Время сумерек

      — Наоборот, Санс. Я здоров как никогда раньше. Как и ты, хочу заметить.       Они крепко пожимают ладони. Деймон кивает, кажется, на все вопросы сразу. Атмосфера их диалога становится непринуждённо деловой, когда кот замечает какое-то облегчение в глазах Санса. И это его, несомненно, радует.       Деймон продолжает:       — Ты прав. Ты был очень неосторожен в последний раз в этом баре, — серьёзно предупреждает он. — Считай, тебе повезло, что тебя заметил нужный монстр, а не кто-нибудь из гвардейцев… Я ни на что не намекаю, но знаешь, если бы слухи у нас не были обычным делом, тебя бы давно повязали, — начинает он свою излишне поучительную речь, замечая, как Санс недобро напрягается, но не перестаёт. — Ты нам нужен, Санс. Думаю, ты уже наслышан про то, что Король сходит с ума? — он усмехается, отмахиваясь. — Ну, об этом, конечно, все наслышаны, но уверен, ты знаешь детали. Знаешь то, чего не знают другие. Как обычно… — последнее он добавляет задумчиво и приглушённо, опуская тон своего голоса. — Твои способности нам очень пригодятся. Я, как ты выразился, очень откровенен лишь потому, что уверен в твоём отношении к королевской свите. Кем бы они ни были, ты не выдашь себя, верно? После твоего очень… небрежного нападения на того бедолагу, я больше не слышал о том, чтобы ты кидался на кого-то ещё, — кот говорит без всякого сожаления, на мгновение опуская свой взгляд, всматриваясь в пенку кофе и незамысловатый узор на ней.       Деймон делает небольшой глоток, оставляя выжидающую паузу, позволяя Сансу сделать выбор в вопросах.       — Ты… о чём? — не понимает Санс, чуть щурясь. — Какие способности? Я был тогда бухой как не в себя и, что не менее важно, злой до пизды, — его тон становится будто чуть гневнее и натуженее. — Я, бля, заведённый был до предела! Я просто желал кого-нибудь убить, а потом… — он морщится, вспоминая, в итоге выдавая короткий вздох. — Этот хуй начал меня кусать, когда мы дрались… я не растерялся и тоже начал его кусать, чем я хуже-то? — он прыскает.       Санс слушает Деймона далее, когда тот даёт ответ:       — После того раза ты вёл себя очень аккуратно. Я это уважаю, Санс. Чтобы оставаться в безопасности и при этом быть собой, приходится… казаться угодным для остальных. Тебе это хорошо знакомо. Поэтому я уверен, что мы понимаем друг друга. Но если ты не согласен со мной, то я не настаиваю. Нам нужны те вампиры, которые будут безусловно доверять. А ты у нас парень недоверчивый.       «Безусловно доверять? Кому?» — Санс задумывается. — «И для чего? Он упомянул королевскую свиту…» — он пытается анализировать сказанное, параллельно разговору. — «Не, ну на Христодула это похоже, он власть ненавидит больше меня. Он вообще всю эту свору имени Асгора в рот ебал. Но, хм, неужели вампиры реально с этим связаны?.. Сука, да это же тоже абсурд какой-то, даже больше, чем тот, где Папирус обвиняет меня в моей трусости признания ему в любви».       — Извини, Хр… — он резко прокашливается. — Деймон. — поправляет он тут же. — Ты меня переоцениваешь на этот раз, — Санс пожимает плечами, чуть улыбаясь. — Я не знаю почти ничего о ваших планах и искренне не понимаю, какого хрена вообще здесь творится… но, — он шире и более загадочно ухмыляется, — очень буду признателен, если ты меня посвятишь в курс дела, раз уж на то пошло, — Санс бегло осматривает зал бара на наличие лишних слушателей. — Только, полагаю, это место для дальнейших переговоров — не лучший выбор, — он снова смотрит на кота, они встречаются взглядами. — Есть тихое место? Можем воспользоваться коротким путём.       Санс медленно встаёт с места.       — Но скажу сразу, — голос тихий, но вкрадчивый, такой, чтоб Деймон его услышал. Взгляд становится острым. — я до этого не хотел куда-то втравливаться, потому что вся эта вампирья хуйня — мутная дрянь, кот-орая изрядно ебёт всем нервы до мозга костей. Тебе придётся постараться меня убедить, если я и вправду нужен для каких-то невероятных высших целей, — лицо становится самую малость надменным.       Деймон поднимается тоже, ухмыляясь не то каламбуру, не то своим мыслям. Он протягивает ладонь Сансу.       — Расскажу детали в «тихом месте»? Среди своих, м? В «Кайфе» безопаснее для нас обоих, — он вызывающе вздёргивает бровь, не убирая ухмылки с лица и дожидается, пока Санс, чуть подумав, пожмёт ему руку вновь. — Отлично, — не скрывает радости и облегчения кот, когда они вспышкой оказываются в знакомой и душноватой обстановки клуба.       Они проходят и располагаются за столиком в центре у стены, садясь друг напротив друга. Деймон вальяжно закидывает руки на спинку дивана, закидывает ногу на ногу и выглядит готовым ко всем вопросам.       — У тебя есть способности, приятель ты непросветлённый, — он ведёт кистью руки, указывая пальцем на Санса. — У нас всех они есть. Но я говорю не про особенности. Я говорю про твою магию. Она нам безумно поможет. А представь, насколько сильным ты станешь, если выпьешь крови своего… Сородича? Тут все готовы с тобой делиться, Санс! — громко заявляет он, и несколько вампиров даже подтверждающе кивают. — А знаешь ли ты, что если вампир выпьет крови у другого вампира, он на время сможет перенять часть его способностей? Ты не просто станешь сильнее, ты можешь стать практически непобедимым. Мы держим Асгора на коротком поводке, но не так, чтобы это было заметно, нет, конечно. Но он не сможет нам навредить, если не сможет отдавать приказы. Этому старому козлу, и буквально и фигурально, давно пора на пенсию и в дурку! Народ сам его свергнет и возьмёт власть Подземелья в свои многочисленные руки, Санс. Миром, в котором живут множества существ, не может управлять один. А у нас есть власть, у нас есть преимущества и все шансы доказать это. Но монстры такого не поймут. Они боятся и ненавидят, как люди когда-то нас. И посмотри, к чему это привело! — он размахивает руками. Речь его становится пылкой, в один момент он с упором опускает ладони на гладкий стол. — Мы не собираемся бездействовать, чтобы нас заперли в какой-то вонючей пещере вновь. Монстры будут сопротивляться. Мы для них демоны. Но помни, Санс: человек человеку демон — демон демону брат. Людская поговорка.       — Мне одного брата с головой хватает, спасибо, — слишком просто отвечает Санс, выслушав весь монолог Христодула.       «Мне все готовы давать кровь?» — анализирует он, воспроизводя внезапный монолог уже у себя в черепе. — «Чего? Частично перенять способности другого вампира?»       — Ты так говоришь, будто все прям жаждут, когда я вступлю… в вашу группу по избавлению от Асгора.       «Условия меняются, но принципы и идеи всё те же».       — Даже если так… — тянет Санс. Взгляд его серьёзный. — Ты понимаешь, что я вампиром стал совершенно случайно? Одна блядина решила рискнуть и сделала это, пока я был пьян, а теперь я её хочу найти и выебать насмерть за это, — Санс складывает руки на столе, скрещивая их, упираясь более недобрым взглядом на Деймона. — А ещё… Всех вас ни-скелет-олько не смущает, что у меня брат — ёбаный, блять, генерал? — голос становится более вызывающим. — И что если он узнает, в какую хуйню я обратился и какой херью я маюсь… — короткое и угрожающее молчание. — Он из меня буквально выбьет всю дурь, включая информацию и о вас. Ну… — а затем Санс становится в лице проще, вновь выдавая улыбку и почти что спокойно пожимая плечи. — Или со злости убьёт там же, где я и буду стоять. Однако, хе-хе, это тогда хотя бы будет ознаменовывать то, что из меня информацию он всё же не выбьет и терпения у него не хватит.       «Мне Альфис говорила, что меня сразу же нахуй пошлют из-за него. Ух ты, как интересно оно заворачивается».       — А вообще… — Санс откидывается на спинку дивана. — С тех пор, как я перестал работать на Асгора, я клялся себе, что больше никогда не полезу в политику и сокращу количество общения с ним и его ближайшей свитой, не считая брата (это неизбежно), не важно, по деловым вопросам или нет. Да и тем более, — он слабо усмехается. — Откуда вдруг такая уверенность в том, что я соглашусь? — усмешка преображается в слегка недобрую ухмылку. — Посуди сам, Христ, — начинает вслух он размышлять. — Если мы убьём Асгора — дальше, блять, будет что? Кандидатов на роль Короля не наблюдается, особенно из династии Дримурров. Мы утонем в дерьме ещё сильнее, чем сейчас. Да, мы уже скатываемся всё глубже и глубже, но своим цареубийством вы сделаете всё ещё хуже, чем есть сейчас, если это будет настолько резко, — короткое молчание. — И это, сразу говорю, я его не защищаю, ни в коем разе. Я говорю как будет с логически-аналитической точки зрения.       Деймон начинает хмуриться, но искренне старается держать нейтральное выражение лица.       — Мы утонем в дерме, если не смоем прежнее, Санс: круговорот дерьма в природе. Если ты боишься перемен, то так и скажи. Я, в любом случае, не настаиваю… — он ведёт глазами в сторону сдержанно и малость разочаровано.       — Блять, — бурчит Санс чуть недобро тоже, когда ему выдаётся возможность вставить свои слова. — Слушай, я понимаю, что тебя хуй переубедишь, но просто вдумайся, это пища для твоего ума: ты что-то несёшь про мир и свободу, и при этом думаешь, что твой метод «освобождения» сработает, хотя, по сути, вы начнёте вышибать друг друга клин клином, порождая ещё больше жесто-кости… — скелет едко прыскает под нос. — Странно такое от меня слышать, но я говорю о том, что эффект того, что станет «лучше» — плацебо. Будет совсем наоборот, потому что пиздеца будет ещё больше и «королевская свита» — не единственные жители с вами в этом мире. Опять же, не защищаю Асгора, потому что он реально хуйло, но… — он вздыхает и смотрит куда-то в стену спереди, оглядывая неоновые лампы, других вампиров и барную стойку со стороны. — Думать наперёд должны не только гвардейцы, но и «революционеры», раз уж на то пошло.       Христодул смотрит на Санса так, будто всё кристально для него ясно из этих слов, а после, чуть вскидывая брови, с какой-то смиренной досадой произносит:       — Нам нужен тот уровень доверия, который ты, судя по всему, не можешь дать, — кот поджимает губы, изгибая брови так, будто Санс в его глазах бедный котёнок, которого злые хозяева несут в мешке на речку. И, вроде бы, кот в мешке, а вроде бы — жалко его. — На напоследок скажу, если это тебя вдруг переубедит: наша стая защитит тебя от любого говна. И от брата включительно. Как бы сильно ты его не боялся, мы сильнее. Так что боятся тебе нечего. И знаешь, скажу тебе как приятелю, — он наклоняется к Сансу, будто готов выдать глубочайший секрет. Поза его меняется полностью: он ставит один локоть на стол, подгибая к подбородку. — Ты можешь со мной не соглашаться. Но благодаря той, что тебя обратила, ты стал самим собой и обрёл силу, о которой другие даже не мечтают. Так воспользуйся ею!       Санс не выдерживает и, резко встав, двумя руками бьёт по поверхности стола и затыкает его:       — Я б-блять, не просил, чтобы меня, сука, обращали! — гаркает Санс. — Знаешь, как сложно скрываться от брата, у которого, сука, будто не две пары глаз, а, скажем, сотня?! Он пиздец какой внимательный, и я это ненавижу, — отчасти это правда. — Этим же долбаёбам на Асгоровой привязи вечно в уши трубят: «убивать вампи-и-иров», «убива-а-ать вампи-и-и-и-и-иров», «убить всех вампиров до единого!!!», сам он агитирует тоже самое, а я и так, сука, то и дело, стараюсь съебать от него побыстрее и подальше лишний раз, чтобы там, ну, с корешами позависать, бухлеца попить, и то, теперь даже этого не могу, сходить в блядюшник какой-нибудь! — Санс завидует своему актёрскому мастерству: может, так было и раньше, но теперь он, наоборот, хочет только больше близости с братом. Как забавно выходит. — Но, сука, нет, блять, — Санс почти что искренне бесится. — Теперь я ещё вынужден травиться его же едой, а готовит он, прости меня, охуенно, но не для ебучего вампирского организма, пытаясь потом её же выблевать, потому что меня крутить как передознутую суку начинает, параллельно отчаянно искать себе донора или какую-то псину на улице!       Санс тут же приземляется на место, глубоко вздыхая. Продолжает:       — И при всём этом, я не хочу, чтобы его в итоге вы же и убили. Мы друг друга часто хуесосим, но он, всё же, мой брат, и у меня нет желания смотреть на его жмур среди кучки гвардейцев, если ваш план сработает.       «Я убью себя, если убьют его».       — И ты хочешь сказать, кто-то из вас заказал моё обращение в вампира у этой охуевшей мрази, или что? — скелет становится ещё более рассерженным, а мысленно охреневает с того, что, кажется, вампиры становятся куда эмоциональнее. Или его бесит его же вампиризм?       Деймон рассматривает внезапный приступ агрессии, вскидывая брови, будто не ожидая такого, будто не знал, кто Санс такой и что резко реагировать умеет тоже. Особенно сейчас. Похоже, он совсем отвык от его упёртости.       Ладони обезоруженно поднимаются над столом. Деймон старается утихомирить чужой пыл, но это не особо помогает.       — Воу, воу, Санс, ты всё не так понял, остынь, приятель, никто не заказывал твоё обращение, — кот совсем не хочет устраивать разборки с потенциальным союзником. В конце концов его цель — переманить Санса на свою сторону, а не поставить на противоположную.       В упрямстве Санс с братом похож, и, возможно, каждый бы озверел, если бы его начали переубеждать в том, что дерьмо, которое зловонно попахивает в твоей тарелке, это ёбаный шоколад.       Деймон старается сделать свой голос как можно убедительнее и спокойнее.       — Мы не тронем твоего брата, успокойся. Я просто хотел сказать, что тебе нечего бояться, — выдаёт он как-то небрежно, не прерывая зрительный контакт, но смотрит он… выжидающе и будто зловеще. Кот старается двигаться свободно, но то, что он притворяется и заставляет себя, видно сразу. Из-за этого движения становятся деревянными и сложными. — Мы на одной стороне, Санс, — уверяет он его. — Плывём в одной лодке. Мы не какие-то ангелы-хранители, которые будут уничтожать зло во имя добра. Мы будем уничтожать зло, потому что оно зло, и плевать, какими способами. Есть вещи, из-за которых паршивый мир становится ещё более паршивым. Я не собираюсь рассказывать тебе очевидное, ты живёшь в том же дерьме, что и я. Уверен, ты понимаешь. А насчёт нового правителя можешь не переживать. У нас есть на это свои планы. Я уверен, большинство с этим согласится. Но больше я тебе сказать, увы, не смогу, пока не услышу утвердительный ответ, Санс. Боремся ли мы плечом к плечу или друг с другом, это тебе решать.       Санс выдыхает. Очевидно, Христодул темнит. В общем-то, как и раньше, мало что поменялось на самом деле.       — Мне надо подумать, — снова скрещивает он руки на грудине. — И, в идеале, задать ещё несколько вопросов, если есть возможность получить на них ответ непросвещённому обывателю вроде меня, — взгляд у него строгий и серьёзный, скептический и недоверчивый, будто Санс уже намеревается послать всё нахуй. Но ему действительно следует подумать. На полном, мать его, серьёзе, существует целый клан вампиров, желающих свергнуть Асгора?..       «Узнать бы больше… Кого они там, сука, на трон хотят пихнуть? Есть претендент? Интересно».       — То есть, нападение на Сноудин на днях — это тоже часть вашего плана? — спрашивает он. — Туда, кажется, Король не заходит со времён ввода ряда законов о запрете выращивания овощных каловых масс.       Деймон чуть вскидывает бровь, становится малость небрежным, будто Санс обязан знать всё с самого начала.       — Всё, что мы делаем — часть плана, Санс. Мы не делаем ничего просто так. И те наши братья, что погибли в бою, шли на это сознательно. Они знали, за что боролись и были готовы отдать за это жизни. О такой преданности я говорю, — его вид становится важным и озабоченным, он чуть расправляет грудь, звуча гордо, с уважением. Но верится в его искренность с трудом. — Если тебя что-то интересует, я отвечу, если оно не противоречит нашему кодексу. И, конечно, я не требую от тебя решения ежесекундно. Хотя для меня оно кажется очевидным.       — А я не спрашивал твоего мнения, очевидно оно или нет, — тут же скелет вставляет свои слова. — Для меня нет, поэтому требую уточнений.       Санс вздыхает, замечая, что Деймон темнит, но никак это не комментирует и не указывает. Лишь фиксирует в голове. Всё звучит слишком сладко.       — У вас какие-то свои предводители что ли? Чем они от остальных отличаются? Я не прошу какую-то личную информацию, просто интересно… от кого эта хуйня пошла вообще.       «Наверное, я сразу с конфиденциального начал. Но они могут стать ключом к тому, откуда появился вирус вампиризма».       Кот, хмыкая, скрещивает руки.       — А ты сразу к десерту, а? — он не сводит с него глаз. Санс по-прежнему не настроен особо дружелюбно, по нему видно, что вся эта муть с вампирами его напрягает, и он до конца не сформировал о ней мнения. Даже берет время, чтобы всё обдумать. Вполне похоже на Санса, решает Деймон, игнорируя излишнюю грубость. И этим вполне можно пользоваться, корректируя мнение. — Могу рассказать лишь о себе и о Маффет, потому что она перестала быть для большинства загадкой. Я нахожу союзников, вожу переговоры, даже подобно тому, чем мы занимаемся с тобой сейчас. Маффет делала мою работу раньше, пока в этом же не проебалась. Но её паутина связей с кучей пауков во многом для нас полезна. Она — добытчик информации. Но мы не одни. Я не могу тебе рассказать, сколько нас и кто чем занимается и, тем более, кто стоит в центре. Но я рад, что тебя это интересует, — он ухмыляется, кажется, предполагая, что чувство любопытства у Санса практически граничит с благоразумием. Оно порой не оставляет ему выбора.       — Я, в принципе, на больший ответ и не рассчитывал, — более спокойно отвечает ему Санс. — Спасибо.       «Пиздец, а МТТ не мог мне сразу сказать, чтоб я к Маффет пиздовал? Хотя… ладно. Маффет давно какой-то ахинеей мается, я даже не удивлён, что она в эту помойку влетела».       — А сам ты давно… в этом болоте ебёшься? — из приятельского интереса спрашивает скелет. — Ты, кажется, где-то на дне общества торчал в последние несколько лет, там, где нет гвардейцев. Как ты стал вампиром? — Санс думает, что это знание тоже лишним не будет. — Мне почему-то кажется, что ты будто сам возжелал им стать, — он тихо прыскает себе под носовое отверстие. — Ладно, если это тайна, тоже можешь не говорить, в принципе, про себя я тоже не рассказал… хотя, если ты знаешь эту Охотницу, то, уже, наверное, сам всё понял, — самую малость, Санс смущается от некоторого стыда, но это лишь на пару мгновений.       — Вообще-то, так всё и было, — приподнимает подбородок Деймон, показывая своё возмущение чужим смехом. — Тут нет ничего смешного. Один мой близкий союзник оказался обращённым. Я помогал ему до тех пор, пока не понял, что он не использует свою силу так, как нужно. Он скрывался и делал всё возможное, чтобы его не заметили, будто хотел прожить всю жизнь в тени. Почти как ты сейчас, Санс, — вставляет он как бы между делом. — И тогда я решил, что если он не начнёт меняться, то попросту умрёт. Я сделал ему одолжение, став самим собой. И теперь он видит, сколько упускал раньше, шныряясь из одного тёмного угла в другой, — он явно гордится этой историей, подпирая щеку рукой. — Я просто увидел возможность там, где остальные видят проклятия, — почему-то Деймону кажется, что эту возможность он использует правильно и ровно по назначению. В любом случае, он выглядит в себе уверенным на все миллион процентов, и такая категоричность смущает.       «Он совсем ёбнулся», — подмечает Санс резонно. — «То есть, проклятие кровососа, который не может даже воды попить — это для него целая возможность?.. Ну пиздец, дожили».       — И какие же возможности подразумевают за собой вампирьи расы, раз на то пошло? — спрашивает Санс лукаво. — Что умеют они, чего не умеют остальные?       «Как минимум, я умею телепортироваться. Это даже не всем вампирам под силу, насколько я помню. Только сильнейшим…» — он вспоминает всё то, что изучил благодаря Альфис, а кое-что уже знал об их способностях, но получить информацию из уст монстра, который очень активно в этом всём копается, гораздо ценнее.       — Санс, мы имеем возможность управлять мозгами чёртова Короля, это тебя не впечатлило? — кот вскидывает бровь даже немного разочарованный.       — Почти впечатлило, — Санс думает, что, теоретически, это не так сложно, с учётом того, что у Асгора давно наблюдаются проблемы с мыслительными процессами.       «Ого, получается, тогда, Папируса и Андайн реально подставили».       — Мы умеем поглощать чужую силу и давать её взамен. Ты же заметил, что на тебе раны заживают в два раза быстрее? У нас есть общие способности, но есть и разные: кто-то двигается со скоростью звука, кто-то слышит то, чего невозможно услышать. Мы умеем вселять страх и манипулировать чужими мозгами, это ли не власть, Санс? Это чёртов знак Вселенной! Главное не упустить его. Многие из нас могут видеть в темноте и слышать биение чужой души за километр, чуять магию. Уверен, у тебя тоже есть особенности. Они развиваются, конечно, во время тренировки магии. Я, например, умею читать мысли.       Он молчит секунду, чтобы увидеть, как лицо у Санс побледнело. Деймон резко смеётся.       — Шутка! Не парься, мне похуй на твои мысли. Я умею менять облик. Очень полезно, знаешь ли.       Санс скучно вздыхает, подпирая скулу кулаком.       — Я не умею даже распознавать других вампиров, начнём с этого, чтобы ты не удивлялся тому, что я такой непрошаренный. Говорю ж, на этот раз я жутко торможу с движем. Кстати, — он хитро смотрит на Деймона и даже не скрывает этого. — Может, научишь заодно чему-нибудь? По идее, это не должно быть сложным, если верить твоим речам.       «С такими спектрами способностей, с такой лёгкой доступностью к ним… у Асгора реально не будет шансов. Гвардейцы даже в магии не всегда сильны. Бля, да тут даже шлюхи-вампиры что-то умеют. С хуя ли я торможу?»       Деймон хмыкает, ловя лукавый взгляд, и кротко кивает:       — Помогу тебе лишь потому, что мы с тобой почти братья по крови. Ты мне нравишься, Санс, не хочу, чтобы кто-то из нас чего-то недопонял.       Санс для него действительно ценный ресурс, и Деймон совсем этого не скрывает. Не скрывает даже очевидную снисходительность и какую-то неискреннюю любезность.       «Почти как братья по крови???» — выпадает скелет с этой фразы. — «Блять, х-хуйню не неси, дебил!»       — То есть, условно, эта баба, покусавшая меня, теперь мне сестра? — Санс не сдерживает смеха. — Осуждаю инцест, товарищ Христодул.       Санс ловит себя на те мысли, что если слова про то, что Деймону нравится Санс, услышал бы Папирус… он бы взорвался, подобно Ядру. Параллельно Санс размышляет о том, стоит ли вообще при Папирусе упоминать Христодула. Кажется, он будет этому совершенно не рад.       Деймон не отвечает, но очень хочет ответить: «не неси хуйни, Санс», потому лишь после протяжного взгляда продолжает:       — Все не так сложно, если понять, как работает твоя новая магия. Своих сородичей ощущать рядом намного проще — их нужно просто почуять. Звучит немного странно, но так оно есть. Наша природа усовершенствована. Уверен, ты знаешь, как пахнет кровь обычных монстров, и как пахнет твоя собственная. Вызывает разные ощущения, не так ли? Лучше всего ты чувствуешь, когда голоден. Но если напрячь свои органы чувств и сконцентрироваться, ты сможешь ощутить даже различии в магии. А вот насчёт твоих особенностей… тут сложнее. Я не смогу тебя научить тому, чего сам не умею. Вряд ли твоей способностью будет тоже измена внешности. Я не знаю, какого проходить сквозь стены или поднимать тяжёлые предметы. Тут всё индивидуально! Но оно проясняется, когда твоё тело наполнено энергией. Вспомни, как ты учился концентрировать магию и вызывать свои первые атаки. Тут что-то схожее. Тебе нужно прочувствовать и понять, на что энергия концентрируется, не останавливая ее. Может быть немного страшно, но оно того стоит.       — Приму твои методические советы, спасибо. И, возвращаясь к теме контроля Асгором. Вы не можете заставить его себя убить что ли, если всё настолько просто и можете брать его под контроль? — Санс приподнимет бровь. — Или это уже тотальный перебор даже для вас? — он почти что издевательски хмыкает снова.       Деймон поджимает губы, вздыхая.       — Не всё так просто, Санс. Уверен, когда ты всё обдумаешь и примешь верное решение, — он делает акцент, — тогда я смогу тебе всё рассказать, и ты меня поймёшь. Поверь, я очень хочу, чтобы ты был на правильной стороне.       Санс почти что не подаёт вида, что всё это кажется ему хернёй собачьей.       «Ну, конечно, не всё так просто», — думает Санс. — «Просто, блять, поймать момент, когда он с трезубцем своим стоит, а потом ебануть ему в голову и разъебать! Так сложно!»       — А способности у каждого вампира рандомные или у кого-то они формируются в зависимости от его особенностей в умениях, когда он вампиром ещё не был? — продолжает он предыдущую тему.       «Если я обладаю телекинезом, то, в теории, я и вправду могу стать машиной для убийств. К слову, о еде… пахнет кровью тут странно. Но и Папируса кусать не хочу», — Санс задумывается. — «Надо бы ему отписать по поводу того, что я задержусь».       Санс так и делает: вытаскивает потресканный смартфон, открывает личку с братом и написывает несколько небольших сообщений, желая спокойной ночи.       — Я тут явно задержусь, — Санс смотрит на Христодула, убирая телефон в карман джинсов. — Отмазываюсь, что бухать пошёл с близкими, пусть не ищет. — он прыскает, надеясь, что Христодул не знает о том, что у него есть «девка», иначе взорвётся не меньше брата. — Мне нужно подумать, — напоминает он больше себе, повторяя.       Деймон с интересом наблюдает за чужой реакцией, терпеливо ждёт, чтобы продолжить отвечать на поставленный вопрос:       — Способности зависят от многих факторов, Санс, магия с этим тесно связана. Связаны ещё и физические данные. Твои способности подстраиваются под твоё тело, залатывают изъяны, делают более сильным. У эмпатов, например, способности связаны с разумом. Они могут шире использовать то, что не можем мы. Иногда на это влияют и личные качества, но такое проявление — редкость.       — И поэтому, твоё тело под вампирьим вирусом, даровало тебе легендарную возможность морфиться? — это было сказано даже с заметным подъёбом, неясно почему. — Ну, в принципе, справедливо, твою рожу любой гвардеец узнает среди сотни других кроко-дилдо-в. — Санс не сдерживает себя в смехе.       Деймон морщится.       — Очень остроумно, — каламбуры Санса он не любит. Шутки коту на самом деле нравятся, но то, в каком ключе их использует Санс — нет. Как, в принципе, и большинство. Юмор Санса понимают только просвещенные ценители, которые считают, что оскорбления можно оправдать шуткой. Хотя если над самим Сансом пошутят так же, тот расхохочется и начнет вести безумную каламбурную беседу, Деймон уверен. Но пока что достойного соперника Санс не нашёл. — Моя способность, считай, помогает мне выжить. Не у всех они настолько полезные. Посмотрим, кто из нас будет смеяться, когда ты откроешь в себе свои способности.       — Ну-с, — Санс не убирает улыбки, — если ты меня старательно зазываешь в вашу контору…       — «Легион», — поправляет Деймон. — Мы называемся «Легионом».       «Ебать, "Легион", ещё лучше», — Санс скрывает смех.       — В ваш «Легион», — продолжает он, меняя часть предложения, — Под предлогом того, что я стану «непобедимым» и что мне «каждый вампирий брат готов собственной кровью пожертвовать для моего усиления», стало быть, у тебя уже есть предположения того, какие способности могут во мне открыться, — резонно подмечает он, всё так же лыбясь. — И они явно лучше твоих, — он улыбается шире.       Санс недвусмысленно намекает на то, чтобы Деймон дал хотя бы подсказку на этот счёт. А тот скрещивает руки и щурится. Он знает, что Санс прав.       — Да. И я надеялся, что ты будешь относится к этому серьёзно, — он вздыхает. — Попробуй почувствовать магию. Не как обычно. А ту, благодаря которой ты всё ещё жив, Санс. Почувствуй в себе вампирическую энергию. Я, наверное, звучу как какой-то инструктор по медитации. Но я серьёзно. Возможно, почувствовать в себе силы проще, когда ты голоден. Контролировать свои вампирские чувства в такие моменты сложно, верно? Но в экстренных ситуациях обычно и понимаешь, как что работает, потому что тело пытается выжить без помощи вечно сомневающегося разума.       — Один раз я уже впадал в безумие, Христ, — открыто признаётся Санс. — И, сразу говорю, это было не в тот раз, когда я пожрал того лиса. И, к твоему сожалению, я даже близко не понял, в чём моя особенность заключается. В том, что мой мозг генерирует какую-то хуйню с красным небом и концом света?       «Может, я псионик какой-то? В теории, я мог бы быть мегамозгом… подобно Гастеру. Бля, а вдруг Гастер создавал вирус с целью того, чтобы стать единым разумом или что-то в этом духе? Это было бы на него даже похоже с его-то манией к знаниям, но, вроде, он был не настолько ёбнутым. Вроде».       — Скорее это связано с тем, что у меня в черепе болячек достаточно, — скелет пожимает плечами.       «То есть, чтобы я нормально использовал вампирские способности — я всё же должен быть голоден или что?»       — Как думаешь, в чём я могу быть сильнее, чем раньше? — решается спросить он напрямую, понимая, что ответ у него вполне может быть. Санс не успокоится.       Деймон изображает сложный мыслительный процесс.       — Ты знаешь свою магию лучше меня. Попробуй отталкиваться от того, в чём ты плох. И по твоему мнению и объективно. Это может быть связано с твоей защитой, не думал? Может, вампирские качества делают тебя неуязвимым? Со своими, конечно, условиями, но всё же. Если нет, то продолжай думать. Может, наоборот, то, в чём ты хорош, увеличится в несколько раз. Рано или поздно твоя сила проявится, хочешь ты того или нет. Такова твоя природа отныне. Можешь не переживать по этому поводу.       «Защита и моя лень», — тут же подмечает Санс свои недостатки. — «В последние дни, кажется, я стал более… продуктивным? Хотя, я раньше тоже много работал. Просто… опустил руки, рабочая кость устала. Учёным и судьёй было интересно работать, часовым сейчас — хуета. Вот эмоции стали хреново контролироваться и это скорее не способность, а болезнь кровь-ническая».       — Ладно, — вздох. — Сменим тему, — Санс облокачивается рукой о стол, подпирая челюсть. — Кроме крови мы вообще нихуя жрать не можем? Только кофе пить? Или есть какие-то аналоги в еде?       — А ты совсем не можешь смириться со своей природой, да? — кот странновато усмехается, протягивая слова и прикрывая глаза более расслаблено. Всё же главный сейчас тут он, решает Деймон, вся информация в его голове. Это приносит странное спокойствие. — Тащишь своё прошлое существо в настоящее? Прежней жизни уже не будет, Санс, — он произносит это практически мечтательно. — Как бы тебе не хотелось. Монстры пока не придумали еду, которую будет усваивать наш организм и питать нас энергией. Но, некоторые мешают кровь с напитками. Наш бармен, кстати, неплохо с этим справляется. Нравится, конечно, не всем, — он посмеивается. — Но прошло не так много времени, чтобы мы могли изучить и организовать всё достаточно подходящее для всех.       «Бля буду, если смешаю горчицу с кровью — будет дерьмом в квадрате».       — Блять, мне как-то надо скрывать то, что я не могу переносить стряпню брата… Сам-то я ничерта не готовлю и будет пиздец как странно, если снихуя что-то поменяется, — Санс вздыхает.       «Ага, я благодаря тому, что стал кровососом, с братом любовью теперь занимаюсь. Вот это реально прелесть, лучше себя не чувствовал, даже жить захотел. Теперь про него жалобно пиздеть неприятно».       — Ты… сам вообще как, не считая всей этой херни? — Санс говорит снова проще. — Неужто всё это время ты действительно скрывался и торчал где-то в низах? Давно ведь не виделись, Христодул, и, раз уж я отмазался сегодня на ночь…       «Тем более, что надо немного остыть от единой компании Папируса. Ничего не имею против него, но, с другими общаться тоже надо. БП прав, я часто стал пропадать. Это странно. И мне действительно нужно выбираться».

***

      Влажный воздух сменяется морозным, дышать становится легче, но менее приятно. Солнце восходит над искусственным светло-голубым небом, золотистый восход, рваные, красивые облака, розово-голубое, подобно нежному смешению двух вкусов бабл-гама, небо. Романтично.       «Может, как-нибудь с Папирусом полежать на крыше и полюбоваться закатом или восходом? Если прилечь с задней части дома, то хуй кто нас увидит вместе».       Санс медленно возвращается домой лишь под утро. На часах около шести утра, он решил дойти пешком до дома. Несколько часов проторчав в баре, где веяло кровавыми смесями, в нём пробудился голод и магия стала работать менее стабильно, тем более, что Санс, в итоге, попросил какого-то знакомого монстра-вампира научить его хотя бы ощущать других вампиров. Санс прекрасно контролирует и манипулирует своей магией как вздумается, ему подвластны крайне сильные умения, однако, его же магия крайне нестабильна, если её не поддерживать в нужной форме, а особенно теперь, когда магия напрямую у него зависит от его же кровавого голода. Ему Деймон дал на прощание один небольшой подарок — бутылку в треть литра с вампирьей кровью, чтобы Санс «точно хорошо подумал». Откуда она у него и каким образом досталась — Санс решил не выяснять.       Санс не планировал распивать чью попало кровь и намеревался перед этим изучить её. Но и пить кровь Папируса у него желания особо не было. Дело не в том, делает ли он ему больно (кажется, что нет, учитывая то, что Папирус сам его чуть ли не умолял укусить), а скорее в том что для Санса это чертовски странно и непонятно, и на каком-то подсознательном уровне он всё ещё уверен, что подобным он вредит брату в пользу себя, а это его раздражает до жути. Санс думает, что будет обращаться к брату только в крайних случаях. Хотя, есть подозрение, что Папирус уже будет по поведению наблюдать за тем, как Санс постепенно опять доводит себя и снова начнёт обвинять, что он себя изводит голодом хрен пойми зачем, когда «есть такое простое решение, мне не жалко для тебя крови!»       «Н-не знаю. Не могу. Есть ряд вещей, которые я не могу в себе изменить как по щелчку пальцев. Я даже не до конца принял то, что мы теперь пара…»       Постепенно возвращаясь к дому, скелет всё больше начинает думать о брате. Он время от времени проверяет СМС и даже звонки, но, кажется, Папирусу хватило тех сообщений, которые он отправлял много часов назад.       «Интересно, как он?»       Скелет доходит до стен собственного дома и ещё на пороге смотрит в окно, внезапно обнаруживает повешенные плотные зелёные шторы, чуть-чуть закрытые. Санс смотрит на диван, стоящий спиной…       «Отвратительно в-выглядит», — комментирует он у себя в голове. — «Никакого разнообразия. Но, ткань плотная. Мх… Сойдёт».       Он совершает короткий телепорт, чтобы перескочить через дверь, ключей у него, кажется, нет. Или их лень искать. Санс тут же вешает накидку на вешалку и потягивается. После этого он с интересом подходит к окну и оглядывает шторы, трогает на ощупь, тактильно проверяет фалангами пальцев плотность, будто в магазине он мало раз щупал при Папирусе.       «Ладно. Хуй с ним. Пусть будет так. Слегка просвечивает, но не к-критично».       Так и не уловив ни единого звука, кроме собой издаваемых, Санс лениво тащится на второй этаж, в спальню. Дверь приоткрыта в комнату брата. Когда он входит, стараясь издавать меньше звуков, он, тут же увидев Папируса, понял сразу: не спит.       — Чё не спишь? — тут же спрашивает Санс, улыбаясь. От того факта, что он посмотрел на брата, ему стало чуть радостнее. — А хотя, — он заминается. — сколько времени… — он вытаскивает телефон. — Сука, разрядился опять. Мудак ёбаный. Блять, эту хуйню выбросить пора, — ругается он, убирая телефон, а затем вспоминает о часах на стене. — А, пиздец, шесть утра, — он чуть-чуть дёргается, а затем снова смотрит на сонного и молчаливого брата. — С добрым утром, Босс. Я, как и обещал, вернулся под утро, и, представь себе, даже не пьян, — он разводит руками рвано и с некоторыми усилиями. Хочется провалиться в сон.       «Я пока умолчу о возможности нажираться смесью крови и бухла. Пробовать не рискну. Подхвачу ещё чего-нибудь и пиздец… Хотя… Если я буду, условно, пить кровь монстра с ВИЧ-инфекцией, я в итоге им заражусь? Это же не считается как переливание крови, а его потребление? А если у меня одна группа крови, а у монстра другая, я могу её пить? Бля. Столько вопросов и так мало ответов», — а потом Санс вспоминает, что у него с Папирусом они разные.       — Спать, логично, я уже не буду, — Санс смотрит в окно и на рассвет. — Лучше вырублюсь под вечер и завтра встану рано. Поэтому…       «Надо поставить шумоизолятор. И проверить его работоспособность. Но если я Папса приходом разбудил, и он хочет спать — то я лучше посижу за ноутом».       Санс выжидающе смотрит на Папируса, навязывая себе мысль сделать кофе. Но, наверное, она улетит через мгновения.