Скрашеная романтикой школа

      Звон будильника на телефоне был крайне неприятен, будя своего хозяина, который желал разбить его о стену. Что он, собственно, исполнить не мог, к сожалению. Парень встал с кровати, выключив надоедливый будильник, пошёл собираться в школу, в 10 класс. Бешеный, хитрый, громкий и... такой родной. Уже через два года им всем придётся расстаться, разойдясь по разным сторонам, позабыв друг друга. Неприятные мысли прервались звонком телефона, на который звонил лучший друг враг и по совместительству одноклассник Осаму Дазай. Глупый, но в то же время очень умный подросток, который всюду таскался за Накахарой, называя пёсиком и давая самые различные клички, которые Чуя невзлюбил ещё с начала их знакомства. Но, как известно большей части школы, парня хотят перевести в противоположный класс, потому что в нынешнем он учится плохо, по мнению его довольно строгих родителей, которых шатен никогда не слушал.       Вот он уже выходит из дома, запирая его на ключ, он знает, Озаки взяла ключи, значит, беспокоиться за мать не нужно. А вот и Осаму, что машет рукой в знак приветствия.       — Доброе утро, Чибикко! — настроение у Дазая точно было хорошее.       — Доброе, скумбрия, — уже привычная для обоих кличка, появившаяся, когда Осаму чуть было не потонул в речке. Было смешно, но не Чуе, который еле успел его вытащить из воды. Потом парень ещё долго возмущался, что ему не дали умереть, а рыжий грозился закончить начатое Осаму в тот день.       — Осаму, — первым по пути в школу начал говорить Накахара. — Как думаешь, я смогу надрать тебе задницу, когда ты перейдёшь в другой класс? — язвительная улыбка. Прищур Дазая.       — Оу, мой верный пёсик будет скучать по своему хозяину? — сдвинутые к переносице брови стали немым ответом на эту фразу.       — Не льсти себе, бинтованная скумбрия, — руки были закинуты за голову, а голова поднята к небу. — Просто жаль, что я больше не смогу тебе врезать на уроке, — со стороны Дазая была лишь снисходительная улыбка и невесомое касание к рыжей шевелюре, на которое через секунду посыпались возмущения.       К школе они дошли, также ругаясь, что для них уже не было удивительным. Даже охрана уже не вмешивалась, если дело не дойдёт до драки. У входа их встретил учитель биологии и химии, который также был их классным руководителем – Мори Огай, отец–одиночка с дочерью по имени Элис. Милая девочка. Иногда приходит на работу к отцу и общается с двумя друзьями.       — Доброе утро, Мори–сенсей, — первым подал голос Чуя.       — Доброе, Чуя–кун, Осаму–кун, — приветливая на первый взгляд улыбка, бывало, напрягала школьников.       — Доброе утро, Мори–сан, — Дазай тоже не остался в стороне, отвечая учителю.       — Как Элис–чан? — Накахара довольно часто спрашивал о девочке и был всегда рад её приходу.       — С ней всё хорошо, сегодня она у подруги будет, — чуть грустный тон был еле различим. Парни попрощались с мужчиной и пошли в сторону класса, как рыжего останавливает шатен.       — Чибикко, пошли в класс к другим. Мне мать сказала, чтобы я с будущими одноклассниками познакомился, — Накахара в очередной раз нахмурился, но перебивать не стал. — А одному скучно, всё же без своего пёсика я чувствую себя незащищённым, а с Чиби–Чу я могу расслабиться, — Чуя хотел было что-то высказать, но передумал и просто молча ушёл, чем удивил шатена, который ожидал от отказа до удара в живот. В тишине они дошли до нужного им класса и зашли в него. Рыжему было не особо комфортно находиться в непривычном месте среди незнакомых для него людей. Внимание сразу привлёк парнишка у окна рядом с учительским столом. Рыжий сам не понял, что в нём его цепляло: самоуверенность, одежда, довольно странная, хотя не ему говорить об этом, или, быть может, просто то, что он довольно красив. Парень сидел, откинув голову назад, поедал что-то, судя по упаковке, сладкое. Как только незнакомец заметил наблюдение, он быстро отвернулся, смотря на Осаму, который уже доставал жёлтоволосого парня с длинным хвостом. Он определённо хотел долбануть шатена, но это могло повлечь последствия.       — Осаму, кусок ты бинта, не лезь ко всем подряд, — упомянутому дали подзатыльник.       — Чу! Неблагодарный пёс! — возмутился Дазай, потирая ушибленное место. Блондин лишь с благодарностью посмотрел на Накахару и вернулся к конспектам. Вдруг в класс зашёл мужчина, при виде которого глаза у незнакомца заблестели, и он подбежал к нему, чуть ли не сбивая парня.       — Эй! Осторожнее нельзя?! — в голосе явно слышались нотки агрессии. Юноша повернулся, рассматривая рыжего.       — Ранпо, — послышался строгий голос мужчины, что смотрел на названного с укором, на что тот нахмурился, но выдал:       — Прости, Мини–Чу, — извиниться то он извинился, но новообретённая кличка разозлила Накахару, только вот на глазах у одного из учителей драку развивать не стоит, новых предупреждений ему не нужно. — Хей, долговязый, Дазай вроде? — кивок. — Твоему другу, я думаю, не очень то и комфортно здесь, он аж красным стал.       — Чибикко не любит, когда ему дают клички, — усмехнулся шатен, за что получил подзатыльник.       — Тебя это тоже касается, скумбрия бинтованная, — старший, наблюдая за разгоравшимся спором между двумя школьниками, повернулся к наставнику.       — Доброе утро, Фукудзава-Донно.       — Доброе, Ранпо–кун, — мужчина уже улыбался, а Чуя, отвлёкшись от возмущений Дазая, смотрел на Эдогаву, который вёл лёгкую беседу с учителем. Осаму, заметивший взгляд парня, не стал упускать возможности подколоть друга.       — Чибикко понравился тот парень? — рыжий вздрогнул, свирепо смотря на шатена. Прозвенел звонок, когда парень заметил взгляд изумрудных глаз на себе. Их обладатель рассматривал рыжего с интересом, после подошёл, сказав только: «Эдогава Ранпо» и сел за свою парту, оставляя с недоумением. Накахара очнулся от мыслей лишь когда его за локоть взял Осаму и потащил в класс.

***

      Как назло, с Ранпо Чуя виделся очень часто: школьный двор, коридор, с Осаму, столовая, да даже на улице, хоть и всего лишь раз. И вот они в очередной раз встретились, но уже по пути к кладовке. Чуя хотел пропустить физкультуру. Но блядь. Какого чёрта здесь делает он?       — О! Мистер модная шляпка, — кличка, появившаяся, когда он начал носить чёрную шляпу, которая, как считает Эдогава, ему чертовски шла.       — Что ты тут делаешь? — очевидный вопрос.       — То же, что и ты, Мини–Чу, — его толкнули к стене, где стоял высокий шкаф для одежды.       — У меня такое чувство, будто ты, Эдогава, преследуешь меня, — наезд. Ранпо обдумывал разные варианты развития событий, но чтобы в начале к шкафу. Вдруг послышался стук шагов за дверью. Рыжий быстро открыл дверь мебели и, засунув туда старшего, залез сам, прижимаясь к шатену. Зашедшим оказался Дазай, которого за шкирку вёл учитель физкультуры. Чуя напрягся, закрывая рот соседу по шкафу рукой.       — Хм, я думал, Накахара тут, как обычно, — Осаму упал.       — И хорошо, что Чибикко здесь нет, — тихий шёпот шатена. Учитель дал Дазаю подзатыльник и вышел. Шатен же встал, потирая зад, и ушёл из поля зрения обоих школьников. Стук. Щель была закрыта снаружи, перекрывая единственный способ получения света. Рыжий выругался, пытаясь открыть дверь. Щелчок. Осаму свалил, закрывая дверь на ключ, данный ему учителем.       — Какого чёрта? — Чуя взбесился, толкая дверь. Он стал пытаться шарить по карманам, ища телефон, но, о боги, тот в сумке, оставленной в раздевалке. — Эй, — Накахара обратился к старшему. — У тебя есть телефон? — ответом ему послужило тихое «Нет». Шатен взял ранее закрывавшую ему рот руку и поднёс её к лицу, целуя внутреннюю сторону ладони. Что за?       — Чуя, — удивительно, он обратился по имени. Шёпот прямо у уха. Чёрт. Даже он выше Накахары. Так, не об этом. — Почему бы не провести это время с пользой?       — Что? — логичный, в принципе, вопрос. Но его проигнорировали. Рыжий постарался отодвинуться, но замкнутое пространство не давало этого сделать нормально. Его поцеловали сначала в уголок губы, а затем и в губы, проталкиваясь, пока тот был в шоке. Накахара резко отвернулся в сторону, не давая шатену целовать себя. — Ты… что ты творишь? — возмущённо вскрикнул он. Но, слыша щелчок, замолкает.       — Я точно что-то слышал, — вернулся учитель. Что он делал видно не было из-за инородного предмета. К шее прикоснулось что-то влажное, отчего тот вздрогнул, рефлекторно сжимая ладони вместе с одеждой старшего. Боже мой, что он творит? Здесь же учитель. Сердце пропустило удар, он громко сглотнул ком в горле, на что шатен усмехнулся. Его укусили, продолжая покрывать шею поцелуями. Чуя проскулил, уткнувшись в изгиб плеча старшего. Послышались приближающиеся к шкафу шаги. Накахара словно забыл, как дышать, широко распахивая глаза в кромешной тьме. Чёрт. Чёрт. Чёрт. Чёрт. Это плохо. Пальцы Эдогавы быстро пробирались под рубашку, очерчивая рельеф его подтянутого, напряжённого живота. О боги, почему это так сильно ощущается? Учитель снаружи хмыкнул и ушёл, закрывая учеников внутри. Ранпо же второй рукой стал расстёгивать ширинку младшего, Накахара вздрогнул, хватая руку. Эдогава же продолжил покрывать тело поцелуями, но уже на ключицах, обзор к которым он открыл, расстегнув его рубашку. Жарко. Очень жарко. Шея горит от прикосновений языка к коже. В штанах становится тесно, но ясность ума сохранять пока получается, пусть и с трудом. Ранпо порыкивает, когда его лицо отодвигают ладонью.       — Чуя–кун, ты же хочешь этого, — он знает, знает, что это неправильно, но иначе тот не решился бы попробовать. Эдогава отодвигает ладонь и, держа парня за подбородок, настойчиво целует, исследуя рот парня, изредка проводя по нёбу, из-за чего младший закатывает глаза, мыча от удовольствия. Это чересчур приятно. Даже слишком. Возбуждение накатывает с новой силой, как и слабость. Ноги дрожат, а тело подрагивает от малейшего прикосновения. Сейчас всё его тело словно одна эрогенная зона. Малейшее касание может заставить его буквально скулить от приятных ощущений, что дарили руки старшего, которые были такое чувство, будто везде, где только можно. Он и не заметил, когда схватился за плечи шатена, отпуская руку, которая уже расстегнула штаны, пропуская руку внутрь, где она схватила его член. Боже, как можно быть таким чувствительным? Он крупно дрожит, не в силах отстраниться от губ шатена. Рука проводит от основания вверх, выбивая из парня судорожный вздох. Ранпо первый отстраняется, придерживая младшего, что вот-вот и упадёт, еле стоя на дрожащих ногах. Он уткнулся лбом в изгиб шеи, поскуливая. Приятное ощущение от каждого движения разливалось по всему телу. Кажется, и он в любой момент не выдержит. Но прям перед концом шатен остановился, наклоняясь к уху Накахары.       — Чуя–кун, ну же, — он чуть прикусил мочку. — Скажи, чего ты хочешь, — рыжий жалобно всхлипнул, откидывая в сторону свою гордость.       — Пожалуйста, — он заскулил, ощущая язык, обводящий его ухо изнутри.       — Продолжай, — он ухмыльнулся покорности младшего.       — Пожалуйста, — да что ж такое, не дают закончить своими ласками. — Продолжи, — он простонал от ощущения влажного, горячего языка в ушной раковине. Сволочь. И как только у него получается? — Эдогава, — он осёкся, пытаясь вспомнить его имя. — Ранпо–кун, пожалуйста, — он прикусил губу, но продолжил: — Позволь мне кончить, — боже мой, ему определённо было бы стыдно за свои слова, будь он в здравом уме, но сейчас ему плевать. Хочется закончить, почувствовать разрядку. И старший исполнит его желание. Он проводит рукой по члену, слушая стоны Накахары, который определённо сейчас не понимает, где он и с кем. Протяжный стон последовал вместе с концом. Его голос это что-то с чем-то. Прекрасен.       Ранпо уверен, Чуя очнётся от этой ситуации не скоро, поэтому он быстро вытер его и вновь одел. Старший сел на пол шкафа, садя к себе и рыжего, что успел измотаться за это время. Вскоре рыжий уснул, кладя голову на плечо шатену. Они поговорят, точно, но это будет потом.       Осаму после урока пришёл к ним, открывая дверь с ухмылкой, уже ожидая крики одноклассника, но вместо этого видит сопящего Чую и прислоняющего палец к губам Эдогаву. Одежда у обоих помята, но Дазай не придаёт этому значения, посмеиваясь. Рыжий определённо пропустит ещё уроки, но это уже не его проблема. Осаму свалит на следующий предмет, оставляя пару наедине.