Зависимость

      Знаете ли вы, как определить употребляет ли ваш друг наркотики? Интернет отвечает, что всего по нескольким симптомам вы распознаете то, чего без анализов, не могут определить даже качественные специалисты.       На начальных стадиях никто не сможет узнать тайну наркомана, ведь сначала своего пути такие люди скрывают это тщательнее всего. 1. Покрасневшие белки глаз; 2. Суженные или расширенные зрачки; 3. Заторможенные движения; 4. Невнятная, медлительная речь; 5. Хаотичная жестикуляция; 6. Лицевые гримасы; 7. Повышенный аппетит или его отсутствие; 8. Сонливость или наоборот, долгое время без сна.       Вот что выдаёт нам интернет, на обобщённый вопрос. Если же углубиться, можно разобраться с отдельными веществами и у каждого будут разные побочные действия, но всех их связывает один общий — смерть.       Некоторые философы, со своей, определённой точкой зрения скажут, что нас всех ожидает смерть. Какое дело рано или поздно? Как хороший знакомый персонажей, могу сказать, что Антон был такого же мнения. Почему был? А давайте я Вам расскажу.       Когда я только познакомился с Антоном Шатуном мне было 14 лет. Честно говоря, он мне сразу приглянулся! но только как друг — спешу я вас заверить. Поэтому я решил познакомиться с ним через его сестру — Вику. Помнится мне тогда, мы ходили в одну школу искусств. Только я был на направлении «Эстрадное фортепиано», а она была художницей. С старшей из Шастунов, я нашёл общий язык. Девушка была старше меня на два года, в то время как Антон — всего на год.       Не хочу осуждений в свою сторону и хочу сказать, что первыми побуждениями к дружбе были корыстные цели, НО общение с Викой в последствии стало для меня одной из важнейших составляющих ЦЕЛОЙ жизни. Но всё же я, познакомился с Антоном 13 ноября 2006 года, у них дома. Вика впервые позвала меня к себе, чтобы посмотреть кино, точно какое, я не могу сказать, но это и не имеет значение, по их новому телевизору компании Panfsonic. В доме у Шастунов было чисто и очень уютно. Мне запомнился их большой и очень удобный диван в гостиной, где мы и расположились. — Мам, мы будем в гостиной! — сказала Вика и повела меня, ещё не отошедшего от культурного шока, в сторону нужной комнаты.       Тогда то я и встретил Антона. Он казался тогда немного грустным только вернувшись с баскетбола. Вблизи он казался даже выше, чем я представлял, а его чистейшие зелёные глаза отливали изумрудом. — Тоша, это ты пришёл? — раздался голос Майи с кухни. Парень сразу отправился туда же, чтобы поздороваться со свей мамой. Как бы то ни было, но в то время семья Шастунов мне представлялась идеалом. Все уважали друг друга и любили. Майя как-то даже отстаивала своего сына пред директором! Конечно это отдельная история, которую, может быть, я расскажу позже. Когда парень вернулся Вика к нему обратилась: — Хочешь с нами фильм посмотреть? — Нет, спасибо, я устал, а мне ещё к контрольной готовиться, — тихо произнёс он, а потом хотел идти, но его всё же остановили. — Ничего, как раз с нами отдохнёшь, а с контрольной я помогу. — И это было именно тем, о чём я и говорил. В семья выражалась полная поддержка и забота. Находясь рядом с ними, ты тоже это ощущаешь. Но так было только на людях, но мой маленький мозг не видел в этом проблемы. В этой излишней идеальности. Дети всегда идеализируют, то чего у них самих нет. Я не был исключением, я был хорошим примером.       Впервые, я осознал свою ошибку годам к семнадцати, когда Вика уже уехала учиться в другой город, а мы с Антоном поддерживали шаткую дружбу, которая могла в любой момент распасться.       Это было 16 декабря 2009 года. Я сидел в комнате Антона, дожидаясь пока он выйдет из ванной, где находился уже долгое время. В это время в комнату зашла Мая. — А где Антон? — довольно грубо произнесла она. Её взгляд не был тем привычным, успокаивающим, взглядом матери, о котором я так мечтал со стороны своей. — Эээ, он в ванной, — с запинкой сказал я. — Тебе наверно уже пора домой, — не вопросительной, а довольно строго сказала Мая. В доме Шастнов мне всегда были рады и ни при каких обстоятельствах раньше не намекали, что мне пора уходить, наоборот, всегда лишний раз задерживали, на что потом ругалась моя матушка, но это пустяки.       Я не хотел злить женщину, а лишь тихо попрощавшись, вышел в коридор. Но когда я через пару минут услышала громкие крики сверху, я ужаснулся. В точности разобрать в чём было дело я не смог, но просто словами там не обошлось. На втором этаже в комнате Антона, что-то громко упало, а потом раздался болезненный крик. Парня.       Домой я вернулась весь на нервах и не понимающий в чём дело. Мне было страшно за Антона, поэтому я обратился к Вике. Та в течении часа по телефону успокаивала меня и вторила, что это просто обычная ссора и всё будет хорошо, что Антон просто в последнее время стал плохо учиться, а ему надо уже думать о приближающихся экзаменах и о поступлении.       Я и вправду успокоился и старался не надоедать, не давить на парня, ему и так было довольно. сложно. Но всё же меня это сильно пошатнуло. Но мой ребёнок, привыкший всё воспринимать в положительном ключе, сломался.       После выпуска 2010 года я Антона не видел долгие 13 лет, но смог повидаться с Викой, где она уже мне рассказала всю историю.

***

      Дима Позов первый стал подозревать, что с его другом что-то не так. Они всё-таки дружили дольше всех, с кем сейчас общается Антон, а так же у него есть медицинское образование. А самое главное это то, что раньше младший из импровизаторов всегда делился своими проблемами, но в один момент полностью закрылся и стал буквально «безпроблемным» человеком.       Со своими мыслями мужчина конечно сразу обратился к самому близкому человеку, своей жене — Кате. Та всегда понимала и принимала его озабоченностью парнем, так как сама часто воспринимала его как сына. Раньше Шастун часто гостил у них и она тщательно на это время следила за ним. Материнские инстинкты, что поделаешь. — Катюль, давно они заснули? — спрашивает Дима, когда возвращается домой после работы, а потом, дождавшись неопределённого кивка, продолжил: — мне надо с тобой поговорить это важно. — Да, конечно, не пугай только. Пойдём на кухню, — и направилась куда и говорила. Мужчина уселся за стол, а Катерина включила чайник, так как очень любила пить чай в свободное время. — Слушаю, — произнесла она. В семье Позовых всегда ценилось слово, они часто равнялись на семью Павла и Лейсан, а особенно на слова, которые были сказаны Пашей на том самом интервью. — С Тошей, что-то не так, — тревожно сказал он, но на большее его не хватило. Было страшно говорить дольше, будто он сейчас обвинит человека во всех смертных грехах.       Но Катя сказу решила высказаться по этому поводу: — Я тоже хотела сказать кое-что про это. Все вы порядком старше него, взрослее, опытнее, называй как хочешь, и соотвественно, вы воспринимаете его как не себе равного, а как ребёнка. Но ему уже тридцать лет. У него есть личная жизнь, свои цели. Он всё ещё устанавливает себя, ты то уже как бы сделал себе фундамент, а ему трудно всё это давалось. Да и комедия не такая устойчивая сфера работы. Так же сейчас он уже переживает этот юношеский максимализм, становится по-настоящему взрослым человеком. Строит свои перспективы на будущее, где планирует продолжать, и я почти уверенна, что старается построить свою семью. Вот он и ведёт себя по другому. Не думаю, что стоит волноваться, только понять и кое-где помогать, — Диму, жена всегда поражала, ведь она хорошо понимала людей, а так же хорошо могла преподнести свои мысли. Но сейчас у него всё равно есть возражения, которые он решил высказать. — Я знаю его уже порядком 12 лет и Антон всегда был своеобразным малым, но уже походу не совсем малым. Ну, типо, его характер всегда разнообразен, а он полон идей, хоть часто и сваливался в какие-то апатии, но это проходило. Но сейчас всё по другому. Он будто исчезает из моей жизни. Это странно звучит, ведь мы по 10 часов в день вместе на площадке, а потом на других проектах. Я его вчера встретил. Вообще я думал, что он просто устал поле того сезона, но сейчас выглядит ещё более уставшим. Он со мной почти вообще не разговаривает. Стал совсем замкнут. Я думаю, возможно ты права, что это типо «переходного» возраста, но меня волнуют его друзья. Та компашка очень неприятная. Они каждую пятницу проводят в развлечениях и ПОСТОЯННО пьют. Антон не только за курением все лёгкие посадит, но и почки загубит. Да и весь организм целиком. — Я понимаю, когда они были у нас, они тоже не вселяли уверенности в своей как бы сказать… адекватности. Поговори с ним, Дим. Просто как друзья, лучше дай ему выпить, так ему будет легче и не допытываясь спроси как он. Я думаю ваша дружба всё равно уже настолько прочная, что она разобьёт преграды каким-то замкнутостям Антона. — Господи, Кать, я так за него переживаю… — проговаривает Дима и смотрит на ночной город. — Знаю, знаю, я тоже, — произносит в пустоту Катерина и тут квартира раздаётся криком малыша, — Тео проснулся, — зачем-то произносит она и уходит, оставляя мужчину дальше мусолить свои мысли.

***

      Следующим кто замечает странности поведения Антона оказывается Арсений Попов. Рабочий коллега и ещё один близкий друг Шастуна. У них всегда была особенная связь, которую почти никто не понимал. Они друг другу доверяли, опирались, но это немного на другом уровне, на глубоко духовном. Всё это представлялось излишней тактильностью и прекрасным сотрудничеством. Их шутки всегда дополняли друг друга, как и сами мужчины.       Арсений сразу почувствовал холод в его сторону от Шастуна. На сцене сократилась их обращённость друг к другу, а за кадром они и двумя словами не перекидывались. Это было как отобрать леденец у ребёнка, он сразу почувствует, что не хватает моментного счастья жизни. Но Попов не плакал, он пошёл похожим путём как и Дима, а точнее обратится за советом или сразу за ответом, к самому Позову.       Их разговор состоялся после очередных съёмок, за чашечкой кофе. — Дима, я не просто так решил поболтать. Я не знаю как вам, но для меня это было слишком очевидно, но ты ближе всё-таки, поэтому я и решил… — чутли не мямлил Попов, что ему не свойственно. Позов сразу заподозрил, что-то не то, поэтому решил помочь. — Скажи о чём именно идёт речь, а там уже разберёмся, — прямолинейно, но настороженно произнёс он, уже переставая улыбаться, как делал до этого. Его изрядно пугало поведение друга. — О Антоне. — Оу… — задумчиво произнёс Дима и сразу догадался про что так лепетал Попов. Тот сразу заметил просветление на лице мужчины и полетели вопросы со стороны актёра: — Вы же до сих пор хорошие друзья? Он тебе что-то рассказывал, что с ним? Или нет? Почему ты молчишь? — Вдруг Арсений стал совсем собранным и нахмурился, когда увидел замешательство на лице напротив. — Нет, он ничего не рассказывает. Катя чётко высказала свою позицию, что думает, что у Антона как бы «Переходный возраст». Поиск постоянной жизни, семьи и хорошей, надёжной работы. Она посоветовала не вмешиваться, — довольно спокойно произнёс он, хотя зателось кричать от того, что он всё-таки не один заметил изменения в Шастуне. — У меня было такое, когда произошло рождение Кьяры, сразу развод, потом были проблемы с алкоголем. Но я старался быть с друзьями больше, а не отделяться. Если останешься один, то совсем загнёшься, — задумчиво говорил Арсений, погружаясь в воспоминания, не лучшего момента в его жизни. Никогда не подумал бы, что у разноцветной палитры — Антона Шастна, могут быть такие заморочки. — Но какими бы не были друзьями у него всё-таки есть помимо нас… — не договорил Позов, оставляя понятую всеми мысль витать в воздухе. — Нет, Дим, как бы я не уважал твою жену, я не согласен. Тут что-то другое, — кивнув себе же, мужчина отпил крепкий американо и всё-таки поднял глаза даже больше друга, чем коллегу. — Давай соберёмся все, отдохнём, повеселимся, — более задумчиво произнёс стоматолог. — Да, наверно, так будет правильно сделать. Только каков шанс, что он пойдёт? — было слышно, что мужчины немного приуныли, вроде ничего серьёзного не произошло, а они уже начинают опускать носы. Но ведь это их Тоша, их маленькое сто девяносто семи сантиметровое солнышко.

***

      Последний из четвёрки импровизаторов — Сергей Матвиенко, старался к их Антошке не лезть. Все его предположения о небольшой закрытости парня заключалось, в новых отношениях. Серёжа думал, что Шастун просто нашёл себе девушку вот и не высыпается по ночам, а свободное время спешит устроить им какой-нибудь романтик.       Так же свои предположения он уже выдвинул в разговоре с Арсом и Позом, которые пытались так же добиться правды за спиной Антона. Но его идею откинули даже не дослушав. Антон не тот человек который будет жертвовать своей работой, разделяя её с отношениями. Ну или только одна из причин. Кажется уже ничего нельзя отметать.       Собрались они в одну из пятниц, после долгих съёмок в довольно нелюдимой кафэшке, где их бы не потревожил фанаты. — Слушайте, я конечно поддерживаю все ваши идеи старческих балаканий, но меня ждут друзья, — немного нервно произнёс Антон смотря на часы, а потом на телефон, куда ему пришло сообщение. — Ну, Тош, мы же так давно не сидели все вместе, не болтали, может уделишь хоть немного времени своим старикам, — мягко, не напряжёно говорит Дима, — но если тебя так ждут, ты можешь идти, — кивнул на телефон мужчина, куда Шастуну поступают всё новые сообщения. Этому приёму его научила Катя, так человек склонен больше угодить людям кого собирается бросить. Короче, что-то связанное с психологией, Поз больше по зубам шарит, чем по мозгам. — Хватит со мной как с блятским ребёнком общаться, но ничего, — сделал паузу, — они подождут меня, — сработало! но Антон теперь немного агрессивный. Но он хотя бы присутствует. — Ну вот и хорошо. Может расскажешь про тех своих друзей? Ты так много с ними времени проводишь, а мы то их всего раз видели, — решил начать разговор Арсений, из-за чего словил на себе немного злые глаза Шастуна, которому пришлось оторваться от переписки. — Окей, ну, типо, имена вы их вроде как должны помнить. Мы с ними по пятницам устраиваем всякие программы заебенного отдыха. Ну и всё, что ещё говорить? — все ещё неотрывно от телефона, отвечает мужчина, а потом вдруг останавливается, смотря в телефон. — Я сейчас, отвечу на звонок, — и уходит. Отвечая когда уже находится вне кафе. — Я пойду пока на перекур, там и Антона подхвачу, — говорит Арсений и удаляется вслед за только ушедшим Антоном. — Но ведь он же бросил, говорил уже почти год не курил? — неожиданно говорит Серёжа и смотрит на Поза в поисках ответа, а тот ему и отвечает: — Сорвался пару недель назад. Кажется, снова бросать не собирается.       Арсений возвращается спустя минут десять, немного взволнованный, и с ходу говорит: — Он с кем-то по телефону ругается, а меня прогнал сказал, что вернётся когда догорит. Кажется он очень сильно зол.              Снова молчание. Оно так и продлилось до прихода недостающего импровизатора. Так они посидели ещё около получаса в постоянном напряжении, пока Шастун под предлогом, что его ждут — уходит. Все в окно могли наблюдать, как его на довольно дорого тачке не забрал какой-то мужчина, а может и женщина, которого (ую), они не успели разглядеть. Пару месяцев назад. — Здарова работяга. Ты вообще спишь или как те самые чуваки с инстаграмма «подпитываешься рабочей энергией» и можешь не спать? — пустил шутку Макар и посмотрел на других ребят, ожидая реакции и она была, все живо посмеялись и направились к бару. Уже там они заказали себе разных напитки. Выбор был разный, но Антон остановился на достаточно крепком коньяке, чтобы отключиться от мира хоть на вечер.       Макар был прикольным другом, так же занимался стендапом. Они познакомились именно на ТНТ, а остальные парни из их компании добавились сами по себе. — Ну как продвигается проект? — спросил Егор, чтобы завести хоть какой-то разговор и отвлечь друга от алкоголя. Ещё один мужчина с которым Антон часто зависал, был Егор. Он был даже младше самого комика, чем соединял всю компанию с «юношеской» составляющей веселья. — Сам видишь, Импра звезданула, а остальное, абсолютно похую, — усмехнулся Шастун и допил очередной стакан, — бармен, повтори! — крикнул он и уставился в стойку, вспоминая о его личном бармене — Арсении. Он часто сидел на трансляциях позади камеры, а позже пробовал шедевры Попова. У того неплохо получалось смешивать разные вкусы и получить из ничего что-то приемлемое. Вообще Попов был сродни волшебнику, часто колдует окружающем хорошее настроение, а мир наполняет своей изумительной аурой. Точно, отвлечься. — Мужчина, ваш напиток! — пытался достучаться до Шастуна бармен. Антон же в это время, как бы ушёл в себя. Он страдал неким сомнамбулизмом и часто сидел подолгу и просто думал о неземном, о том, о чём лучше не рассказывать. — Так, тебе бы пора закругляться, а то все выходные проваляешься с похмельем, — говорит Егор, а немного погодя продолжает: — ты допивай, я пока выйду на улицу закажу такси, — Антон кивнул. В свой план так же он внёс сходить в туалет, иначе до дома точно не дотерпит, а опозориться ему, хоть и пьяному, не хотелось.       Пробираясь к туалетам Антон заторможено. Мозг не варил, а глаза и ноги плохо слушались. Но он благополучно добрался до писсуаров. Но выйти из туалета ему не дали. — Привет, — поздоровался какой-то парень, — не буду томить, есть предложение, — на внешность он был приятным: тоже высокий, но не выше Шастуна и худой, волосы были рыжеватого оттенка, а глаза кофейные, глубокие и тёплые. — Я не хочу ничего такого, чтобы ты ни предлагал, — заведомо зная «выгодные» сделки с такими беспредельщиками, Антон захотел уйти. — Не так быстро, может всё-таки послушаешь…? Обратно, время прошлого повествования. — Кать, я не знаю что с ним. Всё стало хуже. Он окончательно потерял с нами связь… Его состояние, кажется, только ухудшилось. И я не знаю, что мне надо сделать? — снова выговаривался Дима. Катя тоже была взволнованна. Но вероятно, у неё в голове родился неплохой план. — Давай сделаем так, будем проверять теории по одиночке. Давай, например, выберем день когда ты будешь занят, а мне срочно с Тео надо будет идти к доктору, я попрошу Антона мне помочь и постараюсь, что-либо узнать? — спокойно рассказывала Катерина, моя в это время посуду. — Да, д-да, должно получиться, — нервно, но с небольшой смешинкой сказал Дима и пошёл к сыну, уж крутя в голове весь план действий. Он так волновался за Тошу не просто так. Шастун совсем похерел. Под глазами большие синяки, а худоба перестала скрываться под оверсайз одеждой. Так же парень стал очень уязвим к болезням. Только немного побудет на холоду, вот и кашель, если не хуже. Поэтому Позов незамедлительно стал действовать.

***

— Ой, Тоша, привет. Как мы давно не виделись. Огромное спасибо, что согласился помочь. Мне с Тео довольно трудно одной, он начинает слишком активничать и слишком подрос. А в больницу на другую часть города добираться одной трудно. В общем, я очень тебе благодарна, — разглогольствовала Катерина, пока обнимала мужчину. Он и вправду стал совсем худым. — Да, конечно, — довольно немногословно ответил Антон и они сели в его машину.       Первым вопросом который задала Катя было, конечно самочувствие в общем. На что получила лишь короткое «Норм». Это будет достаточно трудно, но как Екатерина Позова не справится в трудностями?       Тем же вечером Позов старший уже решил расспросить собственную жену, пока та раздевалась в прихожей: — Ну что, вы поговорили? Как всё прошло? — не терпелось Диме. — Я была почти права, но не в том времени. Антон наоборот сейчас проживает подростковый возраст, когда родители сильно давили с контролем, теперь он восполняет гулянки и пьянки. Но ему же ещё и работать и семью надо заводить. О чём мы разговаривали? я не могу сказать. Он наконец смог поделиться некоторыми секретами со мной, если захочет поделится и с вами. Думаю он умный и не попадёт не в какие передряги. Так что не волнуйтесь так, просто нужно подождать. А ждать как раз было категорически нельзя.       Шёл шестой час съёмок Импровизации. Ребят обещали отпустить пораньше, поэтому все доигрывали последнюю игру — Шокеры. Антону всегда давалась с трудом эта импровизация, ведь его болевой порог был очень высок, но сейчас они с Димой веселят народ. Загаданное действие повторялась почти при каждом движении, а Шастун стал реагировать более ярко на уже изрядно болевшие плечи. Позов видя как тому больно крикнул, чтобы тот стоял на месте и не моргал. Шастун же пропустил слова мимо своей головы и продолжил изучать декорацию. Внезапно у него начала кружиться голова, он схватился за ближайший стул, и старался улыбнуться, но не получилось, доля секунды и он уже со стулом летит на пол декорации. — Тоша! — крикнул Поз, подлетая к бессознательному телу. Туда же сбежались остальные и остальные импровизаторы. Скоро подоспели и медики. Воля приказал не снимать, а зрителям расходиться, ведь съёмочный день закончен, они не смогут продолжить. Все кружили и спрашивали как Антон. Того быстро привели в чувства нашатырём. — Тош, медики сказали, у тебя нарушен обмен веществ, а всё из-за голода. У тебя недостаток веществ в организме, тебе надо поесть, — сказал Попов, пока Дима разбирался и выслушивал всё что скажут доктора, — когда ты последний раз ел? — Утром, — уверенно сказал тот, уже оклемавшись. Но ему всё равно никто не поверил, никто не падает в голодные обмороки, когда он завтракал.       В это время сюда же зашёл Стас и решил выговорить негодование: — Антон, что это за наплевательское отношение к здоровью? Ты же понимаешь, что ты не один участвуешь в проекте и ты можешь подвести много людей. Я даю тебе две недели на восстановление своих заскоков, могу дать номер психолога, если нужно. Я тебя конечно люблю, но ты должен меня понять, — меняя свою интонация сказал Шеминов. — Спасибо конечно, но я готов дальше работать, за этот инцидент я извиняюсь, — сквозь зубы, с явным недовольством произнёс он, на что увидел отрицательную реакцию. — Со всем уважением, Шаст, к твоему искреннему желанию дальше сниматься, но даже не смей, сперва разберись с проблемами, а потом я тебя жду, — все одобрили это решение. И тут Стас добавил: — и ради бога, пусть кто-то за ним присмотрит. — Всё будет сделано, — откликнулся Арсений и подошёл к Антону, — я довезу тебя до квартиры, можем съездить в магазин, — произнёс он и взял Шаста под руку, чтобы тому было легче идти. Но его оттолкнули. — Я сам. Я пойду, — сказал он и удалился. Актёр лишь вскину руки и обречённо выдохнул: — Ну и как с этим ребёнком обращаться?       Спустя два дня, Арсений всё же настойчиво наведается к Антону, чтобы проверить как тот «восстанавливается». Тот довольно долго не открывал, но вскоре дверь распахивается. А на пороге стоит взлохмаченный Антон, полностью провонявший сигаретами, в домашних застиранных полосатых штанах и майке с рисунком лемура, спрятавшегося в листьях какого-то дерева, ну или куста с ягодкой в лапке. — Чего припёрся? — грубо спрашивает Антон, на что сразу слышит позитивный ответ: — Я привёз кое какой полезной еды, богатой витаминами, ну и проверить тебя. Я пожалуй, зайду на чай или что у тебя там есть, — Арс беспрепятственно пролезает около Шаста и проходит в задымленную квартиру. Как бы то неприятно не было, он продолжает излучать позитив, хотя в душе уже рвал и метал, — небольшая уборка не повредит. Только ты одень, что-то потеплее, чтобы не простыл. — Какого хуя, ты блять, вот так врываешься ко мне. Я не хочу чтобы ты рылся в моем доме. Моём, он только пой, купленный на Мои деньги. И все вещи здесь Мои. Вали отсюда Нахуй! — орал Антон, немного осипшим от курения голосом. — Так а теперь послушай, раз ты так печёшься, что это твой дом, то подумай, а что если мы потеряем Шоу Импровизаций, то всему наступит большая пизда. Твой дом и твои вещи придётся заменить, на что-то подешевле. А на счёт здоровья я вообще молчу. Так что заткнись, и оденься, здесь холодно, — под конец монолога, Арсений успокоился, но в этот момент он увидел страх в глазах Тоши, именно Тоши. Ребёнка, которому нужна поддержка и забота. И Арсений продолжил: — Прости, сорвался. Если хочешь я уйду, но я просто хочу лучшего для тебя.       Антон на то, лишь шмыгнул носом и пошёл в комнату искать, что потеплее. Позже он вышел в чёрной толстовке с капюшоном. И сказал: — Я помогу, — на это Арсений кивнул и принялся убить бутылки со столиков. Он не собирался полностью делать уборку, просто облагородить квартиру. Когда Попов протирал полки в комнате с немногочисленными старыми дисками, он увидел что-то белое на тряпке, но не придал этому никакого значения.       Окончили влажную уборку они через два часа, после чего Попов приготовил картофельное пюре с паренными овощами и курицей. И они сели за стол. Арсений тщательно следил за тем как и что ест Тоша, но тот лишь ковырял всё содержимое тарелки. Затем спросил: — Что совсем такое не нравится? — Я просто уже ел сегодня, а много я не могу съесть, — соврал Антон, покрутив кусочком курицы, наколотым на вилку, перед собой. — Я не хочу лезть в личное, но если можешь расскажешь, почему ты не ешь? — аккуратно просил Арсений, боясь спугнуть Шастуна, тот только успокоился, но этому не следовало случиться, ведь в следующий момент он повысил голос: — Вот и не лезь куда не просят, и вообще тебе пора.       Затем Арсения нагло вытолкали за дверь. Больше никто из Импровизаторов не был пущен в эту квартиру последующие две недели. Внезапные выходные у Арсения проходили достаточно спокойно, кроме размышлений о Антоне, но внезапно спокойствие пошатнул звонок с неизвестного номера. — Алло, — первым произнёс голос в трубке. — Да? — более или менее спокойно произнёс Попов. — Вы же знаете Антона Шастуна? — немного торопясь куда-то сказал голос. — Да, но что происходит, зачем я вам понадобился? — что-то тревожило актёра, ведь всё это не просто так. — Не знаю, кто он вам, но у него тут передоз, если хотите забирайте этого наркомана, если нет, позвоню кому-то другому, — безразлично произнёс голос.       Сердце Арсения подскочило. Дыхание замедлилось до катастрофической отметки. А к горлу подступила тошнота. Как передоз? Наркотой типа? Как наркотой? Антон употребляет? Что? Антон умирает? — Где он? — всё что выдавил из себя мужчина и стал слушать. — В Клубе «Заблудившийся Лемур». Он тут в туалете. Вы приедете? Не хотелось бы скорую, а то шумиха будет, — немного обеспокоенно сказал он. Хоть за что-то печётся! — Не надо скорой. Я еду.       Арсений накидывает чёрную куртку, которая была защитой от назойливых взглядов фанатов, но сейчас это не имело значения, и обувает первую попавшуюся обувь, а именно износившиеся кроссовки. Главное успеть. После того как он уже уселся в машину, он на скорую руку набирает номер Позова. — Привет Арс, что-то нужно? — спрашивает он, немного сонным голосом. Правельно, ведь сейчас уже почти ночь, а тот уставший, после упомянутого когда-то в разговоре, собрания. — Да, трудно объяснить, просто приезжай в клуб Заблудившийся Лемур. Как можно быстрей, — его голос подрагивал, но думается, Дима ничего Настолько серьёзного не заподозрил. На месте они оказались, примерно в одно время. Арс подбежал к Диме и разу же повёл внутрь помещения. — Попов объясни, что происходит! — непонимание и испуганность Позова была понятна, ведь не каждый день Попов ему вот так звонит. — Мне позвонили и сказали, что у Антона передоз, он здесь в туалете, — пролепетал Попов и показывая удостоверение, наспех открытое, забегает внутрь клуба. Музыка шумит и давит на уши. Дима где-то сзади спрашивает, как у Антона может быть передоз.       На первом этаже есть только один мужской туалет и они однозначно по адресу. Внутри есть народ. Вот два гомика целуются, вон в той кабине мужик раком ебёт женщину. От запаха в этом помещении ведёт и Арсений морщится и бегает глазами по низушкам кабинок. Во всех видно, что мужчины справляют нужду. И только в одной из кабинок видно — внутри кто-то лежит. Сердце Арсения стучит как бешеное. Это кроссовки Шаста. Он уверен на все сто. Но лучше бы он не был уверен. — Дим помоги, — они осторожно толкают дверь, которую припирает тело Антона. Они заглядывают внутрь. Да, это он. Очень неприятная картина предстала перед ними. Весь в блевотине, с отвратительным запахом — Антон, будто спит. Дима подносит два пальца к шее и замирает. — Он ещё жив, — заключает он, а Попов вздыхает. Они ещё могут что-то сделать, они могут его спасти.       Следующие несколько часов в жизни этих двоих добавили им по пару сотен седых волос. Но вот сейчас, Антон, как фарфоровая кукла лежит на кровати в квартире Арсения. В квартиру Антона было долго ехать, а у Димы дети и жена дома. Они никому больше ничего не говорили. Просто пасли тело Тоши. Он дышал и это главное.       На следующее утро они проснулись с большими синяками под глазами. Первым делом они проверили пульс. Жив. Это было то слово, которое хоть как-то, но делало их сейчас на капельку счастливее. — Катя звонила, я сказал, что решил переночевать у тебя, так как мы засиделись. Пока ничего не скажу ей. Представляю как влетит Антону, когда она узнает, — посмеялся Поз, что подхватил Арсений. Они искренне, но устало посмеялись и услышали шуршание со стороны кровати. Антон проснулся и он жив. — Принеси воды, — сказал Дима и подошёл ближе к Антону. Арсений не заставил себя долго ждать, ведь через минуту вода была уже в руках Позова. Глаза Шастуна кое как разлиплись, и отреагировали почти молниеносно. Мужчина захотел сразу закричать и спросить, что они тут делают, но Дима сразу сказал ему: — Успокойся, всё хорошо, на попей, — и поднёс бокал ко рту мужчины, лежащего на кровати. — Тебе надо ещё отдохнуть и окрепнуть. Поспи, — мягко произнёс Арсений и они удалились из помещения. Они вместе отправляются на ту же кухню, где уже рассмотрены все уголки. Только сейчас они подумали о еде и следующей помощи Тоше. — Алло, Серый? — Да, привет. — У нас, как бы сказать ЧП. Мы у Арса. Прошу не реагируй слишком ярко. У Антона была передозировка наркотиками. Сразу скажем, что сами пока ничего толком не знаем, — повисло молчание. — Как он? — раздалось в трубке. — Пока спит, ты можешь привести некоторые продукты и лекарства? — Да, кончено, что-то ещё нужно? Вам? — Нет, я всё скину сообщением, спасибо, Серёг, — сказал Дима, благодарный, что друг ничего лишнего не сказал. Все будут надеяться на его дальнейшее благоразумие.       У Арсения кружилась голова. Было столько открытых вопросов, а ответы получить негде. Всё тело еле как его слушалось. Ему хотелось спать, он чуть не упал со стула, но Димка подхватил мужчину и довёл до диванчика. Им обоим стоило отдохнуть и нормально поесть, но они боялись оставить Антона. Пока Попов сжавшись на не очень удобном диванчике спал беспокойным сном, Позов наматывал куги по кухне, потом потихоньку пробирался к Тоше проверял всё ли в порядке и возвращался обратно.       Через битый час, квартира раздалась мелодией дверного звонка. Он разбудил Попова, который сразу вскочил с кровати и понёсся к двери, где уже открывал Позов. Они молча запустили четвёртого импровизатора в помещение. Постояв немного в тишине, Серёжа всё же сделал небольшое движение и оказался у Арса на шее. Тот немного не ожидая таково порыва, отшатнулся к стенке. Но он ответил на объятья и почувствовал хоть какую-то заботу и спокойствие. Тоже произошло с Димой. Но только позже они смогли поговорить. — Арсу, кто-то вчера позвонил и сказал, что Антон в туалете клуба. Мы сразу туда поехали. Ну и дальше была не самая приятная ночь, — довольно кратко объяснил Позов. — Пиздец, — всё, что выдавил из себя Матвиенко. На что Попов согласился: — Ага, не то слово. — Арс, тебе лучше ещё поспать, — сказал Дима, на что получил мало внятное: — Да, наверно, … ага, да, лучше отдохнуть… — и он ушёл в гостиную, оставляя позади двух друзей. — Может тебе тоже поспать. Там же есть ещё одна гостевая спальня? Ты тоже выглядишь как зомби не хуже Шаста, — пытался пошутить мужчина с хвостиком. На что увидел малозаметную улыбку друга. — Да, наверно, только ты разбуди меня сразу, как Тоша проснётся, — устало произнёс он и ушёл. Матвиенко остался наедине со своими, сжирающими изнутри, мыслями. Он всё же меньше всех знает, поэтому вопросы подобно штору — уносили в открытое море непонимания.       Антон чувствует головную боль. Очень сильную, будто где-то в районе затылка, огромная истекающая кровью, дыра. Тело содрогнулось и отозвалось такой же сильной болью. Глаза быстро бегали по помещению, а голову потихоньку приходило осознание. Он сейчас у Арса, в его личной комнате. Как он здесь оказался? последние часы в сознании он не помнил, зато помнил, что здесь был и Димас. Были вопросы, а он пока попытался встать, чтобы раздобыть ответы. Но только встать помешала капельница, воткнутая ему в предплечье. Он что, снова упал в обморок? Или ему просто стало плохо? Иглу он выдернул из кожи, ему не нравились иглы.       Добрался до двери он сквозь неимоверную боль и мутность в глазах. Потихоньку открыв дверь он вышел в коридор, ведущий в гостиную. Было видно, что на диване кто-то лежит. Но сейчас ему хотелось пить, поэтому он потопал на кухню.       Большое тело ввалилось в просторную столовую, совмещённую с кухней, где его сразу же заприметил Матвиенко и бросился подхватить, чтобы помочь. — Ты чего встал? Тебе же лежать надо. Сядь хоть на стул, я позову парней, — сказал он, и побежал по квартире в поисках импровизаторов.       Когда все зашли в кухню, Антон сидел на том же месте и пил воду, которую сам и достал. Знание Арсовой квартиры, давало некоторые преимущества. — Может мне блять, кто нибудь объяснит, что происходит? — спрашивает он и на него вопросительно сморят, а он добавляет: — Я нихуя не помню, я чё пьяный был?       Все удивлённо переглянулись, но первым спохватился Дима. — Тош, тебе бы прилечь. Ты вырвал капельницу? Пойдём новую поставлю, не будет больно, обещаю, — мягко произнёс он и хотел помочь парню встать, но тот не дался. — Да что, ты нянчишься со мной, я и сам могу. Но объясните, что, блять, происходит! — не выдерживал он. Но а дальше не выдержал хмурый Серёжа. — Эти двое тебя вчера забрали с клуба с передозом, а ты продолжаешь брыкаться, они всю ночь не спали, а тебя откачивали, поэтому, давай ты послушаешься старших и сделаешь, то что они просят, — остро бросил Матвиенко, немного взмахивая руками.       В этот момент лицо Антона побледнело, эмоции смешались, но глаза выражали только животный страх. Воздух будто закончился, а в висках запульсировало. — Серёж, иди в ванну, умойся, успокойся. Мы сами, — сказал Дима. Сейчас он самый спокойный и вроде, думает мозгами. Арс готов взорваться, у Антона, кажется, сейчас инфаркт случится, ну, а про Матвиенко вообще молчим, он лишь поддакнул и вышел, кинув последний взгляд на Шастуна. — Тош, пойдём на кровать, — прошептал Позов и увёл парня подальше и от разъярённого Попова. Тот остался на кухне, но был готов рвать и метать.       Под вечер все подуспокоились, но Диме пришлось ехать домой, так как у Тео поднялась температура из-за прорезавшихся зубов. А Матвиенко поехал разговаривать со Стасом, на счёт отмены съёмок, по причине достаточно сильной болезни Шаста. Импровизаторы решили пока не распространяться о передозе. С самим Антоном эту ситуацию они не обмусоливали, но выдался вечер следующего дня, когда Антон стал лучше себя чувствовать и внезапно выдал Арсению, что хочет к себе домой. — Сперва мы должны обсудить, то, что произошло, — довольно спокойно для себя, сказал Попов, хотя внутри кошки скреблись и была яростная метель, заставляющая зябнуть. — А что обсуждать, меня накачали какой-то хренью в клубе и бросили. После такого, я точно не захочу никогда, даже приблизиться к тому клубу, не то чтобы даже ещё попробовать. Всё, я могу идти, у нас всё-таки скоро съёмки, а мне ещё всё друзьям рассказывать и успокоить их, — убедительно рассказывал парень, пока чётко смотрел в голубые глаза. — Антон, ты точно не сам принимал? — неуверенно спрашивает Попов. — Только сегодня вспомнил всё произошедшее в тот ёбаный день. Мы с компанией были в том блядском клубе, они куда-то отошли, а мне в стакан с алкоголем, что-то подсыпали. Эти ж Наркодиллеры так к себе клиентов зазывают. Потом мне стало неебически плохо, я пошёл в туалет, а то жёстко тянуло блевать, ну и отключился. А потом уже здесь очнулся, — рассказывал Шастун. А потом добавил: — Поверь мне Арс, я же тебе никогда не врал, — его голос звучал с надеждой, а он уже сидел и всхлипывал, а на глаза накатывали слёзы. — Антон, ну не плачь. Конечно я тебе верю. Ты бы сам никогда бы не употреблял, я это знаю. Но я всё ещё не понимаю, почему ты от меня отдалился. Мы всегда хорошо общались, но а сейчас, что-то не так. Расскажи, что с тобой, — просил мужчина. — Да, я расскажу. Пока это знала только Катя. Я уже давно думал, что какой-то не такой, я так надеюсь, что ты меня осудишь. Но кажется мне нравятся мужчины. Кажется, я ебанный Пидор, — говорит Антон и смотрит на растерянного Попова. — Антош, ну ты чего. Это же ничего страшного. Всё будет хорошо, — успокаивал он парня и сам в это пытался поверить.

***

      Дима не рассказал о инциденте жене, так как она будет переживать, а сам поверил словам Попова, что Антон тогда ему не врал, что это не его вина. Он боялся, что Катя сможет его переубедить, и вселит ему недоверие к Тоше, хотя они и лучшие друзья.       Как бы они ему не доверяли, но следить стали тщательнее. Влезали в его жизнь всё настойчивее. Самым наглым оказался именно Арс. Он стал чаще приезжать в гости к другу и проводить с ним свободное время.       Антон был изворотливее. Много врал о занятом времени, избегал всех посторонних встреч с импровезаторами, но каждому терпению приходит конец.       Когда его после очередных съёмок затащили в какое-то кафе он не выдержал: — Да вы прекратите меня оберегать и следить за мной. Со мной всё нормально и больше не волнуйтесь, что вам придётся меня откачивать. Заебали уже, честное слово. У меня тоже есть личная жизнь, а вы в неё лезете. Это бесит. Я не нарик и никогда им не был, можете прекращать этот цирк. Я съёбываю отсюда, — бросает свою меню на стол и выходит из помещения.       Все был удивлены и расстроены, но всё же кажется, что они перегнули палку. — Алло, Эд, у тебя есть ещё? Мне срочно надо, — сказал первым Антон, даже не удосужившись, что его слушают и кто. — Привет Шаст, есть, но тебе не пора ли остановиться? — Ой, давай без этого, меня и так уж изрядно задолбало, то что те за мной следят. Ебанные няньки. А ты ещё тут с своими «Пора остановиться» Рил, Заебал, — немного устало, но грубо, говорит Шастун. — Ну всё, окей, понял. Только завтра же рабочий день, — всё равно старается уйти от просьбы Выграновский. — Да я немного, просто унять грусть. — Окей, тогда ко мне приезжай, — всё же согласился Эдуард и притих, дожидаясь ответ. — Да, но я просто заберу и уеду, — ответил Антон и сбросил трубку.       Антон снова летал. По его квартире рыгали кролики и летали бабочки, а в душе было счастье. Его сознание танцевало лезгинку с гусями, а тело лежало на полу в комнате. Эти ощущения никогда бы не пошли в противовес ни с чем. Это лучшее, что он чувствовал. Все переживания уходи на второй план. Фантазия рисовала картинки, красивых, загорелых мужчин с огромными членами. Ему не было тяжело, Ему не было грустно. Ему не нужно было загоняться по каждому поводу.       Но это снова прекратилось. Снова боль в теле, снова проблемы и загоны. Из глаз полились горькие на вкус слёзы. Всё лицо было мокрым и противным. Руки дрожали, а тело не слушалось. И так из раза в раз. Хочется снова чувствовать себя счастливым. Но взять ещё одну порцию он не может. Ему завтра на работу. Ему будет плохо после отходняка. Но так хочется. Что если все об этом узнают. Но ему так хочется. Арс в нём разочаруется. Но ему очень хочется.       Антон держал в руках пакетик с порошком и рыдал. Всё что он мог. Но тут в дверной звонок неожиданно позвонили. Срочно, надо всё убрать и умыться. Очень быстро. Взять наушники и сказать, что слушал музыку. Ничего страшного если Шастун просто не услышал звонок. Никто его не поругает. Он и не впустит этого человека. Сделав всё достаточно быстро он выглядывает за дверь. Там же стоит Арс и набирает кого-то по телефону. Но тут же он отвлекается и видит красные глаза и разрозовевшиеся щёки. Тот выглядел помятым и лохматым. — Тебе чего Арс? — спрашивает Антон, не впуская мужчину. — Антон? У тебя всё нормально? Можно мне зайти? — Спрашивает Арсений, смотря на реакцию парня. Тот напугался и явно, что-то там скрывает. Но на самом деле Антон вспомнил, что забыл убрать пакетики с амфетамином. Ему надо выкрутиться и он уже знает как. — Я не один, тебе уже пора идти, — стеснительно говорит Антон и опускает глаза. А Арс в накауте. Как у Антона есть мужчина? То есть они там… вместе. Ого. Но Арсению стало более страшно, кто же он. — Хорошо, я уйду, но ты меня с ним познакомишь, — настойчиво произносит он, стараясь заглянуть в квартиру и хотя бы уцепить профиль человека. — Окей, теперь вали, — зло отмахивается Шастун и закрывает дверь перед лицом лучшего друга.       В тот же день, а точнее вечер, Арсений звонит Кате и просит встреться. — Привет Арсюш, ты сказал, что-то срочное? Надеюсь ничего плохого не произошло. Что-то с Кьярой? — немного паниковала женщина, но Попов как истинный джентльмен усадив её за стол, сразу успокоил её. — Нет, с Кьярой, благо, всё в порядке. Я на счёт Антона, он ведь рассказал тебе одну его тайну, ну вот и мне он сказал. В общем он рассказал, что ему нравятся мужчины. Я не против этого, ну по крайней мере не как Серый. Но сегодня, буквально час назад я был у него и Антон сказал, что он не один. То есть у него сейчас есть отношения с мужчиной. Я просто сказал, что хочу познакомиться, он типа согласился. А я даже не знаю как себя вести. Что мне думать по этому поводу, — рассказал Арсений как на духу. — Ого, — удивилась Катя, а потом спросила: — А ты точно уверен, что у него там был парень, а не просто друг? — Ну он вышел ко мне весь красный и лохматый. Как будто только после секса. Господи, я ничего не понимаю. Антон с мужчинами сексом занимается, это для него не фу? — задался вопросом Попов, а Катя посмотрела на него странным взглядом. — Ты сказал, что ты не гомофоб, а сейчас опроверг это своими словами, — рассудительно сказал она. — Но если ты и правда ему желаешь счастья, то лучше не лезь. Ему трудно из-за своей внутренней гомофобией. Ну и думаю, если он считает тебя другом, познакомит с ним.       Но Арсений не остановился, ведь ему обязательно знать о партнёре Антона. Не сделает ли тот, больно его коллеге, его другу, его лучшему другу? Поэтому в течении недели он наблюдал, кто забирает Антона, с кем он переписывается и есть ли у него признаки отношений. Ничего не обнаружилось. Значит пойдем в лоб. — Антон, когда ты меня с ним познакомишь? — спрашивает он, когда около них нет ни души. — С кем? — спрашивает Шастун, не вылезая из телефона. — С твоим парнем? Или как его назвать, — уточняет актёр и смотрит на непонимающий взгляд напротив себя, — Ты на той неделе обещал меня познакомить с ним. — А точно, это обязательно? Зачем вам быть знакомыми? — пофигистично произносит Шастун, снова смотря в телефон. — Просто хочу познакомиться с ним, — но их прерывают, подходят Серёжа и Дима, но на телефон Арсения сразу приходит сообщение: «Окей, завтра, у меня. И только попробуй сказать, что-то лишнее.» Время не было указано, но скорее всего это было после рабочего дня. — Алло, Ден, можешь помочь, дельце одно есть.

***

      Встреча состоялась. Попов пришёл в квартиру Антона после работы. Позвонив в звонок ему открыл мужчина, примерно одного возраста с самим Арсением, но Единсвенное… он был ещё выше и был качком. Вот реально качком. — Вы кто? — спросил этот мужчина. Но тут сзади подходит Антон и приобнимает его сзади: — Это Арсений, я же говорил, что он придёт. Арс, знакомься это Денис, мой парень. Пойдёмте на кухню, я приготовил чай, — все трое прошли на небольшую кухонку. Пара села вместе, а напротив гость. Антон налил себе и своему партнёру зелёный чай из одного чайничка, а Попову чёрный. Беседа вроде как шла оживлённо. Находились общие темы. А Денис оказался довольно интересным человеком. Был полностью за ЗОЖ, это и объясняло не желание Антону рассказывать ему о том инциденте. Парни рассказали увлекательную историю знакомства, а позже разошлись. Вобщем и целом, наудивнение, Арсению парень Шаста понравился. Но смущало лишь то, что это был не просто парень. а взрослый мужчина. — Вот нахуя надо было меня своим парнем представлять, я в педики не записывался, лучше бы девушку нашёл, — возмутился Ден, когда они проводили гостя. — Да, успокойся ты. Так нужно было. Вот твой пятёрик, — отдаёт Шаст красную купюру в руки друга, а потом достаёт резную шкатулочку, — а теперь давай веселиться. И снова то счастье. Когда сердце сжимается, а наружу вырывается смех. В глазах звёзды, а рядом твой друг, тоже видит как в ванне плавает кораблик, а за окном парк юрского периода. Оба кричат и пытаются выискать сокровища в одеяле. Но внезапно Денис спрашивает: — А ты чё рил гей, что ли? — На что ему кратко угукают, а потом он продолжает: — А давай засосёмся, хочу узнать как это. И они поцеловались. Прям по настоящему. Но не остановилось на этом. Они жарко целовались, переплетая языки в врезаясь в мебель. Вдруг в звонок позвонили. Как оказалось это был Арс, который забыл свой телефон на тумбочке у двери. Когда отворилась дверь он увидел раскрасневшихся, лохматых парней, которым по виду было очень весело. — Я быстро заберу свой телефон и не буду мешать, — произнёс он. Когда он уходил уловил момент, когда те уже в комнате целовались и укладывались на кровать. Он грустно улыбнулся и вышел оттуда. Но сил на секс у них не было, они просто много много целовались и ловили вместе глюки.       Позже Антон и Денис об этом не разговаривали.

***

      Здоровье Антона стало изрядно подводить это было видно всем. Он стал осыпаться на глазах, как завядающая роза, поэтому то Арс и решил снова наведаться к нему домой и поговорить. — Тош, у тебя всё хорошо? — сидя за чаем спросил он. — Всё зашибиииись, — пропел парень, попивая чаёк. Как ни странно сегодня его настроение было где-то наравне с солнцем. Он весь светился и совсем по-новому шутил, что все оценили. — У вас с Денисом явно всё хорошо? — почему-то вяло и безэмоционально спросил Арс. — Да, у нас все очень хорошо, — уверяет Антон и тянется к телефону. — А вот и он, зовёт меня на свидание, — счастливо улыбается он и начинает сразу собираться. — Хочешь подвезу? — предложил мужчина, наблюдающий за спешащим парнем. Тот отправился в спальню, а Арс за ним. — Нет, он меня заберёт на своей крутоооой, дорогущей тачке, — пропел импровизированный трек Антон, и достал какую-то шкатулочку из шкафчика. Это заинтересовало Попова, но он не спрашивал. Они ушли из квартиры вместе, а Антона снова забрали на той престижной машине, где не видно шофёра.       На следующий день Шастун пришёл с развороченным лицом, который гримёры так и не смогли нормально зарисовать. — Где так треснули? — смеётся Серёжа, пока Антону делают выговор, за неподобающий вид на работе. А Арсений наблюдает, но он не выдерживает и тащит Диму оттуда. Ему стало страшно за сохранность парня, поэтому он решил поговорить с другом. — Дим, я понимаю, что нарушаю личное пространство Антона и его секреты, но кажется Антон сейчас состоит в не очень хороших отношениях, может даже абьюзивных, — встревоженно говорит Попов и смотрит на противоположное лицо, которое с заинтерсованным видом слушает и вникает в сказанное. — Типа ему девушка так наваляла? что же там тогда за девушка такая? Не неси чушь, может с кем подрался, ему всё же не в первое с его острым языком, — оправдывает друга Поз. — Нет же, это конечно странно, но у Антона есть парень. Я с ним знаком. Этот мужик там прям в два раза больше Антона. Они вчера были на свидании, а сегодня он возвращается такой, — запыханно рассказывает мужчина, оглядываясь по сторонам, чтобы никто не подслушивал. — Антон — гей? Того следовало ожидать, ладно. А что за мужик? Расскажи поподробней, — просит Дима и ждёт более подробного рассказа, со стороны друга, чтобы хоть что-то более ясно понять. — Денис — это мужик на примерный взгляд, может наш ровесник, может взрослее. Он выше Антона сантиметров на десять. Рассказывал, что вся его жизнь посвящена спорту и ЗОЖ. Работает тренером тежолоатлетов. Да и сам прям накаченный. Впринцепе всё, что я о нём узнал. Могу сказать точно, у них с Антоном что-то есть, так как я видел как они целовались и шли в спальню. Было неприятно видеть кого-то рядом с Тоше, он ведь ребёнок, а этот ему кажется в отцы годится. На первый взгляд в общении, он мне понравился, но всё равно у меня есть подозрения, что он не тот за кого себя выдаёт, — как на одном выдохе рассказывает Арсений, боясь что-то забыть или упустить важное. — Я тебя услышал. Мы разберёмся. Мы его вытащим ото всюду, это же наш Тоша, — завершает Дима, всматриваясь в тревожного Арсения, сам не меньше переживая, что же ещё приготовит им этот ребёнок?       Антону было больно, он не хотел идти туда, не хотел снова испытывать боль и страдать. Ему хотелось счастья. Поэтому он попил «Увеселительный» чай и пошёл на свою вторую работу.              Основной заработок комика покрывал расходы на повседневную жизнь, но не на ту, про которую знали лишь единицы. Вещества обходились дорого и приходилось крутиться. Нужен был заработок про который никто не узнает, а денег ты получишь сполна. И Антон продал своё тело. Было страшно, стыдно, но оказалось, что парни были востребованы в таком бизнесе. На счёт возраста пришлось приврать, а так выходило замечательно. Клиентов было достаточно. Некоторые были постоянными, а кто-то просто отвлекался от повседневной жизни. Но это не изменяло одного, Антону всё равно было больно и плохо. Грязные касания, слова, что режут слух, мокрые гадкие поцелуи и много слёз. Некоторым покупателям даже нравились слёзы. Им нравилось исхудавшее тело парня, жалобные и молящие остановится, стоны. Как бы добровольно Антон на всё это не соглашался, всё равно просил остановится.       В чай был добавлен амфитамин, который всё же приносил радость и избавлял от посторонних чувств. А особенно он убирал боль. Заглушал шум в голове. И прибавлял положительных ощущений. Заставлял жить.       Но очередному, постоянному клиенту не понравилось, что парень был как тряпичная кукла. Не было тех слёз и мольбы остановиться. Он быстро сообразил. что тот под кайфом и стал крыть того оскорблениями и ударил по лицу несколько раз, пока втрахивал в до этого, чистую кровать. Он был очень груб и всё это проявилось на теле парня.       Утром с большой болью он обнаружил синяки на запястьях, шее, в области тали, на бёдрах и плечах от рук. А лицо превратилось в какое-то месиво. В том притоне у Антона была отдельная комната, где он и. продавался. Ему было разрешено занимать её хоть целыми сутками. Вот он там и провалялся до утра. На студию он опоздал, так как было трудно отмыть изнывавшее тело. Он попросил дать более закрытую одежду, объясняя это тем, что провёл бурную ночь с девушкой и остались засосы. Ему разрешили и дали водолазку, а на неё яркую рубашку. После съёмок Арс пошёл в раздевалку вместе с Антоном. — Антон, я с тобой переоденусь, не против? — спросил тот. — Против, уходи Арсений, — заявил Антон, ожидая пока его оставят в одиночестве. — Антон раздевайся, — приказывает Арсений грозным голосом. Он готов бороться с внутренним подростком Шастуна, которому не нравилось всё, что говорили взрослые. — Что, Арсений Сергеевич, решили меня прям здесь изнасиловать? — усмехнулся Тоша, но не тут то было. Его огрели очень злым взглядом. Это точно не к добру, но раздеваться он не собирается. — Если ты не сделаешь, то, что я сказал, я сделаю это насильно. Всё равно я добьюсь этого, но в твоих интересах, чтобы это было добровольно, — Попов не на шутку завелся, пока он смотрел на гордое лицо парня перед собой. Но он решил действовать, чисто припугнуть парня и стал приближаться с садисткой улыбкой, которая не просто пугала, вселяла ужас. Его рука быстро потянулась к плечу парня и намеревалась схватить, но тот быстро среагировал. — Арс, не надо, пожалуйста, — внезапно взвыл Антон и из его глаз потекли слёзы, — умоляю не надо! Я сделаю, всё, что ты хочешь, только не трогай, — взмолился Шастун и стал опускаться на землю. Его руки сами стали сдёргивать одежду, пока Попов с изумлением и ужасом наблюдал за истерикой парня перед собой.       Рубашка была снята, штаны расстёгнуты и приспущены, водолазка скинула за рубашкой. Парень Закрыл голову и уперся головой в колени и плакал. Всё его тело было покрыто синяками и мелким ссадинами. Он был худым, до ужаса худым. — Тош, я ничего тебе не сделаю. Я убью Дениса, — яростно прошипел Попов, подходя к с большей силой зарыдавшему мальчику. Да, сейчас здесь сидел ребёнок, совсем беззащитный и ранимый мальчишка. Именно этому мальчишке нужна была помощь, не тридцатилетнему Антона Шастуну, хотя кажется и тому тоже нужна помощь.       Дима зашёл в раздевалку Тоши, желая поговорить, но там он увидел Арсения сидящего на коленях перед раздетым, плачущем парнем. Первые мысли были абсолютно очевидны, но не логичны, поэтому он сразу решил спросить. — Арс, что случилось? Что с ним? — Посмотри на его тело. Денис его изнасиловал. Я хотел припугнуть его, а он вдался в истерику.       Только на следующий день, когда Антона просто не пустили на съёмочную площадку, Арсений смог поговорить с уже успокоившимся парнем. Они были у Шаста дома. Актёр стоял у плиты и готовил обед, а Антон просто пялился в свой стакан с зелёным чаем, в который Арс подсыпал успокоительное.       На парне сейчас была майка, открывавшая почти весь обзор на «Красоту» оставленные, как думал Попов — Денисом. — Это Денис сделал? — в ответ он услышал тишину. — Скажи как мне его найти, — снова тишина. — Я всё равно его найду и он получит за всё, что сделал, — но на этот раз он услышал громкий стук чашки о стол. Антон вышел из кухни, но Арсений сразу вприпрыжку пошёл за ним. Схватив парня за предплечье, где не было синяков, он хотел того остановить, но Шастун выдернул руку, — Антон, остановись, давай поговорим, — умолял его мужчина.       Тот внезапно остановился, обернулся на гостя и закричал: — Какого хуя ты всё ещё здесь? Я тебе не рад. Хватит, блять, лезть в мою жизнь. Я и сам могу справиться. Хватит меня считать маленьким. Я вас всех ненавижу! Уйди нахуй, отстань от меня, — во всё горло орал он, и после зашёл в свою комнату и закрылся там, приперев дверь стулом. Арсений слышал всхлипы и приглушённые крики, но он не ушёл.       Антону больно, ему снова больно и плохо. Он всего этого не хотел. Желание жить, кажется, изменялось в геометрической прогрессии и явно не в положительную сторону. Чёрная дыра в его голове затягивала его всё больше. Он не хотел затмения, он желал увидеть солнце, приблизиться к нему и прикоснуться.       В его руках героин, тот что прибережён на самый худший случай и кажется, он настал. Достать их, в виде таблеток, было труднее, чем например, в жидком виде, ведь иглы Антон ненавидит.       Но в этот раз никакого удовольствия Шастун не получил, хотя скорее в какой стороны посмотреть. В нём было столько ярости. Он крушил всю комнату. Все вещи летали в разные стороны. Фото со стен были вытащены из сломанных рамок и порваны. Стекло даже порезало руки, но сейчас Антону было нужно не это. Он бил по стенам и орал. Его выбесил весь мир, но спустя тридцать минут вся агрессия исчезла и парень заснул у стены.       Арсений слышал всё что происходило за стеной. Ему было больно страшно и до горькости во рту обидно. Но солёно и горько во рту было из-за прокушенных губ.       Зайти он смог только когда за дверью было слышно только мирное сопение. Он вынес парня на руках и положил в гостиной на диван, так же он обработал повреждённые руки. Арсений решил убраться в поглощённой хаусом комнате. Рамки, фото, разбирая ваза и много других не подлежащих восстановлению вещей пришлось выкинуть. Работающий пылесос, тоже не разбудили Шастуна.       Последним этапом Попов стал разбирать вещи из комодов и шкафчиков парня. Но его взгляд уцепился за шкатулку. Ту самую, которую тогда с собой брал Антон. Как бы то ни было, но мужчина нарушил все видимые и невидимые границы парня. Он же лишь, хотел помочь. Уже держа в руках достаточно простенькую на вид шкатулку, Арсений осознал, что над ним возвышается парень. Он стоя с ухмылкой, забирает из цепких рук мужчины свою вещь. — А вам не говорили, Арсений Сергеевич, что брать чужое не хорошо, — немного пошатываясь и странно улыбаясь сказал Антон. Только улыбка не была его обычной — лучезарной, она была как у зверя, хищника, готового убить каждого на своём пути. — Антон, отдай шкатулку. Я хочу тебе помочь, только мне надо разобраться с чем и как. Прекрати этот цирк. — Нет уж, это ты прекрати. Ой забота об Антоне. Тоша же у нас такой маленький. Мне не нужна ваша блядкая помощь, сколько раз я ещё должен это повторить, чтобы вы это поняли? — сказал Антон и хотел уйти, но Арсений схватился за шкатулку и не отпускал. Началась борьба, вот только проиграла разбирая шкатулка. Весь пол был усыпан разнообразными пакетиками с разноцветными таблетками, а кое-где рассыпался порошок из открывшихся пакетиков. На лицах обоих в этой комнате сейчас сменились эмоции. Гнев же полностью пропал. Появляются на страх, непонимание и отчаяние. — Антон, что это? — потерянно спрашивает Арсений, пока второй ползает на коленях и собирает всё обратно, в шкатулку без верхней дверцы, — Антон, почему это здесь? — глаза затуманиваются а руки начинают трястись. Антона аккуратно всё расфасовывает по пакетикам, но его движения слишком резки и он снова роняет всё на пол. — Антон, это же не твоё? — воздух кажется слишком обжигающим для лёгких. Глаза начинает щипать. — Это Денис тебе дал? — попытка успокоить себя кончается провалом. Попов рядом с Антоном падает на колени и начинает со всей силы того трясти за плечи, — Ты же не принимаешь? Ведь так? Антон? — глаза парня поднимаются на него. В них стекло. Оно мгновенно трескается. Он не хочет чувствовать боль. Правда не хочет. Он сгребает все таблетки одной кучей и закидывает в остатки шкатулки. И убегает.       Арсений сидит на полу уже около нескольких часов и ничего не происходит. Кажется он не дышит, но это неправда. Взгляд пробуравил наверно все стены вперёд, попадая к соседям, а потом дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше и дальше Но вот уже сейчас он очнулся. Его тело ломит, а первым делом, что он делает это набирает контакт «Димозавр» — Привет Арсюх, это срочно, просто я немного занят, — говорит голос, а на заднем фоне слышится звонкий смех Савины, дочери Димы. — Ты можешь меня забрать? — тихо произносит осипший голос. Арсения явно не хватало воды. — Что случилось? Ладно, не отвечай. Где ты? — засуетился он и шикнул на до этого веселящихся детей. Всё притихло. — У Антона, — и сбрасывает трубку.       Дальше он помнит, как Поз приехал в квартиру с открытой настежь дверью из-за чего было довольно холодно. Арсений как оказалось дрожал, но он почувствовал это только у себя дома. Дима ничего не спрашивал, а лишь помог переодеться и немного поесть. Никаких эмоций тот пока не подавал, был больше похож на тряпичную куклу из которой всё выкачали.       Только к следующему утру Попов стал подавать видимые признаки жизни здорового человека, ну или хотя бы живого, а не ходячего призрака. А на завтраке смог всё рассказать. — Я был у Антона, хотел его поддержать, ну или проследить, чтобы ничего с собой не сделал. Ты же знаешь, какой он… Он хотел меня прогнать и у него началась истерика. Не такая при которой плачут, а там где крушат. Он полностью разбомбил свою комнату и отключился. Я начал там прибираться, но нашёл одну вещь… Она была всегда при Антоне и мне стало интересно. Он не хотел её отдавать мне. Но кажется я выиграл. Лучше бы я этого не видел. Помнишь когда мы замечали странное поведение у Антона, когда он становился слишком весёлым. Ты ведь знаешь про его здоровье? Всё сраслось. В той шкатулке были наркотики. Много, и разных видов. Это ужас. Ты бы видел с каким лицом он забирал их у меня. Я надеялся, что он тогда не соврал, я так в это верил… — и мужчина заплакал. По настоящему, наплевав на все морали и принципы. Прошлый раз когда он давал волю слезам было когда? Точно, когда родилась Кьяра. Вот уже прошло больше шести лет. Дима обнял друга, а тот зарыдал ему в плечо пуще прежнего. Попову больно, очень больно. — Мы его вытащим, обещаю, Арс.       Дни летели, Дима дал Арсению восстановиться. Тот стал чуть больше есть и подолгу спать. Но на самом деле тот не спал, он просто лежал и смотрел в стенку. Он не могу принять, что Антон, тот солнечный мальчишка, который только пришёл на ТНТ, погрязнет в зависимости. Будет употреблять наркотики, и вообще как-то с связан с миром криминала.       Позов пытался найти Антона, но нигде на горизонте его видно не было. По его знакомым он прошёлся в первую очередь. Как оказалось, они тоже потеряли с ним всякую связь. Но страшнее всего было подумать, что тот уже мог где-то лежать мёртвым.       Но спустя ещё некоторое время у них появились зацепки, а помог с этим Денис. Он позвонил Арсению и сказал, что знает, что Антона ищут и тот ему звонил. Он просил денег на время, но Денис ему ничего не дал.       Все выдохнули, хотя бы жив, к тому времени в поисковом отряде уже были все импровизаторы и Стас. Последний не знал истинной причины исчезновения, но тоже помогал.       Нашёлся потеряшка спустя две недели. Он искал деньги и неверным методом было просить их у Егора, его друга. Тот сразу же позвонил Диме и сообщил, где они встретятся, чтобы передать деньги. — Привет, спасибо, что помог. Я верну всё, немного позже, — сказал Антон. Арсений видел его издалека. Тот, кажется, ещё больше похудел. Его лицо, стало просвечиваться, а волосы потеряли цвет совсем. Он и до этого был настолько… мёртвым? — Прости, это только ради твоей безопасности, — сказал Егор, на что получил недоумённый взгляд. — Тош, пойдём домой, — произнёс Дима, потихоньку подходя ближе к парню. — Ах ты ж Пидора кусок, Егор, я тебе доверял. Я думал ты мне поможешь! — кричал Антон, думая как отсюда уйти поскорей. Его глаза метались по всем сторонам, но кажется в один момент тот слишком торопился и голова закружилась. Он схватился за волосы и стал смотреть в одну точку, чтобы успокоиться. — Они тебе помогут, я не смогу. Тебе стоило завязать ещё тогда. Ты же говорил, что уже бросаешь! — Егор отчаивался. — Хочешь сказать, что я нарик. Да пошёл ты, Егор.       Пока они ссорились, Позов был рядом, он ждал пока Антон обратит на него внимание. — Антон, пойдём домой я тебе помогу. Обещаю, — сказал он, обращаясь к потерянному парню. Но внезапно для всех, он ответил мягким и немного писклявым голосом ребёнка: — Я хочу к Арсу — Да, конечно. Он тебя в машине ждёт, — сказал Позов и кивнул в сторону машины, откуда за долю секунды вышел Арсений. — Пойдём домой, малыш.       Уже дома Антону помогли переодеться. Он выглядел напуганным и беззащитным, когда с него снимали грязную толстовку и заношенные джинсы. В карманах и в сумке обнаружились пустые пачки наркотиков и сигареты. — Дим, езжай к семье. Им тоже нужен отец. Я побуду с ним, — замучено проговаривает Арсений и смотрит, на сидящего у телевизора Антона и смотрящего какую-то глупую программу по Диснею. — Тебе тоже нужен отдых. Я приеду завтра. — Нет, я справлюсь, побудь с семьёй. Успокой Катю. — Та и в правду была встревожена исчезновением Антона, а Дима планировал всё рассказать. Под «всё», подразумевалось все подробности жизни Шастуна, которые они сами знают. — Уверен? — Кивок, — Хорошо, но ты всегда можешь мне позвонить и пиши, что ты хотя бы жив, — вымученно хихикнул мужчина и вышел из квартиры, отставляя их в тишине, приправленной тихими звуками исходящими из телевизора.       Антон проснулся спустя 14 часов беспробудного, но беспокойного сна. Он часто кричал, постанывал и даже плакал в отключенном состоянии. Но вот он, сидит перед Арсением и вяло жуёт жареное яйцо с помидорами. — Как себя чувствуешь? — спрашивает актёр, всё еще рассматривая мальчика. — Голова болит, а так нормально. Мне нравится твоя квартира. — внезапно заканчивает он. — Значит останешься здесь, — неопределённо проговаривает Арсений и отпивает кофе из своей чашки. — Но, а как же работа? Мне наверно лучше будет у себя… — уверяет Антон, но его останавливают: — Нет, пока ты поживёшь здесь. На работу тебя всё равно пока не пустят, — после этой фразы, что-то ударяет в голову парню. — Где остатки наркотиков? Куда вы их дели? — паникующе спрашивает он, на что слышит: — Мы смыли их в унитаз. Мы не знали, лучшей утилизации. А что? — подозрительно покосился на него Арс. — Ничего, просто спросил, — абсолютно безразлично ответил Антон. Позже раздался тихий голос со стороны: — Думаю пришло время поговорить. Антон пожалуйста расскажи, почему и как ты начал употреблять? — Я же уже говорил. Это было всего пару раз, а остальное, это друзья просили хранить у себя. Первый раз я был накачен каким-то челом с туалета. Арс, я не зависим, я просто пару раз развлекался. Я знаю меру, — очень нагло врал Антон, не подавая никаких признаков этого телом. — Да? Ладно, допусти. Тогда почему ты убежал? — взгляд голубых глаз мужчины пробирал до дрожи. — Я испугался, как нормальный человек. Тогда ты был на эмоциях и не отрицай. Я так же был не в лучшем состоянии, поэтому я и ушёл оттуда. Ты бы мне в любом случае не поверил, — спокойно рассуждал парень, рассматривая все такие родные, но уже далёкие детали на этом прекрасном лице. Кто-нибудь замечал как Попову шла щетина? Не борода, не усы, а именно пятидневная щетина. — Хорошо, я тебя услышал. Я не стараюсь давить, но если я позвоню к примеру Егору и немного поспрашиваю его, он мне ответит тоже самое? — этот мужчина был поразительным. Он умел подбирать слова, когда у него было состояние равновесия. А ведь он и правда боялся испугать Антона, но всё равно ему надо было добиться правды от него. Не от кого-либо другого. Так то, ему не стоило ничего позвонить Илье или тому же Егору и ему всё расскажут, какими бы там не были они с Антоном друзьями. На тех он мог давить и манипулировать ими. Но не с Тошей. Если он так и будет тому врать, то у них так ничего не сложится. — Звони Егору, мне всё равно. Да хоть кому звони, поверишь или нет, но мне плевать, — Антон встал из-за стола и отправился на балкон, где уже докуривал сигарету, когда к нему присоеденились. — Так уж и всё равно? Хорошо, поступим по другому, что ты хочешь за правду? — торгуется мужчина. Его лицо выражало полное доверие, но сердце так и норовило выскочить от волнения. — Хмм, дай подумать. Как у меня много есть тех вещей, чего я хочу. Всё выбрал. Поцелуй меня и тогда я всё расскажу, — хитро улыбнулся он, но уши стали гореть как и остальное лицо, — Вот моё условие, — добавил он для уверенности в своих словах. — Антон, это же глупость, — растерянно сказал Попов. Желание парня выбило его из колеи. Это не было то, что он ожидал. Он думал это будет что-то более… нормальное. Может новый телефон, какие-то вещи. Ну даже в худшем случае он попросит наркотики, но не это… Зачем Антону, что бы Арс его целовал? Типа взять на слабо? А Попов не очень любил проигрывать, хотя этого не показывал, — хорошо. Но ты хорошо подумал? Может ты хочешь новый телефон? Браслеты? Кольца? Не знаю, да может наушники, помнишь, ты их так хотел? — Пытался переубедить друга Арс. — Нет, я хочу, чтобы ты поцеловал меня. В губы. Это так трудно для тебя? Или это прям фу, педики, отвратительные гомики, вшивые заднеприводные…? — выдыхая клубистый дым, довольно ровно проговорил Шастун, ещё собираясь продолжить, не отрывая потухших зелёных глаз от пасмурного неба. Сейчас зелёный похож на болотный. Этот цвет отталкивал Попова, он напоминал об опасности.       Но Арсу не хотелось слушать оскорбления в сторону Антона от него самого. Арс приблизился к парню, обхватывая одну часть лица своей рукой, а вторую спустил на шею, обхватывая сзади. взгляды встретились на доли секунды, а потом и губы. У обоих они были совсем разные, у Антона сухие, достаточно раненные ветром и зубами. У Арса они были пропитаны красным чаем, который он пил недавно для успокоения и гигиенической помадой.       Щеки Антона тоже были покрыты небольшой щетиной, что кололась. Но она была не такой острой, так как сбои в организме привели к недостатку витаминов и волосы и зубы и ногти стали более хрупкими и менее упругими.       Сперва поцелуй казался лишь детским касанием, но вскоре стал перерастать в более страстный. На удивление Антона, Попов не отскочил он него с криком «Фу», а наоборот явно вошёл во вкус и стал действовать. Рука того уже перебралась на тонкую талию Шастуна, чтобы приблизить его ещё ближе. Весь воздух был наполнен запахом сигарет и роз. При поцелуи люди часто забывают, кто перед ними, где они. Полная отдача в чувства. Погружение в омут эмоций с головой с помощью огромнейшего количества нервных окончаний.       Руки Антона перебрались на лицо партнёра. Они оглаживали все черты лица, который только недавно рассматривал. Тело всё ближе впечатывалось в тело напротив. Но воздуха начинает не хватать, а в головы вместо эйфории приходит осознание происходящего.       Но Шастуну явно было мало, он начал потираться об Арсения, а рука поползла вниз по торсу к паху. Но его перехватили: — Антон, ты заходишь слишком далеко. Нельзя, — кто кого останавливал становилось не понятно. Ведь Арсений даже не сантиметр не отодвинулся. Он стал ещё ближе, духовно ближе. — Я хочу услышать от тебя всю правду, — прошептал он в губы партнёру, но внезапно всё тепло ушло. Антон отодвинулся от него. Прошлая сигарета валялась, погасшая, в ногах, а сейчас зажигалась уже вторая. — Ну почему ты всегда всё портишь. Ты ведь это сделал, только чтобы от меня, что-то добиться. Окей, единственное, что было ложью в моём прошлом рассказе, это то, — долгая затяжка и неприятное молчание, — что первую дозу я принял сам. А остальное правда. Если ты мне не веришь, то катись на хуй. Ну а если веришь… то тоже иди туда же. И я сегодня же уезжаю отсюда, ты меня не будешь держать здесь вечно, — Снова глубокая затяжка и молчание. Только вот Попов не собирается молчать. — Блять Антон, какого хуя, ты всё больше мне врёшь? Я тут блять, тут стараюсь, хочу по доброму со всем разобраться. Помочь тебе в концов, дурачина. Ты ведь понимаешь, что сам ты не вылезешь? — выпалил тот в порыве гнева, а потом разворачиваясь добавил: — И ты остаёшься здесь, и не смей куда-то уходить. Придушу собственными руками. — Я? не вылезу? Это ты сейчас из меня делаешь нарика! — кричал в спину Арсению, Антон. Это слышала кажется вся улица. А как оба зашли обратно в квартиру, то он решил закончить: — И какого хуя ты раскомандовался? Я лучше сдохну от наркотиков, чем буду здесь жить, — ещё больше завёлся он и тем самым провоцировал Попова. — Тогда какого хрена ты умолял именно меня, тебя вчера забрать. Ты блять буквально пять минут назад, просил меня тебя поцеловать, а потом начал… — Да потому, что люблю. Но мне эта любовь нахуй не сдалась, — закончил одним аргументом весь разговор парень и зашёл в гостевую комнату, где его поселили.       И снова это состояние, когда ты думаешь, что сам виноват в боли человека, но ничего поделать не можешь. Арсений не знает, что надо делать в таких ситуациях, а когда его, что-то злит, то он долбит стены и сильно кричит. Это происходило и сегодня. Ему было больно от-того, что он не может ответить Антону взаимностью, и ему приходилось избивать руки в кровь, об кирпичную хай-тек стену в его квартире. Чтобы выпустить пар он кричал.       Антон его любил, явно не один день и без качественной поддержки ему не справиться с зависимостью. Он звал Арсения, когда в нём нуждался, значит он всё-таки осознаёт, что с ним не всё в порядке.       Но все эти мысли пришли в голову Попову только после того как он сидел у двери ведущую в гостевую комнату и вслушивался в приглушённые всхлипы за дверью. Тошу надо было вытаскивать, Тошу надо спасти.       Данная мысль пришла к Арсению на эмоциях и она казалась гениальной. Притвориться, что Арсений тоже любит Антона. Ну попритворяется, ему как актёру не составит труда ради блага Тоши сделать такое. Но на трезвую голову, это полный абсурд. Какому эгоисту может такое в голову придти?! Определённо Арсению Попову. Уже спустя час план был готов. Состоял он из двух пунктов: 1. Признаться Антону в любви; 2. Дальше полная импровизация. Не зря же они в этом профи. Но на сцене это легче. Ладно, это потом. Сперва признание. — Антош. Ты спишь? — потихоньку постучавшись спросил Арсений. — Уходи Арс, — прохрипел голос за дверью. — Я хотел тебе кое-что сказать. Это очень важно и не думаю, что это будет удобно делать за дверью. Можно я зайду? — Арс ты псих, не подходи ко мне. Тем более я нарик и педик, тебе с такими находиться рядом нельзя, Граф Попов, — голова Шастуна лежала на вертикальной поверхности, а он телом припирал дверь. — Если тебе тебе так будет легче, то я тоже педик, — не думал он, что такое когда-либо произнесёт, — Ладно, давай я скажу так, так даже легче будет. Я люблю тебя, Антон. Ты всегда был моим светом в жизни, как якорь для кораблей. Ты как краски, разукрашивал весь этот серый мир. Я обожаю в тебе всё, от кончиков пальцев ног, до этих прекрасных золотистых кудряшек. Вы само совершенство Антон Андреевич Шастун. Услышав твоё признание я потерял всякий дар речи. Я очень зол на себя, что мы поссорились. Но я бы хотел, чтобы мы заново построили наше взаимоотношение уже в качестве пары, — проговорил Попов. Такие слова всем понравятся. И Шастуну тоже. Уверенно можно заявить, что сейчас у того бабочки в животе.       В следующую секунду, дверь распахивается а оттуда выскакивает Тоша, бросаясь в объятья к своему уже парню. Попов не ожидал такого порыва, но всё же он подхватил достаточно лёгкое тело.

***

      Это было волшебно. Даже Арсений чувствовал, что расцветал рядом с Антоном, а сам парень стал более ярким. Точнее возвращал то сияние. Это не укрылось не от кого. Со стороны коллег шли поздравления с вступлением в новый продуктивный сезон, а от друзей комплименты.       Через некоторое время Арсений разрешил начать Шастуну работать, но в тайне попросил не нагружать того. Разрешения для продолжения дружбы, да даже просто общения с прошлой компанией он не получил. Из чего медленно выплыла не первая и не последняя ссора. — Но я тоже хочу с кем-то дружить! Мне блять необходимы друзья, — кричал Антон, эмоционально размахивая руками, стараясь доказать своему парню свою шаткую позицию. Все же учитывалось только и только мнение Попова. — Тош, я переживаю за тебя. Я не хочу тебя ни с кем другим отпускать, мало ли, что произойдёт, — говорил Арс, стараясь успокоить парня, ведь тот был на эмоциях и это плохо сказывалось на всём нём. Да и самому не хотелось сорваться на стенке например, не дай бог, на Антоне. — Типо опять где-то сторчусь? Нахуя нужны тогда отношения, если ты мне ни на грамм не веришь? Знаешь иди в жопу, Попов, со свей манией контроля. Я не собираюсь быть твоей личной побегушкой. Антон не делай то, не далай сё… Если ты так переживаешь, что твой парень сраный наркоман, то какого хрена ты мне тогда предложить встречаться. — Антош, всё не так. Я просто переживаю за тебя. Я помогу тебе бороться с этим, — очень тихим голосом бормотал Арсений, нервно поправляя стой свитер с оленями. — Нет, иди нахуй, Слышишь? Иди ты нахуй, — проорал Антон, и замолчал, смотря заслезившимися глазами на своего (бывшего?) парня. Тот был напуган. Напора взгляда мужчина не выдержал и стать бегать взглядом по телу юноши. Руки того неприлично колбасило, а тело пошатывалось, в результате переваливания с ноги на ногу. — Тошь, посмотри на меня, — немного строже сказал Попов, когда тот уже хотел уйти долой. Но Шастун не остановился, он наоборот лишь увеличил скорость действий, желая смотаться. — Немедленно остановился и повернулся, — уже яростным тоном заявил мужчина. Но услышал шипящее «Отъебись». Попов не стал медлить, Он обхватил запястье парня, развернул на 180 градусов и схватил за шею, не сжимая. Ему всего лишь нужно было заглянуть в глаза… — Антон, ты под кайфом?! — ярость Арсения кажется, убила всё живое в ближайшие сотни метров, а может и километров. Мужчина замахнулся на парня, но рука полетела в другую сторону и была впечатана в стену. Можно было уже слагать легенды о её стойкости. — Ты больше никогда и никуда не выйдешь без меня. И ни о каких друзья речи даже не может идти. — Пошёл нахуй, Арс. — спокойно говорит и выходит из комнаты в сторону своей. Всполошённому Попову была непонятна реакция парня, но ему вообще не хочется сейчас с этим разбираться.       Антону было плохо после недели без наркотиков. Арсений следил за ним, а дополнительные деньги достать было негде. Связываться с бывшими друзьями, как Егор было абсолютно провальным планом. Пришлось всего за пол часа искать в ближайшем клубе продавцов. Он нашёл и смог на скопленные деньги купить дозу. Это было для успокоения. Арсений слишком о нём печётся и не даёт ему хоть немного расслабиться. Ломка не заставляла себя ждать. Руки начинали трястись, а слёзы сами по себе литься. Боль протекла по всему телу электрическим разрядом.       Но сейчас ему было всё равно и на все запреты Арсения и на правильность и неправильность своих действий. Он снова летал и видел в окнах слоников танцующих, что-то на подобии одиночного вальса.       Точного названия вещества он не зал и точно не мог вспомнить её химическую формулу, но действовала она странно. Первый час после принятия таблетки проходил как будто ему дали обезболивающее для всего тела и даже мыслей. Его мысли были беззаботными, а не как обычно — тяжёлыми. Тело казалось и всесильным и наоборот таким лёгким и едва ощутимым. Ему было всё равно на всё и на всех, включая Арсения. А вот после наступила вторая фаза прихода. Тот самый волшебный кайф. Третья фаза не стала себя долго задерживать, но это была сугубо индивидуальная вещь. На кого-то нападала абсолютная апатия, на кого-то гнев, а у третьих ноги отнимались от боли во всём теле. Антон оказался и первым, и вторым, и третьим вариантом.       Находясь во второй фазе, Шастун совсем не контролировал свои слова и действия. Пока Арсений пытался всё переварить и сидел на кухне, к нему сзади подкрался парень и закрыл тому глаза. — Угадай кто? — сказал он очень радостным голосом. Будто они не виделись уже год. — Я так соскучился, Арсюш, — сказал он, и опустил руки. В глазах Арсения был то ли океан, то ли бесконечная пустота. — Антон, иди в комнату, — попросил он, чтобы не видеть парня пока он в таком состоянии. — Ооо, смотри, смотри, — постучал по плечу мужчины и пальцем тыкнул на самый верх холодильника, — какая мила обезьянка, давай оставим её. Я назову её Соней, оно ей подходит. Кажется… а как ты думаешь? — спрашивает он и смотрит на Арсения. По его щеке пробежала одинокая слеза. Она не оставила от себя ничего, падая на стол, около кружки с нетронутым чаем с успокоительным. Мужчина глядит стеклянными глазами прямо на Антона. Тот сияет, но немного мрачнеет видя противоположное лицо. — Эй, ты чего? Ладно, не отвечай, я лучше кое-что тебе покажу. Пойдём скорее, пока не улетели… — Шастун схватил руку Попова и потащил на балкон. Там он устремил свой взгляд на небо, а потом восхищённо пролепетал: — Эти слоники летят к своим семьям. Все они не одиноки и ты тоже. У тебя есть я и я могу тебе помочь, расскажешь мне? — Арсению хотелось кричать. Сейчас это был будто тот его Антона, который только пришёл на ТНТ. Только когда они познакомились. Он был таким ребёнком. А сейчас он так напомнил себя прошлого. — Со мной всё хорошо, не переживай, — выдавил из себя слова, а потом продолжил: — тебе надо в комнату. Ты посидишь там немного, хорошо? — Ну, Ааааарс. Я хотел пойти с лисичками познакомиться. Который у нас в обувнице поселились. Он им напомнил их норку и они здесь поселились. Пойдём, и ты с ними познакомишься, — сказал мальчик. Блеск в черных глазах и нелепые движения большим телом. — Антош, я обещаю мы туда сходим, немного позже. Когда ты немного передохнёшь. Обещаю, — дал клятву Попов. Уговорить ребёнка было не так просто, то уже через какие-то двадцать минут Антон зашёл в свою комнату и его там насильно заперли. Но отпора и не давали. Из комнаты слышались разговоры, но только одного человека. Шастун разговаривал с собой и рассказывал историю про ворону Фросю, у которой розовые крылья и волшебный рог.       Арсений был уничтожен одним выстрелом. Антон как-то раздобыл наркотики втайне от него, хотя он и следил за ним и со всеми его бывшими друзьями и знакомыми связался. Всё время Шастуна вне видимости Попова было расписано по минутам, но где то была погрешность. Не уследили за ребёнком. Плохие родители.       Парень сидел на полу комнаты. Он устал, после очередного прихода. Он полностью опустошён, эмоции испарились. А тело и голова заземлились, но казалось, на них легли тонны камней. Хотя нет, через ещё пару минут из-под ресниц стали сказываться бусинки слёз. Антон не был подвержен депрессии, не попадал под влияние апатии. Его жизни всегда была смехом и счастьем. Но всё рано или поздно меняется. Теперь изменения стоит и другим.       Арсений не знает, что ему сейчас делать. В квартире было душно, а окна запотели из-за недавно работающих комфорок новой газовой плиты. На столе стоял готовый аппетитный ужин. Везде были разбросанные упаковки из-под овощей для салата, кстати, тоже недорезанного. Арсений не мог нормально держать нож в руках, тот так и наровил отрезать ему пальцы из-за тремора. Наведённый чёрный чай остыл ещё около получаса назад. По телевизору передавали сегоднешние новости, где рассказывалось о героическом спасении ребёнка. Арсений потихоньку взял со стола телефон. Ввести пароль никак не получалось, ведь пароль ни как не приходил в голову из-за других мыслей. С горем пополам разобравшись с этим, Попов нажал на трубку и набрал первый контакт. «Димозавр» быстро ответил.              Позов снимал очередной влог с Савиной. Они красили ногти, когда его телефон завибрировал в кармане. Приостановив запись мужчина поспешил выйти из комнаты, оставив дочь немного прибраться. Звонки от Арсения заранее значились, что, что-то случилось. С каждым разом было всё страшнее. Но что могло произойти? Артон же под постоянным контролем. Может в этот раз ничего особенного не произошло и Арс, просто поинтересуется как у друга дела? Но как бы не так. — Антон сейчас в комнате и он… — дружащим и хриплым от курения голосом, пытался объяснить мужчина. Дима напрягся пуще прежнего. Почти всегда уверенный и не эмоциональный Арсений сейчас в подобии истерики и это начинает происходить всё чаще. В трубке сейчас звучало учащённое дыхание, но продолжения фразы не следовало. — Что с Антоном? Арсений, дыши и попробуй объяснить. Ты не должен подвергаться панике, — Дима сам кажется от всего произошедшего за последние месяцы скоро станет ходить по психологам, чтобы ему промыли мозги и успокоили. Нервы стали ни к чёрту. Но на первом месте мужчина всегда ставил своих близких, а не себя. Сейчас важен Антон и Арсений, который в данный момент подвержен панической атаке. — Он под кайфом. У него был жёсткий бред… блять… — на том конце слышится раздирающий глотку кашель, когда приступ закончился было лишь быстрое дыхание. — Арсений дыши, главное дыши, к Антону не ходи, я сейчас приеду, — очень быстро объяснял Позов, пока натягивал куртку, а затем и ботинки, — Всё жди и, пожалуйста, ничего не делай, — просил Дима, дождавшись вялый «Угу» он сбрасывает и кричит, что ему срочно надо к Арсу и выбегает из дома, прихватив ключи от машины.       Арсений выкурил целую пачку сигарет, но это не помогали справиться с нервами. Его пальцы постукивали по столу. Телевизор за это время выключился. Квартира была в полной тишине. Из комнаты Шастуна не доносилось ни звука, как на кладбище с покойниками. Из-за этого становилось жутко, а потом накатывал дикий страх. Голова пульсировала и на ватных ногах Попов отправился к гостевой комнате, теперь уже полностью принадлежащей Тоше. Заходить он не решался, боясь увидеть там труп своего друга, нет парня. Мужчина лишь уселся спиной к двери вслушиваясь к звукам, но их всё равно не было.       Проснулся мужчина из-за тихого «Арс, просыпайся». Это был Дима, сидящий перед другом на коленях, смотрящего прямо в приоткрывшиеся глаза. Он помог подняться и прилечь на диван в гостиной, ставшей хорошим товарищем, вечно не высыпающемуся Попову. Позже ему протянули бокал с чем-то, но разобраться с чем, у мужчины не хватило сил и он снова погрузился в черноту без снов.       Дима зашёл в просторную комнату с большой, не заправленной кроватью. Единственным источником света являлось окно, хоть оно и было большим, но всё же всё погружено во тьму. Нажав на включатель, комнату осветила красивая люстра. Димены глаза пробежали по периметру и остановились на теле, сидящем у кровати. Пульс есть, значит парень жив. Перенести того не стоило ничего, ведь он лёгкий и не сопротивлялся. Укрыв его простым белым одеялом и положив голову на подушку, Дима открыл вид на запястья. Видимых следов уколов не обнаружилось. Ну, хотя бы без внутривенных инъекций.       Дима просидел ночь в ноутбуке, ища информацию о наркотиках и их видах, последствиях и так далее. Он пил кофе, чтобы не отрубиться прям за столом. С каждой прочитанный статьёй становилось всё страшнее. Так он дотянул до раннего утра, а потом заснул на кресле возле Арса. Как бы то ни было, но Позов встал первым из всех. Ну это было очевидно. Хорошо — он даже проспал около шести часов. Следующими его действиями были готовка и уборка на кухне. Вчерашняя еда не нравилась ему по запаху. Наверно из-за высокой температуры на кухне что-то из компонентов дало быструю реакцию и блюдо начало пропадать.       Первым на кухню зашёл Арсений с более маленькими кругами под глазами, но с очень замученным видом. Он ничего не выдавливал из себя, но зато это сделал Дима: — Доброе утро. Я сейчас тебе наложу омлет, поешь хоть, — заботливо ни с небольшим ругательным тоном проговорил он и поставил перед тем тарелку. — Спасибо, не хочу, — попытался улыбнуться тот, но потом оставил эти попытки и отправил свой взгляд в окно. Там как всегда кипела жизнь. Все спешили куда-то, хоть и было обычное воскресенье. Кажется, все должны дома отсыпаться, но город не давал такой возможности. — Арс… — жалостливо протянул Дима, смотря на мужчину. Тот достал с подоконника новую пачку сигарет, вытащил одну и начал шариться по столу, чтобы найти зажигалку. Но из его рту вытаскивают сигарету и с укором смотрят прямо в глаза. — Вот только не надо меня жалеть и ругать меня. Я блять тебе не ребёнок, чтобы за мной следить. Иди за Савиной смотри, чтобы она без шапки не ходила. Верни мне сигареты, — угрюмо говорит Попов и замечает, как его друг разгневался. — Даже так?! Тогда какого хера мы лезем к Антону и пытаемся ему запретить употреблять? Он же тоже взрослый и может сам принимать решения, — шипит как змея Позов, стоя над Арсением и размахивает руками, пытаясь так лучше объяснить. — Не сравнивай меня с ним. Он ещё глупый и ведёт себя как ребёнок. Считает, что ему всё сойдёт с рук, если рядом нет родителей. А тут мы со своими наставлениями и слежкой и ему хочется все сделать наоборот, чтобы доказать нам, что всё сам сможет, — не сдерживается Попов. У него разрывается голова, но он продолжает, видя встревоженный взгляд. Так как Арсений стоял спиной к двери он не знал, что в дверях стоял Антон. Но парень не подал виду и спокойно зашёл на кухню. — Доброе утро, — тихо, но уверенно сказал он. — Доброе, Тош. Как ты себя чувствуешь? — по доброму спросил Дима, а взглядом намекнул Арсению идти нахуй отсюда, — Я приготовил омлет, будешь? — Да, буду, — соглашается Антон и присаживается напротив Попова. Тот столбенеет, но после наоборот трусливо сбегает с кухни, с гневом смотря на Диму и забирает у того сигареты. — Тош, мы можем поговорить о том, что произошло вчера? — задаёт вопрос мужчина оставшийся на кухне, стараясь сделать тон голоса таким, чтобы не спугнуть мальчика. У него это получается и в ответ он слышит тихое, как никогда уверенное «Угу». Вилка доносит омлет до рта. — Ты специально принял наркотики? — Положительный кивок, — Давно ты это делаешь? — Снова кивок, но не такой уверенный, — Ты понимаешь, что это такое? — Очередной кивок, — Ты хочешь сделать это ещё? — парень пожимает плечами. К этому времени омлет почти полностью был съеден, но не судьба Антону сегодня полностью его поглотить. Он вскакивает как ошпаренный с места и мчится прочь из кухни. Дима в недоумении с подскока практически бежит за ним. Шастун забежал в ванну и закрылся там. Позов слышит звуки рвоты изнутри и удаляется, оставляя парня.       На балконе прохладно и дует ветер. К Попову присоединяется Дима и они вместе стоят и рассматривают город. У Арсения в руках сигарета, а в пепельнице окурок ещё одной, недавно затушенной. Балкон был открытым, что не походило на Москву, но тем он и нравился Арсению. Здесь нет мусора или как у других людей склада ненужных летних вещей. Вообще Арсений не приверженец хлама, поэтому следил за разложенными в правильных местах предметы быта. — Антон зависим. Надо обратиться к специалистам, — тревожно произносит Дима, наблюдая за реакцией Арсения. — Видел бы ты его вчера. Он носился по квартире и видел несуществующих зверей. Он разговаривал с ними и был как будто счастлив. Он предлагал мне познакомиться с кем-то кто живёт в обуви, — испуганно рассказывал Арсений, нервно теребя рукава толстовки, в которую сейчас был одет, — Я не могу его потерять, а ты сам знаешь, что с ним сделают в психушке. Мы не можем туда его отправить. Он больше к нам не вернётся, — выкидывая почти полную сигарету говорит Арсений и разворачивается на Диму, а потом уверенно говорит: — Делай, что хочешь, но его я туда не отправлю.       Дима на это промолчал и смиренно прошёл за мужчиной внутрь квартиры. Там, на кухне их ждал Антон, пытаясь впихнуть в себя остальной омлет. Арсений сел рядом, а за ним и Позов. Тот увидел как Шастун поперхнулся несколькими кусочками сразу и остановил его: — Антош, не надо давиться. Ты молодец. Давай я уберу, — сказал тот и вышел из-за стола, захватывая тарелку и отправляя её в посудомойку. Арсений собрался с мыслями и в лоб спросил: — Антон, где сейчас наркотики? — Естественно ответа не последовало. У парня нет никакого желания разговаривать с этим мужчиной, считая недостойным его своего прощения. Пусть со своими комплексами справляется сам. — Тош, скажи, где сейчас ты их хранишь? — гораздо спокойнее Арса, спросил другой мужчина. Диму Антон уважал и всегда считал того хорошим отцом. Они с Катей заменяли ему родителей всё это время. Попов же для него сейчас никто. Пустое место, которое он признаться честно, любил всем сердцем. — Они в моей сумке, в той шкатулке, — немного снисходительно ответил он, смотря на Попова. Тот прошептал тихое «Спасибо» и ушёл искать вещества. — Антош, Арс он старается, ему трудно с этим мирится. Он желает тебе только хорошего. Пожалуйста, не надо его ненавидеть за то, что он растерян и переживает за тебя. Прошу пойми его, — как всегда Дима старался не пугать мальчика. В тоже время как медленные мольбы Позова, на которые тот и не рассчитывал получить ответа, закончились в комнату прошёл Арсений с той самой шкатулкой. — Арсений не стоит, — понимая, что ничего не поменяет, но всё же попытается, произносит мужчина. Наблюдает как на столе оказываются раскиданные таблетки и порошок. Разные пакетики без названий. Снова Дима благодарит Бога, что там нет шприцов и иголок. — Расскажи, что это за вещества, — просит Попов, а потом добавляет: — Я хочу тебе только помочь от этого избавиться. Так помоги нам в ответ. Если ты меня любишь и хочешь жить, со мной, так, — большая пауза, — как хочу этого я, — у Антона округляются глаза, как и у Димы. Они смотрят на уверенного, но с нежностью смотрящего на Шастуна, мужчину. Парень кивает и начинает разбирать всё по порядку. — Это Экстази, — откладывает самые цветные таблетки в сторону от общей кучки, — ЛСД, — в сторону откладывается на вид бумажная пластинка с нарисованными смайлами и волне обычные таблетки, — Кетамин, — те самые пакетики с порошком откидываются в сторону, — Амфитамин, — красивые таблетки, пастельных цветов, — Метадон, — таблетки отправляются к уже другой, более большой кучке, названных наркотиков, — И Героин, — последние пакетики с порошком летят в сторону, а глаза Антона поднимаются наверх, на удивлённых и испуганных друзей. Дима заметил, что Названия шли, не точно, но в порядке их опасности и вреда из списка в интернете. Последние же считались самыми опасными опиатами из всех видов наркотиков. — Ты все их употреблял? — первым спрашивает, волнующий вопрос, Дима, на что получает неуверенный кивок и взгляд парня направленный прямо на припораты. Взгляд казался немного бешенным, — Арсений убери их пожалуйста. — Что вы с ними сделаете? — взволнованно щебечет Антон, останавливая уже взявшегося за работу Попова. — Тош, они тебе больше не пригодятся. Мы их уничтожим как и прошлые. Так будет лучше, — проговаривает Арсений нежным голосом, собирая остатки пакетиков с настоящим злом. — Нет, — не сориентируясь выкрикивает Шастун, на что получает вопросительные взгляды, — Я вложил в них большие деньги… — использует как аргумент парень, но никто не собирается держать эту шкатулку здесь дольше чем ещё час. — Тош, я дам тебе такую же сумму хоть сейчас, но отсюда мы их обязаны убрать. У тебя так и будет соблазн снова их принять, — объясняет Арсений, поглядывая на Диму, так же прося помощи. — Ты не понимаешь, сумма большая, я не могу просто так дать вам все это выбросить. Это реально большая сумма, даже для тебя. Здесь ЛСД в таблетках, это же пол ляма стоит, не считая всего остального! — начинает истирить Антон, топая ногами под столом и стуча трясущимися руками. — Антош, ты же на мечту какую-то копил, ты всё потратил? — пытался перевести тему Дима и напомнить про мечты парня. Но на это он не получил ответ, лишь поджатые покусанные губы и виноватый взгляд, выпрашивающий поддержки. — Дим, я думаю тебе стоит поехать домой. Ты явно плохо спал этой ночью. Спасибо за помощь. И прихвати это и выкинь или утопи, что угодно, только избавься от них, — последнее Арсений шепнул на ухо мужчины поле прощального объятья. Как только Дима вышел за порог квартиры, Антон бросился в объятья Арсения. Из личных записей Антона. 13.06.2021г       Я не писал сюда всего каких-то пару месяцев, но всё в моей жизни перевернулось. Я попробовал впервые наркотики… знали бы мама и папа, меня бы уже не было в живых. Но знаете, мне понравилось. Это и вправду так как и описывается. Ты живёшь будто не в своём теле, а всё в голове смешивается мешая хоть как-то мыслить и ты отпускаешь всё. Я получил счастье на несколько минут. Пока не планирую больше пробовать, вед это же так… ну не знаю. Но мне перестовало быть больно. 14.03.2022г       Думаю это зашло слишком далеко, но все уже всё равно. Я хочу умереть и не боюсь, что кто-то осудить. Только если Арс, но знаете? наплевать. Я живут так как мне хочется. 17.06.2022г       Мне больно. По всему телу эта слабость и убийсвенная боль. Хочется её прекратить. Мой организм не справляется. Голова постоянно болит. Спать я не могу, снятся разная охинея. Чаще всего ночью случаются судороги и панические атаки. Меня всё это изрядно достало. Но больше всего мне надоело врать. Говорить всем, что я в порядке. Но я никогда добровольно не расскажу, что принимаю. Эти три записи красовались в обычном, немного чмошном блокноте, принадлежащем Антону. Тот был небольшого размера, чуть меньше ладони, в линейку и с пожелтевшими от пыли страницами. Записи появлялись там крайне редко, но он не был заброшен. Доступа к нему не было ни у кого, кроме самого хозяина предмета, ведь тот был всегда под надзором и носился в кармане. — Тош, пошли кушать, — звал Попов, на всеми известную кухню, Антона. Тот плёлся медленно, немного устало, шаркая тапочками на ногах по светлому ламинату. Усевшись за стол оба погрузились в еду. — А Стасу придётся всё рассказать? — неуверенно спрашивает Тоша, пока кладёт лист салата себя в рот. Он наблюдает за реакцией мужчины, но тот неопределённо шатает головой, то ли да, то ли нет. — Но из-за меня могут закрыть Импровизацию! Мы не можем допустить этого. Не запрещай мне ходить на съёмки, — умолял Шастун, но его мягко погладили по голове. — Антош, мы сейчас должны думать не о проекте, а о тебе. Мы вылечим тебя. Я вылечу тебя, обещаю, — прошептал в губы Арсений, стараясь успокоить парня, чтобы не случилось истерики или хуже, панической атаки, те и так были слишком частыми для молодого, конечно, уже не очень здорового, организма. — Я же не болен, это просто баловство. Я просто. хотел почувствовать себя счастливее, — начал пуще прежнего объяснять Шастун. Но его прервали настойчивым, нежным поцелуем. Он замычал в протест действиям мужчины, но потом втянулся и они стали пристрастнее жаться друг к другу. Руки мужчины уже по свойски забрались под майку и обхватили талию. Антона ошпарило это касание. Он вздрогнул и отстранился. — Тош, тебе надо пойти поспать. Твоему организму требуется восстановление, так что доедай и иди в комнату, — немного виновато произносит мужчина и выходит из-за стола, убирая собственную грязную посуду. — Я не хочу спать, — уверенно говорит Шастун и потом приподнявшийся со своего места решается спросить: — Ты мне хотя бы сигареты вернёшь?       Арсений смотрит на него с недоумением, хотя если подумать, что такого? Он нерешительно протягивает пачку и достаёт из своего кармана зажигалку. Слова для него сейчас были лишними, ведь он боялся опять сорваться.       Осторожно, не торопясь начинают проходить дни. Антон стал постепенно меняться, но заметно это было только ему самому. Так же и менялась квартира, она сама обстроилась для проживания двух человек, а так же постоянно приходящих гостей. То Дима заскакивает, поинтересоваться новостями, то Серёжа приходит в приставку с Шастуном поиграть. Катя кажется стала самым частым гостем. Она от Димы узнала обо всём, тот разговор был полон злости и отчаяния со стороны мужчины, а его жена расплакалась. Её эмоциональность после рождения Тео стала скакать из крайности в крайность, но сейчас не об этом. Позова приезжала к Попову на квартиру, привозила разную полезную еду, а так же проводила и с один и с другим беседы.       За какие-то считанные дни Арсению показалось, что всё наконец налаживается. Антон стал высыпаться, так как Попов не находил его ночью на балконе курящим, после, по догадкам мужчины, кошмаров. он стал с некоторым усилием но питаться более или менее нормальной пищей, которую готовили они на пару с Катей. Шастун стал веселее, часто смеялся с друзьями, в лицах Позова и Матвиенко. С последним у них вообще наладилось общение. Тоша кажется наконец взялся за голову и своё здоровье. И в один из дней даже вышел с Арсением на откровенный разговор, в процессе которого прямолинейно заявил: — До Того как всё зашло слишком… Короче, я занимался с учителем, учился играть на фортепиано. Я бы очень хотел продолжить, — с надеждой в голосе и написанной на лице, говорит он. — Я не против только, если буду знать преподавателя и точное время занятий. Я буду тебя забирать. Надеюсь ты понимаешь это, — последнее было сказано более строго, но без напора. Антон сразу заулыбался во все тридцать два зуба. Внезапно он взлетает с места и подскакивает к своему парню, целуя того в губы. — Да конечно, Логинова Катя. Она мой учитель. Занятия мы корректировала по моему график. Я могу ей позвонить и назначить занятия, ну или ты. — торопливо произносил он, вскакивая с места и несясь к телефону Арса, так как своим он не пользовался по просьбе мужчины. Арсений может поклясться, что впервые видит Антона таким… Он загорелся как свечка. Многие называют это огоньками в глазах. И мужчина был несказанно рад. У мальчика ещё было, ради чего жить, а значит он сможет пересилить себя и свою зависимость.       Но случается новый камфуз и Антон довольно сильно заболевает. Попов носится по дому с Димой на трубке и ищет лекарства. Сегодня была суббота, у него запланирована встреча с Кьярой, но высоко подлетевшая температура и предобморочное состояние его парня, были на первом месте. Катя обещала попозже приехать, что и происходит. Арсений подуспокоившись, спешит к дочери.       Они решили не вызывать врача, так как всё смахивало на небольшую простуду из-за занизившегося иммунитета парня. И к этому прибавилось и отравление, как подумал сам Антон «Реакция на слишком вкусную домашнюю еду».       Антона сидел на кровати Арсения, с книгой в руках. Его внимание было полностью приковано к незамысловатому сюжету. Чтение помогало ему хоть как-то отвлечься от мыслей накатывающих в отсутсвие Попова. Когда же тот был рядом, он полностью забирал всё внимание на себя. Но в этот раз что-то всё же шло не по плану. В глазах мутнело, а тело захватывал новый приступ тошноты. Рядом стоял тазик, но забыв про него, Антон помчался в туалет. За последнее время у него часто такое бывало и в этот раз его вырвало лишь желудочным соком, но полсе ещё одного приступа там примешалась и кровь. Это на порядок испугало парня, но он не стал волновать своего парня, который вернулся вечером. — Как себя чувствуешь? — спрашивает он, пока парень подскакивая к нему, целует в губы. Это был просто клевок. Дальше поцелуй не рапростронялся, под предлогом «А то заражу», хотя, какая разница? — Лучше, — немногословно замечает Шастун и помогает мужчине раздеться, — как там Кьяра? Так давно её не видел, — груснеет парень, но Арсений наплевав на возможность заболеть, подхватывает своего Тошу на руки и впивается тому в губы. Поцелуй начинает разрастаться и они перемещаются на кровать. Антон ложится спиной на покрывало, которое сам недавно заправлял, после того как лежал грелся. Руки Арсения стали блуждать по телу парня и спешат забраться под футболку. Попов стоит на одном колене расположенном между ног тела под ним. Губы сминали чужие, а языки танцевали в быстром вальсе. Поцелуй был со вкусом зубной пасты и лекарства для горла. Сильные руки мужчины смял талию парня и тот то ли от боли, то ли от накатившего возбуждения, простонал. В следующую секунду Арсений был оттолкнут, а Шастун уже мчался к туалету.       Попов присел на помятую кровать и услышал звуки рвоты исходящих из соседней комнаты. Он тяжело вздохнул и пошёл искать лекарства, которые советовал Дима. На кухню Антон зашёл с тихим «Прости». Арсений повернулся на парня, желая сказать, что тот не в чём виновата, но мысль улетела и он просил: — Это кровь? — и это была именно она, сразу в двух местах, немного ниже губы Антона и на светлой майке. Шастун испуганно посмотрелся в небольшое зеркальце на дверце холодильника, сразу вытирая пятна. Попутно ещё начиная испуганно говорить: — Это ничего страшного. Сейчас всё уберу. Не обращай внимания, — лепетал он как в бреду, но его руки перехватывают. Арсений старается его успокоить, но руки того начинают трястись, а дыхание участилось, — Я тебе не врал, я никогда больше не буду врать, я правда не специально, поверь мне, пожалуйста, — начинает пуще прежнего тараторить Шастун, вырывая руки, чтобы объяснить всё. — Тош, всё хорошо. Я тебе верю. Только дыши со мной. Вдох — выдох, еще раз вдох — выдох, — монотонно говорит мужчина, уже научившись правильно унимать панические атаки, часто настигающие его парня, — давай я тебе заварю чай, какой ты хочешь? — С малиной, — выдавливает из себя Антон и его усаживают за стол. Он не замечает как Арс выходит из комнаты, чтобы позвонить другу. Уже может показаться как будто Попов сам ничего не может и его самого начинают настигать такие мысли, но он доверял Позову и старался, чтобы все его решения были обдуманными, а он часто был не в том состоянии. — Алло, Дим, ты сильно занят? — первым начинает он. — Не настолько, чтобы тебе не ответить, — слышится довольно спокойный голос Позова. — Тут у Антона рвота с кровью, он не хотел об этом говорить, но я увидел капли… У него снова была эта тревожность, — выкладывал Попов, слыша тишину в ответ. — Нужны более сильные препараты, его организм сильно пострадал. Я обращусь к знакомому доктору, он сможет выписать их, чтобы вы могли их купить в аптеке. Хотя, — протянул он, явно что-то обдумывая, — я наверно сам приеду.       Антон чувствовал, что Арсений ему не доверяет. Он знал, что сам виноват, но он хочет, чтобы его слова считали правдивыми и не задумывались на счёт возможной лжи. Он сидел на кухне и корил себя за то, что не сказал сразу правду. Его любимый перестанет ему верить и бросит. Антон останется один. Мысли накатывали, а собственная никчёмность всё больше находила аргументов. Под напором некой безвыходности, глаза защипали, а щёки обожглись солёными слезами. Они стали просто течь, и их не становить, как шумную реку.       Скоро в комнату зашёл Попов, он с внимательностью посмотрел на парня. Тот сидел пил чай и что странно, он плакал. Безъэмоцонально пил чай, а из глаз хлестали слёзы. Он сразу подошёл к столу и аккуратно обхватив руками лицо Антона, приподнял его на себя. Тот такими же стеклянными глазами посмотрел в голубые и опустил взгляд в чашку. — Тош, что случилось? — ответа Арсений не дождался. Парень просто вышел из комнаты и закрылся в своей комнате, выкуривая все сигареты через окно. Надобность выйти у него появилась, когда ему снова стало плохо. Это была уже ночь. Арсений вспомнил то время когда Шастун каждую ночь так выходил то на кухню, то в туалет, когда ему не спалось.       В этот раз всё было немного по другому. Тоша долго не выходил из туалета, где стояла тишина, а потом послышались всхлипы. Арсений вскочил с кровати, переживал, что же могло случиться. Дверь не была закрыта на щеколду, поэтому постучав и услышав «войди», Попов открыл её и увидел сидящего у стенки, высокого парня, сейчас согнувшегося в трое. Он рыдал и обхватывал себя руками. Мужчина как в прострации подскочил и стал искать причины истерики. — Антон, что случилось? — торопливо спрашивает Арсений, стараясь перенять внимание парня на себя. — Больно, — шипит тот и начинает больше искривляться, чтобы всё прекратить, — везде, — ещё тише, и комната разрывается вымученным криком парня, зажатый ладонью. Арсений вздрагивает и спохватившись хватает того под руки и тащит в свою комнату. Он даже не замечает, что парень стал ещё худее, а его руки нащупали выпирающие рёбра. На кровати парень хватается за покрывало и сживает, чтобы отвлечься от боли. Выплеснуть её куда подальше от себя. Арсений схватил первые попавшиеся обезболивающие, вместе с успакоительными. Диме он не стал звонить просто потому, что кроме Антона и его боли ничего на свете больше не существует. Может стоило вызвать скорую, но мысли до этого не доходят. — Пей, пожалуйста, глотай, — полушёпотом умоляет Попов, стоя на коленях около сжавшегося, уже почему-то оказавшегося на полу, Шастуна. Тот прикусывал губы и морщился от нового приступа озноба. Арсений едва коснувшись лба того почувствовал сильный жар. Ему бы жаропонижающее, но смешивать разные лекарства может быть опасно. Сейчас ему надо унять, не от куда взявшуюся боль парня. И наконец Шастун хватается трясущейся рукой за стакан и глотает таблетки вместе с большим количеством воды с примешанным успокоительным. Не выдержав его в руках стакан падает, прямо на одно из рёбер и разбивается об ламинат. Осколки разлетаются в разные стороны, а Арсений на секунды вздыхает и помогает перебраться рыдавшему парню обратно на кровать. Но тот хватается за него как за спасательный круг и утягивает за собой. Антон обхватывает плечи Попова и сильно сжимает, от чего мужчина жмурится, но не отстраняется. Лишь спустя пятнадцать или даже больше минут тело парня наконец белее или менее расслабляется и оба засыпают, умотанные это ночью.       Утро Арсений начинается с головной боли, кофе и уборки разбившегося стакана, об который он чуть не порезал ногу утром, совсем про это забыв. Сон Шастуна он не стал прерывать, надеясь, что тот выспится. Следующим этапом стал такой уже привычный звонок Диме. — Привет, — всё что он произносит, ожидая ответа. — Доброе утро, что с голосом? Что-то случилось? — сразу задаёт вопрос Позов. — Да, можешь приехать? — потирая глаза и тяжело вздыхая говорит Попов. — Пока что нет, может позже. Расскажешь так? — Я не знаю, что это было. Антон проснулся ночью и кричал как резаный, потом сказал, что ему больно по всему телу. Он искривлялся и не могу буквально ничего. — Это ломка, Арс. Тело не может больше нормально реагировать на жизнь без наркотиков, — слышится тяжёлый бас Димы, — как бы он мозгами не понимал, что больше не хочет принимать, всё равно хочет. Всё это время он жил ради наркотиков. Арсений это будет трудно, здесь не справиться… — Я не обдам его в психушку. Лучше скажи как с этим бороться, — прорычал Попов. — Никак, запирать, держать, только чтобы он не сбежал и не смог достать наркотики. Это будет очень трудно. Он будет умолять тебя дать ему хоть грамм. Арс, я приеду как только смогу. Раз ты решил не общаться к специалистам, то ладно. Ты знаешь я на стороне медицины, но ты мой друг. Да и Антон мне как сын. Я помогу, звони в любое время. — Да, хорошо, спасибо, — разговор закончился.       Арсений зашёл в собственную комнату и увидел, что Антон уже не спал. Он почти мёртвым взглядом смотрел в потолок. Что сказать, после этой ночи у самого Попова был похожий взгляд. Голубые глаза стали серыми, а под ними были синяки от недосыпа. — Тош, Ты проснулся? Как себя чувствуешь? — мужчина присел на кровать, потянулся, чтобы поцеловать парня в лоб, но тот увернулся, отворачивая лицо. Ответа на вопрос можно было не ждать, тому было плохо и это видно. — Пойдём, там готов завтрак. Оладьи с малиновым вареньем, — не без надежды произнёс мужчина. — Поможешь мне дойти до ванной? — холодно спросил Антон. На что Арсений всполошившись с коротким «Конечно» подхватив под руку, довёл до ванной. Дверь перед ним захлопнулась. Включилась вода. Антон надеялся, что этим его плачь был скрыт, но нет. — Как он? — вместо приветствия бросает Позов, проходя в квартиру, где было жарко. На него глядел довольно хмурый мужчина. — Полностью меня игнорирует, — от слов становится зябко. Мужчины проходят в кухню, в место, которое стало пристанищем разговоров и принятия решений. — Он пытается показать нам, что не подвергается воздействию ломки. Но ему сейчас больно я почти в этом уверен, — разговор тяжело, потому что у обоих настроение было хуже, чем у сатаны, — тебе же надо на работу? — Да. сегодня были запланированы съёмки… какие-то, — напоминает себе Арсений, но все рабочие моменты у него просто выпали из головы. — Акселя, — Напоминает Позов. Со временем он выучил график Попова лучше своего, ведь ему постоянно приходилось следить за жизнь друга, который явно наплевал на себя с высокой колокольни. После событий с Антоном, порядка в быту Арсения больше не было, — Так, сегодня ты домой не возвращайся, будь где угодно, но чтоб тебя я здесь не видел. Сходи по магазинам хотя бы, накупи новых шмоток. Напейся, хотя нет, не надо, — пошутил Дима и увидел просвет улыбки на лице Попова, — отдохни в СПА всё-таки! Короче оторвись от всего этого. — Да, наверно надо. Только сообщи если что-то… — он не договорил, не хотел загадывать на будущее. Услышав тихое «Хорошо» от Позова он пошёл в свою, сейчас пустую комнату, чтобы собраться. Через час он был готов уехать, но осталось последнее дело. — Тош, я поехал на работу, я думаю, что вернуться смогу только завтра, — осторожно произносит он, подходя ближе к парню. Тот сидел на одном месте и смотрел в стенку, — Я могу что-то купить, тебе что-то нужно? — по доброму обращается он к Антону. — Поцелуй меня, пожалуйста, — совсем тихо мурлыкает тот и поднимает немного красные, походу заплаканные, глаза на Попова. Сейчас они яркие как зелёная травка весной.       Арсений потихоньку присаживается рядом с ним и взяв того за руку приближает своё лицо к лицу Антона. Заглядывая в самую душу. Немного грубыми, но всё же любимыми пальцами протирая красноту под глазами Шастуна, а потом целует. Совсем нежно и мягко. Поза была не самая удобная, но мысли были не об этом. Тепло исходившее от обоих окутывало как одеяло. Они любили друг друга и это было самым важным. А Дима увидев это улыбнулся, тихо прикрыл дверь, чтобы не мешать этой идиллии и любви.       Дима не позвонил Арсению, когда Антон кричал от боли в своей комнате, где закрылся после ухода мужчины. Позову пришлось уговаривать мальчика открыть дверь, буквально всему способами: — Арсений скоро придёт, только открой дверь, Тош. Я помогу унять боль, но если в ты впустишь меня. Антош, открой, пожалуйста. Мне придётся выломать дверь, я не знаю как тебе по другому помочь, — было ещё много разных реплик, но только через ещё пару нескончаемых криков, всё затихает и дверь отворяется. Антон на коленях подполз к двери, весь заплаканный, он ногтями поцарапал себе кожу на открытых участках. — Только Арсению не говори, не хочу, чтобы он переживал, — сейчас по поведению, Шастну не дашь больше тринадцати лет. Он ещё такой ребёнок, а уже в такое вляпался.       Арсений вернулся домой спустя два дня. Кажется он так не отдыхал очень долго. Но всё улетучилось как только он увидел расцарапанное ногтями лицо Антоши. Он полетел к парню, начиная рассматривать всё это, а потом взволнованно спрашивать о случившемся. — Арсюш, всё хорошо. Это заживёт. Я так рад тебя видеть, — довольно радостно проговаривает Антон, пока повисает на шее у мужчины. После и губы были захвачены в плен и оба никак не могли оторваться друг от дуга, пока не слышат кашель со стороны кухни. Позов с ехидной улыбкой смотрит на это преставление, пока пара мнётся на месте, будто им сейчас будут делать выговор. — Пойдёмте Голубки, я всё и так знаю. И не парьтесь, я вас поддерживаю, будьте счастливы, — спокойно, но всё же с небольшой усмешкой говорит Дима, отворачивается и идёт на всеми любимую кухню, оставляя парней наедине. — Я тебе привёз подарок, — шепчет на ухо смущённому Антону, Арсений и протягивает пакетик, — я точно не знал, что тебе больше всего понравится, поэтому тому взял несколько. На его глазах Шастун принимает пакетик и открывает его. Потом оглушает всех своим восхищённым воплем. Со дна он достаёт несколько колец и браслетов. Быстро лепечет несколько десятков раз «Спасибо» и бросается на шею Арсению снова, как будто они и не меняли позы. — Беги примеряй, а я пока переоденусь, приходи на кухню, — даёт указания Попов и провожает взглядом сверкающие пятки своего парня. А сам скинув верхнюю одежду и обувь проходит к себе в спальню.       Уже оказавшись на кухне и попивая чай, Арсений начинает думать, почему же Антон всё еще не пришёл, хватиться подарком. Кинув «Я сейчас» Позу он уходит в спальню для гостей. Постучав в дверь и услышав согласие, он видит грустного Шастуна. — Что-то случилось? Тебе не нравится подарок? — слышит Антон, шмыгнув носом он вертит головой из стороны в сторону, он показывает руки. Браслеты на запястьях с паутинками вен, выглядят слишком большими, а кольца слетают с тонких, паучьих пальцев. С тихим «Ой» Арсений рассматривает то что не заметил раньше. Пальцы и вправду стали похожи на спички с отливом синевы. — Прости, подарок прекрасен, просто я урод. Лучше верни его и забери деньги, ты же потратил на это огромные деньги, я того не стою… — искренне говорил Антон, смотря своими зелёными глазами в голубые, где заметил долю злости. — Ты стоишь каждой копейки которую я готов тебе отдать, — сам не ожидая от себя сказал Арсений. Сперва он надеялся спаси Антона начав с ним встречаться, но сейчас он перестал играть любовь, он просто открыл в себе это чувство, которое не испытывал ни к кому, даже к своей бывшей жене Алёне. — Мы вместе съездим в магазин и поменяем на другие, которые ты захочешь. Прости, — последнее оп произнёс грустно, опустив голову. Но его подбородок подхватили, а губы накрыло что-то тёплое. Антон мягко целовал Попова, выражая всю свою любовь в этом касании. — Я тебя прощаю, — прошептал Шастун и посмеялся прямо в губы Арсения, а потом продолжил пытать их своими. Но Попову хотелось находиться под этими пытками вечность.

***

Арсений проснулся от грохота. Что-то падало с ужасным треском. Глаза не могли соориентриваться, ведь повсюду темнота. Потом он заметил свет из щёлки под дверью. Он осторожно поднялся и вприпрыжку от нового громкого звука побежал искать причины балагана. На кухне был полный беспорядок, дверцы шкафчиков открыты, а все из них было скинута вниз. По комнате носился Шастун и всё громил, явно что-то ища. — Антон? Что происходит? — испуганно спрашивает мужчина, наблюдая как его парень уже забегает в ванну открывая тумбочку под раковиной. На Антоне была майка, но она порвалась в нескольких местах. Волосы были взъерошены, а глаза бешеными. — Где они? Куда ты их дел? — орёт Шастун и чуть не вырывает зеркальный подвесной шкафчик со стены, — Куда ты их блять, спрятал? — маниакально рыскает по комнате, а потом подлетает к испуганному, ничего не понимающему Попову. — Верни их, они мои! Ты в край ахуел, отбирать их у меня! — Антон плюёт это в лицо мужчины и со всей силы впечатывает руку в стену, кафель под ней трескается. Оба загнанно дышат, а потом начинают осознавать, что же на самом деле происходит. — Антон, они тебе не нужны, пойдём я тебе помогу, — монотонно произносит Арсений, пытаясь скрыть волнение. Но лицо мужчины перед ним озаряется улыбкой, ужасной улыбкой. — Думаешь ты поможешь. Пошёл нахуй. Раз сам не скажешь я сам найду, — кричит Шастун и уходит уз комнаты, Попов не успевает ничего сделать, в его ушах звенит из-за крика, но через весь этот туман он распознаёт звук хлопка двери. И понимает — Антон ушёл.       На улице холодно, но сейчас главное добраться куда-то в пункты продажи. Антон выучил адреса некоторых, но голова плохо соображала. Горло саднило из-за крика, а перед глазами стояло испуганное лицо Арсения. Сейчас уже не важно, что тот думает, сейчас нужно раздобыть наркотики. Он не просто так прихватил с собой сумку Попова. В ней лежала достаточная сумма, для покупки чего-то потяжелей. Нужно забыться, хочется почувствовать реальное счастье.       Натыкается на ночного продавца он около шумящего клуба. Наконец, он может обменять своё счастье на деньги. Это то, что было ему нужно. Купив пару грамм героина, он заворачивает в какой-то переулок, где может нормальной присесть на земле и с помощью двух купюр нормально снюхать дорожку.       Вот она эйфория. Когда у тебя в глазах пляшут звёзды, а в ушах играет какая-то весёлая песня про счастливую жизнь. Яркие пятна играют до рассвета, тогда Антон и отключается он своих проблем.             Только рано или поздно проблемы всё равно вернутся.       Утро. Антона кто-то звонко и немного больно шлёпает по покрасневшим, впалым щекам. Тело снова ломит, но это другая боль. Боль прошедшего кайфа, а не боль безвыходности. — Эй пацан, ты как? — странный незнакомец оказался тем самым продавцом, — тебе пора отсюда убираться. Особенно, если ты кого-то обворовал и явно богатого, — намекает на бренд сумки Арсения в руках Антона.       В какой-то степени Антону везло, что продавцы часто были сам торчками, которые не узнавали известное лицо России, да они даже не смотрели телевизор, но походу сегодня не его день. — Подожди я обознался или ты Шастун, который с ТНТ. С того странного, но смешного шоу? — смеётся мужик и помогает парню встать. Вероятно это был не вопрос, — Не думал я, что такие личности по улицам гоняют. Тебе как помочь? — спрашивает он, но слышит лишь: «Заебали со своей помощью» и Антон уходит оттуда, стараясь прикрыть лицо.       Хочется принять ещё, но нужно более безопасное место. Единственные места куда он мог пойти были уже знакомы Попову, там его и будут искать. Не дождутся. У Шастуна было не так много денег, снять отель или что-то подешевле не получится. Если он не собирается возвращаться, что очень даже вероятно, то ему нужен заработок.             Ему снова придётся искать бордели.       Круто, что Шастун знал многие такие места, так он и попал в «Дикую Розу». Здесь было много взрослых мужчин, а вкруг шастали молодые девушки и парни в откровенных нарядах. Язык у парня был подвешен, поэтому ему легко было уговорить бармена пригласить администратора и предложить свою кандидатуру на работу. Здесь всё оказалось более официально, поэтому была написана и анкета, корявым почерком и проведена беседа со всеми данными соглашениями в сфере работы. Здесь рабочих уважали и платили хорошие деньги.       В таких местах давали второй шанс заблудшим душам. Наркоманы, алкоголики, просравшие всю свою жизнь могли зарабатывать и помогать другим людям получить удовольствие. Условиями были: не употреблять на работе, не убивать никого и быть послушными, если вы согласны на своего клиента и наименьший срок работы должен быть дольше пяти месяцев, иначе придётся выплачивать штраф. Достойная работа для недостойного Шастуна.       Первый рабочий день начался как положено в понедельник, а до этого дня Антон развлекался по полной и он был доволен жизнью, пока находился под приходом.       Дни так проходили даже ничего. В первые дни им почти никто не интересовался, Антон лишь разносил напитки, одетый лишь в трусы, а на голове был венок из роз — отличительная черта бара. Но один раз после смены Шастун заинтересовался одним предметом в баре, а именно стоящим в углу роялем, на котором никто не играл, так как не было желающих. Но ему очень уже захотелось воспользоваться возможностью снова почувствовать те ощущения от игры на инструменте.       Ещё вместе со Светой они выбрали для игры мелодию Experience — Ludovico Einaudi. Сейчас он её и играл. На удивление у него неплохо получалось. Ошибался Антон всего пару раз, но полностью её он не знал, потому остановившись он услышал хлопки мощных ладоней друг о друга. Он огляделся и увидел довольно взрослого мужчину. Он был хорошего телосложения и весьма привлекателен. Тёмные волнистые волосы и пронзительные карие глаза, которые Шастун сразу заметил. — Это было очень красиво. Как тебя зовут? — спрашивает он, своим бархатным баритоном, от которого мурашки идут по коже. Сперва он сидел за одним из столиков. Сегодня была среда, а в эти дни после шести бар обычно закрыт. — Смена закончилась, — холодно произнёс Шастун и собирался уйти, но его остановили. — Зайчик с характером. Я Александр, хочешь поужинать? Я угощаю, — соблазнительным голосом произносит так называемый Александр и подходит ближе к Антону. Теперь то парень может рассмотреть довольно дорогой классический костюм, услышать запах приятных духов и увидеть часы которые стоят больше, чем вся никчёмная жизнь Шастуна. Зачем же упускать момент? — Я согласен, — уверенно произносит Антон. Шастун стонет как не в себя, пока Александр насаживает его на свой член. В пастели тот оказался довольно агрессивным и меньшим джентельменом, но как оказалось на практике, Антону в дорогущей квартире в самом центре Москвы на огромнейшей кровати, такое даже нравится. В его рот лезет настырный язык, а член Шастуна активно надрачивают. Новый стон и сперма брызгает на живот Александра. Тот же ускоряет темп, держа парня за талию и сжимая её и вскоре сам кончает в презерватив. — Зайчёнок оказался той ещё шлюшкой, — чуть позже замечает Александр, уже обмыв их вместе в душе, — предлагаю договор. Я плачу за тебя тот штраф твоему работодателю и ты остаёшься только моим. Не хочу чтобы в тебя пихали другие свои гнусны члены, — с отвращением произносит мужчина. Антона такая идея хоть и заманивала, но он не сможет жить с ним и принимать наркотики, тот не позволит, слишком был то ли правильным, то ли пренципиальным. — Не получится, прости. Мне уже пора, — говорит Антон, надевая штаны, а потом и носки. Его лишь одарили самодовольным взглядом и фразой «Ещё посмотрим». — Мой водитель тебя довезёт до дома, — сказал мужчина и кивнул одной из прислуг, которая зашла в квартиру-студию. Тот реально был неприлично богат. Антон не стал отказываться, так даже лучше. В кармане своей кофты он нашёл стопку денег, огромную сумму. Ну спасибо, Александр.       Он хорошо держался, зарабатывал приличные деньги, для неприличных людей. Почти все клиенты были адекватными и делали всё нежно. Александр не приставал. Наркотики всегда были. Не жизнь, а рай. Но иногда такое прерывается и приходится платить за всё.       Антон идёт по темной улице, направляясь в снятую уже недалеко комнату. У него была соседка, но они не были даже знакомы, поэтому он впринцепе и не парился на этот счёт.       Около него останавливается машина, смутно знакомая. Тёмный силуэт хватает его за туловище и накрывая глаза мешком его уносят в неизвестность. Снимают вонючий мешок уже в каком-то тёмном помещении. Глаза перестраиваются на хоть какое-то освящение и Антона замечает тёмные волосы и тёмные глаза. Александр. — Ну привет Зайчёнок. Готов повеселиться? — заводным голосом спрашивает тот, привязывая руку Шастуна к какой-то конструкции сзади него. — Надо было соглашаться сразу, я двух раз не спрашиваю. Антон шипит от боли когда его руку сильнее затягивают, потом и ноги. Тут внезапно он начинает вырываться. — Отпусти меня урод, ты чего вздумал?! Какого хуя? — начинает ругаться Антон за что получает непонятно откуда взявшейся плёткой по животу. Он взвизгивает от боли и пытается отдышаться. — Хорошим Зайчатам не подобает ругаться матом, — мягким баритоном, который уже не кажется привлекательным, говорит Александр, а потом ещё раз ударяет плёткой уже по бедру. Антон взрывается новой порцией матов, но ему затыкают рот кляпом. И начинается вакханалия. Первым делом Александр срывает с Антона полностью всю одежду, тот и сопротивляться толком не может. Игры мужчины начинаются с зажимов для сосков из-за чего у парня начинают течь слёзы. Он всячески издевается над чувствительной кожей из-за чего она краснеет. Следующим действием стали игры с пенисом парня, а дальше перешли на анальную дырочку. — Ну ты чего Зайчёнок. Больно что ли? А мне кажется тебе нравится, а давай сделаем ещё вот так? — и в парня входит ничем не смазанный дилдо и Антон кричит со всей силы. Не долго думая мужчина заменяет его на собственный член, немного саманный собственной смазкой. Но тот достаточно больной и он рвёт парня изнутри. Хлынула кровь, вместе со слезами. Александру захотелось послушать симфонию и он вынимает кляп и сразу предупреждает: — Каждый мат, удар плёткой. И боли становится всё больше. Антон кричит, уже кажется сорвал голос, но это всё прибавляется ужасной тошнотой от всего происходящего. Вторым заходом мучений стал воск, который лился на парня и оставлял ожоги на коже. Плётка была наказанием уже за любое движение. Ещё одной неприятной добавкой были постоянные укусы со стороны мужчины, кое где даже с кровавыми подтёками. К концу всего действа Шастун настолько выдохся, что кричать не получалось. — Ладно, думаю нам обоим понравилось. Но хочу предупредить, что в полицию ты не посмеешь пойти. Всё это снято на камеру, хотелось бы тысячам фанатов увидит прекрасный, жаркий секс Антона Шастуна с мужчиной? Думаю тебе бы тоже этого не хотелось, поэтому будь душкой. Тебя отвезут домой. Спасибо за сегодня, Зайчик, — поцелуй на прощание и бессильное тело выкинутое перед баром.

***

      Дима кажется даже не удивлённым побегу Антона, лишь помогает успокоиться Арсению. Тот слишком распериживался уходом парня. Как теперь его искать по всей Москве, где больше ста баров. С одной стороны он рад, что тот взял его деньги, хотя бы не будет жить на улице, а с другой стороны, не спустит ли он всё на наркотики? И как он будет существовать без денег? Будет красть или чего ещё? — Его надо найти, только где? — тяжело выдыхает Попов, запуская руки в волосы, оттягивая их. Им понадобилось пару дней, чтобы объехать ближайшие бары, спросить про то, был ли Антон здесь по фото, не получалось, так как все держали строгую конденфициальность или просто отвечали «Нет». Мужчины не теряли надежды, что кто-то всё же откликнется и подтвердит, что он там был. Но проходил дни и новостей всё не было. Арс был на нервах, а в чае постоянно присутствовало успакоительное. — Скоро сам подсяду, — нервно шутил Попов, попивая красный чай, сидя и посмеиваясь над своей же шуткой.       Дальше импровизаторы обзванивали знакомых Антона у которых он, например, мог занять денег. Всем они говорили, что это просто недоразумение и волноваться не стоит. Конечно, не все верили и поэтому телефон, лежащий на столике в спальне Арсения разрывался звонками и сообщениями, но в вскоре и он разрядился. Как и сам Арсений.       Это случилось на прогулке с Кьярой в одну из суббот. Мужчина просто заснул на детской площадке. Дочь не растерявшись позвонила своей маме и сказала, что папе кается плохо. Алёна никогда бы не бросила Арсения в беде, поэтому через тридцать минут она уже с помощью Димы привезла того к нему в квартиру. Мужчине дали выспаться, а Алёна решила узнать в чём же дело. — Я бы хотела услышать, что же его так довело, — требовательно сказала она. Дима всегда уважал её и их с Арсом решение развестись, никак этого не поменяло. Поэтому, он не препираясь решил рассказать правду. — Они с Антоном сейчас вместе. Как пара, — кажется Алёна так же как и сам Позов не удивилась этому, лишь внимательно слушая дальше, — Антон серьёзно вляпался, стал употреблять наркотики. Ты сама понимаешь, что теперь с тем твориться. Арс же наш герой, решил, что отправлять того в больницу значит тому конец. Ну у Тошки началась ломка, он хорошо держался, но организм не переборешь. Он сбежал почти полторы недели назад, и найти мы его никак не можем, но мы предполагаем, что он ошивается где-то в барах. Арс очень переживает. Ты не хуже меня знаешь, как он переживает за родных себе людей, — Алёна кивнула и схватилась за телефон, начиная, что-то искать. — Не знаю точно, но может я могу вам помочь. У меня парень кружится в бизнесе баров, может он сможет, спросить у своих коллег и они любезно предоставят информацию, бывал ли у них Антон, — задумчиво говорит женщина, и что-то печатает в телефоне. — Было бы замечательно. Арсений будет счастлив. Мы все за него волнуемся.             Но Алёнина помощь здесь не пригодилась.       В звонок двери позвонил. Арсений поплёлся и открыл пришедшему человеку. Каково было его удивление и облегчение, когда за дверью он увидел Антона. Только… Тот был весь побит, под глазами были круги уже кажется на пол лица, одежда вся вымазана и была видна кровь. — Антон, слава Богу, ты здесь, — кинулся на парня Попов. Но как только тот зашипел из-за боли сразу отстранился, — что с тобой случилось? Пойдём я всё обработаю, — умолял мужчина, беря парня под локоть и ведя в свою спальню. — Я… подрался, — тихо произнёс Шастун, а его тело уже усадили на кровать. Арсений задумчиво пошёл в ванну, чтобы взять средства дезинфекции. Вернулся он ещё и с тазиком воды, чтобы отмыть грязь. — Тош, тебе наверно лучше раздеться, чтобы я мог обработать всё, — тихо, прося сказал мужчина, желая уже помочь снять парню футболку, но тот его остановил. — Нет, там. там всё нормально. Я сам могу всё обработать. Побудь только рядом, — произносит Антон и выхватывает из рук мужчины дезенфицирующие салфетки. — Ну и как ты это собрался делать, ты всё равно не увидишь, где ранки. Ладно, давай я хоть это обработаю, без снятия футболки, — тихое «Угу» и они принялись за дело. На лице было всё не так плохо. Всего-то разбитая губа, да небольшой отёк от пощёчины. На руках до локтя были синяки, больше похожие на удержание, но Арсений не придал этому такого значения. На шее тоже синяки, но голова Попова была забита тем, насколько много за это время Антон употреблял. — Антон, ты хочешь дольше бороться? — раздосадованно спрашивает мужчина. В это время парень дёргается, как был-то от выстрела, собирается с мыслями. — Конечно хочу. С тобой. — шёпотом произносит Шустун и припадает к губам мужчины. Но что-то не так. Поцелуй разрастается, как и паника в теле парня. Мужчина начинает прижиматься к нему, а руки плавными движениями перемещаются куда-то ниже, стремясь попасть под футболку. Как бы это не было «инстинктивно», но оба этого хотели и дыхание участилось у обоих, но по разным причинам. Но Антон всё же пересиливает себя, углубляя поцелуй, но по щеке предательски сползает слеза. Арсений сразу чувствует влагу и отстраняется, отодвигаясь подальше. Перед ним всё тот же парень, только тот загнанно дышит, в глазах паника, а губа закушена до крови. Но это не прекращается, он только пуще прежнего начинает трястись, а дыхание учащается с большей силой. — Тоша, Тош посмотри на меня. Что случилось? Я что-то не то сделал? — и только сейчас рисунки синяков складываются в единый пазл, — о чёрт, — Выругался Попов, уводя свои ладони подальше от чужого тела, он как обжёгся, а теперь боится подходить ближе. В глазах паника, а на ум приходят самые страшные мысли, — кто это сделал? — Арсений снова перестаёт себя контролировать, как и саму ситуацию, которая всё больше развивается во что-то большее и наверняка худшее. — Не важно кто ещё участвовал в потасовке, они не были виноваты, это я нарвался, — непонимающи начинает разъяснять парень, своим трясущимся голосом. Его ещё больше начинает доводить то, как на него смотрит Арсений. Тяжёлый взгляд, сверху в низ, с агрессивным подтекстом. — Антон, я всё знаю, не надо препираться. Или мне тебя как в тот раз раздевать? — голос стал совсем низким и хриплым из-за злости. Мужчина не заметил как сжал кулаки так, что костяшки побелели. Эмоции накапливались в нём пока до парня доходило. — Нет пожалуйста, я сам разденусь, только не делай больно, — с накопившимися слезами, проговаривает он и начинает медленно раздеваться. Попов снова в полном шоке. Насколько тот был сломан, что при таких интимных ситуациях сразу начинал повиноваться. И это стало понятно, после того как Арсений увидел состояние тела жертвы. По периметру всего туловища были видны кровавые полосы он плётки. Мужчина знал об том, так как его часто хлестали плёткой родители в детстве. Такие следы могла оставить только она. Так же на плоских местах были видны уродливые красные пятна — ожоги. Про синяки упомянуть страшно. И самым явным были яркие засосы-укусы. Они были похожи на обычные синяки, только вокруг них был след зубов. Перед тем как снимать нижнюю часть парень посмотрел на Арсения, ожидая сигнала к действия, но потом немного встряхивает головой, вспоминая что-то и продолжает свои действия. Он уже собирается стянуть штаны вместе с боксерами, но Попов делает усилие и наконец останавливает его. Слишком для мужчины стали частными такие эмоции как: удивление, страх и злость. И в этот раз они мешаются в гремучий коктель.             Рука Мужчины легла на запястья парня и тот сразу нехотя, но придвинулся ближе.       Сейчас Антон не видел, что перед ним самый обычный Арсений, готовый ему помочь. Он видел Александра, который хотел что-бы ему отсосали к примеру. Шастун посчитал это за намёк. Александр не любил намекать, он хотел, чтобы Антон сам всё делал.       Поэтому следующим движением он начинает покорно опускаться на колени, приближая руки к ширинке, а языком смачивая губы. Арсений смотрел на Тошу, который сейчас весь в слезах, побитый, опускается перед ним на колени, собираясь расстегивать тому ширинку. Попову больно. Больно от того, что его Тоша пережил грубый секс без желания уже во второй раз. — Тош, не надо. Надо успокоиться. Дыши. Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.Дыши.

***

      Вспышки, шум в ушах и танцы. Неоновый свет прекливается с музыкой. Свобода. Можно петь, танцевать, рыдать, крушить. Всё это перекликалось с эмоциями. Шастун энергично двигает телом, в такт битам. Воздух с каждым выдохом и вдохом казался всё ненасытные и вкуснее. Колонки разрываются, а тело всё сильнее начинает подражать сильным ударам сильной доли мелодии. Щелчки пальцев начинают отбивать строгий ритм, а за ними подстраиваются прыжки. Голова кружится, что приносит эйфорию невесомости. Руки двигаются неожиданно легко, а вот туловище наоборот резко, прекрасный контраст.       Антон нашёл ещё последнюю капельку счастья, пока Арсений на работе. Ему это было необходимо. И вдруг в комнату входит Арсений, немного ошарашенный, но Шастун мешает тому всё осмыслить и бросается на того с жадными, страстными поцелуями. Обвивая шею мужчина, а тот хватается за талию парня. — Ламбада, мы танцуем у бара весь день — Я рядом, но ещё тебя не видел на мне — Ламбада, мы танцуем у бара весь день — Я рядом, но ещё тебя не видел на мне       Они поют друг другу в губы, смотря прямо в глаза. Их языки снова сплетаются в танце, который завязывается и у самих парней. Их тела слишком большие, поэтому они сбивают с тумбочки вазу и другие мелкие предметы. Им настолько сейчас на это плевать. В глазах пелена, а возбуждение захлёстывает. Арсений кладёт руку на пах Шастуна и тот стонет в губы мужчины. По телу пробегают мурашки. Арсений пытается довести их до кровати, но по пути они врезаются в книжный стеллаж, скидывая несколько книг, а Антон сильно ударяется, но не обращает внимания. Прижимая тело Шастуна к стене Арсений начинает вылизывать чужую шею, после следую сладкие постанывая и скулёж. Руки блуждали по телам, задевая эрогенные зоны. Чувства переполняли и уже переливались за края. Громкая и ритмичная музыка только усиливало желание тела напротив и температура в комнате кажется подскочила.       Рука Арсения уже надрачивал колом стоящий и уже текущий член Антона, пока его губы опустились на соски парня. Как бы то ни было приятно, но из-за роста было очень неудобно. Попов подхватил своими сильными руками извивающееся, накалённое до предела тело. Шастун обхватил ногами торс и спину мужчины, а тот животом чувствовал всё ещё оголённый член. Так хотелось его облизать, как сладкий… ммм… лединец. Руки держали парня под аппетитную попку и за талию, чтобы тот не упал от дрожи в теле из-за перевозбуждения. Наконец, всё еже не прекращая свои мокрые и безумно неприличные поцелуи они заходят в комнату. Арсений кидает Антона на мягкую кровать. У того прилично кружится голова, а во рту снова пересохло. Но спустя пару секунд они понимает, что всё ещё падает.       Проваливается в бездну. Внизу ничего нет, только холод и темнота. И Антон всё ещё летит туда, ожидая боли. И он её чувствует, резкую боль.       Парень подскакивает, сразу шипя от непонятных чувств. Глаза фокусируются. Он дома у Арса, темно, значит уже вечер или ночь. Он на полу в гостиной, где танцевал до этого. Вокруг звенящая тишина. Или это не тишина? Это так гудит в голове Антона. Нужно очень много сил, чтобы подняться, но в глазах всё же темнеет из-за быстрого поднятия. На губах всё ещё ощущается что-то тёплое, но это не губы его любимого, это кровь. В ванной он умывается от жидкости хлынувший из носа.       Позже, обратив внимание на часы Шастун понимает, что до прихода Арсения есть ещё около получаса. Всё это условные цифры, может обернуться так, что он придёт в ближайшие минуты, а может только через полутора часов. Но Антон всё равно берётся за уборку. Главное избавиться он пакетика из-под наркотика. Всё было разложено на место, через какие-то двадцать минут. А ещё через десять дверь в квартиру негромко отворяется. Попов пришёл ровно в девять, как и неофициально обещал.       Мужчина очень устал за день. Ему дали довольно трудную роль, которая требовала полной концентрации и погружения в неё, а когда каждые десять минут хочется позвонить Антону и узнать как у того дела. Арсений очень переживал, что парню может стать плохо и ему никто не сможет помочь. Но он не сорвался, смогу продержаться до дома.       Он чувствует еще большую тяжесть, а потом отвечает на объятья. Шастун повис на нём как обезьянка и невесомо прошептал: «Я скучал». Тот сейчас не приносил дискомфорта Попову, лишь никак не приобретаемый за день покой. Сразу стало тепло и уютно, переживания испарились. Хотя нет не до конца. — Ты кушал сегодня? — первым спрашивает Арсений, немного отодвигая парня и смотря тому в глаза, ища правду. — Я не успел, забыл, прости, — растерянно лепечет тот, виновато опускает глаза. Если бы он ответил, что ел, то ему бы не поверили, поэтому легче соврать в обратную сторону. Антон и вправду не ел, но он просто не хочет, его тошнит от еды. Она наполняет его тем, что хочется сразу выгнать из своего организма, как боль или непрекращающуюся грусть. — Ничего, пойдём я приготовлю что-нибудь, — как никогда спокойно говорит Арсений и они идут вместе, еле касаясь друг друга плечами на кухню.       Третья ночь без наркотиков застаёт их врасплох. Антон просыпается с криком на губах. Его тело будто режут. Распиливают на миллионы кусочков. Он чувствует себя совсем отдельными частями, которая по своему приносит невыносимый дискомфорт. Слёзы сами по себе начинают течь из глаз. Антон не может нормально двигаться, его тело выгибается подстать гимнастке, но только всё подкреплено смертельной дозой ужасной боли. Арсений прибегает в комнату, сразу хватая парня за руку, стараясь вернуть его внимание на землю. Только Антон может думать о том поскорее бы это закончилось. Ему хочется убить эту режущую боль в себе. От этого можно избавиться только двумя способами, это выяснил сам Шастун. — Дай мне их, немного, — шепяще проговаривает Антон, так как челюсть не хочет работать, — мне больно, слишком больно, — скулит парень, изворачиваясь в другую сторону. Его позвоночник хрустит из-за неестественной позы. Со лба начинает течь пот, так как температура тоже подскочила. — Арс, пожалуйста дай мне их, — умоляет Антон, не смотря на мужчину. Руки парня трясутся и он вытирает своё лицо от лишних жидкостей. — Они у меня в рюкзаке в шкафу. Дай немного. Мне больно. Я так больше не могу, — в бреду шепчет Антон, а потом раздаётся оглушительным криком.       Арсений вздрагивает, крик выводит его из транса. Надо что-то сделать. Он не знает что, сейчас парню не поможешь. Тело того начинает выворачиваться в обратную сторону. Оба сидели на полу, Антон неспокойно лежал на коленях у Попова, пока тот поглаживал голову парня. — Арсений, дай мне их. Я умру если ты мне их не дашь. Ты же не хочешь чтобы я умирал? — глаза Шастуна поднимаются на мужчину. Тот старается не смотреть. Но сейчас видно, что у того в глазах навернулись слёзы. — Я тебя люблю, потерпи. Осталось немного и всё будет хорошо, — за этими словами раздаётся отчаянный крик и по щеке Попова прокатилась слеза. Тот зажмурился, отвлекаясь от крика. — Пожалуйста. Мне так больно. Арс, мне так больно, — тихо при тихое хныканье из-за севшего голоса. На лице парня уже месиво. Прикушенная губа — кровь, пот, слёзы, сопли и слюни. Всё это Арсений пытался вытереть рукавом своей толстовки. — Дай мне их. Арсений, дай, — начинает требовать парень, его руки собранные в кулаки большой дрожью, но начинают ударять по груди Арсения. Тот пытается остановить действия, но у самого затуманенные глаза и подрагивающие руки. По коже пробегают стада мурашек от нового крика.       Жжение по периметру всей кожи. Хочется содрать всё, что горит, болит и вообще приносит дискомфорт. Очень больно. Тошнота приближается к горлу, но всё остальное просто мешает сосредоточиться. Кажется в один момент Антона раздавило, ведь кажется не было ни одного органа, который не чувствовал это.       Арсений держался, старался убрать руки Антона, которые царапали тело парня, стараясь унять боль или всё-таки содрать кожу. Он переносил зажатые ладони к себе на ноги и стал чувствовать, как короткие, ломкие ногти с огромной силой повреждают кожу, останутся большие синяки. Мужчина не мог представить каково сейчас его парню, но самому было не легче. Так хочется забрать всё на себя, чтобы тот наконец перестал биться в конвульсиях и кричать. А ещё умолять… — Арсений убей меня, прекрати это. Я не хочу, чтобы мне было больно. Пожалуйста, прошу, убей меня. Я не хочу так жить, — в перемешку с криком проговаривал Шастнун, снова до дрожи в пальцах сжимал Поповскую руку. — Всё наладить, обещаю, тебе надо успокоиться, слушай мой голос. Дыши Антон, ради меня. Живи ради меня. Только никогда не проси меня о таком. Я тебя люблю, потерпи, — кажется Арсений молол полную ахинею, что-то было сказано настолько тихо, что казалось, что это было лишь выдохом воздуха.       Антон начал двигаться, приближаясь обратно к кровати. Арсений старался держать того, что есть мочи. Тот схватился за тумбочку и опрокинул её, роняя себе на пальцы. Но это чувство нельзя было сравнить ни с чем. Но он продолжал цепляться хоть за что-то, чтобы передвигаться дальше. Его направление меняется. Он старается проползти ещё, но тело не слушается, а сам парень издаётся истошным криком. А после стучит по полу кулаками сбивая их в кровь. Арсений же не смог сдержать дальнейших слёз, он хватает того и утягивает в объятья, чтобы его колотили в грудь и по спине. Чтобы его спина была расцарапана, как после секса красоткой с длиннющими ногтями.       Только в прошествии времени Антон начала успокаиваться, а его маниакальное состояние перерастало в что-то безэмоциональное. Уже через мучительный час он стал похож на марионетку в руках Арсения. Тот положил его на кровать рядом с собой, поглаживая по голосе и нашёптывая, то что всё будет хорошо. Но Антон так и не уснул, а вот Арсений погрузился в мучительную для себя темноту.

Всё бедет хорошо?

      Что оставалось делать парню? Антон просто лежал на спине, периодически подрагивая всем телом от наступающих остатков боли, не двигаясь, так как сил не оставалось и наблюдал за звёздами за окном. И думал…

Думал

Думал

Думал

      Все мысли сводились к полной безнадёжности. Антону стоило умереть. Он бы в любом случае был обузой всем, а особенно Арсению. Он мешается везде и сделать, что-то для своего парня он не сможет. Если он продолжит употреблять, то умрёт от передозировки в конце. Если перестанет, просто убьёт себя из-за ломок. Во всём этом нет смысла, ведь лучше сразу, чтобы не мучить ни себя ни кого другого.       С этими мыслями Антон находит в себе силы подняться с постели, не разбудив Арсения. Взять с кофты сигареты и зажигалки и пойти на балкон. Там стоять и смотреть на Москву с десятого этажа квартиры Арсения. И выкуривать свою последнюю сигарету, своего любимого вкуса. Всё казалось слишком трагичным и излишне… по нетфликсу. Обычно там такое снимают. Но Антон не в сериале или книге, это его жизнь, которую он сам испортил. Вот бы тогда он не попробовал. Может сейчас был бы счастлив.       Его тело перевешивается через открытое окно на балконе, а руки и ноги так хотят оттолкнуться. Но Антон не моет поступить так с Арсением. Просто не может бросить его. Он слишком полюбил этого мужчину. Оба понимали, что между ними гораздо большее, чем «коллеги» или «друзья» и он не мог просто забить на то, что его любят.       Антон не понимал себя сейчас. Его мысли последние месяцы были полностью заполнены наркотиками. Хотелось только получать желаемое счастье через них. А теперь, что-то поменялось.

Арсений

=

Любовь

=

Счастье

Нет, нельзя всё бросить. Не сейчас…       Антон смог приготовить простенькую яичницу и салатик утром, прямо перед тем как проснётся Попов. Тот проснувшись первым делом пытался хоть, что-то вспомнить, потом испугался, так как увидел отсутствие своего парня рядом с ним, а потом уже пошёл на поиски. — Доброе утро, Арсюш. Будешь кушать? — немного вымученная улыбка, но это лучше, чем ничего. Русоволосый смог подойти к мужчине и легко клюнуть того в губ, сразу смущённо отходя, пропуская того за стол. До Арсения не сразу всё доходит, а только спустя пару минуть. — Ты спал сегодня? — задаёт он вопрос, не собираться садиться за завтрак. На свой вопрос он видит лишь отрицательный кивок. — Я не смог заснуть. У меня крутилось много плохих мыслей. Вот я и решил занять себя делом, — поясняет он, ожидая новых вопросов, которые точно есть ну или появятся в ближайшее время. — Какие плохие мысли? — спрашивает Арсений, как это предсказуемо. — Я. хотел покончить с собой. Прости, — виновато, но довольно прямолинейно отвечает парень, опуская глаза в пол. Ему стало стыдно от своих глупых мыслей и поступков. — Тош… Мог меня разбудить. В следующий раз всё рассказывай мне, — требовательно, но до предела нежно просит мужчина, пока подходит ближе к предмету своего обожания, приподнимая его голову за подбородок и смотрит в прекрасные зелёные глаза. Парень угукает и тянется за поцелуем, что и получает. Мягкие губы мужчины накрывают более тонкие и раскусанные напротив. За эту ночь он покалечил своё тело изрядно, в попытках переместить своё внимание на другое. — Ты знал, что твои глаза напоминают цвет маленьких лягушат? — довольно серьёзно спрашивает Арсений. — Арс Ты серьёзно? Что за бред. У меня самые обычные глаза, но даже они и напоминают кого-то из отряда лягушачьих, то только дряхлых жаб, которые предают бородавки, — опровергает парень, смотря на уже смеющегося Попова, — Что? — Нет, твои глаза прекрасны, Лягушонок, — нежно произносит мужчина и целует парня в нос, а тот смущённо прячет лицо в его плече. Антон не умел принимать комплименты и походу никогда не научится. — Да, пойдём кушать. ***       Антон перестал быть красивым. Он исполнился всем, что случилось. Шастун перестал подпускать к себе Арсения для секса, боясь, то когда его увидят таковым побрезгую вообще прикасаться. Бросят за ненадобностью и он сгниёт где-то на улице, а крысы даже не станут его доедать.       Однажды Арсений зашёл в ванную, не зная, что в душе находится Антон. Тот за звуком воды, не слышал как кто-то вошёл.       Арсений смог его разглядеть обнажённым. Цвет кожи того был белее снега, которая кажется совсем не сглаживала углы костей. Те были хорошо видны, что можно изучать их с очки зрения анатомии. Во многих местах были видны синяки, наверно из-за повседневных дел и простых касаний Попова. Такие располагались например на талии за которую любил держать Арсений парня. Арсению стало внезапно страшно. Перед ним стоял скелет, без преувеличения. Руки и плечи, которые чаще всего скрывались под толстовками, выглядели как ниточки и если до них дотронутся они отвалятся. Тазовые косточки отделяли половину тела, а там где должен был быть живот было что-то очень плоское и впалое, куда просто физически не могли поместиться органы. Ноги были тонкими до такой степени, что непонятно, как они носили тело. Рёбра выпирали, а на них были видны шрамы. Хотя шрамы были повсюду. Но они были менее заметными из-за бледности Антоновской кожи.       По спине Арсений пробежал холодок. Шастун мылся, но каждое движение ему давалось трудно и видно, что он останавливается для передышек. Желания посмотреть на него как на объект возбуждения просто не получалось. Раньше, казавшиеся привлекательными бёдра парня, сейчас походили на плоскую столешницу. Тело Антона не возбуждало Арсения, ему было больно смотреть на него. Страх за жизнь его парня настиг где-то у горла.       Антон заметил нежелательного гостя когда стал наносить на тело мыло, чтобы смыть неосязаемую грязь с ужасного тела. Парень всполошился и устремил свой испуганный взгляд на мужчину. Тот стоял как вкопанный с стойкими слезами в глазах.       Ну вот. Страх. Разочарование. Отвращение. Вот что чувствовал Арсений, но так казалось Антону. На самом деле он попал во все, но только не в том смысле. Страх относился к жизни парня. А разочарование и отвращение было у Попова к самому себе. Он не смог защитить Тошу. Не смог быть рядом, когда это надо было. Он не образумил и не объяснил, что могло произойти такое. Не остановил.       Они смотрели друг на друга. По Арсеньевской щеке прокатилась одинокая слеза и упала на кафель. Антон заметил это, выскочил из душа и судорожно стал, не вытираясь натягивать одежду. Та промокла, но Шастуну было всё равно. Всё равно на всё. Он хотел сбежать, на край света и исчезнуть. Ему страшно, не за что-то. Он боится дальше жить. Не знает, что делать.       Он выскочил из ванны, немного отталкивая Арсения, стоявшего на пути. Его пунктом назначения была комната. Попов зашёл туда, увидев как Шастун трясущимися руками кидал все свои вещи в сумку и рядом стоящий чемодан.             Он собирается уйти.             Может зря он тогда не спрыгнул?             Ещё кажется не поздно.             Конец будет один. Позже или раньше.       Парня останавливают сильные руки, схватившие его запястья, а потом прижавшие к себе. Худое тело перестало как либо сопротивляться, просто смирилось. — Мы должны бороться. Мы сможем. Пожалуйста Тош. Нам надо стараться. Я не смогу без тебя. Живи, Тош, живи. Ради меня, — шептал Арсений, чувствуя горячие слёзы на своих щеках. Но он позже он понимает, что Антон немного двигаетсч, чтобы посмотреть на него. — Арсений, я не выживу. Это всё только принесёт нам больше боли. Здесь нет надежды, — говорил он, пока Арсений отрицательно шатал головой. — Нет, не говори так. У нас получится. Я согласен на больницу. Я оплачу лучших специалистов. Они тебя вытащат, обещаю. Только нам надо бороться. Пожалуйста, Антон. Не опускай руки. Ты будешь жить, — взмолился мужчина, хватая руки Шастуна, ища поддержку и опору. На самом деле он просто искал доказательства, что тот всё еще жив. Не кажется ли всё это Попову. — Да, хорошо. Я постараюсь. Я буду бороться, Арс, — всё же согласился Антон, беря мужчина за руки, своими худыми, почти бессильными пальцами, — Мы выберемся. Только помоги мне. *** Антона положили в наркологическую больницу, под наблюдение и лечение. Антона начали водить на приемы к наркологу. Антону давали успокоительные, когда у него были сильнейшие болевые приступы ломки. Антон хотел вылечиться. Арсению давали хорошие прогнозы, говорили, что при хорошем раскладе, Антон вылечится и им останется только наблюдаться у нарколога. Новый год Антон провёл с Арсением в стенах больницы. Антон до больницы не хотел жить. Теперь хочет. Антон начал поправляться. Арсений каждый день навещает Антона, это помогает парню. И он чувствует себя лучше с каждым днём. ***       Но сейчас я стою на кладбище. Стою перед довольно свежей могилой, а рядом со мной Арсений. На нём чёрная одежда, а в руках букет из двадцати роз. На могиле написана страшнейшая информация.

Антон Шастун

19.04.1991 — 17.10.2022

Покойся с миром, Ангел.

      Антон и вправду умер, как рассказала мне Вика, а позже и сам Арсений. Сердце парня не выдержало и тот скончался в больнице, на руках мужчины в больших муках.       Я долго плакал на могиле, после ухода мужчины, вспоминая того парня, в которого был когда-то влюблен совсем невинной, детской любовью. Те чувства оставили осадок на всю жизнь. Сейчас моя первая любовь была мертва, как и любовь Арсения Попова. Погребена в земле на веки, без надежды вернуться.       Эта история должна послужить примером, ужаснейшим примером того, что наркотики это ужаснейшее, что может произойти с человеком. Спасения в них вы никогда не найдёте, а только причините большую боль всем своим близким и в первую очередь себе. Не думайте, что вы особенный и легко бросите, нет. Никто никогда сам не бросал. Без посторонней помощи человек не спасётся. Наркотики дарят лишь притворное чувство счастья, а после только больше боли.