***
Вечером температура упала ниже на несколько градусов, из-за чего надевать теплый свитер и куртку было обязательным условием, иначе ты просто можешь заболеть. Чонгук долго вредничал, желая остаться в своем свитере и не надевать теплый пуховик, но Чимин проявил особую настойчивость, и вот они прогуливались по парку рядом с их домом в полном комфорте и тепле. Чонгук осторожно взял мужчину за руку, переплетая с ним пальцы. Ему просто до ужаса было неловко из-за прогуливающихся людей вокруг, а прикосновения любимого папочки всегда действовали на него успокаивающе. Остальные прохожие не обращали на их пару совершенно никакого внимания, занимаясь своими личными делами, но это вообще никак не мешало Чонгуку накручивать себя и смущаться до покрасневших кончиков ушей. — Как ты себя чувствуешь? — спросил ласково Чимин, медленным шагом направляясь в сторону небольшого заведения, что находилось в нескольких сотнях метров от парка. Чонгук ничего не ответил, решив отмолчаться и опустить голову вниз, закусывая губу. Конечно же Чимина такой ответ не устроил. Найдя в своем кармане пульт от вибратора, он зажал кнопочку чуть выше, из-за чего Чонгук вздрогнул всем телом, немного отскакивая ближе к Чимину. Женщина, прогуливающаяся со своим псом, как-то странно посмотрела на мальчика, из-за чего ему тут же захотелось начать плакать и умолять Чимина вернуться домой. Ему не нравилось это так же сильно, как и нравилось. — Когда я спрашиваю, ты должен давать мне точный ответ. — Я в порядке! В порядке… убери это, — разбито шепчет малыш, потянув своего папочку за рукав его длинного пальто. Он хочет свести ножки вместе, искренне желая ощутить вибрацию ярче, но не решившись снова вызывать странные взгляды прохожих, все же воздерживается. — Волшебное слово? — Пожалуйста, папочка… — прошептал он Чимину на ушко, сразу чувствуя, как игрушка перестает так сильно вибрировать. Первый режим почти не ощущался. Всего лишь как легкая приятная щекотка. — Хороший мальчик, — Чимин толкнул большую стеклянную дверь, пропуская мальчика внутрь. Чонгук продолжал держать своего парня за руку, и посетители, что находились в здании, как-то неловко смотрели на них, явно негодуя, но никто не стал что-либо говорить. Людям хватало манер просто тактично промолчать. Чимину же совершенно было плевать на то, что о них могут подумать окружающие. Он любил Чонгука, а Чонгук любил его, и это было самым главным. Наверное, многие назвали бы их отношения странными, ну и пусть. Мужчина никогда не зависел от мнения общества. Чонгук подходит ближе к большой витрине, на которой были выставлены самые вкусные блюда и десерты. С улыбкой на лице Чимин следует за ним, доставая несколько больших купюр из своего кошелька — Папочка, ты купишь мне блинчики с сиропом? — осторожно спрашивает Чонгук на ушко, дергая мужчину за рукав пальто, и Чимин кивает, протягивая светловолосой девушке за прилавком деньги и озвучивая заказ. Старший выбирает столик, наиболее отдаленный от тех, за которыми сидели люди. Чонгук садится на мягкий диван и снимает верхнюю одежду, краснея щеками, потому что вибратор начинает слишком явно давить на клитор, и если папочка решит прибавить скорость, он уверен, что не сможет сдержать стон. — Чонгук-и, все хорошо? Чонгук кивает, но вспоминая о правиле, тут же выдавливает четкое и тихое «я в порядке, папочка». Когда им приносят заказ, мальчик берет вилку в руки, начиная осторожно есть свой любимый десерт. Чимин ухмыляется, делая глоток горького кофе, а после решает немного поиграть. Он ставит уровень вибрации побольше, из-за чего мальчик чуть ли не давится, опуская свободную руку вниз. Он щенячими глазами смотрит на старшего. — Чонгук, — строго говорит мужчина, и малыш послушно убирает дрожащую ручку, сводя ножки вместе. — Я… я н-не хочу больше к-кушать, — шепчет он, отодвигая от себя тарелку. Чимин вопросительно поднимает левую бровь, забирая у мальчика его вилку. Он нанизывает на нее небольшой кусочек блина, пропитанного кленовым сиропом, и подносит сладость к чужим крепко сжатым губам. Мальчик поднимает на него умоляющий взгляд, прося прекратить все это и просто дать ему покушать. — За что я отдал деньги, котенок? — манипулирует им Чимин, и Чонгук осторожно приоткрывает ротик, глядя папочке прямо в глаза. — Умница. Вибратор продолжает безжалостно давить на пульсирующий клитор, и состояние Чонгука с каждой минутой ближется к тому, чтобы он заплакал. Но Чимин явно не позволит ему сделать этого, по крайней мере не в общественном месте. Они все еще должны соблюдать манеры. Другие посетители перестали обращать на их парочку какое-либо внимание, медленно расходясь по своим делам. Пак знал, что заведение должно закрыться примерно через сорок минут, и он надеялся успеть сделать с Чонгуком все то, что задумал еще в самом начале. Мальчик внезапно издает громкий всхлип, краснея ушами и низко опуская голову вниз, пытаясь сосредоточиться на ощущениях и самоконтроле и стараясь не кончить сейчас за столиком в своем любимом кафе. Чимин этой задаче совсем никак не помогает, постоянно меняя режимы на пульте управления. — Съешь все это ради меня. Ну же, посмотри, как вкусно, малыш, — воркует мужчина, продолжая кормить потерянного от удовольствия Чонгука. Губы мальчика пачкаются в сладком липком сиропе, и Чимин чувствует невыносимую потребность в том, чтобы слизать его. Когда Чонгук замечает идущую к их столику женщину, трясущимися руками забирает у своего папочки вилку, начиная есть блины самостоятельно. Это так тяжело, и он старается не подавать виду, что они могут заниматься чем-то подобным сейчас. — Извините, мы закрываемся через десять минут, — говорит девушка, чье имя на бейджике гласит Джуген. Чимин понимающе кивает. — Хорошо, мы скоро собираемся уходить. Не волнуйтесь. Девушка мило улыбается, кланяется и уходит. Мужчина смотрит на Чонгука совершенно спокойным взглядом, потому что наверняка его мальчик сильно волнуется и нервничает из-за происходящего сейчас. Нагнетать он не хочет ни в коем случае. — Детка, поторопись, хорошо? Кушай немного быстрее, — Чонгук тихо хныкает и несколько слезинок падают с его ресниц, но мальчик быстро их вытирает рукавом своей кофточки. — Кроха, почему ты плачешь? — Ч-чонгук-и такой грязный м-малыш… — шепчет он, глядя на папочку большими заплаканными глазами. — Почему же? Прелесть, если это слишком для тебя, ты все еще можешь назвать свое стоп-слово, — Чонгук активно отрицательно машет головой. — Напомни мне его. — Красный, папочка… И Чонгук-и, он просто… ему просто н-нравится, — говорит тихо-тихо, словно делится своим самым сокровенным секретом с папочкой. Чимин понимающе кивает с расслабленной ухмылкой на лице, включая третий режим, и Чонгук дергается, желая громко застонать и наконец кончить. Господи, как после этого всего он будет сидеть за этим столиком… нет, как после всего он вообще будет сюда ходить. — П-прекрати! Папочка, прекрати, — на гране слышимости говорит Чонгук, зажмуривая глазки. Чимин берет последний кусочек блинчика, запихивая его в чужой ротик. Чонгук смотрит непонимающе на Чимина, когда рефлекторно начинает жевать сладость и, наконец, кончает, крепко схватившись за деревянный стол до побеления костяшек. Чимин большим пальцем убирает сладкий сироп с чужих пухлых губ, облизывая его. — Вкусно, — произносит мужчина как ни в чем не бывало, глядя на свои наручные часы. — Пошли, солнышко. У нас не так много времени осталось. До закрытия всего пять минут. Давай, милый. Чонгук пытается, правда пытается соображать адекватно, но это так тяжело. Он привык всегда быть слабым и глупым малышом рядом с папочкой. А сейчас ему нужно взять себя в руки и изобразить такое же спокойствие, как и у Чимина. Мужчина заботливо помогает младшему подняться изо стола, одевая курточку и завязывая шарф на чужой шее. Сам же берет свое пальто в руки и выходит на улицу вместе с Чонгуком. Там он надевает свою верхнюю одежду, тепло улыбаясь и наконец выключая вибратор. — Ты умница, Чонгук-и. — Папочка… пошли домой? Я-я не хочу… Чонгук-и не хочет быть взрослым, — растеряно шепчет мальчик, обнимая Чимина за локоть и начиная тихонько плакать от всех эмоций, что накрыли его с головой. — Так не будь взрослым. Ты доверяешь своему папочке? Он обо всем позаботится. Ты хочешь назвать стоп-слово? — гладит мальчика по его шелковистым волосам. — Нет… не х-хочу, — говорит Чонгук, мягко отстраняясь от чужого тела. — Прекрасно. Тогда купим тебе новую игрушку? Папочка ведь обещал***
На часах было восемь часов вечера. В это время большинство заведений и магазинов уже были закрыты, но Чимин смог найти один, что работал до девяти. Счастливый Чонгук первый заходит внутрь, с огоньками в глазах оглядываясь вокруг. Он так любил игрушки! — Папочка! Папочка, а ты купишь мне две игрушки? Купишь, купишь? Ты обещал! — Куплю, детка. Что ты хочешь? Смотри, какой красивый зайка, — говорит Чимин, подходя к полке, на которой стояли плюшевые игрушки. Он берет довольно большого зайца, показывая его Чонгуку, но тот недовольно хмурится. — Как же так… У меня уже есть похожий зайчик, — возмущается мальчик, хватая большого коричневого медведя. Чимин смотрит на ценник, и у него желудок сжимается от количества цифр на нем. — Купишь мне его? Он такой мягкий и большой… Чонгук-и будет с ним спать, когда папочка решит снова задержаться на работе. — Малыш… Я могу купить тебе только этого мишку, либо выбери другие игрушки, подешевле. — Но папочка! Ты обещал Чонгук-и две игрушки! — снова капризничает мальчик, наверняка совсем позабыв о своем уязвимом положении. Чимин выгибает левую бровь, строго глядя на малыша, когда включает вибратор сразу на вторую скорость, заставляя мальчика выронить плюшевого медведя из рук на белый кафель. — Подними, — строго говорит Чимин, из-за чего Чонгук даже пугается немного. Он только кончил, но стимуляция настолько сильная, что он тихо всхлипывает, приседая на корточки и поднимая с пола мишку. Он хватается за ногу старшего, прижимая игрушку к своей груди. Ему так приятно и больно одновременно. Он сводит ножки вместе, создавая более ощутимое давление на клитор. Чимин выбирает третий режим, и Чонгук вновь опускается коленками на кафель, опуская голову вниз. Слезы катятся по его щекам, падая и разбиваясь о пол, когда все тело малыша дрожит в удовольствии. — Вставай, — просит, точнее приказывает, Чимин, но мальчик совершенно никак на него не реагирует, лишь крепко держится за ногу, поджимая губы. — Чонгук. Не заставляй меня поднимать уровень до четырех. Вставай, я сказал. — Не могу… Ч-чонгук-и не может! Па-ах-почка жестокий! — Хочешь, чтобы тот милый дедуля за кассой тебя увидел, маленькая ты блядь? Увидел, как ты кончаешь на полу ебучего магазина детских игрушек? — Чонгук отрицательно машет головой, вытирая слезы большой лапой плюшевого медведя. Чимин понимает, что ему по-любому теперь придется купить игрушку, но преподать урок Чонгуку все же стоит. — Тогда вставай. Живо. Мальчик осторожно поднимается с колен, поджимая свои губки, и смотрит преданно на папочку. Его сердце разбивается на тысячу осколков, когда Чимин забирает с его рук плюшевого мишку. — П-прости, папочка… Просто Чонгук-и очень сильно понравился этот мишка, — еще сильнее плачет малыш, прижимаясь к Чимину и стараясь успокоиться, чтобы никто не успел застать его в таком положении. Мужчина внезапно выключает вибратор, и Чонгук давится воздухом, ему оставалось так мало, чтобы наконец кончить! — Все хорошо, мой маленький принц. Папочка купит тебе его. Но ты должен запомнить, что когда я говорю выбрать что-то другое, это значит, что пока папочка не может позволить себе купить этого медведя, но обязательно сделает это в следующий раз. Ты запомнил? — вытирает слезы с чужих щек большим пальцем, когда малыш активно кивает, успокаиваясь. Он чмокает мальчика в носик, и взяв его за руку, они направляются к кассе, чтобы оплатить покупку. Старый дедуля продавец забирает с рук Чимина плюшевую игрушку, пробивая ее и называя еще раз цену. Мужчина достает свой кошелек, отдавая деньги, и после продавец пакует игрушку в большой красивый пакет, протягивая его блондину. — Спасибо за покупку, хорошего вечера! — говорит он с теплой улыбкой. Глядя на этого милого дедушку, Чонгук отводит взгляд, до ужаса стыдясь того, чем они с Чимином занимались за его спиной еще пять минут назад.***
Впервые домой они возвращаются так поздно. Чимин уверен, что его мальчик сильно устал и наверняка хочет спать. Когда они заходят в их общую большую и просторную квартиру, мужчина бережно стягивает с шеи Чонгука его тёплый шарф нежно розового цвета и белый пуховик, вешая все на вешалку в прихожей. — Устал, маленький? — кивок в ответ; на лице Чимина появляется ленивая улыбка. — Пошли искупаем тебя и спать. Мужчина забирает у Чонгука из рук пакет с мягкой игрушкой, собираясь уйти, но мальчик хватает его за локоть мёртвой хваткой, а в его глазах читается волнение и даже страх. — Что случилось, малыш? — мягко интересуется Чимин, осторожно приобнимая Чонгука за талию, внимательно всматриваясь в его лицо. Младший в его руках едва заметно вздрагивает. — Спать? — тихо бормочет он. — Но как же… папочка, какое спать? — Уже поздно, мы сегодня немного задержались. Обычно в такое время ты уже десятый сон видишь. Что не так, Гуки? — Папочка… можно мне… можно мне к-кончить? — осторожно спрашивает он, его пухлые щечки заливаются ярким румянцем, и мальчик смущенно опускает взгляд в пол, закусывая нижнюю губу. Для него сейчас посмотреть папочке в глаза практически равно смерти. — Так вот в чем дело, — тянет мужчина, руками обхватывая лицо мальчика ладонями, поднимая его вверх и тем самым заставляя посмотреть на себя. — Детка не кончила? Чонгук отрицательно машет головой, чувствуя за себя даже какую-то гордость. — Только в кафе. Один раз всего, папочка! Пожалуйста, можно Гуки кончить? Он хороший малыш… терпеливо ждал папочкиного разрешения… — В магазине игрушек ты устроил мне истерику, — напоминает старший, заставляя Чонгука стыдливо закусить губу, пытаясь придумать себе оправдание. — Чонгук-и хотел мишку! — твердо произносит он. — И я купил тебе его. Ты маленький эгоист, вот кто ты, — малыш громко всхлипывает, прижимаясь к папочкиной груди. Такой нежный, разбитый котенок просит разрешить ему кончить. Чимин старается держаться, но отчаянный Чонгук его самая большая слабость. — Прояви уважение. — Прости, папочка… пожалуйста, может ли Чонгук-и кончить? — сразу же исправляется он, слыша сверху одобрительный хмык и ощущая ладонь в своих волосах, немного расслабляясь. — Пошли в спальню, — Чимин отстраняется, направляясь в их с Чонгуком комнату. Мальчик плетется следом, явно будучи слишком довольным. Чимин просто старается загладить свою вину перед любимым, обычно он не балует его так сильно. Но сегодня этот капризуля заслужил. Чимин знает, как тяжело этот день дался Чонгуку, который всегда старается быть примерным человеком с хорошими манерами в глазах окружающих, и заниматься чем-то неприличным, пусть и очень тщательно это скрывать, для него было очень тяжело в моральном плане. Чимин садится на край кровати, когда малыш осторожно забирается на его крепкие бедра, умещая свои маленькие ладошки на чужой груди. Сейчас он похож на маленького котёнка, который просит ласки и любви у своего хозяина. Впрочем, так и есть. — Может ли папочка поцеловать меня? — осторожно спрашивает он, с надеждой глядя в глаза напротив. И как Чимин может ему отказать? — Я был хорошим. — Ты называешь это хорошим? — в его голосе слышится твёрдость и уверенность, что заставляет Чонгука усомниться в том, что сегодня он вёл себя послушно. — Ты справился ужасно, но не смотря на это, я все равно поцелую тебя, маленькая шлюха. Считай, делаю тебе одолжение. — Спасибо, спасибо, — всхлипывает и благодарно бормочет он, позволяя Чимину втянуть его в настойчивый и немного грубый поцелуй, на который Чонгук так старательно отвечал, тихо выстанывая в чужие губы и ерзая попой на бедрах папочки. Руки Чимина крепко сжимали его талию, пока язык буквально вылизывал рот Чонгука. Не смотря на то, каким нежным и мягким был малыш, папочка знал, как сильно ему нравится грубое отношение, где его будут унижать и каждый раз разрушать сильнее. Мальчик отстраняется первым, выглядя донельзя жалобно. Его бровки сведены к переносице, на подбородке их с Чимином смешанная вместе слюна, а ножки широко разведены по обе стороны от чужих бедер, чтобы маленький мог тереться своей мокрой промежностью о вставший член папочки, тихонько скуля. — Папочка… моя киска так пульсирует… сделай что-нибудь с этим, — шепчет он, продолжая настойчиво потираться о чужие брюки. Чимин хватает мальчика за пышные бедра, заставляя остановиться и издать отчаянный разбитый стон. — Мне полизать её? — предлагает мужчина, на что Чонгук отчаянно кивает несколько раз, прижимаясь ближе. — Ложись на спинку, папочка позаботится о тебе сегодня. Чонгук издает радостный всхлип, когда неуклюже слазит с чужих бедер, ложась на кровать и пытаясь стянуть свои мокрые штанишки вместе с трусиками. Мужчина внезапно немного жалеет, что оставил пульт от вибратора в кармане своего пальто, но все равно осторожно ложится между разведенных ножек, убирая игрушку и ухмыляясь. — Посмотри, детка, твоя киска так покраснела и намокла. Так и просит приласкать её, правда? Такая же жадная шлюха, как и ты, — жестоко громко произносит он, на что малыш лишь стонет тихое «да», дергая бедрами, но крепкие руки заставляют его остаться на месте и просто послушно принимать. Чимин осыпает поцелуями лобок с небольшими жёсткими волосками, спускаясь ниже и обжигая дыханием увеличившийся в размерах пульсирующий клитор. Чонгук тяжело дышит, внимательно следя за тем, что делает папочка. Он так красиво выглядит между его бедер, так привлекательно, когда поднимает на Чонгука взгляд, проводя языком между влажных складочек. Младшему приходится зажмуриться, чтобы не кончить прямо сейчас, но Чимин видит и чувствует, как сжимается его жадная дырочка, выпуская из себя свежую порцию вязкой смазки. Мужчина играется кончиком языка с горошинкой клитора, мягко облизывая её и втягивая в рот, на что мальчик реагирует особенно остро, вздрагивая; обводит языком края сокращающейся щелочки, проникая внутрь и быстро трахая его своим языком. Чонгук в свою очередь скулит и стонет, руками сжимая то постель под собой, то блондинистые волосы папочки, не зная, куда деть свои ручки. Чимин отстраняется, облизывая пухлые губы, когда осторожно вводит средний палец в киску мальчика, двигая им плавно и медленно, а в следующий момент буквально вгрызается в его клитор, доводя малыша до оргазма всего несколькими движениями языка. Чонгук стонет и скулит, красиво прогибаясь в спине, пока движения папочки становятся быстрыми и резкими, заставляя его задыхаться. Мальчик пищит и просит прекратить, будучи таким чувствительным сейчас, но мужчина игнорирует нытье младшего, пока тот не кончает снова, заплакав. Слезы текут по его щекам от стыда и удовольствия, красиво обрамляя лицо. Из киски льется жидкость, пачкая рубашку Пака и его пальцы. Мальчик такой разнеженный и чувствительный, скулит и хнычет, когда движения внутри останавливаются, и мужчина убирает руку, позволяя ему немного успокоиться и прийти в себя. — Как ты себя чувствуешь? — мягко интересуется старший, проводя кончиками пальцев по внутренней стороне бедра; Чонгук на каждое прикосновения задушено стонет и вздрагивает, не прекращая плакать. Чимин чмокает его в приоткрытые алые губки. — Х-хорошо... — тихо шепчет, будучи неспособным даже на внятный ответ. — Хочешь спать? — мальчик лениво кивает, прикрывая глазки. — Папочка собирается кое-что сделать, а ты сможешь в это время поспать, хорошо? Чимин закусывает губу, собираясь окончательно разрушить Чонгука. Он быстро расправляется с ремнем на своих брюках, откидывая его куда-то за пределы кровати. Чонгук слышит, как металлическая пряжка ударяется о пол, но не может даже открыть глаза, чтобы посмотреть, что делает старший. Мужчина стягивает брюки вместе с боксерами; его член твердый и красный, из-за чего он тихо шипит, проводя по нему несколько раз сомкнутым кулаком. — Папочка… Гук-и устал, — бормочет мальчик, приоткрывая один глаз. Он хочет спать, хочет отдохнуть, но как он может оставить папочку с его возбуждением? Хен помог ему, и он тоже теперь должен помочь хену. — Тш, милый. Погреешь папочкин член? Ему так холодно, — нежно произносит Чимин, подхватывая чужие пышные бедра, приподнимая их в воздух и медленно толкаясь внутрь, на что мальчик под ним скулит и хнычет недовольно, а его киска крепко сжимается вокруг большого члена. — Вот так… — Ох, папочка, он… так… так растягивает меня, — сонно шепчет Чонгук, ладошкой спускаясь к своей киске, трогая половые губки и основание чужого члена, что так хорошо наполняет его сейчас. — Ах… я… так приятно. — Детка, сожмись сильнее, — тихим нежным голосом просит Чимин, на что малыш кивает несколько раз, послушно выполняя просьбу старшего, как самая послушная детка, заставляя Чимина сдавленно простонать. Его член от длительного воздержания сейчас был чертовски чувствительным. Казалось, он может кончить только от того, что находится внутри Чонгука. — Папочка, тебе нравится? Н-нравится, какая моя киска мокрая и горячая? — интересуется Чонгук, облизывая губы и томно глядя на Чимина сквозь свои пышные ресницы. Это правда — киска его мальчика мокрая и теплая, так хорошо обхватывающая большой член своими горячими стенками, из-за чего у мужчины начинает приятно кружить голову. Он осторожно ложится ею на грудь Чонгука, утыкаясь носом в его шею. Младший тихо сопит, прикрывая подрагивающие веки. Он так устал и хочет спать, что даже не замечает, как медленно проваливается в спокойный дрем, сжимая член Чимина каждый раз, когда тот совершает какое-то неосторожное движение внутри. И этого всего внезапно становится так много: разбитый множественными оргазмами сонный Чонгук, тепло, что излучает его мягкое тельце, его сжимающаяся в сладких конвульсиях киска, и тихие вздохи, что вылетают из приоткрытого ротика, заставляют Чимина позорно кончить, сжимая зубы и наполняя мальчика до отказа. Тот скулит, во сне хмуря бровки. Член внутри дергается, когда мужчина осторожно выходит из разрушенного малыша, с каким-то больным удовольствием наблюдая, как его сперма вытекает из до неприличия растянутой дырочки. Он хочет все убрать и смыть с обоих тел пот, сперму и всю грязь, но сил хватает лишь на то, чтобы поцеловать Чонгука в кончик носа и обессиленно упасть на кровать, проваливаясь в крепкий сон. Чонгук наконец доволен — получил, чего так хотел.