Game over

      Мотоциклист с трудом вклинился между двумя машинами на стоянке перед игровым клубом и оценивающе посмотрел по сторонам. Да, здесь сегодня просто аншлаг. Разношерстные компании сновали тут и там, выкрикивали разнообразные подбадривающие лозунги, смеялись и то и дело поглядывали на двери пока еще закрытого клуба. Некоторые, правда, все-таки приближались к дверям и прозрачным стенам, прижимались к ним носами, как дети к витринам в магазине шоколада, и стояли так пока бдительная охрана, которой, впрочем, сегодня было тоже больше чем обычно, не отгоняла самых надоедливых. Иногда в ход шли даже резиновые дубинки и занесение в черный список ― последнего фанаты боялись сильнее всего, ведь некоторые проехали через всю страну, чтобы посетить это место именно сегодня.       Мотоциклист вздохнул и, последний раз оглядев стоянку, решил, что лучше пусть его оштрафуют за неправильную парковку, чем он опоздает на встречу с Шоном. Не хотелось бы оставить своего железного коня ― в последнее время парень только так свой байк и называл ― непонятно где, а потом пробираться через эту сумасшедшую толпу фанатов в кожаных куртках с наспех пришитыми на них гербами с розами, единорогами и скрещенными мечами. Хотя нет, он затеряется среди зеленых плащей с эмблемой Крыльев Свободы, и постоянно будет биться ногами об эти огромные жестяные коробки, символизирующие приводы.       «Они же совсем не такие! ― хотелось заорать в голос. ― И форма у тебя, тебя и тебя неправильная. А как ты стоишь?» ― взгляд сам выхватил из общей массы парня, подстриженного под капрала Ривая, фотографировавшегося на фоне эпического плаката с титаном. Тот совершенно неправильно отдавал честь.       Хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть всего этого фарса, всей этой бездарной пародии на тот мир, в котором прожил тридцать с лишним лет компьютерной жизни. И уши заткнуть не помешало бы, а то лозунг «Во имя Человечества!» с интонацией совершенно не похожие на ту, с которой говорили это Эрвин или тот же Шадис, нагонял тоску.       Добраться до черного входа оказалось той еще задачей. Толпа льнула к главным дверям, текла, как широкая быстрая река, и совершенно не отличалась учтивостью. Мотоциклисту вообще показалось, что его пару раз прокляли пока он шел против этого течения, но он только посмеялся. После всего, что с ним случилось, он перестал верить в большую часть чепухи, что прежде забивала ему голову.       ― О, Майкл, я уже заждался! ― Шон открыл дверь, как только парень смог к ней максимально приблизиться. ― Давай-давай, не тормози! Нас же сейчас на британский флаг порвут!       И действительно, некоторые в толпе сразу же заметили новый способ попасть в клуб. Причем бесплатный и не требующие обязательной идентификации личности и деланья ставки, как на главном входе. Несколько наиболее ретивых фанатов даже успели протиснуться вслед за гостем, но охрана быстро их вышвырнула на улицу. Судя по недовольным крикам, в буквальном смысле слова. ―       Во дают, да, Майкл? Этот ажиотаж только благодаря тебе. На той неделе, после того как наша милашка Зози повысила твой рейтинг опасности до критического, девки в зале так и потекли! Ну и из-за Смита тоже, конечно. Я вот пока результатов не знаю, что с ним и как, но жутко интересно!       ― Что, тоже ставки делал? ― равнодушно спросил парень, стараясь унять в себе раздражение.       Его зовут Майк, Майк Захариус. Он уже и в паспорте так два месяца значится, и для друзей всех ― тех, кто продолжил с ним общаться после возвращение в реальный мир. А еще его бесила манера Шона говорить о фанатах в таком ключе. Как будто они не люди, а животные с зачатками разума. Часть из них, конечно, подходила под эту характеристику, но только часть же!       Будь он в игре, Майк бы уже врезал менеджеру или хотя бы сделал тому грубое замечание, что говорить о женщинах в таком ключе как минимум недостойно. Да, тогда, будучи широкоплечим двухметровым красавцем в расцвете сил, он мог себе это позволить, но реальность всегда жестока.       Настоящее тело, теперь совсем чужое, принадлежащее некоему начинающему тестеру Майклу Харрису, ― незнакомцу из прошлой жизни ― казалось просто отвратительным. Щуплое телосложение при росте почти два метра, не желающие ровно расти усы, кожа покрытая угрями и застарелыми шрамиками от выдавленных прыщей ― ничего из этого не могло заставить женщин выворачивать шеи, когда он проходил по улице.       Это был ощутимый укол мужскому самолюбию, если честно. Майк помнил себя в компьютерной реальности совершенно другим, эдаким альфа-самцом, которому стоило лишь пройтись по оживленной улице Троста или той же Шиганшины, и любая красотка могла стать его. Здесь же все было совершенно иначе. Майкл Харрис вообще был девственником в свои двадцать три, слегка зашуганным и вечно попадающим в неприятности. Он вырос в среднестатистической, но не очень богатой американской семье, всю жизнь сильно зависел от властной матери, которая больше проводила времени на работе, чем с семьей, и с детских лет питался полуфабрикатами. Возможно, именно поэтому реальный Майкл и Майк, выросший на запрограммированном свежем воздухе и натуральных иллюзорных продуктах, так отличались внешне. Единственное, что их по-настоящему связывало то, что обе сущности всегда хотели большего. Майк-разведчик, как и его лучший друг Эрвин, мечтал увидеть мир за стенами, а Майкл-тестер, наоборот, хотел сбежать от привычной, надоевшей реальности.       Возможно, именно поэтому он с первого взгляда заинтересовался невзрачным объявлением в газете о наборе команды для тестового запуска новой компьютерной игры. Почему он его вообще заметил, Майк искренне не понимал, ведь раньше он всегда искал работу на специальных сайтах в интернете, а тут поехал в другой штат на деньги, отложенные на новый компьютер ― немыслимая авантюра. Но тогда парень об этом не думал, просто ехал сам не зная куда и зачем. Его тянуло к этому месту, а загадочная аббревиатура «LSiCID», расшифровывающаяся как «Симулятор жизни в условиях повышенной опасности», только подогревала интерес. Еще в студенчестве Майкл слышал об этих играх нового поколения, которые только входили в моду, но обещали стать мировым прорывом.       Суть состояла в том, что юзера на неопределенный срок (в его случае пришлось порвать с реальностью на целый месяц) погружали в игровой процесс детально созданного мира и какое-то время позволяли развиваться как обычному ребенку, гуманоиду, животному или даже растению. В определенный момент, вне зависимости от степени подготовленности героя, программа запускала сценарий основной кампании, скажем, какой-нибудь катаклизм, начало войны или смерть запрограммированных родителей ― в общем, любое событие, подталкивающее игрока к более решительным действиям.       А дальше все зависело от юзера и его настоящих, а вовсе не запрограммированных, человеческих качеств. Для него мир вокруг ― самая что ни на есть настоящая реальность. Его мир рушится, общество ополчается, приходиться делать все возможное, чтобы выжить. И как только человек делает какой-нибудь важный шаг, умная программа включает его в список интересных объектов: начинает вести постоянную видеозапись каждого шага, запечатляет все поступки, пусть даже гадкие и низкие, следит и передает все изображения на мониторы операторов из реальности.       Последнее Майклу Харрису совершенно не нравилось. А вдруг ему придётся воровать еду или, не приведи Господь, убивать? Что если он влюбится в какой-нибудь модуль, принявший обличие сексуальной красотки из порножурнала, и захочет с ней уединиться? Да еще в первый раз, совершенно неопытный и смущающийся. Одна мысль о том, что в этот момент за ним могут наблюдать, да еще и комментировать, заставляла уши гореть.       Радовало только то, что перед тем, как принять его в число штатных тестеров, Майклу предоставили толстую стопку договоров и инструкций, четко объясняющих, что ему дозволено, а что нет, и какие обязательства несет перед ним организация. Харрис прочитал все аж два раза и был приятно удивлен, что здесь все строго конфиденциально, что его имя в базе данных будет соответствовать нику созданного по его параметрам модуля, а модератор и сам игрок обязаны подписать договор о неразглашении. Никто посторонний не должен знать, что именно это за игра и когда состоится релиз ее записи, из которой удалят все компрометирующие сведения и подробности личной жизни. К договору прилагалась страховка на крупную сумму денег, что слегка настораживало, полный пакет услуг на время восстановительного постыгрового периода и заверенный властями документ, что любые преступления, совершенные во время прохождения миссий и карающиеся законом, в реальности не рассматриваются как таковые. В конце концов, это всего лишь симулятор жизни.       Отбор был суров. В самом начале программы по подготовке каждому претенденту, а всего их сорок шесть человек, провели полный медицинский осмотр. Искали разнообразные, пусть даже не очень значительные, врожденные заболевания, которые без должного ухода могли стать причиной смерти в младенчестве или раннем детстве. Отсеивали даже тех, у кого находили аллергию на натуральные продукты питания, такие как мед и травы, использующиеся в игровой местности в качестве приправы. Никаких предрасположенностей к язвам и болезням сердца, никаких патологий. Один из временных соседей Майкла даже пошутил, что их не для игровой капсулы готовят, а в космос оправляют, ну или на органы порежут, что неприятно царапнуло по психике некоторых. После осмотра и недельного наблюдения осталось тридцать человек.       Во время второй недели проверялись умственные и физические способности. Майкл, который и в школе-то физкультуру недолюбливал, первое время просто места себе не мог найти. Все боялся, что выгонят. Ему же так нравилась концепция игры и гениально продуманный, реалистичный мир, доступ к информации о котором он получил сразу после подписки о неразглашении. Парень жутко боялся вылететь из-за своей плохой выносливости.       Но ему повезло: неприметная, но богатая организация, которая просто пока не хотела привлекать к себе лишнего внимания, не поскупилась и в этот раз ― для подготовки и проверки игроков были приглашены понимающие тренеры. После первого же занятия Майкл повалился на кровать и счастливо захрапел. Все тело гудело, и он сомневался, что сможет завтра нормально ходить, но был вполне собой доволен. Инструктор уверенно заявил, что он вполне способен на большее, просто в детстве не получил должного физического воспитания и учителя попались незаинтересованные в помощи ученику. Эта похвала как будто стала вторым дыханием, и под конец недели Майкл даже не представлял, почему раньше обходил тренажёрный зал стороной.       Со второй задачей недели ― проверкой умственных способностей и умением принимать решение в стрессовых ситуациях ― Харрис справился довольно достойно. Даже когда кто-то из наблюдателей специально поджег комнату отдыха и отключил пожарную сигнализацию, Майкл не растерялся. Сил выломать дверь ему не хватило, но он успел набрать нужный номер, прежде чем телефон перестал функционировать, и разбил решетчатое окно, чтобы, ожидая помощи, не надышаться газом. Насколько это правильные действия Майкл тогда не думал, за него говорили инстинкты и крохотный жизненный опыт. Отдельным плюсом для наблюдателей стало то, что парень не думал в первую очередь о себе, а наоборот старался заслонить от огня двух девушек и парня, оказавшихся запертыми вместе с ним.       После недельного испытания и случая с пожаром, осталось только двенадцать человек. Остальных либо исключили, либо они сами ушли, сославшись на то, что не собираются рисковать жизнью из-за дурацких проверок.       Майкла же и других, с этого момента уже полноправных тестеров, перевели в игровой отдел. А еще через три дня началась их миссия: их на целый месяц поместили в игровой процесс Shingeki no Kyojin. В мир, где игроки забудут, кто они и откуда, туда, где им придется прожить жизнь заново. Страдать, радоваться, решать насущные жизненные вопросы и, самое главное, с определенного момента начать бороться за выживание.       ― Скорее-скорее, вот сюда, ― Шон продолжал суетиться даже когда они оба оказались в отдельной смотровой комнате. ― Майкл, ой, прости. Майк! Что ты будешь? В клубе просто прекрасное пиво.       ― За такое пиво у нас мордой в бочку с этим пойлом опустили бы, ― хмыкнул молодой мужчина и заказал себе дорогого вина. С однажды перепавшей бутылкой из погребов Пиксиса конечно не сравнить, но тоже ничего. Да и пиво ― это для дружеской веселой компании, а Шона Майк другом не считал.       Тот с самой первой встречи, еще до погружения в игру, вел себя слишком высокомерно и не верил, что подопечный хоть пару недель продержится после начала основной миссии: зло шутил, насмехался за спиной и называл все это пустой тратой сил и времени. Правда, когда Майк вернулся в реальность, Шона как подменили. Он звонил по десять раз за день, раз за разом просил пересказать ощущения во время убийства первого титана, падения Марии и множества других значимых событий. И записывал, казалось, без остановки. Майк даже иногда начинал волноваться, как бы менеджер не свихнулся от шальных денег, которые сами шли к нему в руки. Шон запустил целую компанию по обработке и продаже этих воспоминаний, предложил вставлять их в трансляции игрового процесса для усиления общего эффекта. Из-за этих мелких добавлений пришлось откладывать трансляцию Shingeki no Kyojin по всему миру, но результат стоил того: популярность некоторых игроков взлетела до небес, а поисковики в интернете в первой же ссылки выдавали целую гору интервью и мелкой (не всегда правдивой) информации о реальной личности игроков. Изюминку добавляло появление информации только после проката определенной серии ― главной целью рекламной кампании было сохранение интригу до самого конца. Только избранная верхушка разработчиков знала результаты игры, но даже этим немногим было запрещено разглашать тайну. Намного приятнее было наблюдать за волнениями толпы фанатов по всему миру после очередного прогноза роботов-аналитиков.       Как раз неделю назад именно такой робот, в своих кругах называемый «Зози», объявил, что рейтинг опасности майора легиона разведки, Майка Захариуса, подскочил до критического.       «Вот и закончилось мое приключение», ― тяжело вздохнул молодой мужчина. Он-то прекрасно знал, сколько раз за компьютерную жизнь он практически погиб, хоть намеренно не следил за самим собой в онлайн-трансляциях, но прислушивался к новостям, подсчитывал ― этот раз точно последний.       «Да, так и есть, ― и машинально глотнул вина прямо из горла принесенной бутылки. ― Наша база. Смотровая башня. Нанаба».       Странно было видеть это со стороны. Неестественно. Майк сидел в удобном кресле, смотрел на огромный экран, занимающий большую часть стен клуба, слышал восторженные возгласы толпы ― был в полной безопасности, но сердце норовило выпрыгнуть из груди. Как наяву Майк ощутил подзабытую вонь от тел титанов, толчки земли от их тяжелой поступи, почувствовал страх за своих людей и в первую очередь за свою Нанабу. За своего верного бойца, который был ему не просто подчиненным. В горле пересохло, когда мужчина услышал ее голос, слишком ровный и слегка отрешённый для такой ситуации:       ― Сложно сказать, насколько велик нанесенный урон. Там нечем заделать пролом. Другими словами… Случилось то, чего мы так боялись больше всего… Мы… Нет, вся человеческая раса погибнет.       «Хорошо, что я не видел, ее лица, когда она это говорила, ― особо громкий крик из зала вывел Майка из состояния оцепенения, напомнил, что это события давно минувших дней, которых по-настоящему никогда и не происходило. ― Нанаба, прости меня, пожалуйста. Я не смог отбить ту атаку. Я проиграл».       ― Нет, ― собственный голос показался абсолютно чужим. Не так произносят последнюю фразу любимому человеку. ― Если мы опустим руки и перестанем сражаться, это будет нашим настоящим поражением. Но пока мы боремся, еще есть шанс! В бой!       Зал взорвался аплодисментами и возгласами «Во имя человечества!». Фанаты махали флагами, выкрикивали имя Майка, а он просто застыл и не мог отвести взгляда от экрана. Панорама крепости, приближающиеся титаны, крупные планы солдат из ударного отряда, безоружные рядовые… И конечно же он сам во главе отряда. Скачет на верном коне, а потом разворачивается, чтобы перебить преследователей.       ― Куда ты? ― Шон так внимательно следил за происходящим на экране, что не сразу заметил куда-то собирающегося Майка. ― Сейчас же самое интересное будет.       ― Я уже все там видел, ― вздохнул мужчина и, нащупав в кармане сигареты, вышел по запасному выходу на улицу. Курить ему хотелось намного сильнее, чем видеть собственную смерть.       «Вот и закончилось мое приключение…»

***

      Майк сидел в кресле и неотрывно смотрел на потухший экран. Премьерный показ эпизода закончился примерно час назад, но мужчина не ощущал хода времени. Клуб опустел, и даже за его пределами не было слышно гула толпы. А ведь всего час назад здесь кипели такие страсти! Сколько слез, криков отчаяния, сколько эмоций и пьяных обещаний отомстить!       Сегодня люди увидели героическую смерть всего ударного отряда легиона разведки в замке Утгард и узнали тайну Имир ― от такого известия даже Майку стало не по себе, и он пока точно не знал, как к этому относиться. Пока это было не очень важно… Парень еще раз глотнул вина из горла и закусил сыром. Перед глазами плыло то ли от выпитого, то ли от нахлынувших эмоций. А может это слезы? Глупости. Настоящие мужчины не плачут, а он самый настоящий ― он же майор разведки. «Мертвый майор, который никого не спас. Черт. Опять будут сниться этих долбанные глаза», ― четвертая допитая бутылка полетела и ударилась об стену, но душевную боль это притупить не могло. Уж лучше бы его разрывали на куски фантомные боли, как было в первые месяцы после возращения в реальность. Пусть бы ему вечно снилась эта Обезьяна и зубы титанов, впивающихся в тело, пусть бы он просыпался в холодном поту, разбуженный собственным предсмертным криком, но только бы его люди были живы. Только бы они не погибли такой страшной смертью… Они ведь были сильными, способными. Они бы смогли…       Мысли путались в мозгу Майка, перепрыгивали с одной на другую, превращались в еще более сильную головную боль и осуждающие взгляды близких друзей.       «Это всего лишь игра, ― раз за разом повторял себе бывший разведчик. ― Они живы здесь, в настоящей реальности ― чего мне еще нужно? Или они были модулями. Тогда вообще не о чем разговаривать. В любом случае, их приключение закончилось так же, как и мое. Смертью… Но смерть, ведь, ― только начало… Верно?»       Уборщики уже закончили собирать мусор и мыть полы, бармены подсчитали выручку и заканчивали протирать бокалы ― пора было уходить. Майк настолько задумался, что чудом не забыл прощальный концерт от Шона педантично пристроенный ровно в центре стола.       «С тобой было приятно иметь дело, ― от первой же строчки бывший разведчик хмыкнул. Ну, не лицемер ли этот менеджер? Хотя да, денег он на Майке неплохо заработал. ― На карточке твой гонорар (код совпадает с твоим личным номером игрока). На флэшке, как и обещал, полная запись твоей «жизни». Если возникнут проблемы, обращайся. P.S На твое прошение насчет определение личности игрока под ником «Нанаба» данных не найдено (скорее всего засекречено). Всех тебе благ».       «И тебе», ― Майк машинально свернул письмо два раза и запихнул в карман джинсов. На душе было паршиво. И дело даже не в том, что ему отказали в информации о Нанабе ― морально он подготавливал себя к этому, хоть и запрещал полностью верить в такой исход…       Майк больше не знал, что ему делать дальше. Только что на экране он умер, крича от отчаяния и боли в разрывающихся внутренностях. Только что он проиграл, и в ближайшие дни это увидит половина игрового мира. Увидит, как его история закончилась также печально, как и началась. А совсем скоро это станет неярким воспоминанием.       Не то, чтобы Захариус боялся забвения, просто ему было обидно, что так быстро забывают людей, которые действительно боролись за собственные идеалы, верили в необходимость своей миссии. Да, это всего лишь игра ― развлечение для скучающей молодежи, и гениальный способ для зарабатывания денег ― но для игроков-то, все было по-настоящему.       «К черту! Я просто расстроен и пьян, завтра будет легче», ― Майк кивнул знакомому бармену и попросил минералки. Голова начала болеть уже сейчас.       ― Держи, герой, ― Дин, один из немногих, знавший, кто перед ним, сочувствующе улыбнулся. ― За счет заведения.       ― Спасибо, ― Майку было слегка неудобно, и он отвел взгляд в сторону таблицы со ставками и уровнями опасности.       Имена его людей, как и его собственное, погасли, зато у Ханджи, Эрена и некоторых других они горели очень ярко. У Смита имя вообще вибрировало от перегрузки: «Зози» снова подняла его критический рейтинг до девяноста пяти процентов.       «Пять процентов для тебя вполне достаточно, чертяга. Я в тебя верю. Ты и не из таких передряг выбирался», ― Захариус храбрился, но старался свято верить собственным мыслям. Эрвин ― командор, он вряд ли полезет в самое пекло, тем более, он сейчас в столице, а Анни уже схвачена. Отобьется он и от людей, и от этой проклятой Обезьяны. А с другой стороны, показ проводится уже после окончания всей компании... Все уже давно кончено.       Он еще раз скользнул взглядом по табло, вздохнул, про себя пожалев, что даже сейчас он не знает, кто из заявленных здесь людей игрок, а кто модуль, и снова повернулся к Дину.       ― Слушай, а когда следующая игра?       ― Через неделю, как обычно. Говорю сразу ― бесплатные билеты я достать не смогу. У нас с этим строго.       Майк лишь улыбнулся. Он и без напоминания об этом прекрасно знал: настоящий скандал был в прошлый раз. Кажется, того ловкача-охранника, который проводил своих людей, вышвырнули из клуба, заставив заплатить крупный штраф, да и запись соответствующую сделали, чтоб в этой индустрии точно не смог нигде устроиться.       ― Да я не об этом, ― Дин сразу же расслабился. ― Можешь за меня «щит жизни» для Ханджи и Эрвина заказать? Я деньги дам… А то, сам понимаешь, мне это делать не рекомендуется.       ― Ну, у этих товарищей и без тебя защитников хватает, не беспокойся. Эрвина толпа женщин бережет, да и Ханджи никто не забыл. Мне тут один менеджер из другого клуба шепнул, что на нее сейчас большой спрос. Как она того пастыря чуть со стены не скинула! Вихрь, а не женщина!       ― Да-да, она такая, ― Майк уловил неподдельные нотки восхищения и улыбнулся в ответ. По привычке потянулся потеребить несуществующие усы, но вовремя отдернул руку: не портить же приятное впечатление от разговора воспоминанием, что в этом теле усы отвратительно растут. ― Помяни мое слово, она еще всем покажет. Так сделаешь?       ― Сделаю, ― уверенно пообещал Дин, и тут же стал серьезным. ― Слушай. Тут один человек тебе записку оставил. Сказал, что знает тебя и хочет поговорить…       И протянул аккуратный конверт с примечательной надписью «Майору легиона разведки Захариусу М». Майк какое-то время смотрел на эти написанные ровным почерком слова, а потом уверенно взял послание в руку.       ― А где этот человек?       ― Сказал, что будет ждать тебя на стоянке. Рядом с твоим «конем». Может это и неплохо ― ты его отвратительно припарковал. Хоть покараулит, чтоб штраф не выписали, ― бармен усмехнулся. ― Я сегодня на машине. Можем поехать вместе, как поговоришь, а то за руль тебе точно сегодня нельзя.       ― В другой раз, Дин. До встречи. И не забудь о моей просьбе, ― Майк поспешно выложил из кармана всю наличку и направился к выходу. Даже не обернулся, когда друг позвал его, пытаясь узнать в чем дело.       ― Что вам нужно? ― Майк не стал тянуть, но сохранил спокойствие. Это было легко, ведь только что его назвали майором легиона разведки, и эта простая фраза вернула ему уверенность в себе.       ― И вам всех благ, ― представительный мужчина в дорогом костюме оторвал взгляд от мотоцикла Захариуса и сдержанно кивнул. ― Вижу, вы получили мою записку.       ― Вашу? Что-то не похоже, ― перед самым выходом из клуба Майк вскрыл конверт и на несколько секунд остановился. Там была фотография Нанабы, но не в том образе строго разведчика, к которому так привыкли фанаты. Она была такой, как ее запомнил Майк. Слегка растрепанная, в не до конца застегнутой рубашке. Сидела на подоконнике и смотрела в окно, на далекий лес и проплывающие по небу облака. Этого точно не могло быть в общем показе, ведь и Майк, и Нанаба не обладали такой популярностью, как некоторые другие игроки. Их моменты нежности были только для них самих.       ― Да, вы правы. Это не совсем мое послание, а человека, изображенного на фото, ― мужчина снова сдержанно улыбнулся, и Майк почувствовал неприязнь с его стороны. Этот обеспеченный человек смотрел на него свысока.       ― Вы могли найти это в архиве еще неопубликованных данных. Этого мало, чтобы я с вами пошел? ― Майк покачнулся, чувствуя, что выпитый алкоголь мешает ему держать себя в руках.       «Все это глупости. Мне отказали в получении информации. Может они стараются понять, предприму ли я новые попытки?»       ― Она говорила, что вы будете сомневаться, а я доказывал обратное. Жаль. Все-таки она слишком хорошо вас знает, ― мужчина сделал шаг вперед и остановился, пристально глядя на собеседника. ― Я спрошу только один раз, мистер Захариус. Поедете ли вы со мной к человеку, который прислал меня сюда, или нет?       Майк заколебался. Видя, что незнакомец не шутит, он перевел взгляд на фотографию, провел по ней пальцем. В голове крутился водоворот из сомнений и недоверия, но в то же время и из надежды. Вот же то, о чем он так долго мечтал, на что практически перестал надеяться. Надо только принять предложение…       ― Если Нанаба увидит меня таким, она будет разочарована, ― с трудом выдавил из себя Майк и внимательно посмотрел на незнакомца. ― Может и не стоит?       ― Не волнуйтесь, это ведь просто дружеский визит, ― уверил мужчина. ― Кстати, меня зовут Виктор. Раз вы согласны, то не будем терять времени. Я отвезу вас в аэропорт, а потом провожу к Нанабе.       ― А почему вы думаете, что у меня все документы с собой? Да и мотоцикл я бросать не собираюсь.       ― Он будет ждать вас в аэропорту, когда вы вернетесь, ― слегка нетерпеливо заверил его Виктор. ― А документы у вас с собой. Во время игры вы все время носили их в нагрудном кармане. Такие привычки и на жизнь переносятся.       ― Вы так следили за мной, как будто ревновали. Кто вы Нанабе? Муж?       ― Если бы был мужем, мы бы так спокойно не разговаривали, ― Виктор выдавил из себя более приветливую улыбку, но больше ничего не сказал. Лишь жестом предложил Майку сесть в машину за углом и молчал всю дорогу до аэропорта и все время полета.       Сам Майк тоже не стремился завести разговор. Молча сидел и смотрел в окно на пролетающие мимо облака, изредка проводил пальцем по фотографии. Он хотел и одновременно боялся узнать что-то о Нанабе. Сколько ей лет? Как она выглядит в реальности? Какого она пола, в конце концов? Майк слышал о случаях, когда мужчины играли за женщин, но наверняка не знал, расстроится он или нет, если Нанаба окажется не того пола. Это все равно будет она, его Нанаба ― самый близкий и любимый человечек во всем мире.       Когда они прибыли в большой загородный дом, уже было около десяти утра. В распахнутое окно номера залетал легкий ветерок и запах старого здорового леса ― слегка подзабытый, но такой родной для Майка. Казалось, он снова в штаб-квартире разведки. У подножья холма, на котором расположился дом, текла полноводная река, совсем рядом, в старом яблоневом саду, пели птицы. Примерно в метрах пятистах виднелась крыша конюшни, но запах от нее, если и долетал до здания, перебивался ароматом цветущих яблонь.       «Совсем как дома…» ― Майк снова вздохнул и в последний раз взглянул на себя в зеркало. Ему дали время подготовиться к встрече и даже принесли одежду на выбор.       Строгие и дорогие костюмы Майк исключил сразу. В реальности, где ему всего двадцать три года, они ему не по статусу, да и майор никогда не любил этой показной парадности. Белая рубашка, брюки и кожаный пояс, напоминающий его собственный из игровой реальности, казались ему намного лучшим выбором.       К сожалению, не все идеально село. В плечах оказалось чуть-чуть великовато, а рукава пришлось закатать, но Майк больше всего был недоволен из-за не вылеченной до конца кожи и отсутствия усов. Реальное тело его только расстраивало.       Но все-таки он не отступил, и, когда часы пробили полдень, позволил Виктору проводить себя в нужную комнату. Сердце бухало где-то в горле, а ладони слегка вспотели, когда он приоткрыл дверь. Где-то здесь, совсем рядом, была его Нанаба. Он так долго об этом мечтал.       Дверь открылась с характерным слегка знакомым скрипом, которого никак нельзя было ожидать от двери в явно дорогом идеальном доме. Майк сделал шаг и замер, стараясь понять, реальность это или он снова оказался внутри компьютерной игры. Он находился в зале для совещаний, в точной копии того, где разведка проводила свои собрания. Длинный дубовый стол, крепкие стулья вдоль него, более массивное кресло командора во главе, шкафы с книгами по краям и огромные окна – все как их штаб-квартире. Вот только кресло командора почему-то повернуто спинкой к входу.       Майк сглотнул и, повинуясь своей догадке, пошел вперед. Шаг, еще шаг. Он столько раз ходил по подобному помещению, что с легкостью преодолел бы это расстояние даже в полной темноте.       Он заметил светлую, можно сказать белую, прядь волос на спинке кресла и сразу же закрыл глаза. Испугался на секунду. Но такой знакомый запах чужого тела помог ему опуститься на колено перед креслом и, не раскрывая глаз, поцеловать родного человека. Кажется, он прикоснулся губами к ткани длинной юбки, которая прикрывала коленку ― Майк делала так когда-то очень давно во времена их короткой счастливой жизни в другой реальности.       ― Нанаба…       ― Я здесь, ― голос показался смутно знакомым и, одновременно, чужим. Женским, но старым, как будто измученным жизнью. ― Посмотри на меня, Майк.       И он подчинился. Просто поднял голову вверх, примерно зная, что увидит, и улыбнулся. Искренне, с любовью.       Этого хватило, чтобы часть морщинок на лице женщины разгладилось, и она нашла в себе силы протянуть к любимому из другой жизни подрагивающую морщинистую руку.       ― Это я, Майк. Я так боялась, что ты не приедешь…       Нанаба говорила с трудом, но не хотела замолкать, ведь так долго и тяжело ждала этой встречи. Это ведь она попросила Виктора ― единственного внука ― найти Майка, она попросила привезти его в собственный родовой дом, послуживший прототипом замка в игре. И это она отклонила просьбу некоего Харриса, ищущего игрока под ником «Нанаба».       А еще Нанабе безумно хотелось рассказать, как же больно и горько ей сидеть в этом кресле и нежно гладить по голове своего Майка. Сказать, как противно ей это старое изуродованное морщинами тело семидесятивосьмилетней старухи.       Но она не могла. Сил не хватало.       ― Не надо, ― Майк шепнул это нежно и поцеловал ее морщинистую руку, не замечая признаков старости. И в голосе его чувствуется сила, которой так не хватало Нанабе. ― Не надо плакать. Я ведь рядом… Мы оба живы. А все остальное неважно.       «Важно», ― отвечает пожилой человек в голове женщины, но Нанаба не хочет его слушать. Сейчас по-настоящему важны только эти нежные объятия и несмелые поцелуи. Важно только то, что они вместе.