила доверия, чтобы разочаровывать. Оливку данное волновало меньше, чем Марику. Возможно потому, что вторая испытывала к Вражко намного больше ярких и светлых чувств, тщательно скрывая это. Просто неприятный укол. И кто бы что не говорил — она старалась для Босса и делала всё, что в её силах. Александра справлялась с убийствами неправильно закодированных Г.Н.О.М-ов, с сотрудниками-предателями и тому подобное. Но когда дело касалось серьезных вещей, а именно убийство Оливии Стар, то все шло под откос, как-будто не она все эти годы тренировалась и нарабатывала опыт, чтобы взять добычу в руки. При их встрече весь план и слова испарились в небытие по непонятной причине. — Я понимаю, — прошептала Оливка, склоняясь перед Вражко в прискорбном извинении. — Я исправлюсь, Босс. Я все смогу, прошу, не сомневайтесь! — Сомневаюсь, — перечил тот. — Вылечи свой сраный «Стокгольмский синдром наоборот», иначе сотру память и вышвырну отсюда. Ты услышала меня? — Услышала, — изрекла девушка. Она уже подумала, что Вражко отпустит ее работать дальше и разбираться со случившимся, но он отошёл сначала к двери и закрыл на ключ, затем отошёл к углу помещения, где стояло куча чёрных коробок. — Этого мне мало. Ты должна понести наказание. И теперь хотелось провалиться сквозь землю. Александра напряжённо сглотнула, настраивая себя на худшее, стараясь дрожать не так заметно. Её страх чуялся за километр. Она прижалась к стенке, пробормотала что-то подбадривающее, погладила себя по предплечью и собралась с силами. Она выдержит любое наказание, которое ей полагается. За свои действия Оливка несла тяжелую ответственность. Пришло время расплаты. В руках Вражко показался прочный и тонкий кнут. Он сжал рукоять, затем надменно взглянул на неповинную работницу, сверкнув недоброй улыбкой. Мужчина предвкушал, что будет дальше, вырисовывал садистские картины и вальяжно крутил перед девушкой интересной вещицей. Орудие поблескивало. Оливка обомлела, чертыхнулась под нос и вжалась в холодную стену, мотая головой. Не такого она ожидала. Инстинкт самосохранения оказался сильнее: — Нет, Босс, пожалуйста! Я-я исправлюсь, я всё сделаю! Я… — Заткнись и сделай так, как я говорю, — прорычал начальник, для пущей уверенности сделав пробный взмах кнутом, рассекая воздух с характерным звуком. — Поворачивайся спиной и скрести руки на пояснице. Девушка медленно выполнила указание. Губы сжались в бледную полоску от предстоящего кошмара. Марика однажды рассказывала, какого это — быть отхлестанной кнутом. Неделями не заживали кровоточащие раны. Боль была настольно невыносима, что Шайэн в лихорадке просила Вражко застрелить её. Александра слушала эти истории с опасением, но думала, что до такого не дойдёт. И теперь, когда страх парализовал тело, она послушно стояла и ждала первого удара. Изначально кнут казался небольшим, но стоило Сергею со всей дури замахнуться на спину и ладони, как Оливка разразилась протяжным и паническим криком, вскидывая голову кверху. Красная полоса, отдаваясь пульсирующим теплом, осталась на слабо сжатом кулаке. Это омерзительное чувство нельзя описать. След под лопатками не остался из-за водолазки, но ощущения были достаточно четкими. Последовало еще несколько ударов по одним и тем же местам, и Оливка истошно замычала, истеря навзрыд. Слёзы скатывались по мокрой шее, ноги подкашивались и не держали, по голове будто мощно били тяжелой кувалдой. Тонкий кнут был сильно ужасен в действии, а когда на образовавшийся синяк попадали снова и снова, то получалась открытая рассеченная рана. Капли крови пачкали одежду. Подушечки пальцев онемели: Александра не могла пошевелить вплоть до кистей. Болела спина, поясница, ягодицы и ляжки. Казалось, что по окончанию этого цирка она изнеможенно упадёт и отключится, потому что спать захотелось жутко. Силы полностью вырваны и истрачены, слёзы высыхали на сырых губах, красная кожа переливалась из фиолетового в желтый. А Вражко был доволен. Размахивал кнутом, «уничтожал» подчиненную и вслушивался в молящие стоны, самодовольно ухмыляясь. — Дрянь! — выплюнул мужчина, выдержал паузу и сделал в порыве гнева новые удары, специально попросив Оливку слегка задрать водолазку вверх, чтобы было больнее и острее. — Запомнишь, что нельзя ослушиваться своего хозяина! — Простите-е меня-я… — хрипела девушка, медленно скатываясь вниз, устало завывая и стараясь перебороть заикание. — Я больше не буду… Я-я правда не буду! — У тебя больше нет права на ошибку. Действуй только по плану своего Босса и делай, что велят, — Сергей подошёл к мученице, повернул к себе и всмотрелся в заплаканные каре-зелёные глаза. — Это понятно?! Ты усвоила сегодняшний урок?! — У-усвоила, Босс, — получив ещё одну пощечину по нетронутой щеке, девушка прохрипела в опустошенном стоне, проронила соленые слёзы и попыталась восстановить дыхание. Наказание окончено. Теперь всё будет хорошо. Тело ломило. Хотелось лечь, заснуть и не проснуться. Хотелось… к Оливии. К тёплой, нежной, замечательной Оливии. Она бы пришла, крепко обняла и больше не дала в обиду. Всех бы перебила, стёрла в кровь костяшки пальцев, но не дала Оливку в руки злу. Только всё это слепые мечты. Стар ведь не такая: злая, жестокая и мстительная. Манипулятор высшей категории, как проверила сама Александра. Да чёрт бы с ним, сейчас, что угодно, лишь бы оказаться рядом с ней, почувствовать ее тепло, запах, касание!.. Поймать маленькую надежду на то, что с ней она будет в безопасности и любви. Многого стоило лишь прижаться к заветным губам и проронить три заветных слова. Оливка встряхнула головой; неожиданные галлюцинации проползли в чертоги разума, начали скрестись, вспыхивать ярким огнём, путать прошлое и настоящее. После сильного стресса происходило что-то непонятное и неподвластное, будто мир разрывался на маленькие кусочки. Но только немая тишина окутывала туманный офис, а томное размеренное дыхание замерло в болевом шоке. Она не раздумывала, что делать дальше, поэтому отвернулась от Вражко и приходила в себя. Важно не сдохнуть от физической боли, а потом, когда Оливка вновь почувствует себя живой, позаботиться о моральной.***
— Это он Вас наказал?.. — спросила аккуратно Шайэн, подойдя к коллеге. Девушка совсем недавно вернулась из охранной, застав ноющую Александру в коридоре. Ей нездоровилось: губы бледнели, пальцы дрожали, из красных глаз продолжали скатываться горькие слёзы. Синяки на руках покалывали упрямо и резво. Она почти скатилась по стенке, как Марика тут же среагировала и схватила подругу за плечи. — Тише, тише, Оливка! Всё хорошо будет! С-сейчас я помогу. Рыська помогла дойди до медицинского кабинета. Работников там не было, так как кабинет был частный, поэтому девушки спокойно смогли проникнуть внутрь и распорядиться нужными вещами и лекарствами. Александра лениво откинулась на стуле, задрала голову вверх, прижавшись к плоской поверхности. Клонило в сладкий сон. Тем временем Марика бурно бегала из стороны в сторону, явно нервничая, пытаясь найти что-то подходящее. — Босс сильно разозлился… — вяло прохрипела Оливка, поднимая грустный взгляд на суетящуюся напарницу. Шайэн сразу перевела взгляд на девушку, затем тяжело вздохнула и кивнула. Спустя несколько минут на руках пострадавшей появилась мазь: неприятная, плохо пахнущая, но очень действенная. Александра поморщилась, не сопротивляясь действиям Марики — та самостоятельно легкими движениями размазывала субстанцию на воспалённых областях. — Он такой только в гневе, честно, — Рысь пыталась оправдать начальника и вскоре прикусила язык. Звучало глупо и бестактно. Будто Сергей Вражко — ангел воплоти, который оступился раз в жизни. Ни разу нет. На самом деле он всегда был жестоким и беспощадным, просто Оливку хотелось хоть как-то успокоить. — Я заметила, — усмехнулась в ответ, пока Марика с сочувствием осматривала подрагивающие пальчики. — Однако заслужено. Не стал же бы он хлестать меня просто так. — Но почему?.. — напарница задала странный вопрос, на который первоначально Оливка ответить не смогла. Повисло неловкое молчание, разбавленное глупым кашлем. Александра ожидала продолжения вопроса. — П-почему Вы позволили Оливии убежать? Снова пауза. На языке крутилась запретная правда, но девушка точно знала, что никогда не озвучит её вслух. Даже в мыслях позволяла себе думать о таком крайне редко. А тут нужно ответить честно. Потому что Марике нельзя врать: она очень хороший человек. Сколько раз выручала в беде, помогала разобраться с заданиями, проблемами… Но останется ли она таким же другом, если узнает всё, как есть? — Я дура, — чуть усмехнувшись произнесла Александра. Уголок губ приподнялся, взгляд упал вниз. — Я очень глупая дура. — Вы не такая, Оливка! Соберитесь, возьмите себя в руки, ну же, — шептала ободряюще та, поглаживая по чужой коленке. — Вы знаете, что Босс не прощает ошибок, но сейчас он дал Вам второй шанс. Вы обязаны справиться с заданием, иначе будете уволены. Вы ведь не хотите этого? — Нет. Конечно нет, — прервала отрицательно девушка. — Я полностью понимаю суть данного задания, и смогу выполнить его со следующего прихода «ОН-2». Марика, я… — Понимаю, Оливка, — Рыська присела на корточки, чтобы всмотреться в грустные глаза и привлечь внимания. Так и случилось, и она продолжила говорить, коснувшись ладонью мокрой щеки. — Все будет хорошо. Вы справитесь с этим на отлично и докажите Боссу в своём совершенстве. Вам нужно морально подготовиться. — К этому не подготовишься… — …Любить порой очень больно, — неоднозначно отрезала Марика, раздумывая над своими словами. Очень не хотелось напугать, — н-но Вы должны помнить, что есть реальность, что есть Вы, Ваше собственное достоинство... Неужели она обо всём догадалась?.. — Марика, — выдохнула напряжённо девушка и испуганно встала со стула, прошипев от своей резкости. — Я-я не понимаю, о-о чем Вы!.. Позвольте мне уйти. — Оливка!.. Александра выбежала из кабинета с очередной волной тревоги. Её чувства пытались обнажить. Такого нельзя позволять даже самым близким людям. Стыдно. Ей очень стыдно, что правда такая глупая и ненормальная. Она — правая рука Сергея Вражко. У неё не должно быть ничего, кроме ненависти к тем людям, которые нагло пытаются прервать его деяния. Ничего, кроме Босса и кропотливой работы. Но истерзанную душу заполнял маленький комочек светлого счастья, скромного восхищения, неизданной любви… Оливия. О-л-и-в-и-я. Она заставляла сходить с ума и беспрекословно повиноваться каждому слову. Это то, чего так не хватало в серой и унылой жизни. Девушка была смешной, харизматичной… идеальной! Никогда не получалось описать все чувства к ней сразу. Столько эмоций Оливка испытала за последнее время, что копаться и разбираться было невообразимым. Все смутно плыло по буйному течению. А сейчас, когда Марика почти тыкнула в лицо очевидным — стало страшно. Страшно до панической атаки, дрожи и нескончаемых слёз. — Я справлюсь, — судорожный шёпот сорвался с губ, пока Александра ускоренным шагом бежала подальше. Куда — непонятно. Лучше всего убежать домой, запереться, затаиться в угол и больше никогда не приходить в злосчастную цитадель. Уволиться молча, без криков, кнутов и боли. Абстрагироваться от работы, зато не видеть смерти любимой Оливии. Она знала, что Стар всё равно сотрут в порошок, но если бы была возможность не участвовать в этом деле, она бы с удовольствием проигнорировала эту задачу и не испытывала столь ранимых ощущений. — Нет, нет, нет… Оливка приподняла руки, тщательно оглядывая их со всех сторон. Взгляд туманился и искажал реальность: пальцы в крови. В свежей, алой и густой стали, медленно стекающей на пол в размашистых мазках. Невольный крик почти разорвал глотку. Стали мерещиться мимолётные прикосновения. Над ухом раздалось едкое шипение: — Ты не с-с-сможешь… не справишься! — Отстань от меня! — завыла девушка, брыкнулась, сжала кулаки и удрала оттуда. Эти определенно был знакомый и манящий голос, которому плевать, что та неслась со скоростью света. Он был в голове, убивал каждую вспыхивающую мысль, разрывал мозг в кашу, вынуждал подчиняться. Александра боролась с тревожными галлюцинациями, тараторила что-то нечленораздельное, слонялась по вечно-долгим коридорам и пыталась найти выход. И даже не чёртову дверь. Какая-то пустая комната. Какие-то чёрные кресла, драные диваны и старая техника. Оливка ввалилась в помещение, закрывая дверь, оставшись в полной темноте. Наощупь нашла диван и распласталась на мягкой поверхности. Свет из окон был тусклый, не позволял разглядеть предметы рядом. Да и к чёрту. Она наконец сбежала от самой себя, и голос прекратил вторить одно и то же. Веки опустились, тело проломила очередная слабость. Оливка прохрипела, откинула голову к потолку и провалилась в долгожданный сон сразу же, не думая над тем, что её вполне могут найти и объявить очередной выговор.***
— За что Вы так с ней? — Марика обратилась к скучающему Боссу, подойдя к вибрирующим мониторам. Мужчина не встрепенулся, продолжая всматриваться в одну точку, слегка прищуриваясь. В пальцах вертелась пластмассовая ручка для успокоения. Однако было видно, что он готов выслушать подчиненную. — Оливка ещё не адаптировалась к реальным убийствам. Дали бы больше времени, она… — Шайэн, я ненавижу, когда ты оправдываешь людей. Закрой свою пасть и иди работай. Не мешай мне, — в своей привычной манере прервал Вражко, затем сверкнул недобрым взглядом. Брови нахмурились. Рысь почти ничего другого не ожидала, но закрыть на этом тему не планировала. Девушка возмущённо хмыкнула и встала к Боссу сбоку, скрестив руки на груди. Возможно на данный момент она посчитала себя бессмертной, иначе как объяснить её наглое поведение? Просто сердце ныло за Александру. Ей досталось не на шутку, даже сильнее, чем когда-либо приходилось испытывать Марике. А после побега Оливки из медицинского пункта Шайэн почувствовала внутри волнение и досаду. Ноги сами привели к Боссу, чтобы потребовать оправданий. — Босс, я знаю, что Оливка провалила своё задание и понесла наказание, но мы говорим о неопытном человеке. О человеке, который чувствует. Сергей обернулся. Марика стояла непреклонно, ожидая услышать от начальника здравых рассуждений, а не злость и обыденную агрессию. — Если в моей команде есть человек, который чувствует малейшую эмпатию к врагу, он не человек, а грёбаный предатель. Я воспитываю в вас безразличие, мне не интересно то, что происходит у тебя и Александры внутри. Вы подписали договор собственной кровью, обязались работать на меня, значит я решаю, кому здесь что можно. — Верно, — согласилась Марика. Не с полным ответом, а лишь его маленькой частью. Она отошла, затем появилась в поле зрения на противоположной стороне. Вражко сосредоточено следил за каждым сказанным словом подопечной. — Но я ведь люблю Вас. Что-то хрустнуло. Сергей выругался, когда вязкие чёрные чернила потекли на стол и стопку бумаг, пачкая всё вокруг. Ладонь приобрела синеватый оттенок, но мужчина не придал этому особого значения, не кинулся исправлять ситуацию, продолжая вести занимательный диалог с подчинённой. Стало действительно интересно и немного нервно. — Что ты несёшь!? — грозно зашипел, встав напротив Марики, выбрасывая кусочки ручки прочь. Шайэн расправила плечи и вздёрнула нос кверху, воспринимая начатое, как вызов. Он же не отхлестает её за такую правду? — Босс, мы оба знаем, о чём я говорю. Вы делаете вид, будто ничего никогда не происходило. Может Вам напомнить? — Ты не посмеешь… — Я не хочу молчать. Я хочу доказать, что я такая же, как и Оливка, как и Вы. Как бы Вы не старались вправлять нам мозг, ультразвуковыми частотами избавлять от эмоций, мы по-прежнему живые, и не можем ничего поделать с нашим внутренним миром. Я знаю, что Вы тоже чувствуете. Просто игнорируете и не хотите замечать. Запрещаете другим, потому что запрещаете себе. — Это ничего не меняет. Вам всё равно не разрешено откровенно выставлять себя напоказ. — Мы не Г.Н.О.М-ы, Босс. Не запрограммированы так, как Вам хочется. Сергей не знал, что сказать в ответ. Впервые был в ступоре. Может из-за того, что такая тема никогда не поднималась. А Марика будто готовилась, потому что выглядела уверенной и неугомонной. — Вы беспокоилось за меня. Вы меня целовали. — Вздор. Такого никогда не было! Было, ещё как.***
Это случилось внезапно, резко и сумбурно. Марика осталась на ночном задании в офисе, кодировала программу. Хотелось спать, поэтому под рукой была кружка горячего чёрного приторного кофе без молока. Это помогало взбодриться и продолжать продуктивно работать. — Получается? — Вражко неожиданно подкрался сзади, наклонился к девушке, оперся ладонью на стол и понаблюдал за увлекающим процессом. Шайэн вздрогнула, когда ощутила чьё-то присутствие. Так испугалась, что даже поначалу не распознала голос, резво схватилась за лежавший неподалёку травматический пистолет и направило дуло на Сергея. Направила пистолет на своего Босса. Повисла тишина. Рыська растерянно уставилась на начальника, хлопая ресницами в большом удивлении. Вражко изогнул бровь, аккуратно отодвигая оружие в сторону. Рука Шайэн опустилась, пальцы задрожали. Она откинула пистолет в сторону, а сама приоткрыла рот, не зная, с чего начать оправдания: — Босс, я не хотела, я думала Вы давно ушли, извините меня, п-просто совсем голова не соображает! Мужчина всмотрелся в уставшие глаза, в две пустых чашки с кофейной гущей, листы исчерченных бумаг и длинный зелёный код на компьютере. Он сдержанно кивнул, хотя обычно мог сорваться на крик или грубо высказаться о таких поступках. — Не заработалась? Марика сначала не поверила ушам. Потом ещё около десяти раз мысленно повторила эту фразу, выдохнула и нервно усмехнулась. Уголок губ приподнялся. Вражко впервые интересовался её состоянием. Пусть завуалированно, но интересовался. — Я? Конечно нет, Босс, — отмахнулась подчиненная, поправляя неаккуратно заплетенные косички на плечах. — Всё в полном порядке. — Поэтому ты направила на меня пушку? — Я уже объяснилась. Я правда случайно, прошу простить меня, Босс, — Рысь сочувственно склонила голову вниз в знак повиновения. — Ты не вылезаешь из-за стола уже несколько суток. Я даже не видел, как ты уходишь домой. Когда ты в последний раз спала? Она не помнила. — Вчера, конечно же. — Врёшь мне, Рысь, — прервал её Сергей, затем, коснувшись пальцами лица Марики, приподнял голову наверх, установив зрительный контакт. — Я не люблю враньё. — Я просто делаю свою работу. — Мне не нужна полудохлая подчиненная, когда враг будет около дверей. Ты обязана… передохнуть. Передохнуть. Шайэн шокировано откинулась на спинке стула. Проскользнула мысль, что Босса подменили. Что тот, кто перед ней стоит — очередная разработка настоящего Вражко. Некий Г.Н.О.М, пришедший ради диагностики. — Я не понимаю Вас, Босс. И он себя, если честно, тоже. Потому что не в его приоритете волноваться за других людей. Однако сейчас, видя Марику почти безжизненной, в груди странно затрепетало. Мужчина не показывал настоящих эмоций, не спешил с поддержкой, но и эта фраза прозвучало совсем не в его стиле. Когда он в последний раз говорил кому-то передохнуть от работы? Все должны из кожи вон лезть, чтобы угодить ему. — Тебе нужен сон. Закончишь завтра вечером. — …Я могу остаться здесь и поспать на диване? — Нет. Ты пойдёшь домой и ляжешь в свою постель. Это не обсуждается. Быстро, Шайэн. Не заставляй меня злиться. Марика встала с рабочего места, направляясь за верхней одеждой. И широкая улыбка не покидала её до тех пор, пока она действительно не оказалась в кровати. Босс впервые позаботился о её здоровье. Это чувство слишком непривычное, иное и приятное, будто ещё никто и никогда за ней не ухаживал. Хотя это были обыкновенные наставления любого человека. В любом случае даже такой жест был до одури восхитительным со стороны Сергея Вражко. С губ в пустоту сорвалось сонное «спасибо».***
— Прекрати орать, Рысь, и без тебя тошно! — они разговаривали в офисе, стояли посередине помещения друг напротив друга. Оба злые, разгоряченные и напряжённые. С таким настроением могло произойти всё, что угодно, даже атомный взрыв. А Босс мог и не такое. — Разве для меня нет более подходящего задания? Я же заслуживаю большего! Пускать её на опасные задания не хотелось, по крайней мере сейчас. Марика была готова, но не до конца. Предстояло много теории, прежде чем идти в атаку. Но девушка горела алым огнём и требовала действовать как можно скорее. — Всему своё время. — Моё время пришло! — Марика Шайэн, не смей пререкаться! — грубым тоном произнёс Сергей, подойдя к девушке поближе. — Не строй из себя ёбаного камикадзе, мы знаем, чем это закончится! — Я хочу доказать, что смогу это выполнить, Босс! — Марика сделала медленный шаг навстречу, оказавшись почти вплотную. — Я не разрешаю, — сразу отчеканил тот. — Потому что боитесь за меня, да? Боитесь?! — Шайэн, не смей. — Вы боитесь, что я сдохну в огромной луже крови, а Вы ничего не сможете сде… Вражко прижал Марику к стене. Так резко, что девушка сильно ударилась головой, шикнула от боли и зажмурилась на несколько секунд. Руками пошевелить не могла: мужчина крепко держал запястья, до обеления, немоты и зуда конечностей. Тело Босса налегало на Марику; она издала хриплый вздох, ощущая, что взгляд начальника совсем-совсем близко. — Никогда не говори такой хуйни, Рысь. Не в присутствии меня. Твой рот совсем стал развязным и грязным, а ведь я всего лишь повысил тебя в должности. Не заставляй меня злиться из-за мелочей, иначе сильно пожалеешь. — Я хочу пожалеть, — девушка перешла на шёпот, склонив голову на бок. Засияла***
— Ну конечно, ведь позже Вы мне сказали, что если я хоть раз об этом напомню, то буду лежать мертвой под Вашим столом. Босс, я прошу Вас, дайте ей время. Оливка смирится и сделает всё на высоком качестве. Потом, вспомните, сколько она уже сделала для нашего штаба. Оливка — ценный сотрудник, и Вы не станете с этим спорить. — Ты решила превратиться в Мать Терезу? — надменная усмешка. — С чего вдруг так активно заступаешься за Александру? — Потому что понимаю её, Босс. Марика медленно развернулась и направилась к выходу. Стук её маленьких каблуков отдавался глухим эхом; Сергей с подозрением посмотрел подчинённой вслед. — Надеюсь, Вы услышите меня. Моё мнение Вам ценно, я знаю. Загадочный диалог подошёл к неоднозначному завершению. Вражко не стал оставлять Рысь, дав себе возможность передохнуть и перестроится на другой лад. Некоторые события вспыхнули слишком чётким воспоминанием, от чего мужчина недовольно фыркнул и встряхнул головой. Не хватало ещё думать о недавних проступках, о которых ему беспардонно напомнили. Но то, что пыталась донести Шайэн, не вылетало из головы.***
Прошло немало дней. Александра восстанавливалась, постепенно принимала сложившуюся судьбу, избавилась от мучительных галлюцинаций и морально готовила себя к убийству. Она успела несколько раз попросить Вражко о смене задания, однако тот оставался равнодушным. Никакого выбора не было: ей суждено убить Оливию. В разных вариациях: можно горло перерезать, воткнуть нож, или выстрелить прямо в лоб. Но Оливка не будет изощряться, вернее, не сможет. Эту миссию нужно выполнить как можно быстрее, чтобы Стар лежала бездыханной в ногах и не смогла предотвратить цель Босса. Главное — не выходить с ней на близкий контакт.Не разговаривать. Не слушать. Не подпускать. Не касаться. Марика подбадривала, находилась рядом, шептала слова поддержки, но лучше почему-то не становилось. Изнутри всё постепенно уничтожалось и гнило в увядавшей любви. Александра держала языка за зубами, не позволяла себе рассказывать Шайэн о моральном состоянии, чтобы коллега была в ней уверенна. Много ситуаций произошло, чтобы усомниться в надежности Оливки, однако Рыська продолжала в неё верить. Из последних сил, из последних надежд Марика заклинала Александру сделать это. «А потом будет легче. Вы не успеете проснуться следующим утром, как Вам станет лучше, Оливка.» Да нихуя не станет, и Марика прекрасно понимала. Возможно Оливка упадёт в пропасть, руки и ноги затянут увесистыми цепями, в грудь вонзят острейший кинжал, и она начнёт задыхаться от безысходности. Сдохнет в одиночестве и влюбленности от открытых ран. Ей ничего не поможет; разум окутают депрессия, тремор и ненависть. Она позовёт на помощь, но никто не услышит. Всем будет всё равно, ведь девушка выполнила поставленную задачу. Ночами, лёжа в холодной кровати, Оливка раздумывала над самоубийством. Оборвать собственную жизнь было легче, чем обрывать чужую. Чужую, родную и драгоценную. Только не хватало самого нужного — смелости. Смелости не существовало: канула в небытие вместе с храбростью и уверенностью. Александра злилась и разбивала зеркала, лишь бы не видеть омерзительное отражение. Не помогало абсолютно ничего. Мысли не уходили, нагнетали, нависали увесистой тучей, и от того становилось жутко. Бессонница явилась неожиданно, но оправданно, — и думать стало тяжелее. Так было легче, но не больнее. В закромах тьмы всё-таки всплывали разные варианты: наглотаться таблеток, спрыгнуть с крыши, надеть петлю, опустить в воду фен, перерезать вены… Но это вызывало ненормальный и нервный смех. Идеи эффективные, но бессмысленные. Оливка не решится. Поэтому оставалось только выживать. Исполнять приказы, выстраивать новый план, учиться ближнему бою и стрельбе. Надеяться на лучшее не хотелось, потому что любой исход вёл к скоротечной смерти. Поздним вечером всё было спокойно. Марика и Оливка завершали дела, Вражко продолжал следить по камерам и записывать тонким маркером важные заметки в помятый лист. Заинтересованность не прослеживалась в его взгляде до тех пор, пока экраны один за другим не начали гаснуть. Мужчина встрепенулся, сразу перезагружая систему комбинацией клавиш. Высветилась надпись на английском языке: «Unknown error. Try again.» — Что за хрень?.. — произнёс тихо Сергей, проверяя датчики. Горели зелёным светом, как нужно. Но в чём проблема? Несколько минут мужчина не понимал, что происходит, трогал провода, дабы выявить неисправность, но не находил ничего серьёзного. Некоторые подклеены скотчем, однако это не мешало работать в обычном режиме. Вражко решил сделать общую перезагрузку, нервно стуча пальцами по столу. Чуял, какая-то подстава. — Босс! БОСС! — Шайэн ворвалась в офис с громким возгласом, затем, нажав на экстренную кнопку около выхода, посмотрела на Вражко. — Нас предали! Холод прошёлся по спине, сковал плечи и заставил замереть. Мужчина настороженно прищурился, увидев, что камеры давали очередной сбой. Голова пошла кругом; Марика подбежала к чёрному сейфу в углу, вводя четырехзначный код, вытаскивая стальной револьвер. Действия были быстрыми. Девушка подозрительно молчала, будто держала в секрете информацию. — Кто, Шайэн? — начальник изначально сохранял поддельное спокойствие, наблюдая за подчинённой. Кто посмел переступить ему дорогу? Неужели… Александра не хотела выполнять задание. Искала пути, пряталась в офисах, перестала вести диалог с Вражко. Сергей давно заметил это, но, пойдя на уступки Марики, не трогал работницу, чтобы дать ей обрести силы. Все сомнения падали на неё. И если Оливка посмеет навредить — Вражко убьёт. Беспощадно и жестоко, потому что не терпел чёртового предательства. — Няня! Няня, Босс! — запыхавшаяся Рыська сложила кастет в левый карман брюк. — Она привела их! Они в здании, прямо сейчас! — Вот же блядь! — Сергей прогадал по всем пунктам. Немедленно подбежал к столу, подал звуковой сигнал неживым слугам, направляя на определённые точки. Глаза метались по схеме помещений и программным кодам. Он грозно прошипел, вводя ещё одну строчку на латинском быстрым клацанием. — Где Оливка?! — На позиции, этажом ниже, — ответила девушка, слегка перебив. — У нас слишком мало времени, Босс! Я знаю, что четыре объекта добрались до охранной и разделились. — Разыщи троих. Я разберусь с Няней, — Рысь метнулась обратно, оставляя мужчину одного. — Старая сука. Взяв коммуникатор, Вражко попытался отправить женщине сообщение, на что также получил ошибку. Няня отсоединила с ним связь. Тогда он щелкнул по кнопке и протараторил в микрофон: — Всем приготовиться к атаке. Действовать по плану «А». При чрезвычайном положении включить ультразвуковую сигнализацию. Не подпускать Главный Объект к основному офису. При виде цели немедленно сообщить! Сергей рванул из кабинета, продолжая говорить заученную инструкцию в рацию. Марика и Александра слушали каждое наставление, разыскивали угрозу и были на чеку. Несколько человеческих роботов уже доносили первые координаты Брайна, Ботана и Оливии. Теперь надо проверить, достоверная ли информация. Шайэн была готова ко всему: рвать, метать, убивать, ломать и бить. Настрой решительный, как никогда раньше. Сегодня нужно раз и навсегда покончить с этим грёбаным видеоблогером и его глупыми друзьями. Девушка быстро спускалась по лестнице, следуя к охранной, как вдруг услышала неразборчивый шёпот и взволнованный крик: — Они нас убьют! — Ботаник тревожно прижался к стенке и помассировал виски, стараясь успокоиться. — Эти твари повсюду! «Как вы, блять, так быстро добрались?!», — Рысь затаилась за углом, навострив уши. Отправила сигнал Боссу, затем постаралась взглянуть на появившихся людей. Это были они. Девушка вскинула брови в удивлении: добраться до такого высокого этажа за мизерное время не могла даже она. — Не ной ты, Ботан! Все будет хорошо, только бы добраться до нужного щитка, — проговорил Брайн, аккуратным движением проведя по свежей царапине на щеке. Зашипел. — Оливия уже поднялась выше, она поможет! Марика нахмурилась, проанализировала слова блогера и посмотрела на лестницу, с которой спускалась. Оливию она по дороге не заметила — значит та пошла по другому корпусу. Рыська также отправила пару Г.Н.О.М-ов по коммуникатору к комнате с проводными потоками электричества. Там каждый тумблер должен оставаться в своём положении, иначе машинному устройству настанет конец. Долгий перезапуск не спасёт. — Ботан, давай я пойду дальше, а ты через ноутбук постараешься взломать систему. Найди себе укромное место. — Укромное место?! Ты сошёл с ума! Я даже драться не умею! — Вспомни, чему тебя учила Оливия и действуй, — Мапс отошёл от парня, и послышался странный щелчок. «Снял с предохранителя», — подумала Шайэн, держа револьвер в мертвой хватке. Сейчас сюда точно кто-то придёт. Но Брайн пошёл дальше, по коридору, игнорируя подъём наверх. Шаги отдалялись, а волнение нарастало. Куда он пошёл дальше? Есть ли у него примерный план? Рысь отчетливо слышала непонятное копошение, всхлипы и бормотание. Дыхание замерло, стоило услышать неуверенное топанье в свою сторону. Ботаник был слишком близко, и Марика с опаской отложила пистолет. Он не поможет, это явно привлечёт лишнее внимание. И не факт, что та попадёт с первого раза. Избавиться от заумного мальчишки оказалось легко. Шайэн не ожидала от самой себя, что с такой злобой и агрессией накинется на добычу. Без визгов, к сожалению, не обошлось, однако на помощь Ботану никто не пришёл. Девушка оставила его у входа со вспоротой глоткой и побежала назад как можно скорее. Не отдышавшись, она заговорила в рацию: — Ликвидировала Ботана, сэр. Восточное крыло, этаж тридцать восемь. Расположение Брайна и Оливии неизвестно, но они точно не рядом. Я проинформирую Оливку. Но Вражко не ответил. Обычно он не давал ответ, когда сильно занят. Марика забеспокоилась. Предположительно, мужчина был рядом с Няней. Хрен его знал, что происходило между ними. Может Сергей вправлял мозги Тамаре… а может вкалывал транквилизатор, чтобы позже испытать на женщине электрический стул. Марика направилась в обход, чтобы застать Главный Объект с другой стороны. С учетом того, что живых сотрудников становилось всё меньше и меньше, ситуация была под контролем. Только под чьим — другой вопрос. Но Марика не сомневалась, что не этот раз они одержат победу. Вражко ещё успеет гордо засмеяться, пока тысячи людей будут зомбироваться от излучателя, а Марика и Александра вместе с ним станут наблюдать за этим сладостным безумием.***
Александра глядела по сторонам, держа огнестрельное ружьё. Прижалась к холодной стене, вздохнула и прикрыла глаза, вслушиваясь в стук сердца. Этот ритм был неспокойный. Медленный отсчет. Девушка волновалась сильнее, чем при первой атаке. Сейчас нельзя допускать никаких поблажек и ошибок. Если не выполнит задание — сдохнет страшной смертью. Плевать, что близкая коллега сумела предать их, подсказать пути и ответы, — Оливке было страшно только за Оливию. Потому что сегодня Стар умрёт от её дрожащих рук. Александра не ждала их встречи, потому что знала, чем это могло обернуться. Омут карих глаз поглотит целиком, разум затуманится в персиковых губах, руки потянутся к изысканному телу. Оливка будет возбуждённо издыхать, пока не получит нож в спину. Ведь черноволосая красавица не позволит себе так опьянеть при виде главного врага. Она плюнет и пойдёт дальше, даже не разбираясь с Сашей целиком. Возможно в этом был здравый смысл. Но кому он нахуй сдался, когда тебе всё равно приказано убить свою любовь? Девушка сосредоточено сосчитала до пяти — это немного успокаивало и концентрировало. Глубокий вдох-выдох, и она готова ждать дальше без всяких сомнений. Несколько раз она услышала странный звук, доносящийся с лифта, но ничего там не находила. Снова чёртовы галлюцинации не позволяли нормально работать. Оливка оборачивалась раз пять, хотя знала, что за спиной закрытая напрочь железная дверь. Направляла дуло на проходящего человека, понимая, что это сотрудник. Как бы не убить саму себя от страха и волнения. Девушка прошла дальше. Тусклый коридор слегка пугал миганием лампочек. Кулаки сжались в сильном напряжении, но она по-прежнему оставалась спокойной и равнодушной снаружи. Внутри бушевал ураган. Внутри дикий зверь разрывал плоть на части и, не пережевывая, заглатывал кости. Александра посмотрела на наручные часы, отсчитывая время прибытия объектов. А когда совсем засчиталась, смотря в одну точку, то почувствовала по спине неожиданный холод и боязно обернулась. — Здравствуй, — Оливия выглядела увереннее, чем в прошлый раз. Девушка сплюснула на пол слюну с кровью, вытерла губы сырым рукавом и посмотрела на Сашу надменным взглядом, — Оливка. Тело готово упасть в обморок. Скончаться в конвульсиях. Опуститься вниз и поклониться. Александра приоткрыла рот в нервном смешке, на автомате прижав пистолет поближе. Отошла на два шага, затем направила дуло на добычу. В мозг отчаянно пытались закрасться странные доводы и решения, но девушка себя чувствовала вполне трезвой. Пока. Сейчас даже соображала и даже предприняла первое действие. — Здравствуй, — ответила она скромно, но грубо, от чего Оливия ошеломленно вскинула брови. Смелость то вспыхивала, то угасала, и было сложно уловить собственный настрой. — Не будем начинать сначала, да? Ты уйдёшь с моего пути, и я пойду творить очень важные дела, — Стар покрутила в испачканных кровью руках стальной топор, демонстративно закинув его на плечо. Александра нахмурилась: девушка позволяла себе слишком много. Такое отношение к ней крайне бестактно и неприемлемо. Неужели Оливия правда думала, что сможет уйти безнаказанной? Оливка поёжилась, когда услышала в голове голос Вражко: «Эту дрянь нужно убить. Она нам не нужна. Оливка, Стар на тебе!». И зачем ей это? Зачем убивать неповинного человека, который хочет мира? Потому что Александра давно перешла на сторону тёмного зла. Ей должно быть плевать, кто и что хотел. Она делала так, как считала правильным и нужным, для неё не существовало законов и правил. Здесь, в этом сорокаэтажном здании, создан её маленький мир с тряпичными куклами. Оливия станет одной из них. Она не посмеет занять роль кукловода! — Не так быстро, — губы работницы Вражко искривились в глупой улыбке. — У тебя два варианта: либо ты выводишь своих мальчиков за ручку вон из цитадели, либо я прикончу тебя прямо здесь. Выбирай. Голос звучал ужасающе и совершено не подходил к её естественной натуре. Александра чувствовала себя конченной и съехавшей с катушек. Потому что хотелось сказать совершенно не то. Эта ситуация — сумасшедший бред, кошмарный сон, задатки извращённого воображения. Оливка действительно сумеет выстрелить в эту девушку? — Есть третий вариант: пошла ты нахуй, — зарычала Оливия. Такое высказывание её разозлило. Александра от чего-то дернулась, когда девушка сделала два шага вперёд. Она интуитивно последовала назад: нельзя подпускать Стар слишком близко. Трезвость ума всё ещё присутствовала, но надолго ли. — Ты понимаешь, что не сможешь убить меня? Саша понимала, но пыталась переубедить себя. Девушка желала услышать похвалу Босса за выполненную миссию. Пусть и тяжелую, неподвластную ей. Она станет рангом выше, обретёт власть, искрометную победу над собственным страхом. Это стоило того, правда стоило! И больная влюблённость никак не сравниться с тем, что получит Оливка. В конце концов она же не останется совсем одна, да? Рядом будет Марика. Они дадут друг другу поддержку и оправятся от хаоса вместе. Всё будет хорошо, но сначала надо избавиться от мешающего объекта. Указательный палец неуверенно скользнул в слабом натиске курка. Александра молчала минуты две, понимая, что забыла ответить, затем набрала в грудь побольше воздуха, однако Оливия оказалась нетерпеливее: — У тебя не хватит сил. Вспомни, что было в прошлый раз. А ведь я тогда «почти» тебя испугалась. Хах, занятно было. — Закрой рот и не испытывай моё терпение! — Оливка старалась звучать равнодушнее. — Тогда почему ты всё ещё не убила меня? — провокационный вопрос заставил почувствовать легкую неловкость. И правда — почему? Почему, когда они встречаются, то начинали диалог, а не драку? Все эти пустые слова, дерзкие обещания… стояли поперёк горла. Они не испытывали ничего, кроме морального насилия. Не продвигались вперёд. Стояли на месте и ждали, пока кто-то их них не выстрелит в воздух. — Потому что играюсь, — наперекор ответила Александра. Уже можно было сделать пару выстрелов и попрощаться со Стар. Мозг кричал, подначивал к действию, а душа одновременно предостерегала от неизбежного. — Тут я играюсь, Оливка, — девушка сначала опешила, затем едко рассмеялась, да так громко, что Саша зажмурилась. Оливия смотрела с задорной улыбкой, не прерывая смех. — Тут я разъёбываю твои чувства в щепки. Александра будто ощутила ту самую пощечину но начальника. Жгучую и очень неприятную. Почувствовала больной укол ниже груди и оскалилась, принимая слова слишком близко на свой счёт. Где холод, которому она так долго училась, где безразличие, которому так завидовала у Шайэн, где хоть капля бесчеловечности?! Будь же ты сукой, Оливка! — Я не знаю, о чём ты говоришь, — неуверенно дополнила та. Рука со сжатым травматом сильно затекла, но не сдвинулась с места. — Нам нужно закончить это, Стар. Важен вопрос, не останешься ли ты посмешищем в глазах своих друзей. — За друзей не переживай. Они не текут по старым дядькам-антагонистам и его никчемным подстилкам, что не скажешь про тебя. Соскучилась по мне, я знаю. Давила на кровоточащее. Эта рана пульсировала, изнывала, плакала алыми слезами и просила побыстрее её зашить, но Оливия нагло наносила увечья при каждом удобном случае. И ей нравилось. Нравилось тыкать в одно и то же, представлять себя превосходной. Саша пропускала сквозь пальцы маленькие крупицы адекватности. Внутренний мир терял равновесие. Шумные крики участились, стали невыносимыми и приобрели глубокое эхо. Девушка затряслась, хотя конечностей почти не ощущала. Огнестрельное оружие подрагивало, будто скоро рухнет на пол. — Оливия… — М? Ты же уверена, что убьёшь меня! — Стар сократила расстояние, а Александра всё ещё не нажала на спуск. Боялась, глупая дура. — Ну давай же, давай, я жду, Оливочка… Холодная слеза скатилась по щеке. Оливка почти не моргала, смотрела в родные глаза и погружалась в иное измерение. Нужно быть сильной, ответить за унижения, оскорбления, выпустить мимолетную пулю точно в сердце и больше никогда не заморачиваться об этом. Тонкий всхлип оглушил коридор. Стар сделала презрительно-сочувственное лицо, сжалила брови домиком и протянула свободную ладонь к разгоряченной щеке. — Не расстраивайся, милая, — ласково улыбнулась Оливия с явным фальшам. Она провела по солёной дорожке большим пальчиком вниз, очерчивая скулу, затем нежно погладила несколько раз. — Тебе никогда не постичь этого искусства. Никогда не прочувствовать тонкую грань между любовью и ненавистью, между страстью и глубоким разочарованием. Ты останешься замкнутой в самой себе, будешь догнивать в одиночестве, а когда совсем не останется сил — смиришься, что сделала неправильный выбор. — Конченая сволочь, гори в аду! — закричала, что есть мочи, рыдая навзрыд, шатаясь в страхе от беспомощности. Каждое слово отдавалось резонирующим шипением, отскакиваемое от стен. Бегущая строка мельтешила перед глазами. Я не смогу. Я не смогу. Я не смогу. Пока девушка сходила с ума, Оливия начала действовать: приподняла топор, чтобы широко замахнуться. Её минута сладкой победы не заставляла себя долго ждать. Раздался выстрел. Затем ещё, ещё и ещё, пока Стар неожиданно проломило в теле. Она выгнулась, издавала хриплый стон, затем рухнула перед врагом, прижимая к одному из многочисленных ранений руку. Александра приоткрыла глаза. И снова крик. Оливия лежала на спине, стеклянным взглядом сверля потолок. Больше не дышала, не моргала, не издавала звуков. Кажется, изо открытого рта постепенно выливалась густая кровь. — О Г-Господи, о нет! О-Оливия! — с горечью в сорванном голосе проговорила девушка. Она упала на колени, хватая умершую за плечи, смотря на ватное тело. Саша судорожно повторяла имя, впервые надеясь на чудо. — О-Оливия, Оливия-я-я… — Простите, Оливка, — Марика вышла из тени, где стояла до тех пор, пока подругу не настигла очередная истерика. Рысь подошла к подчинённой, протягивая руку, — мне нужно было сделать это. Я прибежала на помощь, как только смогла. Оливия собиралась Вас прикончить. Александра всхлипывала, заикалась и игнорировала. Поражение это или проигрыш — не известно. Да и не важно, наверное: всё равно больно. — Мне жаль, Оливка. Но нам нужно спешить. Осталось совсем чуть-чуть, и я обещаю, что помогу. Пойдём те же, скорее!.. Девушка встала с испачканного пола. Отвернула голову в сторону, закусила губу, томно выдохнула и пропустила ненависть через себя. Кто-то обещал, что будет легче, но легче не становилось. С каждой секундой хотелось сдохнуть и лечь рядом с Оливией. Закричать Марике: «убейте меня!» и захлебнуться в болоте утонувших чувств. Шайэн вела коллегу за руку, пока Александра, оборачиваясь назад, смотрела на тело любимой девушки. Её последние слова отдавались хриплым и бережным отголоском. И Оливка поняла, что действительно больше никогда не сможет. Ни убить, ни любить.