Флирт с драконом

      — Я должна сказать, что ты хорошо выглядишь в эти дни, Висенья, — заметила Хелейна, когда мы продолжили нашу послеобеденную прогулку по саду.       — Какие добрые слова ты говоришь, Хелейна. — Я улыбнулась, глядя на голубое небо над головой. С тех пор, как моя семья отправилась обратно на Драконий Камень, погода была просто идеальной, и Тираксес звала меня из ямы, умоляя взять ее на небеса, так как Сиракс и Караксес оставили ее наедине ни с чем, кроме таких, как Вхагар и Солнечный Огонь.       — Должна признаться, я беспокоилась, что столица не согласится с твоим расположением… — Хелейна всегда была не из тех, кто ходит вокруг да около, и я была благодарна ей за это. Она всегда говорила именно то, что было у нее на уме, как только эта мысль приходила ей в голову. Что-то, за что я всегда могла вспомнить, как ее отчитывали во время взросления. Я была рада видеть, что Алисента не выбила из нее эту привычку. — То, что порочность Эйгона навлекла на тебя Эймонда. — Судьба, которой я бы радовалась и пила за его имя, если бы у Эймонда не было своих собственных скрытых мотивов.       — Не все так плохо. В основном я бы предположила, что он игнорирует тебя… оставляет тебя заниматься рукоделием и акварелью. За исключением тех случаев, когда он пьян, я полагаю. — Она вспомнила плохое воспоминание, покачав головой от этой мысли.       — Эймонд, похоже, отличается в этом отношении… ты выглядишь счастливой.       Возможно, это мое лучшее выступление на сегодняшний день. Я была кем угодно, однако. По возможности ограничивалась своими покоями или библиотекой, несколько раз прогуливалась по саду в течение дня, когда погода была благоприятной, неохотно ужинала с Эймондом, проходившим в тишине. Я была чертовски несчастна.       — Хотя я должна признать, что скучаю по своим матери и отцу, а также по своим братьям, это замечательно — быть окруженной такой большой семьей. — Я солгала сквозь зубы. — Осмелюсь сказать, что прекрасная погода во многом связана с моим солнечным нравом.       — В последнее время на улице бывало довольно прекрасно. Удивительно, что время года действительно так близко к концу. — Хелейна согласилась, вытягивая шею, чтобы не спускать глаз с Джейхейры и Джейхейриса, которые убежали далеко от нас, несмотря на наши предыдущие протесты оставаться на виду. — Джейхейрис, Джейхейра! Не забегайте так далеко вперед! — Запротестовала Хелейна, прикрывая глаза от солнца, чтобы не спускать глаз со своих детей. — Я знала, что мне следовало пригласить Диану и Амиру присоединиться к нам… Они сами по себе — такие шустрые.       — О, они всего лишь дети. — Я ободряюще сжала ее руку. — Однако они недолго останутся таковыми, если продолжат… — Заметила я, когда мы подошли к концу сада, где близнецы начали пинать камни вниз по склону к морю.       — Вы оба, идите сюда, пока я не послала за вами дракона! — Позвала Хелейна самым властным тоном, который я когда-либо слышала от нее.       — Вам лучше прислушаться к своей матери, дети. — Крикнул Эймонд, когда он завернул за дальний угол, а королева и Кристон последовали за ним. Неужели у меня никогда не будет свободного часа для себя? Я посмотрела на небеса, безмолвно спрашивая, почему старые боги и новые оставили меня одну. План, который мы с мамой разработали перед нашей свадьбой, казался достаточно простым, но на практике оказался просто изматывающим. Довести Эймонда до грани безумия было легко. Продолжать демонстрировать, что я была блаженно и бесповоротно влюблена? Было бы легче приручить Вермитора. Близнецы немедленно завизжали при виде своего дяди, радостно убежав прочь и вернувшись ко мне и своей матери, которые по одному кинулись с распростертыми объятиями.       — Знаешь, ты права, что сбежала. — Я тихо ворковала с Джейхейрой, а она хихикала, обвиваясь вокруг моей шеи и пряча лицо от Эймонда. — Дядя Эймонд — один из самых страшных драконов, с которыми я когда-либо сталкивалась, — пробормотала я ей в волосы, когда троица приблизилась к нам. Мои слова были замаскированы под шутку, но смысл звучал правдиво. Он был страшен, он был порочен, и он подчинился бы моей воле, если бы подвергся достаточным пыткам. Королева распростерла объятия для своего внука и широко улыбнулась на лице.       — Больше, чем Вхагар? — Джейхейра прошептала детским тоном, чтобы все вокруг услышали. Эймонд склонил голову набок и поджал губы, услышав имя своего дракона. Я посмотрела на крошечную принцессу и покачала головой.       — Конечно, не больше, чем Вхагар, — пообещала я, поцеловав ее в макушку, когда она потянулась к своей матери.       — Что это за история с моим драконом? — Спросил Эймонд, слишком хорошо изображая идеального мужа, когда его руки обхватили мою талию, побуждая меня немного сократить расстояния между нами, когда я уперлась руками в его торс.       — Ничего особенного, любовь моя. — Настаивала я, продолжая свой фарс перед Ее светлостью, как чемпион турнира.       — Я подумал, что если это касается моего дракона, я бы очень хотел знать, — настаивал Эймонд с суровым взглядом, взглянув на свою сестру, которая теперь шла далеко впереди со своей матерью позади.       — Nyke ivestretan se hāedar se. Bona ao issi olvie tolī nykeā dyni mirre zaldrīzes. — Я вздохнула, отчего губы Эймонда сжались в тонкую линию. — Даже чем Вхагар.       — Даже чем Вхагар… — Он задумчиво покачал головой, прикусив губу, чтобы удержаться от того, чтобы не сказать чего-нибудь, о чем потом пожалеет. — Issa, se ēngos va ao, ābrazȳrys. — Он вздохнул, крепко целуя меня в макушку. — Nyke emagon rhēdan peldio rūsīr less angogon.       — Поверь мне, дорогой муж, я гораздо опаснее любой гадюки…       — В чем я не сомневаюсь, — вздохнул он, возвращая меня с нашей прогулки, когда остановился как вкопанный. — Пойдем, — скомандовал Эймонд, вложив мою руку в свою, когда он повернулся, чтобы уйти, не сказав ни слова своей сестре или матери.       — Эймонд, не должны ли мы…       — Мы недавно поженились, Висенья. Во всяком случае, они оглянутся назад и подумают, что я отвел тебя в какой-нибудь уединенный уголок сада, чтобы по-своему порочно поступить с тобой. — Проворчал он, когда эта идея мелькнула у него в голове. — Ты можешь продолжать ненавидеть меня в свое свободное время, принцесса. Есть кое-кто, с кем тебе нужно встретиться.

***

      Я не была вполне уверена, куда Эймонд тащил меня против моей воли, но я не ожидала, что это будет прибрежное драконье гнездо возле Узкого моря.       — Опасная задача, привести меня сюда, — я посмотрела на него, когда он протянул руку, чтобы сопроводить меня из экипажа.       — Что? Ты предположила что сможешь улететь? — Спросил он с насмешкой, когда я отказалась от его помощи.       — Возможно, — вздохнула я, глядя в небо. — Хотя она немного меньше твоей Вхагар, Тираксес — самый быстрый дракон во всех Семи Королевствах.       — Это вызов, принцесса? — Спросил Эймонд, беря факел у одного из блюстителей драконов.       — Только если ты намерен проиграть, — я пожала плечами, беря инициативу в свои руки, когда мы вошли в пещеры. — Sir skoriot iksos issa dōna hāedar? — Я позвала певучим голосом в темноту, ожидая, что удовлетворяющий скрежет и чириканье Тираксес пробудится на звук моего голоса. — Skorkydoso gevie, — Я ворковала с зверем, пока она освещала пространство, которое она соорудила для себя рядом с входом. Как будто в надежде, что каждый раз, когда ворота будут открыты, я буду с другой стороны звать ее. Я знала ее боль так же, как она знала мою. Мы с Тираксес были связаны душой с самого рождения, когда моя мать положила свое яйцо в мою колыбельку. Когда Сиракс и Караксес ушли, я почувствовала глубокую тоску в своем сердце по Драконьему Камню, поскольку мои собственные родители ушли. Из-за дыры в моем сердце я могла только представить, как она чувствовала себя запертой в этой тюрьме, которую я непреднамеренно создала для нее. Когда она проснулась с полностью открытыми яркими глазами, прекрасный зверь издал низкое рычание при виде Эймонда, стоявшего рядом. — Тссс, тссс, Тираксес. — Я попыталась успокоить, положив руку ей на шею и наклонившись к ее чудовищной фигуре. — Ao līs sagon sȳz, Tyraxes… Aemond iksos issa valzȳrys sir… — Я закатила глаза, и Тираксес почувствовала мое нежелание. Она приняла наступательную позу, заслонив меня от него своей головой. — Ох, ты глупышка. Ziry jāhor daor ōdrikagon issa. — Пообещала я, слегка проводя рукой по ее шее. — Но я знаю, что ты позаботишься об этом так же, как и я, — прошептала я, приказывая ей не защищать меня.       — Ты не собираешься меня представить? — Спросил Эймонд, когда я жестом показала ему, чтобы он шел дальше.       — Доверься мне, муж. Она знает тебя достаточно хорошо. — Категорично заверила я, чувствуя, как сжимается мое сердце, когда мы удаляемся от моего дракона.       — Говорили обо мне в последнее время? — Он дразнил, чтобы вывести меня из себя.       — О, если бы ты только мог слышать, как я говорю когда в хорошей компании, дядя. — Процедила я, когда мы приближались к пещере с Вхагар.       — Vhagar, nyke emagon nykeā issaros nyke jaelagon ao naejot rhaenagon. Zȳhon nykeā uēpa raqiros. — Довольно сладко позвал Эймонд, размахивая факелом перед ее массивной спящей фигурой. Я слушала в диком предвкушении, как она зашипела и издала низкое рычание. Ее было чудовищно видеть в небе, но находиться так близко к ней, в некоторой степени надежно спрятанной за Эймондом, было совершенно другим опытом. — Visenya, Vhagar. Rhaenagon Visenya.       При звуке моего имени все ее поведение, казалось, смягчилось, как и ее глаза. Дыхание Вхагар расслаблялось с каждым мгновением, и Эймонд тихонько бормотал мое имя. Он накрыл мою руку своей, прижимая наши переплетенные пальцы к своей груди, когда мы попытались подойти ближе. Я никогда раньше не видела, чтобы с драконом проявляли такую заботу, но Вхагар не была обычным драконом. Она покорила Вестерос вместе со своей королевой и, вероятно, более чем устала от работы и войны. Обветренное и состарившееся существо со вкусом к кровопролитию, который, я была уверена, никогда не сможет быть утолен. Я напряглась, когда он подвел нас ближе, ее щебетание и подозрительное дыхание становились громче с каждым шагом.       — Эймонд… — Предупредила я, еще больше прячась за его спиной. Я не была уверена в этом. Было ли это подлинным актом доброты или еще одной техникой запугивания, организованной десницой, было неясно. — Issa riñnykeā ābrazȳrys, Visenya, Vhagar. — Он проигнорировал меня, продолжая тащить за собой. Я наблюдала, как ее глаза сузились на мне, теперь она дышала более расслабленно, когда Эймонд медленно взял наши переплетенные руки и направил их в ее сторону.       С ее преклонным возрастом и умом, знала ли она, что я потомок ее королевы, я не знала. Что я действительно знала, так это то, что когда моя рука коснулась ее грубой кожи, мое беспокойство и страх приблизиться к ней рассеялись.       — Ao issi olvie mirros issi ao daor? — Я выдохнула, наконец-то немного расслабившись, неохотно устраиваясь на груди Эймонда, когда он уютно устроился позади меня. Вхагар издала низкий рокот, снова закрыв глаза и позволив нам почувствовать ее дыхание. Я с благоговением уставилась на ее мягкость. Я никогда не видела ее иначе, как разгневанной или раздраженной, да еще с расстояния многих-многих шагов.       Она была, как рассказывали истории, чудом.       — Ты, пекло, понятия не имел, как она отреагирует на меня. — Обвинила я, когда Эймонд передал свой факел, как только мы достигли входа в пещеру.       — И все же, часть тебя, кажется, в действующем состоянии. — Он огрызнулся в ответ, разочарованно покачав головой. — Ты должна ненавидеть каждую мою попытку угодить тебе, принцесса?       — Каждая попытка угодить мне? — Я усмехнулась. — Дядя, ты теряешь себя. Это не больше для моей пользы, чем для твоей. Жалкая попытка избавиться от любой вины, которую ты испытываешь за свои прошлые проступки. Нет, ты не предлагаешь мне любезностей. Ты делаешь это, чтобы избавиться от собственного отвращения к себе. — Эймонд захлопнул дверцу кареты, заставив меня слегка подпрыгнуть. — Если бы ты действительно хотел доставить мне удовольствие, ты бы освободил меня от этого дурацкого брака, созданного только для того, чтобы удержать меня подальше от моего законного места рядом с моей матерью на Драконьем Камне. — Я крепко держалась, когда он сделал два быстрых шага, чтобы возвышаться надо мной, крепко схватив меня сзади за шею.       — Отлично. Ты считаешь нужным обращаться со мной как с монстром, Висенья, значит, так тому и быть. Но знай, что эту роль я играю гораздо лучше, чем ты свою. — Угрожал он. — Портрет валирийского совершенства.       — Если ты собираешься бороться с огнем огнем, дорогой дядя, я должна напомнить тебе, что ты не единственный дракон. — Я усмехнулась, пытаясь вырваться из его хватки. — Nyke se drēje ānogar hen zaldrīzes. Ao issi pryjata rūsīr Hightower ānogar. — Глаза Эймонда расширились от моего признания, он был шокирован тем, что услышал это собственными ушами.       — Так значит ты решила признать это…       — Что с этого, Эймонд? Ты планируешь насадить мою голову на пику? Мое право первородства аннулировано, пока Визерис кряхтит и хрипит, пока твоя лживая мать греет его трон? — Я покачала головой и с силой толкнула его. — Ты ничего не сделаешь. Ничего такого, что могло бы расстроить твою дорогую мамочку и ее давно намеченные планы. Кем бы они ни были. — Я протиснулась мимо него к экипажу, но была остановлена его окликом.       — Хотела бы ты услышать их? — Я остановилась, застыв с рукой на ручке моего одиночества внутри. Да. Да, я очень хотела услышать, что ее коварный совет придумал для меня в настоящее время, но ни за что на свете Эймонд не захотел бы добровольно поделиться этой информацией. — Меня можно было бы убедить, дорогая жена… — Предложил он с мерзкой ухмылкой, которая свободно демонстрировала желания в его голове. — Просто попроси.       — Я лучше умру, чем обменяю свое тело на твои секреты, — прямо заявила я, оглядывая принца с ног до головы с явным отвращением.       — Ты говоришь о моем обществе так, как будто когда-то не тосковала по нему, принцесса. — Эймонд покачал головой, не веря в то, куда мы пришли. — Я отказываюсь верить, что твоя привязанность ко мне просто прекратится из-за…       — Заговора. Из-за заговора против моей матери и меня. Просто чтобы удовлетворить собственные эгоистичные амбиции твоей матери в отношении ее семьи. — Я покачала головой, прикусив язык. — Откуда мне было знать сейчас или через несколько лун, были ли твои чувства ко мне когда-либо искренними, Эймонд? — Спросила я, стараясь сдержать слезы, которые угрожали подступить к моему горлу. Эймонд мягко схватил меня за предплечье, пытаясь заставить посмотреть на него.       — Твои действия и проявления привязанности могут быть злостью, Висенья, но мои никогда такими не были. — В его голосе звучало мягкое обещание. — Я поклялся тебе всем своим существом перед судом, и я имел это в виду. От этой жизни и до следующей, принцесса. — Моя грудь сжалась, когда я смотрела, как он подносит тыльную сторону моей руки к своим губам для печального поцелуя. — Если только ты окажешь мне честь показать тебе.       Я слегка прерывисто вздохнула, убирая свою руку из его хватки. — Я хотела бы вернуться в замок сейчас, муж.       — Висенья…       — Эймонд, пожалуйста. — Взмолилась я, отворачиваясь от него. — Не здесь.       — Тогда когда, Висенья? Где? — Воскликнул Эймонд, хватаясь за перила у подножия лестницы, ведущей в карету. — Я все еще лежу без сна каждую ночь, преследуемый твоим образом, как и прежде, и все же он становится все более сводящим с ума. Ты хоть представляешь, на что это было похоже? Лежу без сна, зная, что ты всего в нескольких футах от меня, и все же я ничего не могу сделать. — На его лице отразилось приятное огорчение. — Я извинился, и я был терпелив, Висенья. Я не могу сидеть сложа руки и продолжать притворяться, будто я тебя не люблю.       — А что ты знаешь о любви, Эймонд? — Я недоверчиво вздохнула, умоляя его одурачить меня еще большей частью его так называемой мудрости.       — Я узнал об этом глубокой ночью, когда нет ничего, кроме тепла очага и слов историй, льющихся с твоих уст. Я узнал об этом вечером, перед лицом ярости бури, в то время как ты наслаждаешься смехом над шутками богов. — С каждым шагом, с которым он приближался, я все больше и больше застывала на месте, мое сердцебиение подступало к горлу, пока он медленно поднимался по лестнице. — Я знаю об этом желании быть выставленным напоказ, поскольку его заставляют прятаться в тайных коридорах в сочетании с легкими прикосновениями и пылкими поцелуями. Поцелуи, в последнее время, были подарены мне скорее из злого умысла, чем из горячего желания. Я знаю, принцесса, что, несмотря на твои усилия, ты преследуешь то же самое чувство с тех пор, как мы развлеклись в коридоре. Я знаю, потому что я тоже был в неустанной погоне за тем, что я чувствовал в тот день.       — Это твое утверждение, не так ли? — Спросила я, когда он, наконец, прекратил преследование, остановившись на ступеньку ниже того места, где я стояла.       — Я сделаю из этого гребаное заявление. Я пошлю ворона в каждый из великих домов, или, еще лучше, поднимусь в небо на Вхагар и сам доставлю послание.       — Я не могу обещать тебе своих чувств, Эймонд. — Я не могла. Я все еще была так сильно зла на него. Я все еще была убита горем и больна из-за того, что он сделал — что он замышлял сделать, — что я не могла давать обещаний. До тех пор, пока злоба, которую я таила в своем сердце, даже не осмелилась утихнуть.       — Мне не нужны обещания, Висенья. — Он уступил. — Но я умоляю тебя прекратить притворяться. Ради нас обоих.