Сакура над бездной: Dream Catcher

Гудеж в комнате снова шел полным ходом. - Нет, ты меня послушай, друг, - распинался Костас. – Я ведь с детства страдаю. Сначала в деревеньке моей надо мной смеялся и стар, и млад, когда я еще ребенком заявлял, что духов вижу. А ведь у нас, в Греции, их полно – в каждом дереве лесном по дриаде, в каждом ручейке по наяде… Просто спрятались они, когда люди в них верить перестали, а так-то никуда они не делись, живут себе… Ну, а потом родители переехали в Салоники. И вот там-то, в городе, я стал встречать демонов… Они пустые, эти существа. Не плохие. Но и не добрые. И ищут человека. Всегда. Чтобы паразитировать на нем. Рей тяжело вздохнул. Разговор этот длился уже не первый час, и все время сводился к одному и тому же: Теодоракис пытался уговорить его развязаться с Шигеру. - Ладно, Костас, я тебя послушал, а теперь ты меня услышь. Это создание, кем бы он ни был, - мой единственный друг в этой земле, он очень дорог мне. Ну и… Ты же мужчина, понимаешь, - врать на эту тему оказалось легче, чем могло показаться. - Ох, да… - похожие на спелые оливы глаза грека маслянисто блеснули. – Какая у него талия… худенький такой, кожа белая, как у девчонки. Одно словно – ночной мотылек… И поет так сладко. - Поет? – переспросил Рей. - Да, хотя, может, он стал таким разговорчивым из-за того, что был пьян? - Пьян… кто? - Пока ты был в отключке, мы тут с ним пообщались. А ты разве не понял, почему он до сих пор спит? Почти все из них плохо воспринимают алкоголь. Потому я, как почувствовал его присутствие, так и напоил тебя узо как следует. Я ведь думал, демон пьет твою кровь, а оказалось, что он от снов твоих пьяных захмелел. - Так что он сказал тебе? - Ох, - Костас пьяно осклабился, - он такое говорил, что я аж заслушался. Завернул, что ты его воздух, что дышать без тебя не может… - Ладно, хватит тебе, - изумленный американец не знал, что сказать, потому встал, забрал из рук гостя бокал с напитком и улыбнулся: - Я же могу рассчитывать на твое благоразумие? Не схватишься снова за нож? Тот серьезно посмотрел на хозяина. - Нет, теперь нет. Рей, раз ты выбрал себе такую судьбу и не хочешь ничего менять, – значит, фатум твой такой. Судьба твоя. За это мойры ответственны, богини, что жизнь твою отмерили еще при рождении, и не мне, человеку, сюда мешаться. - Смотрю я, ты веришь в старых богов, а я думал, все греки христиане, - Рей заинтересованно посмотрел на Теодоракиса. - Ты знаешь, я признаю Господа нашего Единого, но как тут не уверовать в силы природы, когда на тебя из леса прет сатир или наяда в лунном свете в реке плещется, - грек задумчиво почесал щеку. – Я ж в Японию подался, потому что решил, что тут мифология победнее, да и хотел здесь магазинчик греческих товаров открыть, – он любовно погладил по покатому боку бутылку узо. - Не вышло? – Рей украдкой зевнул – спать тянуло неимоверно. - Не то чтобы совсем не вышло, но японцы – редкие скупердяи, - Костас надулся, - им бы главное подешевле, а что это ауч… аученти… аутентичное - неважно! А ведь узо – такая прелесть, с него ведь почти не бывает похмелья, всего-то спать покрепче будешь, а встанешь с утра, как огурчик! Заметил же? А? Ага, - изобразив на лице сочувственную мину, сержант мягко подтолкнул Теодоракиса по направлению к софе. – А теперь давай спать, хорошо? Ночка выдалась бурной. Уложив беспокойного гостя, Рей стер с лица пот и прошел в спальню. Вспомнив про задвижку, он аккуратно запер дверь. Вряд ли заблокированный вход остановит грека надолго, решись тот повторить свой крестовый поход, но хотя бы нашуметь заставит. Шигеру лежал там же, где Михальски оставил его. Во сне он скинул одеяло, и Рей невольно отвернулся, потому что тот все еще был полностью обнажен. Он подошел к мальчишке, снова укутал его в плед и, мельком коснувшись предплечья, почувствовал знакомый ледяной холод. «Долбаный Костас! – Рей в сердцах ударил по подушке кулаком. – Неизвестно теперь, как узо скажется на этом организме… Неужели он и вправду опьянел от моих снов?» Мужчина попытался вспомнить что-нибудь из того, что видел сегодня ночью. Среди круговерти обрывочных воспоминаний неожиданно выплыло одно яркое, заставившее не особо склонного, в общем-то, к сантиментам Михальски густо покраснеть. Он с недоверием наклонился к губам парня и замер, почуяв исходивший от них специфический травяной аромат. «Может, приложился к одной из бутылок?» Вряд ли: Шигеру был крайне осторожен в быту, никогда не пробовал незнакомых продуктов и напитков, так что не похоже, что он на этот раз изменил своим привычкам. Тем более, раз демон не узнал о присутствии в доме постороннего, значит, из комнаты он не выходил, а в спальне узо не было видно. Оставалось одно предположение. «Вот блин! - затосковал Рей, - так это был не сон…» Страстные поцелуи, пляска языков, трение разгоряченных тел… Значит, Костас не ошибся: пока Рей спал, Шигеру надышался алкогольными испарениями и... Включив ночник, Михальски и вовсе схватился за голову: нежная шея парня была испещрена засосами. «Скотина… Натуральная скотина…» - Рей присел на футон и немного приспустил одеяло. Ниже все, кажется, было вполне прилично – видимо, грек прервал их до того, как они оба успели перейти к тяжелой артиллерии. Но какой же он холодный сейчас, Господи… Делать было нечего: сержант разделся до трусов и нырнул под плед. Как и в первую их встречу, кожу обожгло, охолонуло морозцем от лежащего рядом куска льда по имени Шигеру. Теснее обняв хрупкое тело, Рей прижался губами к белоснежной макушке. «Как-то все неправильно у нас с тобой… Все началось в постели, хоть и не в общепринятом смысле. Я и не поцеловал тебя ни разу, не сказал в глаза, что люблю…». Рей посмотрел в потолок и погладил худенькую спину с выпирающими позвонками и двумя небольшими наростами. Где-то там внутри таились большие кожистые крылья, которые появлялись лишь изредка и с каждым разом становились все больше в размерах. «Интересно, он уже может летать?» - эта мысль была последней связной: усталость и изрядная доза выпитого в крови окончательно сморили американца. Шигеру проснулся с первым лучом солнца. Ему было очень тепло, практически жарко, первые секунды после пробуждения он нежился, упиваясь прикосновениями к коже Рея, но почти мгновенно пришло осознание ситуации. Он спал вместе со своим сновидцем! С самого возвращения того в Японию Шигеру действовал, словно вор или насильник, забирая свое и мгновенно исчезая сразу после трапезы. Но сегодня все было не так. Юноша пошевелился и обнаружил, что во сне распластался поверх тела сновидца. Внизу живота болезненно ныло и было непривычно твердым – совсем как у Рея по утрам. Когда-то давно, когда Ши только начал питаться снами американца, он попытался разузнать, почему это происходит. Но Михальски тогда смутился и замял тему, сказав лишь, что это типичное состояние для мужчины с утра. «Вот врун! А у самого так же было сегодня ночью, когда я…» Воспоминание заставило его слететь с Рея, как ошпаренного. «Ксо, сегодня ночью…» Демон стыдливо натянул кимоно и подошел к зеркалу, чтобы скрутить в узел волосы. Неожиданно он заметил красные метки, усеявшие шею. Что это? Он высоко приподнял волосы и наклонился поближе к темному, покрытому паутиной мельчайших трещинок стеклу, пытаясь понять природу отметин. Хм… «Спрошу Марину или Изуми», - юноша уже довольно давно не появлялся в доме Савада, пора навестить брата с сестрой. Нужно только успеть улизнуть, пока Рей… Он обернулся и наткнулся на прямой взгляд рыжеволосого. Мужчина сидел на футоне, пристально разглядывая его. - Шигеру… - тихо произнес он. Перед глазами юноши все поплыло. Горячие ласки прошлой ночи. Теплые сладкие губы его сновидца. Сильные руки. Поцелуи в шею… Поцелуи?.. Демон стремительно пронесся по направлению к окну и вывалился в него. Рей проводил его взглядом и грустно подумал: «Сколько же еще он будет от меня убегать?..» Поговорить снова не удалось, и это начинало напрягать. «Нам надо встретиться лицом к лицу. Хватит уже недосказанностей», - Михальски встал и заправил постель. От возни на кухне и покаянных мыслей его отвлек телефонный звонок из автомастерской. Приятный голос сообщил ему, что Теодоракис-сан может забрать свое транспортное средство в любой момент. Звонок разбудил и самого виновника торжества. Взъерошенный Костас вывалился на кухню и потребовал завтрак. Из-за мрачных раздумий кусок не лез в горло, и обеспокоенный грек осторожно попытался выяснить, не связано ли это с его ночной эскападой. - А чертяка твой где? - Ушел. Он по утрам всегда уходит, - махнул рукой Рей, хотя в душе нервничал при мысли, куда могло унести оскорбленного Шигеру. - А, ну ладно… Передай там ему, чтобы не обижался на меня, хорошо? Я ж не знал, что у вас все по любви. - Хорошо, - американец улыбнулся. Прощаясь, они крепко пожали друг другу руки. Теодоракис обещал заглядывать, если судьба еще когда-нибудь занесет его в Накагаву. А под конец хлопнул Михальски по плечу: - Будь осторожнее, Рей. Не увлекайся чересчур, иначе когда-нибудь он действительно заберет твою душу. «Поздно, Костас, - Михальски усмехнулся про себя. – Я уже давно полностью его, с душой и прочими потрохами». Теодоракис ушел, а через десять минут хлопнула калитка. «Забыл что-нибудь?» - подумал Рей и вышел на крыльцо. Но это был не грек. Пришла Марина. Девушка как-то странно, по-новому взглянула на него. Мужчина не понял, чем был продиктован ее взгляд, но внутренне приготовился к непростому разговору. Однако та не стала ничего спрашивать. - Сегодня вечером приходите к нам, Михальски-сан, - заявила она. – Мы собираемся устроить в саду о-ханами, и мне хотелось бы пригласить вас. Вы ведь еще не видели, как цветет сакура? - Я приду, Савада-сан, - очень официально отозвался Рей. – Спасибо вам за приглашение.