— Дим, мне очень больно

Прошло почти три месяца, как Иманов разорвал связи с некими друзьями. Но можно ли их так называть? Случилось это в середине сентября. Ему попросту надоело сидеть дома, не снимать на любимый канал и даже нельзя было просто вести соц сеть. За что с ним так поступили?…Так жестоко. Словно пытка. Скоро должен был быть Новый год, но чудо всё никак не случалось. Снег уже лежал абсолютно везде. Детишки лепили из него снеговика и многое другое. Сделали катки и горки. Практически все были в предвкушении новогоднего чуда. Год этот был очень сложным. Ужаснее других, но все надеются, что уже совсем скоро, с приходом нового года, всё изменится. А Эмиль просто перестал надеяться, перестал верить в уже, наверное, бывших друзей. Что они позвонят ему или напишут, как он, как его самочувствие. А ему было нелегко, было тоскливо и плохо. Но лишь благодаря Але и его команде, которую он сам создал, благодаря им он чувствует себя менее ужасно. Отвлекается, игры помогают также. Он начал чаще вести стримы. Общается с преданными подписчиками, но эти вопросы про лигу…и…Диму. Иманов игнорит их, хотя уже давно объяснил всё, но люди задают подобные вопросы снова и снова. Так бесит. Один декабрьским днём, кучерявый решает пойти за подарком для Али. Они не встречались. Делали вид. Тут всем непонятно, для чего это было? Оба же сейчас просто живут вместе. Лучшие друзья, но вдруг, может быть они ещё будут вместе. Они столько времени провели вдвоём. «Бля, надо же что-то Але купить на нг» — подумал Эмиль, откладывая телефон куда-то в бок. Пролежав пару минут, он наконец встаёт с тёплой кровати. Девушки не было дома, ведь она снова гуляет с подругами. А за окном было ещё светло, солнышко светило, что в такие холода очень приятно. Но всё же, когда выпал снег, стало менее холодно. Наконец кареглазый берёт джинсы, натягивая на свои ноги, а после тёплые и длинные носки, белого цвета. Берёт худи. Та самая… Сама вещь сразу кидало в воспоминания с Димой. Будто она пахла всё также, пахла им. Парень смотрел на неё печально, а его глаза чуть блеснули. Собравшись с мыслями, он быстрее оделся. Иманов завёл машину ещё минут пять назад, так что она не будет сильно холодная. Так ещё можно включить подогрев, так что он не замёрзнет, ведь оделся он достаточно легко. Заезжая на парковку огромного торгового центра, он видит будто знакомую ему машину, но не стал зацикливаться и проехал дальше. Наконец найдя место, парень идёт в само здание, с различными магазинами. Сколько именно он потратит не знал, зато ясно было, что достаточно много. Гуляя уже часа два, он решает купить напиток, а то горло пересыхало ужасно. Зайдя в супермаркет, юноша находит свою любимую газировку и идёт на кассу. Лучше бы он вообще сегодня никуда не выезжал… «Чёрт…Это Дима» — пронеслось в голове у кучерявого, который смотрел прямо на старшего, прямо ему в глаза. Взгляды обоих встретились. У младшего начали подкашиваться ноги, он не знал, что нужно делать, куда спрятаться, куда себя деть. — Привет, — без каких-либо эмоций проговорил Масленников. Ответа же не последовало, тот лишь просто стоял и пялился на сероглазого, который выглядел странно. Не так, совсем не так, как видел кареглазый в последний раз. Он был потрёпанный, небритый, мешки под глазами.— Ты, кстати, вещи не забрал со студии, — перед тем, как сказать это, Дмитрий неловко кашляет. — Сам знаю, — довольно в грубой интонации говорит Эмиль, немного отводя взгляд. — Ты заберёшь их? — Не знаю, — тихо проговорил Иманов. — Если хочешь, можешь завтра забрать, — Масленников начал потихоньку подходить к тому. — Думаю, ты не забыл, что дверь всегда открыта, — чуть приулыбнулся старший. Конечно кучерявого это взбесило. Как он может улыбаться в такой ситуации, как он смеет так нагло натягивать улыбку. Впервые за такое долгое время встретились, но он даже не извинился, не спросил о его самочувствие. — Толстовка то моя, — уже ухмыльнулся он, а после медленно ушёл куда-то. — Что за хуйня, только что произошла… — сглотнул брюнет. — Ты эгоист! — крикнул вслед он старшему. Когда же Эмиль приехал домой, то состояние было у него ужасное. Опустошение внутри него просто не давало ему покоя. Слёзы всё хотели пробиться, но им не давали это сделать. А покупки стояли в коридоре, но кучерявый не беспокоился за них, ему вообще сейчас не до этих подарков и этого наступающего праздника. Ему хотелось побыть снова с Масленниковым. Прижаться к тёплому телу, ощутить его губы, влюблённый взгляд. Но когда оба встретились, то в глазах старшего не было ничего, абсолютно ничего. Ни ненависти…ни любви… — Эмиль, я дома! — послышался из коридора женский голос. — А, да-да, подожди, — он начал паниковать, ведь выглядел ужасно, а она девушка, сразу поймёт, что что-то случилось. Хотя она знала всю ситуацию, но уже давно они не затрагивали её. Парень постоянно говорил, что всё хорошо, да и вид у него стал приличный, но сейчас опять что-то изменилось. — В каком смысле подождать? — уже зашла девушка в комнату друга. — Блять, Аля! — укрылся Эмиль с ног до головы пледом. Он не хочет, не хочет, чтобы та видела его в таком состоянии. — Эмиль! Что с тобой? — начала светловолосая дёргать того. О личном пространстве девушка и вовсе забыла, беспокойство за близкого преодолело это. — Ну хватит! Уйди, пожалуйста, — Так, я понимаю, что у тебя что-то случилось! Рассказывай, — села она рядом с лежащим парнем. — Дима… — послышался всхлип. — Снова он? Эмиль, ты должен не думать о нём, вот и всё, — проговорила девушка, ожидая хоть какой-то ответ, но была лишь тишина. — Он предал тебя, так что будь гордым, — Еникеева пыталась поддержать того, но видимо у неё это не выходили, как раньше. — Дело в том, что я его сегодня в торговом центре встретил… — ГДЕ? — переспросила зеленоглазая, как бы убеждаясь, что это правда. — В Тц…Я смотрел подарки, потом решил пойти за напитком, а там был он. Он сначала поздоровался, а потом сказал, что мои вещи на студии. Тип, что я могу их забрать завтра…Так ещё и про свою толстовку упомянул, которая, блять, была на мне! — достаточно громко сказал Иманов. — А про толстовку то зачем он сказал? Это что, был намёк, чтобы ты отдал? — удивлённо смотрела она на плед, под которым до сих пор прятался Эмиль. — Да не ебу я. Ещё свою ухмылку ебанную напялил, блять, так отвратительно. Мы столько времени были вместе, а он даже не поинтересовался моими делами! — от злости, юноша вылез из-под своего «укрытия». — Да, я согласна конечно, но если ты завтра идёшь за своими вещами, то побрейся! Ты выглядишь так, будто несколько недель в запое был, — усмехнулась Алия, но этим она не хотела обидеть того. Девушка взяла его за руку и повела в ванную комнату. — Да бля… — выругался кареглазый, когда запнулся об что-то. Их квартира уже несколько дней была в ужасном состоянии, будто реально бомжи поселились, или было ощущение, что они пьяницы. К счастью бутылки не виднелись у них на полу или в других местах. Спустя пару секунд оба стояли возле зеркала в ванной. — Твою шевелюру не трогаем, а вот усишки надо было бы, — протянула она бритву и пенку другу. — Ага, — взяв всё, Иманов принялся выполнять то, что ему сказали. Еникеева же убежала раскладывать новые покупки, хотя всё равно уже через пару минут они сольются в кучу на полу. Напевая какую-то рандомную песню про себя, Эмиль потихоньку наносил на лицо пенку, а после же аккуратно начал сбривать, затем умылся. Складывая всё на место, юноша отправляется к подруге, что каким-то чудом решила убрать вещи с пола. — Эмиль? Ой, сразу похорошел, — посмеялась Еникеева. — Надеюсь завтра никого не будет в офисе, — с некой дрожью в голосе сказал кучерявый. — Ох, будет сложно, —

***

Иманов ехал в лифте, в котором не был уже очень давно. Всё такой же чистый и аккуратный. Он сам не понял, как подошёл к той самой двери. Чёрная, ничего лишнего, лишь ручка двери и глазок. Юноша просто стоял и смотрел на эту ручку. Он не может собраться и открыть эту дверь. Что сложного? Просто забрать собственные вещи. Но покоя не давали то, что там будет Дима. Наконец, собравшись с мыслями, он глубоко вдохнул и выдохнул. Уверенно взялся за ручку и открыл. Так темно…такая тишина…Когда в последний раз такое было? Парень зашёл и закрыл за собой дверь, очень аккуратно. Потихоньку начал снимать с себя обувь. Чёрт, шаги, они слышны, они направляются в сторону Эмиля. Появляется то самое лицо, которое он так не хотел видеть. — Привет, ты всё-таки приехал, — улыбнулся Масленников, облокачиваясь о стену. — Я соберу вещи и свалю, — взяв сумку, кареглазый направился в комнату, где возможно лежали его оставшиеся вещи. Спустя минут пять, сумка была собрана. Когда младший хотел пройти в коридор, где он должен обуться, но ему перегородили путь. — Уйди, — грубо сказал Иманов. — Давай поговорим, — серьезно проговорил Дима, смотря прямо на того. — Нам не о чём говорить, — Почему? Ты же даже выслушать меня не хочешь, — спокойно сказал сероглазый. — Да потому что…Дим, так не делается. Ты показал себя, — посмотрел кучерявый прямо в глаза тому. Наконец он взглянул ему прямо в глаза. — Эмиль, не веди себя как ребёнок, — старший нахмурился. — Я??? То есть я веду себя так? Блять, не смеши меня, ты тут гоняешься за своим Егором! — громче говорил Эмиль. — Я не гоняюсь за ним. Ты тогда поступил не очень, — на лице Масленникова не виднелись эмоции, но по взгляду можно понять, что он злится. — Я не очень? Ты предал меня и свои чувства!!! — начал кричать кареглазый. Злость начала охватывать его. А в глазах будто туман. — Я тебе тогда сказал, чтобы ты ушёл во благо себя, — уже хотел старший взять запястья младшего, но тот отдёрнулся. — Я ведь так и поступил, не ради себя, а ради тебя! Я послушался, но тебе стал дороже Егор, который бросит тебя уже через пару месяцев, — было ощущение, что им управляют, что это не он, что он такое бы не сказал, но это был всё тот же Эмиль. Парень кричал на Масленникова, который стоял и выслушивал всё. — Мне надоело быть твоим подчинённым, надоел весь этот понос. Я лишь стал свободным, когда ушёл от тебя! — Эмиль!!! — Дима схватил запястья того и прижал к стене. Это было очень сильно, ведь оба не контролировали себя, каждый из них наполнен злостью. — Когда ты ушёл, всё для меня перевернулось. Ты видишь, что со мной сейчас? Смотри! Ну же, — с каждым словом, сероглазый всё сильнее сдавливал запястья. — Дим, мне очень больно, — пробормотал брюнет, смотря прямо в пол, а после же, пару соленых капель упали на этот же пол. Тишина. — Дим, мне больно! Мне больно морально, — резко те самые опустошённые карие глаза посмотрели на серые. — Ты думаешь, что я в мае не страдал? Да я всё лето, блять, не мог найти себе место! Ты же в это время развлекался, ты не спросил о моём состояние. Ты меня игнорил… — по щекам начали стекать слёзы, а после же они попадали на губы, что так сжимались, такие покусанные. Ответа никакого не последовало, только печальный взгляд и молчание. Спустя секунд двадцать, старший отпускает того и падает на пол. — Извини меня, — Дима зарылся в собственные колени. — От тебя я другого ответа не ожидал, — посмотрел кучерявый злобно, затем хотел уже идти одеваться, но его снова хватают за руку, только уже нежно и аккуратнее. — Чего? — удивлённо взглянул он на сидящего парня. — Сядь, прошу, Кареглазый сел, потому что понимал, что сейчас они не будут ругаться, но кто знает… — Прости меня, — уже куда-то вперёд смотрел старший. — Да, я предатель, я игнорировал тебя, сделал больно, — тут же серые глаза посмотрели на Иманова, который сидел рядом. — Не понимаю, чего ты хочешь. Давай просто разойдёмся…до конца, — Ты этого ведь не хочешь, как и я? — Не знаю уже, — юноша встал с пола. А за ним Масленников, который с надеждой смотрел на него. — Увидимся ещё, до встречи, — Эмиль потянулся обнять старшего, но его обгоняют. Притягивают к себе. На студии по-прежнему тускло и серо. Ничего не изменилось, все предметы по прежнему стоят на месте, но пару вещей всё же исчезли, теперь они будут у хозяина. А Дима смотрит на закрывающаяся дверь, которая в тот же миг хлопнула.