Флирт с драконом

      Драконье логово.       Драконье логово.       Драконье логово.       Эти слова эхом отдавались в моих ушах с того вечера, когда мои служанки готовили меня к церемониям коронации. И даже сейчас, во время почти бесшумной поездки в экипаже, чем ближе мы подъезжали, тем громче они звенели. Это был шанс. Рискованный вариант и шанс, который нужно было просчитать, но тем не менее шанс. Поскольку планирование уже началось, мне нужно было найти способ передать сообщение моей матери через море на Драконий Камень, прежде чем у Отто Хайтауэра появится шанс передать свое собственное сообщение от моего имени. Не было бы никакой реальной возможности улизнуть к пещерам у побережья, и даже если бы в толпе был небольшой просвет, я наверняка была бы растоптана в своих попытках пробиться сквозь толпу.       Но потом… или, может быть, в разгар церемонии?       Все это было слишком опасно, но, по крайней мере, был шанс — то, в чем я остро нуждалась и чего не было в Замке. Эймонд едва выпускал меня из виду, но этого следовало ожидать. Без сомнения, это было частично из-за прямого приказа и частично из-за его собственных страхов, а также моих собственных. Кем еще я могла бы быть сейчас, кроме как разменной монетой, чтобы моя мать уступила и поклялась в верности? Его рука не отпускала мою с того момента, как он проводил меня в карету, и даже сейчас, когда моя рука была надежно вложена в его руку, его массивная ладонь накрывала меня, удерживая там, пока крестьянин за крестьянином заполняли яму в смущенном ожидании.       — Не спускай с нее глаз, мальчик. — Лорд Хайтауэр сказал перед нашими покоями, прежде чем мы откланялись. — Она слишком умна, эта девушка.       Я видела, как взволновался Эймонд, услышав эту просьбу. Его слова были короткими, а поведение холодным, несмотря на то, что он постоянно держал меня. Опора, которой я жаждала, как лесного пожара в разгар зимы, теперь, с тлеющих углей. Прикосновение, которого я почему-то все еще желала и от которого оказывалась на одном дыхании.       — Жители Королевской Гавани, сегодня самый печальный из дней. Наш любимый король, Визерис Мирный, мертв. — При упоминании Визериса хватка Эймонда усилилась, когда он услышал имя своего отца. Голос Отто эхом разнесся по логову, и все люди в шоке замолчали. — Но это также и самый радостный из дней, потому что, когда его дух покинул нас, он прошептал свое последнее желание, чтобы его первенец, Эйгон, стал его преемником. — Слова были такими же ужасными, как я себе представляла, но не такими ужасными, как последовавшие за этим радостные возгласы. Вся яма разразилась радостными криками и приветствиями в честь их нового короля. Мое тело застыло, когда моя кровь похолодела, тошнота охватила меня от серьезности всего этого.       Люди — они хотели этого.       Они всегда хотели этого, и вот перед ними стоял лорд Хайтауэр, бог среди людей, передающий шепот и пожелания мертвого короля своему народу. Такая власть никогда прежде не была дарована человеку с таким эгоизмом. Это было настолько близко, насколько Отто Хайтауэр когда-либо мог приблизиться к своей цели. Его единственное истинное желание в этой жизни — трон.       Пока они наблюдали за Эйгоном, очарованные этим новым королем и его помазанием, я наблюдала за десницей. Я наблюдала за огнем и силой, танцующими в его глазах, знакомый взгляд, который я видела у него раньше, когда заболел дедушка. Та же власть, которой он обладал в течение последних нескольких долгих месяцев, согревал королевский трон по этой конкретной причине — чтобы первенец, его податливой дочери, правил Семью Королевствами, в то время как он молча сидел на заднем плане, дергая за ниточки. Раньше я была слепа к этому, предполагая худшее об Алисенте и ее собственных желаниях. Теперь мне стало ясно, что это было не так просто, как казалось со стороны. Была ясная голова этого зверя, который принял полную форму в отсутствие моей матери, и это, конечно, не была королева.       Люди приветствовали и кричали, когда Эйгона короновали короной Завоевателя из железа и рубинов — короной его тезки. Это то, чего жаждали люди. То, что все существа хотели бы запереть в бутылку и пить из нее, когда им заблагорассудится. Это загадочное чувство контроля и власти над столькими другими. Я наблюдала с каменным лицом, оставаясь неизменной, чтобы не выдать агонию, которую я чувствовала изнутри, пока они подбадривали его. В то время как они приветствовали и выкрикивали его имя в поддержку, когда он поднял меч Завоевателя в воздух, ведя маленький народ вперед с довольной ухмылкой и новообретенной уверенностью, которая пробрала меня до глубины души.       Легкий гул начал заполнять комнату, конкурируя с ревом толпы выше и ниже того места, где мы стояли. Я инстинктивно вцепилась в руку Эймонда свободной рукой, когда пол под нами начал сильно вибрировать, агрессивно резонируя, когда камни начали сотрясаться, и сильный порыв ветра и щебня отбросил меня назад, опрокинув плашмя на спину. Пыль и руины покрыли воздух густым сиянием, когда мужчины кричали в агонии, как женщины, так и дети.       — Висенья! — Руки Эймонда обхватили меня, когда он опустился на колени рядом со мной, частично накрыв мое тело своим, когда он осматривал мою голову.       Вот тогда-то я это и услышала.       Этот громкий и отчетливый визг, который эхом прокатился по моему сердцу, пробуждая что-то внутри меня. Я села так быстро, как только могла, рука Эймонда легла мне на затылок, когда он повернулся, чтобы насладиться великолепным зрелищем, которое вселило надежду и страх в мое сердце.       Мелейс… Рейнис…       Увидев ее верхом на огромном животном, я почувствовала уверенность, пока меня не осенило осознание. Как все это будет воспринято с ее стороны. Как я могла быть настолько глупа, чтобы не попытаться связаться с ней до этого? Теперь, конечно, сообщение дошло бы до моей матери быстрее, чем я когда-либо смогла бы добраться до нее самостоятельно.       Ее собственная дочь, ее плоть, кровь и кость — предательница.       Алисента накрыла недавно коронованного узурпатора, заключительный акт материнской любви в защите ее первой от неоспоримого пламени, которое, несомненно, охватило бы всех нас в течение нескольких мгновений. То, о чем я поймала себя на том, что молюсь, лежа там на холодном камне. Пожалуйста, забери нас. Лучше смерть единственной дочери моей матери, чем предательство. Забери нас всех и положи конец этому безумию сейчас же.       Я закрыла глаза, когда судорожные вдохи сотрясали мое тело, ожидая сладкого освобождения от смерти Всадника Дракона, которая была неизбежна. Мелейс тихо взревела, прежде чем издать устрашающий визг, который испугал бы даже мертвых, и хватка, которой мы с Эймондом держали друг друга, усилилась.       Но огонь, который должен был последовать, так и не разгорелся.       Я открыла глаза и обнаружила, что мое сердце снова разбито, когда Мелейс унесла свою принцессу далеко от ямы, направляясь к Драконьему Камню.

***

      Все эти тычки и подталкивания казались бесконечными, когда мейстеры грубо обращались со мной.       — Ах, ты вообще знаешь, как пользоваться этой штукой? — Рявкнула я на человека, которому было поручено заняться моей раной на голове. Небольшой ушиб слегка покраснел на затылке моих серебристых волос. Это было ничто по сравнению с сотнями маленьких людей, которые пострадали там, в яме. Десятки мужчин, женщин и детей теперь мертвы. Еще десятки были искалечены или на грани смерти, пока я сидела в замке, жалуясь на небольшую царапину, если вообще на что-нибудь.       — За раной нужно должным образом ухаживать, принцесса, чтобы она не загноилась.       — Тогда лечи меня и покончи с этим. — Я вздрогнула, когда он продолжил свою работу. Эймонд практически перекинул меня через плечо и перенес в наши комнаты, как только Мелейс и Рейнис сбежали, оставив меня в руках целителей.       — Да, пожалуйста, заканчивайте и оставьте нас, — я вытянула шею на голос, пока мейстер возился, убирая свою работу после слов Эйгона.       — Ваша светлость… — Я с трудом вырвалась, встав только для того, чтобы сделать реверанс своему дяде. — Сердечно поздравляю вас с таким радостным днем.       — Да… действительно, радостно, — кивнул Эйгон, наблюдая, как мейстер вышел из комнаты, быстро поклонившись Его светлости. — Если ты забудешь о побеге принцессы Рейнис вместе с одним из наших драконов. — Мелейс — не их дракон, только Рейнис…       — Действительно трагедия, — согласилась я, наблюдая, как он ходит по моим покоям, пока не нацелился на полный графин. — Понесенные смерти действительно достойны сожаления, мой король. Я молюсь Семерым за души ушедших и тех, кто все еще испытывает сильную боль от действий принцессы Рейнис. — Благодушная сладость стремительно покидала мой рот.       — Осмелюсь сказать, я никогда не слышал и не видел тебя такой… приятной, племянница, — заметил Эйгон, наливая себе большой кубок. — Можно подумать, что ты не имеешь никакого отношения к побегу.       — Отношения к… — Я с трудом могла поверить в его обвинение. — Дядя, — он заставил меня замолчать острым и смертоносным взглядом. — Прошу прощения, Ваша светлость… Я имею в виду, мой король, у меня нет никаких связей с принцессой Рейнис. Ни разу с момента моей свадьбы с Эймондом.       — Ах, да. Осмелюсь сказать, почти прискорбное событие. — Эйгон улыбнулся, прижимаясь губами к краю своего кубка. — Но ты должна признать, принцесса. Идея вашего сговора с принцессой Рейнис довольно поэтична. Висенья и Рейнис снова вместе атакуют Вестерос на спине дракона. — Я должна признать, что теория была фантастической. Я только жалею, что не додумалась до этого сама и не подумала об этом раньше.       — История и только история, мой король… Уверяю вас. — Я пообещала еще одну безусловную истину, о которой я не хотела. — Я не желаю ничего, кроме мира и процветания для Королевства… под вашей защитой. — Эйгон кивнул, когда идея закружилась в его голове точно так же, как вино в его кубке.       — Да, под моей защитой… так же, как Эйгон до меня, — размышлял он, достаточно смело, чтобы коснуться пальцами прядей моих волос, выпавших из их захвата. — Завоеватель взял двух жен. Я не понимаю, почему я, его тезка, не должен делать то же самое. — Его слова жестоки, а мысли мерзки через несколько секунд после того, как он бросил обвинения в мой адрес. — Представь себе… Эйгон и Висенья… снова правят бок о бок.       — Вы так легко разделаетесь со своим братом? Человек, который ничего не сделал, кроме как поклялся в верности и предпринял действия от вашего имени? — Я была застигнута врасплох. Эйгон был кем угодно, но прежде всего он был верен своему брату.       Эйгон пожал плечами, не впечатленный. — Это не имеет большого значения.       — Если бы Эймонд услышал мерзость из твоих уст, он бы уже лишил тебя твоего языка. Король или не король. — Я смело упомянула об этом, страх покидал мое тело с каждой секундой, пока он был в моем присутствии.       — Ты неправильно оцениваешь степень привязанности моего брата к тебе, принцесса. — Возразил Эйгон, резко схватив мое лицо рукой. — Бесхребетная дрянь, ты должна была позволить мне закончить дело в тот день в Королевском лесу. Тогда ты уже была бы моей женой, согласны Семеро или нет. — Коварная идея мелькнула в его глазах, когда он все еще крепко держал мое лицо. — На самом деле… — Мысль о действии, которую он не смог закончить. Быстрые шаги Эймонда заставили Эйгона замолчать, когда мой муж вошел в большие двери в поисках меня.       — Брат, — поприветствовал Эйгон, быстро отпуская меня и отталкивая, заставляя меня споткнуться о спинку софы.       — Ваша светлость… — Эймонд неуверенно поздоровался, сразу же подойдя ко мне. — Что, могу я спросить, оправдывает ваше присутствие в моих покоях?       — Просто навестил мою добрую сестру, чтобы убедиться в ее добром здоровье, вот и все. Я надеюсь, мое сообщение было доставлено?       Я с подозрением посмотрела на своего мужа:       — Hen skoros ziry ȳzaldrīzes? — Я проигнорировала хмурый взгляд Эйгона на древнем языке, которым он так и не смог полностью овладеть, за исключением нескольких команд всадника дракона.       — Да, мой король, — ответил Эймонд, игнорируя мой вопрос, но его рука вокруг меня сжалась сильнее. — Вороны были отправлены в каждый из неопределившихся домов. Мы узнаем об их принятии условий завтра. Хотя… никогда не было такого Старка, который забыл бы клятву. — Дерзко заметил он, заставив своего брата закатить глаза.       — Жаль, что мы не могли просто отправить твою леди-жену в объятия Хранителя Севера. — Эйгон вздохнул, зловеще уставившись на меня. — Винтерфелл был бы почти гарантирован.       — Действительно… Ваша светлость, очень жаль. — Эймонд хмыкнул, защитная хватка стала почти некомфортной. — Десница отправился на Драконий Камень? — Драконий Камень? Если я и не слушала внимательно, то сейчас определенно стала.       — Он собирает своих людей для мирных условий, чтобы передать их нашей дорогой сестре. — Как я могу заставить их отправить меня… послать меня с дейсницей? — Вы должны как можно скорее отправиться в Винтерфелл. Собери, что должен и кого для защиты, брат.       — Как пожелаете, Ваша светлость. — Эймонд понимающе кивнул, несмотря на то, что я крепко сжимала его руку.       — Эймонд… — Пробормотала я свою мольбу, фиалковые глаза умоляли его не оставлять меня в лапах тех, кто косится на меня, ожидая удара.       — Мой король, могу ли я быть настолько смелым, чтобы предложить отправить меня вместе с принцессой, — предложил Эймонд, подхватывая предыдущую шутку Эйгона. — Лорд Старк может быть больее… уступчивым в присутствии принцессы Висеньи. Ты же знаешь, как он увлечен ею… мы оба знаем.       — Теперь, когда эта идея осенила меня… забери принцессу. — Эйгон уступил, допивая свое вино. — Старки, возможно, никогда не забудут клятву, но я уверен, что при правильном… убеждении, — Эйгон оглядел мою фигуру с ног до головы, наполовину скрытую телом Эймонда. — Что ты прав, брат. Что Старк, так же как и Север, преклонят колено перед своим новым королем. — Он поставил кубок и направился к королевской страже, стоявшей у двери, ожидая его возвращения в зал. — И кто знает! Если наш Алмаз не так ослепителен, как когда-то думали, возможно, Старк сделает что-то неподобающее, и вы можете найти другие способы заставить его преклонить колено. — Я подождала, пока двери закроются, прежде чем отпустить руку Эймонда.       — Он хочет продать меня, как обычную шлюху, для своих военных заслуг. — Я задохнулась, когда моя грудь сжалась.       — Мой брат, может, и король, но он дурак, если думает, что я позволю кому-нибудь прикоснуться к тебе. Особенно этому неотесанному Кригану Старку. — Он замолчал, смахивая большим пальцем непрошеную слезу, которая вырвалась у меня. — Тебе не причинят вреда, Висенья, как я и обещал. Я уничтожу знаменосцев и дом человека, который осмелится попытаться. — Он пообещал, поцеловав меня в лоб. Я сделала глубокий вдох. Винтерфелл. На Север. Это был не Драконий Камень, но это было началом побега из этой зеленой тюрьмы. Шаг к концу этого безумия, и все же это было только начало.