Forget her!

Воспоминания №1:

      Сладкий вкус её губ запечатлелся на его. Чуть отстранившись от её лица, он взглянул в небесно-голубые глаза. Они буквально светятся, когда смотрят на Кира. И сам Кир смотрит на неё и улыбается как дурак. Берёт девушку за лицо, и снова впивается в губы не намереваясь отпускать. Ведь он боится отпустить.

— Я люблю тебя, Кир. — робко произнесла девушка. — По имени, пожалуйста. — уткнулся носом об её нос и улыбнулся, действиями говоря, что он тоже её любит. — Ты ж говорил, что тебе не нравится, когда обращаются по имени… — Ты его говоришь по-особенному, это мне и нравится. — Артём? — сказала шёпотом. — Да, именно.

Воспоминания №2:

— Ты болеешь, останься дома. — она одёрнула его длинный рукав кофты, когда он поднялся с постели и стал собираться в студию. — У меня встреча, и запись трека. Мне нужно ехать, Саш. — У тебя почти 38, тебе плохо, не делай вид что ты чувствуешь себя хорошо! — Саша была настойчивой, не намеревалась отступать. — Но я не могу отменить, после этого дня возьму выходные, честно. — его взгляд остановился на её глазах, в которых он видел отражения себя, и одновременно её чувства после того, что он наплевал на её заботу.

      Сердце сжалось от её вида. Вина стала поедать большими кусками, и это ужасно. Артёму стало паршиво, он был и правда готов написать человеку о том, что переносит встречу, только, к сожалению, не он решал это, им решали в данной ситуации.

— Я постараюсь не задерживаться на работе, вернусь как можно раньше. Люблю тебя, и прости меня. — Кир подошёл к ней, кратко поцеловал в макушку и улыбнувшись, вышел с комнаты, замечая улыбку и на женском лице.

Воспоминания №3:

— Опять? — холодный голос будоражит. Он никогда не был таким, слишком ледяной и обжигает холодным ожогом сердце. — Что? — спросил Кир даже с испугом. — Ты знаешь, Кир.

      Этот момент… Ножом сделали первую неглубокую рану в сердце, впиваясь острым, железным концом, и не вынимая. Не любил, когда она называла его по псевдониму с медиапространства. И в принципе Саша сама давно не называла его так, даже когда обижалась называла его по имени, так как он любил. Её голос произносил это волшебно, что мурашки по коже пробегали от наслаждения. Она говорила его красиво, по-особенному.       От сигареты после его раздумий остался только пепел. Потянулся за пачкой, как она оказалась в других, столь родных руках.

— Я ведь себе вред делаю, а не тебе. Мне плохо, дай расслабится. — звучало это с надеждой и виной, только ответ, последовавший заставил сидеть на балконе пару часов, пока он не скурил всю пачку: — От тебя воняет табаком, спи на диване, не приходи ночью.

Воспоминания №4:

— Мне противно от тебя. — Саша стояла за его спиной. Он опять курит, уже третья сигарета. — Тебе самому не противно с себя? Как ты себя ведёшь… Сигареты, алкоголь. До чего ты докатился? — в голосе читалось отвращение, и жажда сделать больно. — Мг… — Кир только непонятно промычал, не поворачивая на неё даже голову. — Тебе без разницы? Я уверена ты замечаешь изменения в себе. Мне противно спать с тобой в одной постели, мне… — Так что ты тогда тут делаешь? — спросил он тихо, перебивая. В ответ молчание, очевидный вопрос загнал в тупик. — Раз я тебе противен, вали от сюда. Забирай шмотки и проваливай. — Снова молчание, он уже повернулся в её сторону и видит полное злости и шока лицо. — Не услышала? Уходи отсюда. — Ты меня просто так выгонишь? — Да. Я устал от такого отношения к себе. Я делаю всё, а ты такого обо мне мнения. Будь добра, съебись с моей квартиры, у тебя полчаса.

Начало:

      Ночной город переливается в его карих глазах. Едет в самый ближний от его жилого комплекса магазин, дабы скупиться. Спереди него незнакомая ему иномарка красного цвета, а за ним собралась целая пробка. Киру без разницы на это, три, два, один, желтый цвет, зеленый, и он уже поворачивает на право. Пара километров, заезжает на парковку и паркуется на ней.       Заходит в довольно-таки огромный супермаркет бездумно. Мимо него куча людей, которые толпятся, толкают его от чего он даже разворачивается, только он уже на это давно не обращает внимания. Для него ссориться с людьми, проявляя агрессию, стало бездумной тратой эмоций, появление которых слишком редкое в его жизни. Редкая улыбка, когда смотрит какую-то передачу на телевизоре, для него это максимум из положительного.       Сколько уже прошло с того момента? Года два-три, а в его голове до сих пор она. С ней он последний раз ощущал искреннею радость. С ней он в последний раз разрывался от смеха. Её он последний раз целовал искренне и страстно. Только её он любил настолько сильно, насколько возможно полюбить человека.       Саша для него была идеалом. Он не мог забыться не в одной девушке, с которой знакомился. Все были не такими. Ни одна из них, не была похожа на неё. Потому что Сашины губы он помнил до сих пор. Её улыбка снилась ему в самых прекрасных, одновременно ужасных снах, из-за которых с его глаз начинали идти одинокие слёзы, и самое ужасное, что их никто не вытрет. Он их сам убирает подушечками пальцев, смотрит на потолок чтобы попытаться сдержать поток из солёной жидкости. А потом обессиленно падает на подушку и засыпает, надеясь снова увидеть её во снах, и так же не увидеть, забыть навсегда начав жить новой жизнью.       Всё происходило на автомате, он даже не заметил, как оказался возле мясного прилавка. Испуганно огляделся вокруг, словил пару косых взглядов, все же быстро среагировал, погружая свои глаза на выбор продуктов. Готовка его не привлекала никогда, чтобы он не готовил. Кухня у него осталась целая, никогда ничего не спалил на сковородке, наоборот постоянно умудрялся приготовить идеально. Даже с такой удачей он это ненавидел это дело. Не любил тратить время, из-за этого брал стандартные продукты по типу: сосисок, сыра, хлеба, яиц, макарон, и т.д. Как бы не хотелось готовить, доставка стоит приличных денег, и за месяц будет выходить круглая сумма. Приходится немного экономить и делать что-то самому.       10 минут и он уже загружает в багажник пакет. Садится в водительское сиденье, включает печку и потирает мёрзлые руки. На улице -14, холодно, но на улице зима. Новогодние праздники давно прошли, уже начало февраля. Через месяц весна, должно начать теплеть, растает снег и наконец будет тепло. Только Кир уже давно потерялся во временах года, в месяцах и датах. Для него давно не существует праздников, вернее, как почти три года не существует праздников. Как ушла она, и радость с жизни ушла. Как же он винит что выгнал её с квартиры. Ему казалось, что ему будет легче даже просто любить её, и не получать того же в ответ. Киру хватило бы просто жить с ней, видеть её лицо и радоваться, только возможно радоваться, когда ты видишь полное отвращением лицо, и направлено оно именно на тебя?

Воспоминания №4:

      В ушах отпечатался звук хлопающей двери, он стоит в проёме, с её ключами от квартиры, которые забрал. В мыслях неразбериха, вроде бы всё, конец. Наконец-то страдания и обесценивание завершены, можно углубляться в новые любовные похождения, но он не может. Чёлка закрывает глаза, которые вот-вот заплачут. Сердце разрывается, не может поверить, что это конец. Кажется, что жизнь обречена на конец, можно совершать суицид, потому что он не способен жить без неё. Без её дыхания, голоса, и длинных русых волос. Её запах он будет ещё долго помнить, и это самое ужасное, помнит его он слишком хорошо. Квартира, кажется, пропахла запахом её духов, и как же не хочется постоянно его ощущать. Проветривая квартиру, казалось, что всё бессмысленно, но это уже он сам умудряется его слышать без ведомой причины даже на улице, когда никого нет вокруг.       Мерзко от самого себя. Хочется кричать от внутренней боли, которую он хорошо закопал внутри себя, пытаясь забыть и внушить самому себе что всё прошло. Что Кир остыл к ней, он уже её не любит, как же это было наивно.       Мысли отвлекло осознание что пора ехать. Машина давно прогрелась, и он сам согрелся так, что начало клонить в сон. Заводится, выезжает с парковки, и выезжает на трассу. Машин море, пробки уже не так сильно раздражают, как раньше, но водители, которые не умеют адекватно водить, точно становятся объектом его агрессии. Резкие повороты на перекрёстке, кто-то спешит и умудряется начать ехать, не на зеленый цвет на светофоре, который настанет через 2 секунды. Это нарушает идиллию дорожного движения. Не нужно отрицать что Кир любит разогнаться, поделать резкие повороты, подрифтить на своей машине, но, когда касается дороги, где много водителей, он был крайне осторожен.       Раньше, по правде говоря, он не сильно ответственно относился к дороге. Сейчас вроде бы ему стало плевать на свою жизнь, он часто, когда едет думает резко свернуть на встречку и разбиться об чужую машину, которая на больших скоростях. Но помнит о другом водителе, у которого есть своя любовь, и наверняка семья. Тем более, а если он не умрёт от аварии? А дальнейшие проблемы от его действия ему не хотелось бы иметь. Другие методы самовыпила его не привлекали. Порезать вены? Как-то слишком скучно и банально. Броситься с крыши? Привлекает внимание, но шанс выжить тоже отталкивает. Наглотаться таблеток? Даже если перечислить все способы суицида, он не согласится не на один. Как бы ему не было тоскливо и плохо жить, он не хочет умирать от собственных рук.       Красный свет прошёл, и он наконец выехал на свою улицу. Пара минут, снова парковка и он уже дома. Берёт с багажника пакет, и закрывает машину, направляясь к подъезду, только не идёт к двери. Садится на лавку и достаёт пачку сигарет с зажигалкой. Понимает, что закурит и станет легче, поэтому всё это происходит очень быстро. Только зажигалка никак не хочет давать огонь. Он злится, само собой злость присутствует, когда твой сладкий, запретный плод перед тобой, а сделать с ним ты ничего не можешь.       Сквозь скрежет зуб он тяжело вздыхает, как резко слышится женский голос: — Закончилась? — посмотрела она на него своими глазами, но точно разглядеть Кир их не смог, была почти ночь и ничего не видно. — Да. — коротко, сухо и холодно. Не нравится ему своя холодность к внешнему миру, но выдавливать из себя доброту, ему попросту не хватает сил. — Держи, дарю. — дала она зажигалку и села рядом, доставая свою пачку тонких сигарет и зажигалку, вроде бы белого цвета. — Спасибо, спасла. — поиронизировал Кир, чуть усмехаясь. — Не за что, я Даша, вчера переехала сюда. Ты с какой квартиры? — Зачем тебе? — Ну как, мы с одного подъезда, возможно, соседи. — 47 — с максимальным презрением сказал Кир. — Так я ж на против! 49, соседи — она улыбнулась и посмеялась. От неё веяло какой-то жизнерадостностью, и её было слишком много для такого парня как Кир. Который давно забыл, что такое «жизнерадостность» и такая открытость к людям как у Даши. — Угу, соседи… — Что-то не так? — спросила она озадачено. — Нет, всё нормально. — он зажал между губ сигарету, втянул дыма и вместе с ним немного воздуха, делая тягу.       Настало короткое, неловкое молчание, которое девушка сразу же прервала: — Так, как тебя зовут? — Кир. — соврал парень.       Вернее, как соврал. Это был его псевдоним, который давно уже как прижился к нему как имя. Только родители называли его по настоящему имени: «Артём». И то это наводило не сильно хорошие воспоминания, снова Саша, снова её ангельский голос, который ласкал уши. Почему он до сих пор не забыл её? Что за приворот, что за привязанность. Она же даже уехала с города, почему она постоянно в его голове. Отвлекается он когда смотрит какую-то передачу или же фильм, сериал. Делая обычные дела по примеру уборки, она в его голове. Иногда же работа, ведь после расставания он стал забываться в ней, продолжая вести свою медийку, и тщательно скрывая от аудитории своё состояние. — Какое необычное имя. — удивилась девушка. — Да. — Давно тут живешь? — Да. — Я переехала сюда с соседнего района, там проблемы с владельцами квартиры, и вот сказали переезжать. Тут квартиры дорогие, но другого варианта не было, самый бюджетный за короткие сроки. — Да. Знаю.       Короткие ответы преследовали их диалог постоянно, и как бы Кир не хотел, он просто не знал, как вести диалог, и, по правде говоря, его не хотелось вести. Усталость поедала медленно, но, верно, он даже мог пропускать её слова, тупо залипая в асфальт, только и делая что, струшивая пепел и делая тяжку. Её навязчивость раздражала, она настойчиво пыталась вытянуть с него слово, что-то о себе, но он пытался дать понять, что она его не интересует, но не мог просто послать её, или же кинуть колкое слово. Слишком уж, урок уяснил после своей агрессии, когда не смог сдержаться, в итоге и страдает по сей день. — Извини, мне уже домой надо. — Конечно, я понимаю. — на её лице появилась невинная улыбка, которую он еле разглядел в свете луны.