Флирт с драконом

      Эймонд начал спарринг перед нашим путешествием, хотя и отказался замахиваться на меня. Мне удалось собрать нескольких рыцарей и знаменосцев, чтобы встретиться лицом к лицу с человеком, который пощадил Порочного принца. С каждым новым противником, с каждым проходящим днем в нем появлялась легкость. Что-то, что вырвалось из той темной пелены, которая поглотила его с момента поимки и суда. Постепенно я смогла увидеть, как мужчина, в которого я влюбилась, поднимается на поверхность, и это заставило мое сердце воспарить.       — Rytsas issa gevie hāedar. — я ворковала с Тираксес, когда она слегка взмахнула крыльями. — Похоже, ей не терпится взлететь в небо. — я ободряюще улыбнулась Эймонду, взяв его руку и прижав ее к своей шее.       — Даже когда я буду привязан к ней? — он скептически хмыкнул, чувствуя ее дыхание под своими пальцами.       — Если ты не уверен, когда сядешь, она будет не уверена. — отчитала я, слегка толкнув его бедром. — Просто дыши вместе с ней. Покажи ей, что ты не желаешь зла ни ей, ни мне. Дело не только в моей связи с ней. Это о нашей связи друг с другом. Она это знает. Она это чувствует. — Тираксес повернула голову, слегка ткнувшись мордой мне в живот, к большому моему и Эймонда удивлению. — Видишь? Она знает. — я рассмеялась, отмахиваясь от животного.       — У нас есть взаимопонимание, не так ли? — спросил он зверя, осторожно прижимаясь своей головой к ее. — Nyke jāhor lua zirȳ ȳgha va se. Ao lua zirȳ ȳgha isse se. — тихий рокот, исходящий от Тираксес в качестве ответа, вызвал легкую улыбку у Эймонда. — Я возьму наши припасы, а? — он кивнул, притягивая меня к себе и целуя в макушку, прежде чем направиться к экипажу.       — Ты была очень мила с ним, — похвалила я дракона. — Что на тебя нашло? — поддразнила я, проводя рукой по ее сильной шее.       — Я надеюсь, что этот ваш план увенчается успехом. — голос Джейса донесся до меня, когда Тираксес прогнулась от моего прикосновения. — Я бы не хотел потерять еще сестру. — несмотря на легкомысленный намек на наши ужасные условия, я нахмурилась, глядя на него.       — Если ты молишься о нашем падении, брат, я умоляю тебя найти другого бога. — я фыркнула, пробормотав между делом несколько валирийских слов, чтобы успокоить гигантского зверя, который почувствовал мое волнение.       — Я никогда не желал твоего падения, Висенья… не говоря уже о том, чтобы молиться об этом. — Джейс вздохнул, осторожно положив руку на эфес своего меча. — Я всегда принимал близко к сердцу только твои наилучшие интересы, ты должна это знать.       — У тебя отличный способ показать это. — я закатила глаза. Я была не в настроении любезничать. Джейс снова и снова показывал свое истинное лицо, и я не была склонна считать это чисто детским. — Скажи мне, ты попытаешься настроить их против меня еще раз ради забавы, или ты отказался от этой попытки? — Джейс слегка откинул голову назад, сдерживая любой саркастический выпад, который у него был.       — Ты понятия не имела, как это выглядело. Как это выглядело из-за слов зеленых. — пробормотал он, борясь с самим собой. — Отто Хайтауэр прибыл, чтобы обсудить условия мира с королевой, и принес новости о твоей преданности. Как ты поддалась влиянию и поклялась сражаться за истинного короля. Это чуть не разорвало маму на части после потери Эйммы… — Ох, Эймма. Принцесса, которая не совершила первый вздох. — А потом увидел тебя там… с ним… — он кивнул в сторону Эймонда. — Я… я сошел с ума. — выражение его лица стало извиняющимся и серьезно-искренним.       Он был удручен.       Он был побежден.       И он устал от нашей внутренней борьбы.       — Значит, ты признаешь свои ошибки? — я пошутила тем сестринским тоном, который он так ненавидел.       — Я отказываюсь больше терять кого-либо из нашей семьи. Особенно от моей собственной руки, сестра. Уже существуют горы сил, которые стремятся уничтожить нас. Они не нуждаются в нашей помощи в этом начинании. — пообещал Джейс, беря мою руку в свою и ободряюще сжимая ее. Я улыбнулась, слегка вернув жест, когда он кивнул в сторону Эймонда. — Ты действительно считаешь его героем? — искренне спросил Джейс.       — Вовсе нет. — я покачала головой и повернулась, чтобы посмотреть, как мой муж проверяет нашу сумку для предстоящего путешествия. — Я верю, что он любит всей своей душой. И когда кто-то хочет убить то, что он любит, он будет стремиться уничтожить это любыми необходимыми средствами. — я мягко улыбнулась, поворачиваясь обратно к своему брату. — Возможно, в этой песне, которую барды напишут о нашем времени, еще есть спаситель, но Эймонд не тот спаситель.       — Полагаю, мне следует воздержаться от суждений, пока ты не вернешься… — он замолчал, когда Тираксес начала щебетать при приближении Эймонда. — Принц Эймонд… Я желаю тебе удачи в твоей задаче. — Джейс почти подавился словами, как ядом, хлынувшим в его горло, когда он протянул руку. Эймонд на мгновение подозрительно посмотрел на жест, бросив взгляд в мою сторону в поисках какого-нибудь ответа на внезапную любезность.       Он скептически ухватился на протянутую руку Джейса:       — Я очень ценю твою уверенность, принц Джекейрис…       — Если вы двое закончили, то некоторым из нас не терпится начать наше путешествие. — я надавила с легкой улыбкой, когда Тираксес снова подтолкнула меня, побуждая сесть на нее верхом. Эймонд кивнул, бормоча что-то по-валирийски животному, когда он осторожно привязал к ней наши припасы, прежде чем помочь мне взобраться в седло.       — Ты уверена, что тебе следует ехать в таком состоянии? — спросил он, крепко держась за мой живот, когда я взяла поводья.       — Королева Алисса Таргариен взяла твоего отца и моего покататься верхом менее чем через девять дней после их рождения. Я думаю, с нашим сыном все будет в порядке. — я насмехалась над ним, прежде чем прошептать ободряющие слова Тираксес.       — Наш сын, хмм?       Я проигнорировала довольный тон Эймонда, когда проинструктировала Тираксес подняться в воздух. Уходя, она издала устрашающий визг, взывая к Караксесу и Сиракс, когда кружила над вершинами Драконьего Камня. Мне было все равно, как сильно меня раздражало, что Эймонд продолжал называть ребенка «он». Что меня действительно волновало, так это искра радости, которую это вызвало в нем, которую я редко видела в эти дни. Мы никогда не говорили об этом, ни в коем случае открыто, но я знала, что он хотел быть лучшим отцом, чем его собственный. Визерис был ласков и внимателен сам по себе, но от меня не ускользнуло, что он благоволил моей матери больше, чем своим детям. Я выросла, наблюдая за одобрением, которого он жаждал от своего отца, поскольку я распознала это в себе. Жить без кого-то — это одно, но иметь рядом кого-то, кто игнорирует тебя, — это совершенно другое.       Мы никогда не говорили о той ночи, когда он стал «человеком без целостности своих частей», как красноречиво выразился мой отец. Не тогда, когда мы были детьми, и уж точно не после того, как мы поженились, до нашего разговора в Винтерфелле, и даже тогда он едва коснулся поверхности. Растерзанный и избитый за то, что был самым молодым всадником самого огромного дракона в мире. За то, что у него хватило смелости заявить о свободном драконе в одиночку во тьме ночной. Некоторые считали его трусом из-за такого поступка.       Воровство глубокой ночью, говорили они.       Маленький жадный таракан, шептались они на Дрифтмарке.       Законный дракон Рейны, как утверждали все они.       Вот где все они были неправы. Иллюзия заключалась в том, что мы контролировали драконов. Что мы могли бы подталкивать их к выполнению нашей воли в свободное время, но это было не так. Магия смешалась в наших венах, в крови Старой Валирии. Это то, что сделало нас такими могущественными, такими свирепыми и внушающими страх всем остальным Домам. Никто не может управлять магией точно так же, как никто не может управлять волей богов. Право — вот что стало причиной его увечий. Простое эгоистичное право на зверей, которых, как мы утверждали, что контролируем. Вместо того, чтобы гордиться и превозносить своего сына за то, что он заявил права на дракона, который помог Эйгону завоевать Семь Королевств, Визерис объявил это честной сделкой, поскольку Эймонда вынудили сказать это самому. Это было такое ужасное воспоминание, что я останавливалась всякий раз, когда появлялась мысль заговорить об этом снова. Но по мере того, как приближались дни, а внимательность и заботливость Эймонда возрастали в ожидании нашего маленького ребенка, я поймала себя на том, что снова и снова размышляю о той ночи.       Мы добрались до Харренхолла к ночи, Тираксес объявила о себе резким визгом, от которого задрожали деревья вокруг крепости. Когда Эймонд повел меня вниз, положив руки мне на талию, ответный крик Вхагар отозвался эхом с такой же силой, как и крик Тираксес, откуда-то из глубины северного леса.       — Она здесь, — прошептал Эймонд со вздохом облегчения, глядя на небо, и его хватка на мне усилилась. — Она здесь, и она жива. — я улыбнулась ему с взволнованным выражением лица, когда мой рот открылся для ободряющих слов, но был остановлен приближением знаменосцев Старка и блюститель драконов.       — Принцесса Висенья, принц Эймонд, мы приветствуем вас в Харренхолле от имени лорда Кригана Старка. Нам было поручено отвезти вас в…       — Я хочу увидеть своего дракона. — Эймонд немедленно прервал его, сделав шаг к рыцарям, когда блюститель начал тихо разговаривать с Тираксес. — Отведи нас к ней.       — Ты смеешь говорить таким тоном, когда находишься в плену? — один из них с отвращением нахмурился. — Мы подчиняемся только приказам Хранителя и принцессы Драконьего Камня. — он плюнул, побуждая Эймонда еще больше заслонить меня, его хватка только усилилась, чтобы удержаться от того, чтобы не разрубить мужчину надвое там, где он стоял.       — Тогда принцесса Драконьего Камня приказывает тебе отвести нас туда, где держат Вхагар, — вмешалась я, идя впереди своего мужа, когда Тираксес издала низкое рычание позади нас. — Прежде чем Тираксес почувствует мое беспокойство, если вы будете так добры. — я нахмурилась, переводя взгляд с рыцарей, которые смотрели на огромного зверя позади нас, который, без сомнения, оценивал их пару на предмет еды. Мужчины пробормотали о своем согласии, кивнув блюстителю, который продолжил свое ремесло, ободряюще кивнув мне, когда Эймонд взял меня за руку, переплел наши пальцы и прижал их к своей груди.       Судя по тому, как это выглядело в лунном свете, она была обожжена и порезана. Только дневной свет мог раскрыть ее истинные раны. Но она была жива и все еще так же голодна, как всегда, судя по ее предыдущему визгу при нашем появлении. Эймонд передал мне свой факел и подошел к ней с ободряющими словами, медленно, все ближе и ближе, когда она начала сопротивляться созданным ими ограничителям. Я в предвкушении наблюдала, как ее глаза расширились, когда она увидела появившегося Эймонда, восхищенное ворчание и щебетание сотрясали ее тело, когда он приближался.       — Были ли здесь блюстители? За ней ухаживали? — прошептала я бородатому знаменосцу.       Он покачал головой.       — У нас были солдаты, которые бросали коз и любых раненых лошадей, но никто не смог забрать животное.       Никто не был достаточно храбр, чтобы попытаться, было более вероятно. Я закатила глаза, игнорируя недостаток внимания, которое они ей уделяли, и обратилась к другому солдату.       — Ты, иди и проследи, чтобы блюстители были готовы заняться ее ранами.       Рыцарь посмотрел на меня с беспокойством.       — Ваше высочество, я должен протестовать…       — Ее больше не будут держать здесь в цепях. Это приказ. Теперь иди. — яростно скомандовала я, поворачиваясь обратно к Эймонду и Вхагар, когда он обратил внимание на ее ужасное состояние.       — Skoros emagon pōnta gaomagon naejot ao… — я услышала, как он произнес что-то в ее адрес, когда медленно подкралась ближе. — īlon jāhor kipagon se arlī. Nyke kivio. — он успокоил ее, когда я приблизилась, взяв мою руку в свою и прижав ее к упругому телу Вхагар.       — Rytsas issa gevives. — я вздохнула, прижимаясь к ее грубой коже, когда ее дыхание успокоилось. — īlon jiōragon ao hen hen kesīr? — тихо спросила я, заставляя ее заурчать от наших прикосновений. — Я послала за блюстителями. Кто-нибудь не из трусливых, чтобы освободить ее от этих пут.       Эймонд одобрительно хмыкнул.       — Она хорошо справится будучи с Тираксес. Не из тех, кто зализывает раны, но эта пара прекрасно подойдет друг другу на ночь. — я согласилась, мягко улыбнувшись облегчению, отразившемуся на его лице. Это было почти закончено. Эта, казалось бы, невыполнимая задача была выполнена и с ней покончено. Все, что оставалось, это вернуть зверей на Драконий Камень и устроить представление для тех, кто сомневался в нашем возвращении.       Ему было невыносимо оставлять ее там снова, когда пришел блюститель с обещаниями хорошего здоровья Вхагар на следующий день. Это убило и ее, потому что, как только мы начали прощаться, она проревела что-то яростное и жалкое — мольбу забрать ее и больше не оставлять среди руин. Это было все, что я могла видеть в выражении лица Эймонда, когда мы сидели за столом. Я грустно улыбнулась, беря его за руку и отрывая его от собственной задумчивости.       — С ней все будет в порядке, — поклялась я, целуя его костяшки пальцев. — Я обещаю.       — Я знаю… — он вздохнул, его озабоченный лоб не дрогнул, несмотря на его заявление. — Мне не дает покоя то, что я нахожусь здесь, в то время как она там. Я чувствую это… Понимаешь? — он указал на свою грудь, убирая свою руку с моей и несколько раз постукивая по сердцу. — Она просто хочет покинуть это место.       — Со временем, — пообещала я, на мгновение задержав взгляд на знаменосцах в зале. — Ты не годишься для нее на пустой желудок и не отдохнувший. — возразила я, придвигая его тарелку ближе, заставляя его слегка усмехнуться, когда один из знаменосцев Старка начал быстро приближаться.       — Ворон с побережья, лорд Старк. — он опустился на колени перед передним столом с протянутым пергаментом. Криган хмыкнул, когда взял его, сразу же сорвав печать. Пока его глаза пробегали по словам, я изучала его лицо, пока он пытался оставаться нейтральным, эти проникновенные глаза выдавали его.       — Скажи мне, — приказала я, испытывая почти искушение вырвать пергамент из его рук.       — Принц Дейрон и Кристон Коль захватили Грачиный Приют с более чем двумя тысячами солдат. Наши просят помощи у Харренхолла и Драконьего Камня для борьбы с надвигающимися силами зеленых. — сказал он, слегка держа послание между указательным и средним пальцами, когда протягивал его мне. — Что бы вы хотели, чтобы мы сделали, принцесса? — спросил он с легкой улыбкой. Я командовала стратегическими ходами за столом, где речь шла о проникновении, но я ничего не видела в реальном сражении и не командовала им вместо королевы. Я сделала паузу, снова и снова просматривая сообщение, пока варианты крутились в моей голове.       — Пошлите меня.       Криган и я одновременно повернулись к Эймонду с противоположными выражениями на наших лицах. На моем лице была озабоченность, в то время как на его — легкое удивление и веселье.       — Ты только что вернул Вхагар, любовь моя, — подчеркнула я, кладя свою руку поверх его собственной. — Она уже продолжительное время находится в состоянии покоя. Ты действительно думаешь, что она готова к новому кровопролитию?       — Она жаждет этого, Висенья. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что если бы я считал ее непригодной для битвы, я бы не осмелился предложить это. Пошлите меня и выбранных вами знаменосцев, и мы защитим Грачиный Приют от Дейрона. — заявил он, слегка сжимая мою руку. — Позвольте мне доставить удовольствие королеве, насадить голову Коля на пику. А еще лучше — увидеть выражение лица твоего отца, когда я это сделаю. — он был уверен в себе, и более того, он был готов и способным, вернуть этот бой своим братьям. Эта задача состояла в том, чтобы доказать свою лояльность, чтобы вернуться к короне, но если будет предоставлена возможность, вернуть неопровержимые доказательства этой лояльности в виде головы…       Я не видела лучшего проявления преданности.