Голоса

Пробуждение было не из стали, слишком болезненные воспоминания всплывают из глубин разума, когда смотришь на их кровавые бутоны. На кухне Гилберт, о чем-то задумавшись, не заметил, что яичница уже давно горит. Выражение его лица было настолько смешным в тот момент, когда он обнаружил на сковородке угольки, что я не сдержал грустную улыбку. В голову словно вату напихали, а в груди была какая-то ноющая боль, как будто напоминание о том, что надо спешить, что я должен помочь своим сестрам. Я не собирался завтракать, хотелось действовать, но съесть что-нибудь надо, чтобы у организма были силы, поэтому я отогнал Гилберта от плиты и быстро сделал более съедобную яичницу. - Брагинский, я одолжу твою машину, - тихо сказал альбинос мне в спину, и голос был какой-то убитый. Я содрогнулся, вспоминая последние строчки письма. - Как надавили на тебя? – мне не надо было даже оборачиваться, чтобы представить, как он в бессильной злобе сжимает кулаки, а на лице появляется горькая усмешка. - Откуда знаешь? – голос еще более тихий. - Я тоже еду, не спрашивай, по дороге расскажу, - я поставил перед ним тарелку, а сам сел напротив. – Так как? - Есть несколько причин, - Пруссия задумчиво покрутил вилку между пальцев. – Расскажу только одну, - он строго посмотрел на меня, чтобы я даже не смел расспрашивать о второй. – Так вот, Кику недавно очнулся, и его для «реабилитации» повезли в какой-то санаторий. Людвиг решил узнать, куда его поместили, поэтому поехал следом, представь же его удивление, когда он оказывается возле дома. Гилберт сжал ни в чем неповинную вилку так сильно, что металл, кажется, погнулся, а его лицу исказил звериный оскал. Я удивленно приподнял бровь и уставился на прусса. - Неужели он пошел в дом один? – я слабо верил, что такой стратег, как Германия, зная силу врага, сунулся в его логово в одиночку. - Пошел, я точно всего не знаю, но, - я увидел отчаяние в глазах Гилберта, - что-то там было еще, поэтому он даже не подождал нас. Прусс тяжело вздохнул и опустил взгляд на собственные руки, за разговором он как-то умудрился согнуть вилку и теперь брезгливо отбросил ее в сторону, отчего она, стукнувшись об кафельный пол, издала громкий плаксивый звук, разрушивший установившуюся тишину. Я слегка поморщился и поднялся со своего места. - Думаю, если мы отправимся сейчас, то прибудем к дому в назначенное время, - прусс слегка кивнул головой и вышел из кухни, так и не притронувшись к завтраку. Я только покачал головой на это, тяжело вздохнув, убрался на кухне и пошел к себе. В гостиный сидел Гилберт в своей старой форме и натачивал меч неизвестно откуда взявшейся наждачной бумагой. Хмыкнув, я ушел к себе в комнату и одел поверх рубашки шинель, в отдельную сумку я сложил недавно купленный пистолет и медикаменты на всякий случай. Наконец, я добрался и до своей верной трубы, немного сдвинув кран вбок, я медленно вытащил тонкое, хорошо заточенное прямое лезвие. На моем лице появилась предвкушающая улыбка, я чувствовал приближающую битву, азарт захватывал меня, но я не должен теряться в нем, ведь у меня была цель. Я собирался спасти своих сестер из этого проклятого места и разобраться, наконец, со всеми его тайнами. Благо, некоторые догадки у меня были. Оставалось только проверить, правильные ли они, и насколько я ошибся в своих наблюдениях. Да, и виноватым я себя считал. В какой-то степени. - Брагинский, ты уснул там что ли? – Гилберт заглянул в мою комнату и стал прожигать меня злым взглядом, на дне которого таилась хорошо запрятанная боль. - Уже иду, - я спрятал лезвие обратно, внутрь обреза, и, закинув сумку с вещами на плечо, направился к выходу. – Думаю, мы больше не вернемся. - Если выживем, я обязательно уеду домой, - прусс нервно поглаживал эфес меча. - Полностью согласен, Калининград, - улыбнулся, но по лицу Пруссии понял, что в этот раз мне не удалось скрыть волнения. - Не называй меня так, - привычно огрызнулся он, толкая входную дверь и выходя из квартиры. - Прощай, человеческая жизнь, - тихо прошептал я, поворачивая ключ в замке. Оказавшись на улице, я, повертев связку между пальцами, запустил ее в ближайшие кусты, поставив таким образом некую точку. - Тебя что-то на театральные эффекты потянуло, - недовольно произнес Гил, косясь на меня. Я лишь пожал плечами и открыл машину. - Иногда в нашей жизни не хватает таких наигранных моментов, - я сел за руль. - Хватит болтать, едем уже, - альбинос уселся на соседнее кресло и пристегнулся. - Да, пора, - я завел мотор, мы тронулись в путь. Вот он – новый поворот, и, как говорится в одной известной песне, не поймешь, пока не повернешь.