Песня земли нездешней

В таверне городской напитки хмельные рекой лились. Собрались здесь воины, кому не сегодня-завтра на смертный бой идти. Веселились воины, смеялись. Подвигами былыми и будущими кичились. Над врагом потешались, грозились в бегство его обратить позорное. Кровь во всех кипела – наконец, стянулись долгожданные войска к городу, да и весть пролетела, что не будет Беловолк с победой тянуть, ведь легко должна она ему даться. В одном лишь углу сидели гости, на чьих лицах не видать хмельного веселья было. Это те были, кто рад бы в бой пойти, да по службе в тылу оставаться должен, ибо были они стражниками, дозорными королевскими. Всего четверо их здесь собралось. Пустельга, молодой самый, длинный не в меру, нескладный на первый взгляд, но в переделках бывавший, арбалетчик меткий; Лунь, белый, как птица, что имя ему дала, друг верный Ястреба и командир за ним следующий; Коршун да Осоед – близнецы-братья родные, но разным духам под крыло попавшие, оба четвёртый десяток лет разменявшие, усатые да с проседью. Поигрывал рыжий Пустельга обрывком кольчуги малым, по столу им позвякивал, да говорил, хмурясь: - Нам войны не видать, как ушей своих. Будем, точно девки да дети малые за стенами городскими сидеть, разве что от мух назойливых покои королевские защищать. Надоело! – кинул в сердцах он кольчужный лоскут, прогремел тот по столу деревянному. - Не о том печалишься ты, Пустельга, - сощурил Лунь глаза свои васильковые, немало сердец девичьих покорившие, немалых забот мужьям белоземельским стоившие. – Ждали мы войны этой, Земли Алой жаждали, да только думаю я теперь, что без нее бы нам пожить еще. - О чём ты говоришь? Как так – без войны еще? – вскинулся Пустельга, кулаком по столу стукнув. – Мало мы ждали? - Полно тебе, - одёрнул его Лунь. – Ты сам посуди, времена нынче какие? Думаешь, просто так король наш с войной торопится? Боюсь, не победа, не гордость воинская в бой его зовут, а рана на сердце наболевшая. Много с такой навоюешь… - Не может быть того! – Пустельга воскликнул. – Прогнал Беловолк невесту свою, да так ей и надо, нечего было по генеральским сыночкам шастать! Не верю я, что король из-за девки… - Тихо ты! – оборвал его Лунь. – Будешь тут сплетни базарные нам повторять! - Ястреб услышит, наплачешься, - усмехнулся Осоед, ус на палец накручивая. – С детства он Соловушку знает. Он за нее перед королём-то головой поручился. - Быть того не может, - притих удивленный Пустельга. – И что же? Поверил ему король? - Не поверил, - бросил хмуро Лунь. – Выгнал он командира нашего, велел впредь не вести речей таких и в не свое дело не лезть. - Чудом не разжаловал, - добавил Коршун. Неразговорчив он был обычно, да тут видно и его досада заела. – Ценю я государя, как воина его всячески уважаю, да только затмила обида разум его. Языков злых наслушался, друзей с врагами перепутал. - Не боишься теперь правду-то говорить, - брат его прервал, - когда Полоз у Беловолка в чести, а Старый Лис не сегодня-завтра к лесным духам направится? Совсем плох с горя старик стал. Уйдет Лис – Полоз тут полную власть обретет. Еще до нас доберется, помяните слово мое. Крепко он Ястреба не любит и нас, стало быть, вслед за ним. - Пустил бы я пару болтов в грудь Полозу этому, - мечтательно произнёс Пустельга. – А лучше один в сердце, а второй в язык его поганый, чтоб и в краю лесных духов слова более вымолвить не мог… - Эй, длинный, что это ты генерала нашего оскорбляешь? – солдат захмелевший с кружкой в руках к столу их приблизился. – Вам, крысам, в норе отсиживаться, пока он жизнью своей за государя рисковать будет! - Это кого ты крысой назвал? – в мгновение ока на ноги Пустельга вскочил, да так, что опрокинул стул, на котором сидел. Хотел было Лунь остановить товарища своего – да поздно было. Кинулся Пустельга на обидчика. Да тот тоже не один пришел: половина таверны на помощь ему поднялась. Драка завязалась нешуточная, да разогнать ее некому было – стража-то в меньшинстве да одной из сторон оказалась. Хозяин таверны бутыль вина дорогого самого ухватил да в погреб – отсиживаться. Стражников всего четверо было супротив солдат многих. Избили их, повязали быстро да к начальству поволокли – жаловаться. Не знал об этом Ястреб, командир их. В ту пору в городе его не было. Отправился он вечером в святилище опустевшее, где шаманка Куница прежде обреталась. Сам не знал, зачем ноги туда понесли. Свечу зажечь, наедине с собой многие печали обдумать. А беды и впрямь множились. Немного времени прошло с тех пор, как расторг помолвку с Соловушкой Беловолк – слёг Старый Лис от расстройства, не вставал почти. Пока еще от короля к нему за советом посыльные ходили, да только не то все это было. А после еще охота случилась. Ястреб с дозорными своими короля и придворных его охраняли. Да тут откуда ни возьмись стрела из-за деревьев прилетела. Едва успел Полоз Беловолка на землю толкнуть да телом своим закрыть. Обошлось, к счастью. Вот только стрелявшего так и не поймали – скрылся он бесшумно, умело, так, что даже места, откуда стрелял он, не нашли. А на стреле той, что в короля выпущена была, змейку Ястреб разглядел. Вырезанную на древке тонко-тонко. Ястреб не сомневался, что история со стрелой Полозу на руку, и тот сам же ее, скорее всего, и подстроил. Да только змейка совсем покоя дозорному не давала. Готов он был об заклад побиться, что видел уже этот рисунок. И не к добру воспоминание это было. А тут еще слова Куницы прощальные про змею алую… Не хотел Ястреб одно с другим связывать, больно противно ему было. Но здесь и слепой цепь единую увидел бы. Такие думы дозорным владели, пока к святилищу он шёл. Ночь лунная была, в лесу красиво и видно все почти как днем. Только избушка Куницы сиротливо чернела, да в святилище свечи угасли, пучки трав засохли. Не было хозяйки здесь больше. Запалил Ястреб свечи заново да стоял, глядя на их пламя, думал: «Хотел Полоз власти да почёта, да полбеды в том еще. А если с врагами-алоземельцами он в сговоре? Прежде и думать я о том не посмел бы, а ныне что делать? Короля предостеречь – одним словам не поверит, вконец осерчает. Да и все-таки ошибиться можно, проверить бы догадку свою для начала… Вдруг все-таки не были они заодно, Полоз да стрелок. Вот если бы стрелка того выследить. Нелегко мне это сделать. Но, Полоз, не сносить тебе головы, если и впрямь предал ты! Дай только время, найду я к задачке решение». Вдруг шорох тихий за спиной у Ястреба раздался. Резко оглянулся он, рука сама на рукоять меча скользнула. Да только нечего бояться было. Всего лишь куница лесная в святилище забралась. Много в этом лесу их было, зверьков кровожадных. Встала куница на пороге, мордочку точеную подняла и смотрит. Ястреб ей улыбнулся. - Что, зверь? Небось прикармливала тебя матушка, а ныне голодаешь? Придется вспомнить тебе про охоту лесную. Самой себе пропитание добывать. Лень она, знаешь, ни человеку, ни зверю в голоде не помощник… Куница голову на бок склонила, а затем повернулась, пушистым хвостом махнула и выскочила за дверь. Да через мгновение вернулась и снова на Ястреба смотрит. Удивился стражник. - Никак пойти ты меня с собой зовёшь? Ну так и быть, - он сделал шаг ей навстречу, - Пойду с тобой. Показывай… …Побежала куница впереди, а человек за ней. По тропинке лесной, затем в чащу, да вниз по склону оврага, куда луны свет не доставал почти. Там нырнула куница в заросли – да пропала. - Хех, хитрая какая, - Ястреб усмехнулся. – Ну, дальше что? Зачем ты меня сюда привела? Прежде чем слово договорил он, земля под его ногами дрогнула и светиться начала. Не успел Ястреб испугаться: короткое мгновение продолжалось это, а после дрожание прошло, а свет в фигуру знакомую соткался. - Куница-матушка, ты ли это? – изумленный стражник едва выговорил. И сразу голос услышал. Да только не ушами, а точно в мыслях своих: - Искать меня не ищите. Собрала змея дань кровавую. Теперь выслушай меня, да сделай то, что я скажу. Поди к другому краю оврага. Лежит там коряга свежая, с корнями из земли вырванная. Если корягу ту оттолкнуть да землю раскопать, найдешь там мою могилу. Да только не нужно сейчас это делать. Как в город вернешься, подробно дорожку сюда зарисуй, наподобие карты. Отдай надежному человеку на хранение. Придет время, найдут мою могилу. Но прежде не тревожьте ее, чем необходимо будет. Это первое. Теперь второе. Как пойдешь обратно, в избу мою загляни. Под лавкой, к окну ближе, неприметная коробочка запрятана. В ней порошочек заговоренный. Ты его возьми и у себя храни. Насыпь себе щепоть в ладанку, на шею ее повесь и не расставайся с ней никогда. Зелье то непростое. Любое снадобье шаманское обезвредить может. Но против ядов обычных бессильно, не забудь. Сказала – и растворилась, точно и не было ее. Ястреб так и замер в оцепенении. Не знал он, что мертва шаманка, не ждал встречи с умершей. Но всё-таки запомнил, что сказала она, коробочку забрал и дорогу запомнил. Да обратно в город потихоньку побрел. *** Король Беловолк день с ночью попутал, в трудах своих отдыха не зная. Как с утра Полоза позвал к себе, так до полуночи и просидели они, за картами да планами военными. Задачу воинам король нелегкую ставил: захватить земли вражеские вплоть до города-Зареченска, где ныне сам Рысь-король обретается. Да только до Зареченска того два пути было. По реке да по тракту, сквозь многие укрепления вражеские один лежал. Многих сражений и крови большой стоил. Второй же – сквозь топи и болота гибельные вёл, в лесах непроходимых. С болот едва ли враги нападения ждали. Даже с проводниками умелыми армию целую сквозь топь не протащишь, а уж без них это и вовсе погибель верная. А проводников тех кроме как на Земле Алой взять-то и негде было, ведь недавно белоземельцы к этим болотам подступили, прежде принадлежали они и то, что за ними, королю-Рыси. - Как думаешь ты, Полоз, рискнет брат мой Рысь через болота пройти да в тыл нам ударить? – спросил Беловолк советника. Рысь-король нынешний трусоват был да и, признаться, силами теми не обладал, но Полоз, дружком своим Кречетом наученный, иное ответил: - Смел и хитер Рысь-король. Да самолично я столкнулся с войсками его, что через болота на нашу землю шастали. С запада ему нападать на нас несподручно, на крепости наши – недёшево, а вот через топи – верно так и поступит он. В том я уверен. Задумался Беловолк. Не видел он прежде храбрости особой за Рысью, но Полозу привык доверять издавна. Что Рысь-король смелости и отваги до сих пор не являл, могло быть и признаком хитрости великой. - Сможем ли мы земли наши с востока защитить, а, Полоз? – вновь король спросил. – Нам бы Болотную крепость укрепить да на месте сожжёной деревни еще одну крепость выстроить. Как успеть это до того, как дерзнет Рысь к нам сунуться? Вздохнул генерал. - Земля там болотистая, мягкая. Можно крепость строить, но только трудно то будет и долго. Король-Рысь раньше напасть может. Ты не печалься, государь. Есть у меня идея хорошая. - Какая же? – Беловолк взгляд от карты оторвал и на Полоза взглянул пристально. - Шамана тебе разумного, государь, найти надобно, - Полоз ответил. – Шаман тот мираж создать может, будто войск там без счёту, да новая крепость готова. А мы в то самое время под прикрытием колдовским не спеша строить начнем. - Большими силами обладать нужно, чтобы видения такие каждодневно насыласть, - Беловолк возразил. – Или, быть может, имеешь ты кого на примете? - Имею, государь, - кивнул ему Полоз. – Друг мой старинный, с окраин местных. Встретился с ним я недавно. Оказалось, шаманом он стал, да сильным. Ты призови его к себе – не пожалеешь. - Состоит на моей службе колдунья-Куница, - король ответил. – Занято место придворное. - Ушла она, государь, - воскликнул советник, - и не вернется боле! Что же нам, из-за нее нападению подвергнуться?! - Не властен я такие законы нарушать, - сказал король, как отрезал. – Шаманский договор с правителем не на словах заключается. Разрушит его только желание Куницы или смерть ее. Но ни живой, ни мёртвой покуда не видел я ее. Если шаман твой по доброй воле помочь согласится, благодарны ему будем. Но взять его на службу не могу я, пока прежняя шаманка от места своего не откажется. Или ты хочешь под удар город наш поставить и власть мою? - Не хочу, государь, - вздохнул Полоз. - Утомился ты верно сегодня, генерал, - хмурясь, король произнес. - Иди отдыхать. Завтра с утра раннего снова тебя жду, не додумали еще кампанию мы нашу. Поклонился Полоз королю, да вышел из его покоев. Оно конечно, место помощника Кречету всё ту же возможность давало к королю близко находиться. Да только не нравился Полозу Беловолка настрой. «Что ж так вцепился он в шаманку прежнюю? Подозревает что?» - думал генерал с тревогой. У кого совесть нечиста, у того и страх быть пойманным велик, не сделаешь тут ничего. Только вернулся генерал к себе – посыльный к нему от человека доверенного. На пороге поймал. Так мол и так, случилась драка в таверне. Люди Ястреба в том замешаны, они зачинщиками-то и были. Четверых повязали. А драка та началась из-за слов недобрых про генерала Полоза. - А что сам Ястреб, его с ними не было? – строго генерал спросил. - Его искали, найти не могут, не в городе он, - посыльный ответил. – И куда делся, не знает никто. - Ах вот как, - улыбка недобрая губы Полоза растянула. – Тогда как при дворе появится – сразу его ко мне. Да только прежде вот что сделайте… *** Глубоко за полночь Ястреб вернулся. Ко двору не пошёл, в кои-то веки решил дома заночевать. Не любил Ястреб одинокий и пустой приют свой. Где-то далеко на севере другой остался, веселый, приветливый. Там матушка с отцом, там сёстры младшие. Уже годков пять как не видел родных своих Ястреб. С тех пор, как на службу дозорную попал, жил то здесь, то там, только отчий дом на пути его не оказывался. Неожиданно встретил его свет огней в окнах. Удивился Ястреб: кто это на ночь глядя в гости наведался? Зашел – а там Соловушка. Бледная, напуганная, руки нервно платок комкают. - Случилось что? – с тревогой дозорный спросил. А она губы поджала, чтоб не заплакать: - Отец… плохо ему совсем. Не знаю, до утра доживёт ли… Лекаря я к нему позвала, а после к тебе бегом. Отец настоял, что увидеть тебя хочет перед смертью. - Сбереги тебя Лесной Хозяин, что же такое говоришь ты?! Как так – смертью?! – не сдержался Ястреб. – Я немедленно иду к нему. …Старый Лис со смертью поторопился однако. Когда Соловушка с Ястребом прибежали, уже и лекарь от него ушёл. Невероятное облегчение оба испытали, а Лис посмотрел лишь виновато, а потом сказал: - Ну что же, Ястреб наш ясный, ты уж не обессудь, не обижайся на старика. Испугался я, к жизни-то, знаешь, привык как, расставаться теперь жалко. Да ты садись, разговор к тебе всё равно есть. Соловушка, дочка, сходи пока за водой, ужином накормим Ястреба нашего, голодный он, поди ж. Соловушка поняла, что не хочет он при ней говорить. Послушалась отца, быстро за ужином ушла. - Что за дело у тебя ко мне, генерал? – Ястреб тогда спросил. Вздохнул старик. - Мёртв, стало быть, Чёрный Пёс. На место его пора человека другого ставить. Боюсь я, что Полоз-то своего королю насоветует. А там глядишь и меня заменят. Тогда житья тебе, Ястреб, совсем не станет здесь. Заклюют генералы-то по указке полозовой. - И то верно, - согласился Ястреб. – Заклюют. Только надеюсь я, недолго змее с волками ползать. - Хорошо, если знаешь ты, что делать, - одобрил Лис. – Ты парень не глупый, верю я в тебя. Только вот что, ты прямоту-то свою забудь, не тот человек Полоз, чтоб в честном бою его одолеть. У меня конечно свой интерес. И прежде я Полоза не любил, теперь же и вовсе ненавижу, но мне не бороться с ним ныне. А ты еще можешь. Глаза твои зорки, людей у тебя толковых много. Пора за Полоза всерьез браться. Что бестолково за ним наблюдаете? Если не можете дождаться, пока он оступится, оговорите его попросту. Ложью то если и будет, то небольшой. - Как так – оговорить? – не понял Ястреб. - Да обыкновенно, экий ты недогадливый, - Лис рассердился. – Как дочку мою оговорил он. Хоть алоземельца к нему подошлите, да пусть подкупить его попытается. А даст согласие – тут-то и попался. - Поздно, генерал, мысль эта к тебе пришла, - Ястреб головой покачал. – Боюсь, давно продался он алоземельцам-то. - Не шутишь ли ты, дозорный? – строго старик спросил. - Не шучу, генерал, - Ястреб ответил да рассказал случай на охоте недавний. - Плохо дело, - нахмурился Лис. – Встать я завтра попробую, до Беловолка дойти. Иначе гад ползучий нам всю войну загубит. А ты подумай, Ястреб, над словами моими. Вода под лежачий камень не течет. Надо подтолкнуть Полоза, чтоб выдал он себя. - Думаю, есть у меня один способ, - помедлив, Ястреб ответил. – Правда тем я себя под удар поставлю. Зато возможно за руку его схвачу, да зубы ядовитые выдеру и Беловолку самолично доставлю. …Через некоторое время вышел Ястреб от Лиса, да Соловушку к себе подозвал. - Дай мне, Соловушка, перо и бумагу, - попросил он. – Нарисую я карту тебе одну. Ты сохрани ее у себя, да ни при ком о ней не вспоминай. На карте той куницына могила отмечена. Ахнула Соловушка: - Да неужто… - К несчастью нашему, - Ястреб голову опустил. – Убита она человеком одним, из Алых Земель пришедшим. Я духа ее в лесу встретил. Он и привел меня на могилу. Но знаю, не хочет Куница, чтобы нашли ее тело прежде времени. Того человека… я лично выслежу и с него спрошу. А ты храни карту, да молчи, только когда нужда будет, в нее заглядывай. Поняла ли? - Хорошо, Ястреб. Сделаю, как надо, - кивнула Соловушка. *** На следующий день, едва Ястреб ко двору пришел, как сразу с Полозом столкнулся. Даже искать его генеральским слугам не пришлось. - Что же ты, капитан, людей своих в узде не держишь? – с укоризною Полоз сказал. – По кабакам они вместо службы шляются, драки пьяные устраивают, вместо того, чтоб порядок беречь. - А я, генерал, историю другую слышал, - Ястреб парировал. – Будто люди мои, на вечер отдыхать отпущенные, вчетвером нескольким десяткам твоих противостоять вынуждены были. А те, хмелю напившись, полезли к ним с кулаками. А еще я знаю, что повязали моих людей и в темницу бросили, а своих ты всех невиновными выставил. Еще и золота им роздал за службу хорошую. Что за обычай такой, за пьяную драку награды удостаиваться? - Люди твои, Ястреб, слова себе оскорбительные позволяли, - Полоз прошипел. – Была бы моя воля, не сносить бы им головы. Да и тебе, их командиру, тоже. - Коли виноваты люди мои, я с них спрошу. А твоей воли надо мной нет, к счастью, я лишь государю нашему подчиняюсь. Так что о себе ты лучше заботься, генерал, - Ястреба злость взяла. - Что же мне о себе заботиться, - зло Полоз спросил, - никак угрожать ты мне выдумал? - Угроза тебе то или нет, позже увидим,- вскинул голову дозорный, - а ты пока, генерал, задумайся, о чём говорит тебе имя Медянка. И если ты посольство вспомнишь давнее, то нет, так далеко копать не стоит. Ты о нынешнем подумай. О том, что недавно совсем случилось. Вздрогнул Полоз, имя услышав. Снова страх им вчерашний овладел - да только еще сильнее, – что знает уже всё Ястреб. От взгляда дозорного не ускользнуло то, как лицо Полоза изменилось. Не думал он, что всё просто так получится. Продолжил: - О, вижу, вспомнил ты. Тем лучше. Так вот, Медянка тот – преступник и враг наш из Алой Земли. Поймаю его – на эшафот он пойдет. Смотри, генерал, как бы тебе компанию ему не составить. - Э, Ястреб, Ястреб, ты дурное-то на меня не думай, - спешно Полоз спасать положение решился.- Какой-такой Медянка, я только посланца помню, давно было то. Я вот сейчас подумал, людей твоих и впрямь ни за что взяли, я дам приказ, чтоб освободили их. - То мысль хорошая, - хищно Ястреб на это усмехнулся. – Благодарен я тебе буду, генерал. Ты бы еще с Соловушки обвинение снял, тобой на нее возведенное. - Ястреб, опять за свое ты взялся? – раздался в тот же миг голос гневный. – Как смеешь ты на генерала моего напраслину возводить? Ни при чем он тут, а что виновна девица та, которую так отчаяно ты защищаешь, то я своими глазами видел, как тебя сейчас. Оглянулись Полоз с Ястребом одновременно – а там Беловолк стоит. От ярости только что молнии не мечет не хуже шамана. - Прости меня, государь, - склонился в поклоне Ястреб. - Сожалею я о несдержанности своей. - Вон пошёл, - Беловолк бросил. - И правда, не серчай на него, государь, - принялся Полоз упрашивать, когда остались они вдвоем с королём. – Он ныне сам не свой, не ведает, что творит-то. - Не ведает, говоришь? – всё еще гневно Беловолк спросил. - Сам посуди, государь, - вкрадчиво Полоз продолжил. – Слов он твоих не слушает. Меня в преступлениях вымышленных обвиняет: то ты сам видел. Так это еще как-то понять можно было, каждый ошибиться может. Так он еще не помнит ничего или помнит странное. - Что ты имеешь ввиду, генерал? – гнев короля сменился удивлением. - Помнишь, когда донес он тебе, что в вылазке моей шаманы на меня и войско мое напали? А шаманов на самом деле не было никаких? – напомнил Полоз. – Так вчера еще того хуже вышло. В таверне он с людьми своими сидел. Мои солдаты там же отдыхали. Так вот завёл Ястреб речи гневные, для тебя, государь, оскорбительные. Не сдержались люди мои, в драку полезли. В том виновны они, разумеется, но оправдывает их то, что тебя защитить хотели. - Не знал я этого, - Беловолк нахмурился. – И что же, сам Ястреб речи оскорбительные вел про меня? Ничего ты, Полоз, не путаешь? - Не может ошибаться столько людей сразу, - Полоз ответил. – Любого ты из моих спроси, кто давеча был в той таверне. Только сказал Ястреб то и забыл сразу. Представь себе: драка идет, а он из таверны один вышел и в ночь ушел. Вернулся под утро только. И что было в таверне той, не помнит. Не был там, говорит. Усмехнулся король. - Так то не не в себе он, а хитёр сверх меры. Коли так всё, как говоришь ты, пора крылья Ястребу подрезать. Видать полёт высокий голову-то ему вскружил. - Может быть и так, государь, - почтительно Полоз согласился, - и всё-таки думаю я, что не в себе он. Не предатель он, но болен, в том я уверен. На должности своей умом повредился. Во всех врагов видит. Миражи ему являются. Не помнит того, что только что было, а помнит то, чего не было. Но если не веришь ты – изволь сначала убедиться. Не подрезай крылья сразу. Понаблюдай за ним. Недолго пройдет прежде, чем выдаст он себя. А словам его пока не доверяй. В три раза подозрения его уменьшай. С такой говорил Полоз уверенностью (страх-то за шкуру свою старательности ему добавил), что поверил Беловолк в навет этот, согласился Ястреба проверить. А Полоз потом, после разговора с королем, со всех ног к Кречету бросился. Хорошо было врага сумасшедшим перед всеми выставить – да только чтоб королю доказать, что невменяем Ястреб, без шаманских умений не обойтись было. Ястреб же немедля в темницу отправился, людей своих полозовым приказом освобождать. Охрана, конечно, воспротивилась: мол по какому-такому праву ты нами распоряжаешься, дозорный, мы тут генералом поставлены, а другого его приказу не слышали. Блеснули гневно глаза Ястреба янтарные. - Неужто вы, тюремщики, во лжи меня обвинять вздумали? Или сказать хотите, что примерещился приказ мне генерала Полоза? Немедленно темницу отоприте! Иначе доложу о неподчинении вашем, сами под арест отправитесь. Переглянулись стражники, да Ястреб толково сказал. Делать нечего, открыли темницу они. Вышли оттуда Лунь, Коршун и Осоед. - А где четвёртый? Где Пустельга? – Ястреб нахмурился, вновь к стражникам тюремным обращаясь, да тут Лунь подоспел: - Командир, они люди подневольные, не виноваты. Нет здесь Пустельги. Идём, после расскажу тебе, где он. Когда тюрьму дозорные покинули, отправил Ястреб братьев по домам: обоих жены с детьми со вчера дожидались. Луня же задержал, с собой во дворец Беловолка взял, чтоб дела обсудить насущные. Тогда и о случившемся Лунь Ястребу поведал: - Как притащили нас вчера, бросили меня с близнецами в одну темницу. А Пустельгу в соседнюю: не больше трёх у них в одной-то запирать положено. Никак Пустельга униматься не хотел. Все через стену скребся, через отверстие малое переговариваться с нами пытался. Да говорил странное что-то, что мол оборотень с ним в темнице сидит и может нору под стену вырыть. Я толком не понял ничего, ругнулся на него, спать велел идти. А утром стража шум подняла, что заключенные сбежали. Пустельга стало быть и оборотень этот. - Оборотень? – удивился Ястреб. – Кто ж это у нас оборачиваться-то еще умеет? - О том не знаю, - Лунь плечами пожал. – Да пустяк это все, долго Пустельга не набегается, вернется, как узнает, что нас освободили. Как Полоза-то ты уговорил? - Пригрозить ему пришлось, - Ястреб ответил и пересказал разговор, что между ним и генералом давеча состоялся. - Зря ты это командир, ой зря, - Лунь даже испарину со лба стёр. – Предупреждён он теперь, следы спрячет да по тебе ударить может. - Пусть прячет следы, мне всё и так известно, а так хоть вредить поостережется, - пожал плечами Ястреб. - Некстати нам гадости его накануне войны-то. Слышал я, утром сегодня войска выдвинулись, якобы осада крепости приграничной грядет. Будут скоро сражения, и если осторожен будет Полоз – тем лучше, не сильно государю нашему навредит тогда. А что меня касается... пусть ударит. Я готов к тому буду. За руку его поймаю – тогда уж не отвертится. Вздохнул Лунь, но ничего на это не ответил. Ястреб открыто нападает, это змея по зарослям да канавам прячется и кусает тайно. И ничего ты с этим не поделаешь, природа их такая… Надеялся он только, что знает Ястреб, что делает, и не даст змее прежде укусить себя тайно. Вдруг осекся командир дозорных да через плечо тревожный взгляд бросил. - Случилось что? – насторожённо Лунь спросил. Рука сама к мечу на поясе потянулась – по привычке. Молчал Ястреб. Потом медленно выговорил: - Друг мой, странное мне почудилось. Сила, шаманской подобная… - Ах это, - Лунь отмахнулся. – Слышал я, стража между собой переговаривалась, что нового шамана ко двору Беловолк пригласил. Куница-то, матушка, нас покинула. - Скорее всего, верно предположение твоё, - сразу Ястреб согласился. – А что за шаман-то, не говорили? - Да вроде как Полоза знакомец. - Ах вот оно как повернулось, - Ястреб протянул. – А знаешь, знакома мне сила эта. Недавно совсем ее чуял. Ах, Полоз, Полоз, теперь и Медянку ловить мне не придётся, раз сообщника своего ко двору ты привел. Лунь усмехнулся над тем незаметно. Помнил про Медянку он. Позабавила фраза его командирская. *** Не желая лишь на колдовство шаманское надеяться, велел Беловолк войскам в крепость Болотную выступать. Не всем, конечно, лишь самой части малой, но то показывать не велено было. Напротив – отправилось войско в путь с блеском да шумом, со знамёнами да под звуки барабана. Гордо вышли они из города, важно по тракту шествовали. Старались командиры их. Громко приказы отдавали. Покрикивали, если проявлял кто нерасторопность. Когда же вступили они в крепость, стали туда же подводы гнать, с припасами якобы, марши да смотры устраивать. Всё делали, чтобы думал враг, точно войско огромное собралось здесь, то ли крепость беречь, а то ли в атаку скорую, немалую отправляться. На самом же деле совсем иначе кампанию свою Беловолк планировал, совсем в другом месте атаку готовил. Знал и Полоз о планах королевских. И Кречету рассказал о том. Шаман было думал Медянке послание отправить, чтобы предупредил тот короля-Рыся, но потом иначе решил. Одну победу малую Беловолку подарить следовало, чтоб убедился он в преданности Кречета. Далекая крепость пограничная, шаман рассудил, исхода войны не решает, пусть достается белоземельцам. «Затем с лихвой долг с них спросим», - так Кречет подумал. Утром того же дня, как ушло воинство обманное из города, шамана Полоз королю представил. Серьезно к той встрече колдун подготовился. Доспех свой кожаный на плащ шаманский заменил, вместо кинжалов посох взял. Миража себе добавил, седину благородную в волосы. Явился Беловолку на глаза старцем почтенным. В ноги королю поклонился, в преданности своей заверил. Король-то, Полозом подготовленный, Кречета принял благосклонно, но объяснил, что помощь лишь добровольная требуется, ибо не расторгнут договор прежний. Да что проверить силу шамана желает, прежде чем к делу его применять. На всё согласился Кречет с улыбкой смиренной. Первое задание король шаману дал: узнать, кто в городе этом в зверя перекидываться умеет, да к вечеру доложить о том. Вышел Кречет от короля, да бродить по дворцу для начала отправился, на придворных смотреть. Вот тут-то и заметил оборотня первого – дозорного королевского, что со своим подчиненным беседовал. В лицо-то их Кречет не знал, конечно, а что дозорные, по виду их догадался. А вот что духами командир отмечен, запомнил. Когда к вечеру, задание выполнив, он к Полозу в дом вернулся, то рассказал о виденном. - Еще и оборотень он на мою голову?! – генерал воскликнул, ладонью по столу хлопнув. – Теперь понимаю я, как быстро он, молодой такой, прочих обскакав, тысячником сделался. - Что оборотень – так ему хуже, - Кречет плечами пожал. – Не хочешь ли ты, Полоз, над врагом своим поглумиться, когда сделаем мы то, что задумали? - Как же я над ним поглумлюсь? – не понял Полоз мысль кречетову. - Когда король Беловолк уверует свято, что не в себе дозорный Ястреб, - объяснил Кречет, - и ты дозорного сего якобы под присмотр себе возьмешь, я его насильно в птицу обращу и вид ей иной придам, чтоб не узнал его Беловолк. Будет птица дома у тебя жить, и делай с ней, что пожелаешь. Идея эта понравилась Полозу. Засмеялся он: - Мышей жрать заставлю и в клетке держать буду. Пусть знает, как угрожать мне, генералу великому Белой Земли! - И Алой тоже, - Кречет подсказал услужливо. – А Белой, возможно, и король в скором будущем. Гордо Полоз голову вскинул. Ласкали слух слова ему кречетовы. - Теперь слушай, делать что будем, - Кречет оглянулся воровато, точно боялся, что следят за ними. Затем из мешка поясного флаконы достал хрустальные. – Не сегодня – завтра сражение Алой Земле король Беловолк даст. И, несомненно, победителем выйдет. Да не удивляйся ты так! Нам надлежит ему поддаться, тем вернее после победа наша будет. Так вот, после победы той, несомненно, пир будет. - Верно толкуешь, - Полоз слушал внимательно. – Непременно пир будет. - На пиру том, - Кречет продолжил, - вот это зелье ты Ястребу в питье добавишь. Оно разум дурманит и злобу великую в человеке рождает. Пусть из верных тебе людей кто Ястреба задерет, словом или толкнет, к примеру, случайно. Хватить этого должно. Ястреб с зелья этого на человека того накинется, и хорошо, если вокруг никого не поубивает под горячую руку. Вот тут тебе и вязать его самое время, тут уж у Беловолка сомнений не останется. А после, когда в твоих руках Ястреб окажется и в птицу его я оберну, будешь ему в еду и воду вот этого зелья по капле добавлять. Дурман это сильный. Редко-редко с него просыпаться птица будет. Да в человека обратно не перекинется, сил не хватит. - Хорошо ты, Кречет, придумал, - улыбнулся Полоз. – Так все и сделаю, как ты ныне сказал. *** Долго у моря погоды белоземельцы ждать не стали. За три дня король Беловолк войско свое подготовил. Рано на рассвете выступили, крепость Приречную атаковали. Небольшой она была и расположена не слишком удачно для защитников своих. С одной стороны с реки подойти удобно, с другой - по земле окружить войсками легко. В сумерках воинство приблизилось, быстро напало – алоземельцы едва глазом моргнуть успели, как полетели в них снаряды каменные, тяжёлые да горящие, как воины пешие, от стрел щитами прикрываясь, к самым стенам крепости подобрались, лестницы приставили да наверх устремились. Отчаянно защитники Приречной сражались, да только не выстоять им было. С реки еще лодьи подошли с орудиями метательными, да воинов на берег высадили – крепость была в кольцо взята. Затем тяжёлые винеи подогнали, чтобы ворота Приречной вынести. За несколько часов все кончено было, но бой на том не завершился. Собрались воины снова в лодьи, понесли их воды реки к Холмистой крепости, что на другом берегу расположилась. Да прежде туда пленного на челноке отправили с посланием, что мол взята Приречная, еще немного, Холмистую та же судьба постигнет – сдавайтесь, пока согласны мы жизни ваши пощадить. Не тут-то было. Прошла атака первая с берега речного. Град из камней ее встретил, ливень из стрел. И окружить-то крепость не окружишь, не Приречная это: закрывали крепость возвышения природные, холмы да остовы каменные. Да Полоз еще. С Кречетом-то на одну крепость договор был. А тут Беловолк атаку вторую спланировал, даже с генералом своим не поделился идеей. То ли в последний момент мысль такая ему пришла, а то ли и вовсе в свои руки все взять вознамерился, как встарь. В дурное положение Полоз попал. Не выполнять приказы королевские не может – все еще генерал он, все еще от Беловолка жизнь его зависит, - а с другой стороны Кречет и Алая Земля. Ну как передумает король-Рысь с Полозом дело иметь, за то, что не предупредил его об атаке второй? Начал тогда генерал осторожничать. Где действовать быстро надо – медлит, где срочный приказ отдать – ждёт. И делает все аккуратно – комар носа не подточит, никто Полоза в специальном бездействии не заподозрит – напротив, думает генерал напряжённо, каждый шаг свой планирует, людей сохранить жаждет. Так и захлебнулись две первых атаки в усердии полозовом. Затем передышка войскам небольшая вышла. Сильно много-то прохлаждаться нельзя было, чтобы не успели прибыть Холмистой на помощь силы Рыси главные, что прежде на крепость Болотную отвлекались. Вот в этот-то самый момент затишья предгрозового в Холмистой два воина алоземельских, вдоль стены прохаживаясь, о деле одном рассуждали. - А слышал ты, Кот, точно король неприятельский самолично на нашу осаду явился? – один из них говорил, мелкий и коренастый, подстриженный коротко, точно горшок ему на голову надели и по нему замерили. - Впервые от тебя сейчас узнал, - спутник его, который чуть моложе смотрелся, высказал. – За голову его поди ж награду большую выдадут. - Так-то оно так, - коренастый кивнул. – Да только, Кот, не выйдет ничего у нас. Как подберешься к нему ты? - Есть у меня одна идея, Бобёр, - Кот ему ответил. – Давай сейчас обратно вернёмся, там я тебе и поведаю. А то как бы не услышал кто и не помешал нам в войска Белой Земли затесаться… И быстро оба они удалились. Тут из-за груды, что прежде рабочими катапультами была, две головы высунулись – одна волчья, а вторая человечья, всклокоченная и рыжая. - Слышал, что удумали они, Волчонок? – с выговором белоземельским рыжий произнес и присвистнул немного от удивления. – Короля-то нашего извести хотят! Заурчал волк недовольно. - Да понимаю, понимаю, - замахал на него рукой Пустельга (ведь рыжий этот, несомненно, он и был). – Обижен ты на него сильно, я помню. Но говорил я тебе и снова повторю: зло все от бабы той, Соловушки. Если бы не она, не затмило бы глаза королевские, не погубил бы он отца твоего. Не на Беловолке кровь, а на девице этой. Да все они такие, только и губят нашего брата-мужика… На это волк заурчал уже одобрительно. - Но слушай, - продолжил спутник его,- совсем потеряли мы этих наглецов из виду. Давай-ка разыщем их. Не дадим им к Беловолку подобраться! Волк коротко взвизгнул, и обе головы снова исчезли, нырнув все за ту же покореженную груду. В этот же самый момент шум сильный раздался: в третью атаку пошли войска Земли Белой. В эту самую пору плыла лодья королевская, через реку к месту сражения переправляясь. И были на той лодье сам Беловолк и люди его из полка дозорного. Короля, стало быть, им охранять надлежало. - Ох, Пустельга бы обрадовался, - Осоед сказал, по привычке ус на палец накручивая. – Почти что в бой идем. Хоть и понятно, что сражаться нам особенно не придётся, так может хоть пара стрел сюда к нам залетит, а, Коршун? Но близнец его нахмурясь стоял, в холодные речные воды вглядываясь. - Что ж ты притих, братец? – Осоед усмехнулся. – Никак опять думы о приданом дочерей твоих тебя одолевают? За дочек над Коршуном часто потешались беззлобно. Было их у него без малого восемь возрасту разного. Всегда хотел дозорный сына – да только не получались мальчишки-то, всё девочки рождались. Любил и их отец без памяти, да о мечте своей нет-нет да жаловался друзьям да брату. Однако в этот раз иная дума Коршуна одолевала. - Где-то сам Пустельга ныне? - сказал он, усмешку брата точно и не заметив. - Надеюсь, не натворит он бед. Я ведь отцу его отдать сына в стражу насоветовал. Мол, присмотрю за ним. А так оно вышло… - Ястреб! – Лунь воскликнул, на небо показывая. Птица хищная и правда в тот самый миг в высоте появилась. Над лодьей кружась, медленно вниз спускаться стала, пока к Луню на перчатку не села. - С возвращением, командир, - глаза васильковые тайком улыбнулись. Затем опустил дозорный руку с птицей. Спрыгнул тогда ястреб в лодью, а после человеком обернулся. - Ну что, расскажешь, командир, что в сражении ныне видел? – Осоед мгновенно рядом оказался, точно более всех надо ему было. - Что ты волнуешься так, возьмём мы крепость, - над ним Лунь усмехнулся. - Да я не для себя волнуюсь, - Осоед нашелся. – Сыночки мои малые расспрашивать будут, мол, папка, как воевал ты сегодня? А мне и сказать-то им нечего… - Ну хитер ты, Осоед, - снова Лунь засмеялся. А Ястреб тем временем стоял мрачный, будто туча грозовая. - Неважно там. Атаки наши захлебываются. С приказами генерал Полоз медлит, не вовремя их отдает. Не приходилось мне боями такими командовать, и то вижу, где неправ он. - Не подействовали на него слова твои? – с горечью Лунь сказал. Знал он, что так все и будет. - Видать, не подействовали, - Ястреб вздохнул. – Пойду к королю я, пожалуй, расскажу ему, что за беда творится. Хотя не поверит он мне про Полоза, ой, не поверит… *** Чуть более Ястреб боялся, чем стоило. Не поверил Беловолк, что Полоз злонамерено медлит, командира дозорных в который раз отругал. А вот что излишне осторожен генерал его, сам осудил. Когда до Полоза добрался, решительно план ему менять велел. Была у Беловолка идея одна. Порой, войны ведя, крепости поджигали попросту: много дерева было в них, хорошо они горели. Но Холмистая нужна белоземельцам была неразрушенная, не в виде пепелища бесполезного. Выдумал тогда Беловолк не столько огнем, сколько дымом защитников крепости выкурить. Заодно и ослепить лучников их и прочих стрелков. Только закинуть снаряды дымящие с западу надо было, со стороны холмов. Ветер оттуда дул, с другого края весь дым унёс бы. А там сквозь холмы дорога одна лишь, да узкая. За это Полоз и уцепился, короля отступить уговаривая. Так мол и так, постреляют там воинов наших по одному, и кончится тем осада. Но непреклонен Беловолк был. Велел он повозки хитрые снаряжать: упряжка на одну или пару лошадей, щитами тонкими, но прочными с боков и сверху от стрел прикрыта, повозка с камнемётом небольшим и пара воинов, что снаряды в пращу грузят. Снарядом там камень служил, не слишком великий, смолой горючей политый да травой влажной обсыпанный. Летит камень такой не далеко, но сильно, и если вмажется в стену или куда упадёт – дымить будет долго, пока вода вся из травы и смолы не выпарится. Такие вот упряжки в обход пошли, чтобы через холмы по узкой дороге протиснуться, с тылу напасть. В то время с востока на крепость новые и новые атаки катились, одни других ожесточеннее. И здесь камнемёты стреляли так часто, как можно было закладывать снаряды в них. Стрелы горящие в ход пошли. Не причиняли вреда они большого, успевали тушить их защитники – да только дело свое делали, от стены западной алоземельцев отвлекали. К вечеру, наконец, громыхнуло. То подошли подводы хитрые. Всё вышло, как Беловолк задумал: дым едкий в крепость повалил, стал по ней рассеиваться. Думали было Алоземельцы, что пожар со стороны той поднялся. Туда тушить кинулись – с полей их снова горящими стрелами закидали. Сюда вернулись – дым. А белоземельцы тем временем башни подогнали. Спрыгнули на стены, у стрелков луки с арбалетами поотбирали, их самих вниз покидали. Пошел вскоре бой внутри крепости. В дыму, среди руин и тел пробирался Пустельга, волком сопровождаемый. Ловко двигался, незаметно скользил – сам Медянка одобрил бы, если б увидел. Когда поблизости никого не было, оглянулся на волка, тихо ему сказал: - Ну что ты зверем всё время да зверем? Не по себе мне. Хочу речь человечью услышать. Перекинулся б ты ненадолго, что ли? Фыркнул волк, отряхнулся. Миг – и встал перед Пустельгой юноша испуганный лет шестнадцати на вид, чернявый и угрюмый, точно и впрямь волчонок. - Пожар тут и драка. Страшно, - признался он спутнику. – Да волком я полезнее тебе, след убийц алоземельских учуять вернее могу… - Какой там след, - Пустельга вздохнул, веснушчатый нос наморщил. – Где ж их теперь искать, в беспорядке таком. Слушай, есть одна у меня мысль хорошая. Убийцы куда стремятся, м? - К Беловолку, - Волчонок за ухом поскреб. - То-то же! – палец Пустельга поднял с видом наиважнейшим. – И мы к Беловолку пойдем. Там укроемся и ждать будем. И как увидим, что кто на короля покушается, так и спасём правителя нашего, убьем неприятелей. Идёт? Просиял Волчонок. - Как здорово придумал ты, Пустельга! Но только можно, до места волком я побегу?... страшно же… - Можно, - милостиво Пустельга позволил. – Но как на месте будем, в человека превратишься. Кто мне советовать-то станет?.. А Кот с Бобром тем временем жертв себе высмотрели. Двоих солдат Земли Белой, что от своих отделились, убили, да забрали одежду их и оружие. Слегка не по размеру Бобру обмундирование было, но то его не расстроило – ведь дело осталось за малым. Вскоре сражение в крепости на убыль пошло. Немного осталось защитников её живых и не пленённых – да и те лишь до времени. Дым правда еще не рассеялся, когда Беловолк в крепость въехал. Тогда-то и заприметили короля и убийцы, и защитники отважные. С двух противоположных сторон подбираться стали. Беловолк же на стену взошёл. Традицией то было, что знамя победное, черное с белым и головой лисьей над крепостью захваченной сам командующий поднимать должен. Знамя королю снизу передали. Забрал он его – и в этот самый миг выхватил его взгляд движение странное. Двое солдат в доспехах белоземельских к стене подошли, да у одного нож блеснул – сейчас метнет. Понял Беловолк, почувствовал, что не успеет от клинка этого укрыться. – Смотри, Волчонок, вон двое крадутся! – Пустельга зашипел, в сторону от убежища их с Волчонком указывая. - Точно! – приятель его новоявленный подхватил. – С ножами! Сейчас зарежут! - Я им зарежу! – Пустельга арбалет достал, прицелился. …Вздрогнул Беловолк – да мимо него нож вражеский просвистел. А тот, кто этот нож метнул, с визгом по земле покатился, руку его болт арбалетный пронзил. Второй было наутёк кинулся, но и его стрела настигла. Воткнулась прямо в лоб, сразу насмерть его скосила. Тут точно очнулся король. - Живым взять второго! – крикнул он людям своим. – И тех, кто в них стрелял, найти и ко мне доставить! - Эээ, а чего это? – Волчонок испугался. – Чего он там кричит, нас-то зачем искать? - Не знаю, - Пустельга плечами пожал. - Ой… - вдруг глаза Волчонка округлились - всмотрелся вдаль он. – Не тех ты убил, Пустельга! - Как так – не тех?! – рыжий возмутился, да Волчонок пальцем ткнул: - Не станут ведь солдаты Белой Земли Беловолка убивать? - Не станут, - Пустельга согласился. - Вот, а ты своих убил! Смотри, они же в доспехах Белой Земли! - Уверен?! - Сам посмотри! Всмотрелся Пустельга. Перепугался не меньше Волчонка. - А и правда… Ох, духи, что же теперь нам делать? Понятно, что искать нас король велел! - Бежим, - решительно Волчонок сказал. – Как сюда пробрались, так и обратно выберемся. А там я в волка превращусь, ты мне на спину сядешь, так в леса и уйдем. - Хорошо, - рыжий кивнул. – Тогда не будем время терять. *** В честь двух побед Беловолк пир дать изволил. Конечно, то был не конец войны еще, но привык король поощрять воинов своих. Дозорных и охранные отряды оставив, прочим всю ночь праздновать разрешили. Много пива и яств, и даже вина дорогого, с Зеленых Земель доставленного, солдатам и командирам выставили. На пир тот даже Старый Лис явился: вновь ему немного полегчало, а люди его немалую роль в победе сыграли, ведь именно Лису лодьи речные подчинялись. Усадил генерала старого Беловолк по левую от себя руку, Полоз по правую сел. Ястреб и люди его пир королевский охранять должны были. Нельзя им было отвлечься, нельзя бдительность потерять, хоть каплю хмеля испивши. Бродили они неусыпно вокруг пирующих, а те, что званием помладше, вокруг крепости стражу несли, чтоб, если что, быстро о врагах предупредить. Да только понимали все, что не успеет Рысь-король так быстро воинство свое перекинуть. Не ранее, чем через два дня, гостей от него ждать надобно было, а за то время планировал Беловолк еще дальше на Землю Алую продвинуться. Больше, чем внешнего, внутреннего нападения король Белой Земли боялся, памятуя о том, что давеча случилось во время поднятия знамени. И хотя благополучно всё обернулось благодаря меткости скромного героя, который, правителя спасши, за наградой не явился, Ястребу особенно зорко следить за всем надлежало. Час пира миновал, второй. В самый разгар празднества, когда хмель рекой лился, речи торжественные звучали, прислужники туда и обратно сновали, чаши и блюда собравшимся поднося, к Ястребу Лунь подошёл. - Затянулся праздник королевский, - хмурясь недовольно, сказал он командиру своему. - Полно тебе, - с укоризной Ястреб ответил. – Одержало войско наше победу славную, что бы и не праздновать? Что сердишься ты, точно генерал Алой Земли? Фыркнул Лунь. - Да понимаешь, зазноба в городе у меня осталась. Муж-то ее сегодня вон, - взглядом указал он Луню на сотника из войска полозова, неподалеку пирующего, - здесь обретается. Я как взгляну на него, так думаю: ведь дома одна она мается, был бы я в городе – развеял бы скуку ее. Ястреб засмеялся: - Опять ты, Лунь, за свое. Ох и достанется тебе однажды от мужей оскорбленных да жён обиженных. Ничего. Потерпит твоя полюбовница на сей раз. Давай лучше квасу с тобой выпьем, раз хмельное сегодня нельзя, да и пойдем дальше службу нести дозорную. Мимо как раз пробегал прислужник. Услышал он пожелание ястребово, поклонился: - Слышал, хочешь ты квасу, господин. - Да, принеси две кружки, - Ястреб кивнул. - Одну принеси, - Лунь поправил. – Нет, командир, я пожалуй сразу пойду. Пить на пиру не хмельное – как с женой на разных постелях спать, - усмехнулся он. Быстро слуга обернулся. Сделал Ястреб глоток первый. - Хорош квас. Зря отказался. Только ушёл Лунь, как Коршун идёт. И тоже к командиру с вопросом: - Не нашли спасителя-то государева? - Нет, не признался он, - Ястреб ответил. - Не Пустельга ли наш расстарался? Из арбалета ведь убийцы ранены были. - Не единственный Пустельга арбалетчик в Белой Земле, - покачал головой Ястреб. – Не знаю я, где искать его, прости. Знаю, что как сын он тебе, но помочь пока не сумею. Вздохнул Коршун и тоже ушёл. Ястреб один остался. Кругами ходил, пирующих осматривал. Квас попивал. Не замечал он, что и сам внимания удостоился. Нет-нет да посматривал на него шаман новый, а после взглядом странным с Полозом обменивался. Ястреб ходил и ходил, как вдруг точно споткнулся. Затуманилось перед глазами его. Ком в горле поднялся, в голове помутилось. «Вот это да, - Ястреб подумал, страх лёгкий почувствовав. – Неужто отравить меня кто решил? Делать-то что? Нет у меня противоядия. Вот разве что снадобье куницыно в ладанке осталось. Приму-ка порошочек волшебный от греха подальше…» Достал свою ладанку, содержимое ее на ладонь высыпал да слизнул его для других незаметно. Быстро подействовало лекарство колдовское. В мгновение ока туман из головы ушёл, шатать Ястреба перестало. «Помогло, - дозорный подумал и принялся вспоминать, что про порошочек призрак говорил. – Раз так, значит зелье шаманское то было. Значит, это Кречет руку приложил». Не успел подумать, как мысли его прервал тот самый сотник, о жене которого Лунь страдал. Мимо проходя, налетел он на Ястреба – не то споткнулся, не то хватил лишнего, что на ногах стоять мешало. Еще и глянул гневно. Улыбнулся лишь Ястреб. Что с хмельного взять? Затем к мыслям своим вернулся. «Значит, решил Полоз счёты со мной свести наконец. Тем лучше, еще немного, и выдаст себя. Что яд в кружке моей был, не доказать теперь, надо шагу следующего ждать. Хотя…» Додумать мысль не успел: снова сотник тот же прошёл. И снова не то мотнуло его, не то сам споткнулся – и налетел на Ястреба. - Шёл бы ты проспаться, - беззлобно дозорный ему бросил. Тот глянул глазами дикими, дальше пошёл. «Не действует, - Полоз думал, за всем этим наблюдая. – Как есть, не действует. Говорил я Кречету, толкать мало будет. Да не похоже, что одурманен Ястреб. Нет, не годится план. Иное думать придётся…» А Ястреб тем временем, думая, как Полоза на чистую воду вывести, слугу давешнего углядел, что квас ему приносил. Крутился тот теперь вокруг Старого Лиса, ему услужить предлагал. «Ну подожди же, - Ястреб подумал. – Сейчас я посмотрю, где квас ты берешь, что в голову ударяет похуже медовухи крепкой». И тихо, внимания к себе лишнего не привлекая, за прислужником тем последовал. А тот, на цыпочках и озираясь, точно опасаясь слежки-то, в погреб спустился. Ястреб за ним. Дверь-то дёрнул и видит картину: стоят слуг несколько вокруг бочки пивной. Тот, за которым дозорный шёл, кружку передал. Сказал пару слов. Другой кружку перехватил, пива туда набрал да порошок какой-то всыпал. - Что это за рецепт такой хмеля нового, - гневно Ястреб сказал, на свет выступая. – Со мной поделитесь, хочу знать, что так пьянит надёжно. Не думал дозорный, что оружие ему против слуг бестолковых понадобится, хоть руку на эфесе меча и держал – на непредвиденный случай. Да только слуги те сразу за ножи схватились, как слова ястребовы услышали, и кинулись к нему быстро, чтобы не дать ему меч достать. Не тут-то было. Слуги, похоже, лишь ложками орудовали грамотно. Куда им против воина вооруженного выступить было. Даже меч Ястребу не понадобился: повыбивал он ножи из рук их запросто, самих в стороны раскидал. Через плечо оглянулся – не нападает ли кто со спины – а там шаман в дверях стоит. Свет на кончиках пальцев его, шепчет слова зачарованные. Отяжелели веки Ястреба. Руки опустились, в ногах слабость поднялась. В тот же миг подхватили его с двух сторон под локти, поволокли куда-то. Да дальше ничего не помнил он, в темноту глухую провалился. … Слуга к Полозу подбежал осторожно. Шепнул ему что-то на ухо. Кивнул генерал. Дождался он, пока Старого Лиса и прочих, кто слышать мог, рядом не оказалось, и, момент улучив, к Беловолку обратился. - Прости, государь, что праздник твой омрачаю, но есть у меня для тебя известие важное. Дозорный твой, Ястреб, самовольно с поста отлучился. Да после так себя проявил, что и не знаю, как доложить-то тебе об этом. - Что ты такое говоришь? – Беловолк нахмурился. – Устал я от этого Ястреба. Как посмел он с поста отлучиться? Что натворил еще на пиру моем? Как есть, генерал, так и докладывай. И защищать его не смей более, не стану я снова прощать. - С мечом наголо он к слугам ворвался, государь, - Полоз с видом скорбным продолжил. – Успел двоих покалечить, да к счастью шаман недоброе почувствовав, туда же спустился. У Ястреба, очевидно, совсем помутился рассудок. Пытался и на Кречета он кинуться, так что пришлось тому его усыпить. - Видно, и впрямь болен он, - недобро король сказал, - коли службу свою в подобное превращает. Должен бы я наказать его со всей строгостью. - Что толку наказывать? – Полоз воскликнул. – Не ведает он, что творит. Пощади его, государь. Позволь лучше мне здоровьем его заняться. Я за ним присмотрю, лекарей лучших найму, шамана о помощи попрошу – вдруг поможет кто? Пять лет Ястреб верой и правдой тебе служил, негоже ныне от него отвернуться. - Слишком добр ты, Полоз. Оговорить он тебя пытался, а ты просишь за него. Ну ладно. Коли угодно тебе возиться, займись, - сдался король. – Только я более о Ястребе слышать не желаю. Если сбежит от тебя и снова смута где из-за действий его поднимется – с тебя спрошу, генерал. - Понял, государь. Всё от меня зависящее сделаю. Не придётся вам гневаться, - Полоз намерено голову ниже склонил, слова сии произнося – чтобы не видел Беловолк его улыбки несдержанной, над врагом торжествующей.