Стать женщиной
Мичиру отложила журнал, уловив звук открывающейся двери. Она привычно сморщилась, ожидая грохота ключа о полку. Так и есть. Мичиру подняла глаза к потолку. Он никогда не мог быть тихим. Успевший надоесть взгляд на часы сообщил ей, что уже 45 минут после полуночи. "С возвращением домой, Харука". Женщина встала и поставила часы на место - за стеклянную дверцу шкафа. Уже выходя из кухни, она, как и ожидалось, столкнулась с голодным мужем, который туда только шёл. - О, Мичиру! Ты ещё не спишь, - мужчина улыбался. Мичиру улыбнулась в ответ. - Как видишь. - Сердишься? - С чего бы это? Но Харука привычно проигнорировал сарказм в голосе жены. - Что у нас на ужин, дорогая? - Посмотри в холодильнике. - Но ты же всё равно меня ждала, могла бы и погреть. - Харука обиженно сверкнул тёмно-серым взглядом. Мичиру вздохнула. - Я погрела. В шесть. В семь он остыл. В восемь я убрала его в холодильник. В девять снова достала. В одиннадцать убрала. В двенадцать - устала. - Нет, ты всё-таки сердишься. У тебя, что сегодня - день рождения, а я забыл? - О боже, Харука... когда же это кончится. - Что? Но Мичиру протиснулась мимо него и ушла в спальню. Харука пожал плечами. Вечно так с этими женщинами. Ведь логично, что если ждала, то могла бы и позаботиться? А если злится, то чего было волноваться? Не в первый же раз он возвращается за полночь. Полночь – какое чудесное слово. От него веяло неуловимым ароматом порока и тайных встреч, и Харука мечтательно улыбнулся, вспоминая час назад оставленную им девушку. Да... Какие ноги, шея, а грудь! О, это была нимфа! И безо всяких необоснованных обид, в отличие от некоторых. Мужчина глянул на часы. Снова не на месте. Он потянулся и поправил ходики, стараясь не шуметь закрываемой дверцей. Будить жену не хотелось. Хотя вряд ли она заснула. Холодильник распахнулся с лёгким чмокающим звуком. Еда лежала по небольшим мисочкам, удобным для разогрева и как раз в том количестве, сколько он мог съесть. Всё самое любимое. Всё безумно вкусное. Как всегда. "Мичиру, ты прелесть. Кто-то на небе меня любит, если послал тебя". Мужчина легкомысленно улыбнулся, доставая свой поздний ужин. Через час он заглянул в спальню. Мичиру спала. Харука провёл ладонью у неё перед глазами, прислушался к дыханию. Спит, как ангел. Внезапно он забыл фигуристую нимфу, понимая, что эта спящая женщина ему во сто крат дороже любой Мисс Мира. Не выдержав, он дотронулся губами до её плеча. Затем скользнул по руке, к пальцам. Мичиру шевельнулась. Харука поспешно отодвинулся, но, увидев, что та продолжает спать, снова потянулся навстречу. Мичиру проснулась, когда почувствовала, что лишилась одеяла, а подол ночнушки уже где-то около шеи. - Харука... Отстань... - Мичиру попыталась вернуть сорочку на место. - Ты такая красивая... - Красивее, чем она? - Черт! Как я устал от твоей ревности! Грудь у неё не второго размера, как у некоторых, а..., - он оборвал себя: - Мичиру, я люблю тебя. Только тебя. - Тише, Хотару разбудишь. - Ей уже десять, должна понимать, что жизнь это не только забота мамочки. - Да, но и постоянные измены её отца. Мы одиннадцать лет женаты, из которых ты гуляешь направо и налево – сколько? Дай вспомнить. Пять? Я не ошиблась? - Могла бы уже и привыкнуть. Какие же женщины дуры! Не нравится, бросай меня, и дело с концом! - Это ты - с концом! Можно подумать, что я этого не пыталась сделать! Ты тут же меняешь шкуру, как опытный удав, вновь опутывая меня своими кольцами! И я, ты прав, дура, вновь верю, что всё изменится! Что ты, наконец, победил свой инстинкт мартовского кота! Да, ты любишь меня, но как любят грелку в постели. Как любимую кухарку, как общий образ матери твоих детей. Какого цвета у меня были вчера ногти, когда я врезала тебе по лицу? - Мичиру ощутила подступающие слезы. - Зеленые, тебе так идёт этот цвет, любимая. - Любимая... не издевайся хотя бы. - Конечно ты моя любимая. Не люби я тебя, давно бы ушёл к какой-нибудь, с четвертым размером. - Пошляк..., - у женщины уже не было сил на ругань. - Да, я пошлый, и тебе это нравится. А ещё тебе нравится, когда я делаю так..., - рубашка снова поползла вверх. - Это бесполезный разговор. Скоро мы будем справлять юбилеи его начала. - Тише, не отвлекайся... У тебя великолепное тело... - Со вторым размером...? - С четвертым ты была бы уродлива. В женщине всё должно быть гармонично. - Спец..., - но снова рассердиться Мичиру уже не могла. Ей очень мешали ласки мужа. Такие привычные, но никогда не надоедающие. Чувствуя, что в который раз сдала позиции, женщина улыбнулась самой себе. Что ж, проигрывать, это тоже привычно. Но проигрывать так, чтобы утром приятно ломило тело. "Казанова. И как у него сил хватает?" Собирая Хотару в школу, Мичиру взъерошила её тёмные волосы. Девочка не была похожа ни на мать, ни на отца, и иногда Мичиру чувствовала, что одолжила этого ребёнка, а не вынашивала долгих девять месяцев. Но все тесты подтверждали очевидное — это их с Харукой дочь. Тесты она делала по собственной инициативе, муж ни секунды не сомневался, что у Мичиру может родиться только его ребёнок, и шёл на это только, чтобы она убедилась, что в роддоме не ошиблись младенцем. Но все эти недоразумения остались в прошлом, и сейчас, глядя на дочь, она видела у неё в глазах свою спокойную мудрость и какую-то чертинку. Последнее, несомненно, от Харуки. - Мам, я ушла! - Осторожно, ты ещё не оправилась как следует. Но девочка уже не слышала. Хотару была тихим болезненным ребёнком, но Мичиру видела в ней силу, что раз за разом вытаскивала из всех болезней, какие та умудрялась получать. - Эта девчонка когда-нибудь разобьёт не одно сердце. - Да ладно тебе, Сетцуна, ей только одиннадцать. - Ей уже одиннадцать. Ты же была лишь на год старше, когда в первый раз влюбилась, разве нет? - Ну тебя. - Мичиру улыбнулась. - Я же тогда не знала, что на свете существует такой феномен, как Харука. - Да уж, феномен... Где он, кстати? - Спит. Как обычно. У него был очень напряжённый день. - Так работать в горизонтали может только он. Я слышала, вы ругались ночью. - Сетцуна опустила подбородок на собранные в замок пальцы и приготовилась утешать Мичиру. - А толку? Он опять затащил меня в постель. Я скоро кричать начну. - Ты кричала, - покивала с видом знатока Сетцуна. Мичиру покраснела. - Я не о том. Вот скажи, он пытался приставать к тебе? - Ко мне? Но ведь я твоя старшая сестра! И притом, до сих пор не замужем. Такие грымзы не в его вкусе. - Перестань, тебе незачем прибедняться. В его вкусе всё, что красиво, а ты красива. Ответь честно. Как сестра сестре. - Ай, Мичиру... - Не юли. Как давно? Сетцуна сменила позу, понимая, что сегодня разговор слегка сместился с привычного русла. - В первый раз примерно через месяц после того случая. Я его послала до ближайшей горки, но с тех пор он где-то раз в год проверяет мою решимость. - Ясно. А я думаю, что это он тебя так уважает. Может, мне развестись с ним? Верну себе свою фамилию, а то «Тено Мичиру» звучит как-то ущербно. Наши с тобой папаши постарались, одаривая фамилиями, а мамочка - именами. Когда-то я думала, что сроду не выйду замуж, и буду Кайо всю свою жизнь. - Ну вот, расклеилась. Не разведёшься ты с ним никогда. Ты слишком сильно его для этого любишь. - Ты права.***
По городу бежала черная кошка. С виду совсем обычная, только смешная залысинка а форме полумесяца блистала золотом, отделяя её от остальных представителей кошачьих. Кошку гнал зов. Она совсем обезумела, когда голову стали наполнять странные мысли, и начала осыпаться шерсть над глазами. Когда полумесяц оформился, кошка уже не была просто кошкой, она осознала себя как личность и обрела имя и Миссию. Её звали Луна, и она должна была собрать всех сейлор-воинов для битвы, решающей судьбу этой планеты. Она не знала, где их искать, её вели зов и инстинкты, но бежать час за часом становилось всё тяжелее. Когда её лапки начали подкашиваться, кошка, наконец, почувствовала, что приблизилась к цели. Тонкие руки обхватили её и подняли на уровень глаз. - Ух ты, кошка с лысиной... И в этот момент Луна поняла, что она может ответить. Это знание настолько её ошеломило, что она снова потеряла дар речи. Луна вглядывалась в лицо девочки, что продолжала её рассматривать. Два взгляда встретились, изучая друг друга. Серьёзный детский голос не отступал: - Ты ведь не простая кошка, верно? - Мяу, - от неожиданности ответила Луна. - То есть, я хотела сказать... - Надо же, говорящая. Я отнесу тебя тёте Сетцуне, хорошо? Ты сможешь всё ей рассказать. А я послушаю. - И Хотару, положив кошку на плечо, пошла обратно к дому. Харука потянулся на постели. Его пшеничные волосы шевелил ветерок, тянущийся из форточки, и мужчина блаженно зажмурился под его немудреной лаской. Ветер его любил с самого детства, когда он ещё мальчишкой носился по двору, угрожая воробьям деревянным мечом. Он всегда старался забраться на самый высокий забор и кричал о чем-то небу, размахивая своим "оружием". Мама очень волновалась, когда он разбивал коленки, носясь по двору, а отец говорил, что если этот парень и более хрупкий, чем остальные ребятишки, то уж точно, гораздо их всех живее. И Харука бегал наперегонки с ветром в своей голове, не в силах одержать победу. Когда он подрос, ветер продолжал помогать ему во всем. Его тонкая фигура, словно устремлённая в небо, никогда не застывала в неподвижности, он в любой момент времени был окутан движением. Жажда скорости, переполняющая его, нашла выход в гонках, постепенно из увлечения перешедших в разряд профессии. Его до сих пор принимали за юношу, когда он лёгкой походкой проходил по улице, даря улыбки девушкам и молодым женщинам. Ветер окутывал его незримым коконом, защищая от невзгод и даря покой его душе. И именно ветер обратил его внимание на Мичиру. Мужчина с улыбкой повернул голову к подушке жены. Он знал, что она уже хлопочет на кухне, собирая Хотару в школу, но не мог удержать улыбки, вспоминая прошедшую ночь. Мичиру постоянно так мило сопротивляется. Пора бы уже привыкнуть, что он всегда добивается своего. В тот день он стоял рядом со своей новенькой машиной песочного цвета, в тон его костюму и волосам. Руки парень небрежно засунул в карманы, и наслаждался ветром, что колыхал полы его одежды и шевелил причёску. Услышав тихий смех, он обернулся. На него смотрела хорошенькая девчонка с аквамариновыми волосами и в форме одной из женских школ. Харука в который раз задал себе вопрос, почему, чем закрытее школа для девочек, тем сексуальнее их школьная форма? Он улыбнулся в ответ на улыбку незнакомки. И в этот момент ветер поднял её волосы и юбку. Парень онемел, не зная, что привлекло его больше — беззащитность шеи или идеальная линия ног, но он, не раздумывая, сделал шаг навстречу. Мужчина поднял голову, прислушиваясь к внезапному шуму в коридоре. Там происходило что-то странное. Он явно слышал голос дочери, хотя ей давно полагалось быть на занятиях, да и вообще... Харука поднялся и пошёл на звук. По пути он заглянул в ванную комнату и на всякий случай привёл себя в порядок, выбрав костюм поприличнее. Когда он вышел в коридор, откуда доносился шум, прошло уже около получаса. Открыв дверь, он поражённо замер открывшейся картине: в центре прихожей стояла Хотару, держа на руках кошку, рядом стояла потрясенная Мичиру, а Сетцуна пребывала в глубокой задумчивости. - Вот так... Вы воины, призванные на защиту планеты, и мой долг - сказать вам об этом, - вещала кошка. Кошка! Этого душа Харуки не выдержала, и он осведомился, неожиданно высоким голосом: - Кто-нибудь объяснит мне, какого черта здесь происходит?! Все четверо повернули головы в его сторону, а затем трое снова свели свои взгляды их на кошке. Та прикрыла лапой глаза, вздохнула и произнесла: - И она — тоже. - Кто - она? - Харука почувствовал, что пол пытается выскользнуть у него из-под ног. Он почему-то знал ответ. - Ты, дорогой. - Мичиру повернулась к мужу, подошла и прижалась к нему, то ли ободряя, то ли ища поддержки. - Это, что, мужчина? — ошеломлённо спросила кошка, но замолчала, поняв, что это на самом деле так. - Как неудобно, ведь воинами могут быть только женщины. Когда он возьмёт жезл, превращение свершится... - Что? – в груди перестало хватать воздуха, зато сердце моталось там, как игральная кость в стаканчике. Вокруг говорили явные глупости, но отчего-то смеяться над ними не получалось. Откуда-то из самой глубины Харука знал, что это не съёмки «Скрытой камеры», и всё произнесённое кошкой (!) дикая, но правда. И самое главное: - Я – женщина?! Он – и женщина. Невозможно. Бред. Мир в глазах Харуки пытался вывернуться на изнанку или просто встать на голову, решив, что можно ходить и волосами. Всё, что молодой мужчина мог, это отрицать. Отрицать, отрицать, отрицать! Может, морок рассеется, вернув его на землю привычными ботинками, и стерев жалостливое выражение лиц перед ним. Лиц и морды. Наглой чёрной волосатой морды говорящего мелкого хищника... И снова это противное чувство, что произносимая ими чушь – правда. Дикая, не смешная, доводящая до смерти рассудка и полной потери личности реальность и, что ещё страшнее – его неизбежное будущее? Почему какой-то заждавшийся своего часа монстр внутри него распрямляет щупальца в предвкушении скорых изменений? Словно он сам – лишь одежда, и пришла пора надеть костюм, сшитый специально для тебя, и все годы его жизни висящий в шкафу под толстым слоем полиэтилена. Но теперь чехлы сняты, и рука сама тянется ощутить прикосновение дорогого материала. Харука стиснул зубы и затолкал предчувствия как можно глубже. Отрицать... Отрицать... - Не слышал ничего глупее. Мне плевать, о чем вы тут говорите, с этой... этой... кошкой! - Меня зовут Луна, и я... - А мне плевать! - Ты повторяешься, дорогой. - А мне..., - Харука в сердцах действительно сплюнул, сжал кулаки и выбежал из дома. Мичиру с сестрой и дочерью печально посмотрели ему вслед. Их общее мнение выразила Луна: - Ему тяжело... Но это предначертано. Дни текли за днями, сменяясь вечерами и переходя в ночи. В одну из них, освещаемые призрачным лунным светом, у входа в храм Хикава собрались восемь воинов. Кошка с именем ночного светила им уже всё объяснила, они уже всё осознали. И сейчас, в своём боевом облачении, думали о судьбе. Кто-то о судьбе Мира, кто-то о своей, кто-то жалел себя, кто-то Мир... Восемь судеб объединилось в этот вечер, чтобы защитить планету, позволившую им в очередной раз на ней возродиться. Воспоминания теснили голову немногих из них, лишь тех, кому эта память необходима - Луны, Плутон, Сатурн и Сейлор Мун. Последней она была не нужна абсолютно, но как принцессе приходилось нести её крест. Девятая фигура с почти неслышным шорохом спрыгнула с дерева и встала за спиной воительницы луны, окутывая защитным прикосновением. Такседо не мог остаться в стороне. Нептун поёжилась. Совсем недавно она была обычной скрипачкой, а сейчас её ждали кровопролитные бои, в которых погибнуть гораздо легче, чем работая сапёром, который, как известно, ошибается дважды. У воинов же не было права выбора, только долг. Чувствуя плечом присутствие сестры, а спиной дочери, Нептун снова поёжилась. Она оставила Харуку дома, он наотрез отказался идти сюда. Мужественность для него была гораздо важнее любой опасности, угрожающей планете. Ему была безразлична судьба Земли, если он переставал из-за этого быть мужчиной. Вернувшись в тот день откровений домой, Харука буднично поинтересовался, не сказало ли то животное, на какой срок ему нужно быть "в юбке". Может, достаточно будет времени исполнения им воинских обязанностей? Тогда он рассмотрит это предложение. Сетцуна сожалеюще посмотрела на него и ответила, что жители Солнечной системы, увы, взаимообратной способностью смены пола не обладают. Воинами однозначно могут быть только женщины, а Харука несомненно - воин. Поэтому ему придётся стать женщиной. Навсегда. Это его планета, и его выбор. Харука надолго замолчал, обдумывая сказанное. Мичиру знала, что он пытается убедить себя в необходимости этого шага, но так же знала и то, что это бесполезно. Во всех его изменах самым страшным для неё было то, что она понимала его. А от понимания до прощения - один шаг. Авария на треке на месяц превратила его в калеку, но благодаря своей молодости, здоровью и бешеной жажде жизни, он на удивление легко выкарабкался из почти безнадёжного состояния, но его мужские функции... Тот год, шесть лет назад, стал для Мичиру адом. Либидо било в колокола, но травмированное тело раз за разом предавало его. Угроза окончательной импотенции висела над ним дамокловым мечом, не выпуская из своего плена даже во сне. На тот период Харука выпал из гонок, осунулся и больше походил на тень, отбрасываемую тусклым фонарём, чем на человека. Врачи не отнимали надежды, и эта надежда с каждой новой неудачей лишь добавляла мучений. Мичиру была при нем неотлучно, забросив концертную деятельность и махнув рукой на неустойки за уже назначенные концерты. С каждым разом расшевелить мужа становилось всё более трудной задачей, он замыкался, отгораживаясь от внешнего мира. В его семье мужские проблемы были наследственными, и рождение Хотару было скорее исключением из правила. Вердикт был однозначен - при его нарушениях дать жизнь ребёнку – практически нереально. В процессе тяжёлой беременности жены он слег в больницу на нервной почве, и врачи сказали, что теперь уже точно - Хотару будет его единственным ребенком. А теперь ещё и последствия аварии. Но однажды произошло чудо. Мичиру плакала от счастья, а лицо Харуки посетила забытая уже им улыбка. Потом снова срывы, сбои, но он уже верил - всё можно вернуть. Он уверенно шёл на поправку, давая Мичиру понять, что её муж ещё способен на подвиги. Скоро от болезни не осталось и следа, но в Харуке развилась непреодолимая страсть к доказательству своей силы. Не просто, наедине с женой, которая примет его даже бессильным, а с независимым экспертом женского пола. И Мичиру стиснула зубы, проглатывая это. Ей не нужно было повторение того года. Харука не доверял ей. Её удовольствие не гарантировало его силы, ведь она улыбалась даже тогда, когда он проявлял себя с самой никакой в этом вопросе стороны. И вовсе не хотелось думать о том, что было бы с его психикой, не поступай она так. Так что теперь, перед перспективой потерять с таким трудом обретённое, Мичиру знала, что он ответит. Или промолчит, снова сбегая. Они получили жезлы неделю назад. Тогда они тоже должны были встретиться у Хикавы. Луна считала это место наиболее подходящим из-за его уединённости. Кошка в который раз обежала всех и объяснила, как всё должно происходить. Нужно было всего лишь замкнуть круг. Собраться всем вместе, включая Харуку, взяться за руки и быть готовыми к чуду. Харука хмыкнул, и не стал слушать дальнейших объяснений. Чудо! В его жизни чудес достаточно. - Идите куда хотите вместе с этим блохастым проводником высших сил, но я из дома шага не сделаю. И не смей так смотреть на меня, Мичиру! Сетцуна! И ты, Хотару, тоже! Это моя жизнь, чёрт побери! Если вам это так надо – ножки не отсохнут прийти сюда самим. Поэтому вечером в доме Тено было многолюдно. Усаги с мужем, Ами, Рей, Макото и Минако потрясённо озирались, оценивая убранство небольшого особняка. Атмосфера, несмотря на повод для встречи, царила самая тёплая. Будущие воины знакомились друг с другом, попивая соки и поедая лёгкие закуски. Усаги очаровательно путалась в полах вечернего платья, Ами изучала тома в библиотеке, Рей осматривала камины, а Минако пыталась уговорить Мако уйти из тренажёрного зала и пойти в артистическую гардеробную Мичиру, а то она одна боится, что заблудится. А сама Мичиру в это время старалась убедить мужа спуститься к гостям за жезлом Урана. Ведь это его ни к чему не обязывает, а без него церемония невозможна. После долгих уговоров он соизволил спуститься в гостиную. Впервые присутствие такого количество женщин не произвело на него никакого впечатления. Он был уверен, что его жезл не может появиться перед ним, ведь он не один из них. Правда? Правда ведь? Ведь так?! Он с ненавистью глядел на голубое сияние, окутывающее синюю штуковину чуть крупнее авторучки, видя в нем врага большего, чем любые завоеватели. Харука глубже запихнул руки в карманы и, отвернувшись, вышел из дома, исчезнув более чем на сутки. Жезл, слабо звякнув, упал на пол, и Мичиру судорожно всхлипнула, подбирая его. Она положила жезл на вещи мужа, а на следующий день он исчез оттуда. Куда Харука его дел, Мичиру не знала, но спрашивать не хотела. Женщина в который раз поёжилась, несмотря на тёплую ночь. Кое-чего уже не изменить. Она - воин. Она сможет защитить и Землю, и каждого его жителя, включая Харуку. Мотоцикл прятался в тени деревьев. Мужчина не хотел выходить к освещённому луной подножию храма, но его взгляд не открывался от слишком хрупких для возложенной миссии фигурок, замерших там, и ни один мускул на его лице не выдавал обуревающих его чувств. Харука лишь сжал кулаки. И эта толпа девчонок в коротеньких юбках называла себя воинами? С этими идиотскими бантиками и матросками? Им бы в школу в таких ходить, а не на битву... И ему предлагают стать одной из них?! Ни за что. Внезапно раздался грохот, и мощёный плитами подход к храму начал выламываться снизу. Медленно вырастая из черноты, как в кошмаре, из-под развороченных плит лезли чудовища, не имеющие в облике ничего человеческого. Неотвратимость этого движения вселяла ужас, и тонкие девичьи фигурки сжались, невольно отступая. Харука почувствовал, как от нереальности происходящего цепенеет тело. Он вжался спиной в шершавый ствол ближайшего дерева, надеясь, что его неподвижная монументальность поможет сохранить душу от безумия. А у подножия храма молодые женщины продолжали бестолково топтаться на месте, словно надеясь, что происходящее – всего лишь шутка странной кошки, репетиция боя или игрушечное "боевое крещение". Но их трепещущие сердечки вполне осознавали правду, не давая спрятаться в иллюзиях. Война началась. Без вступления, сразу с мощных аккордов. И ни одна из новоиспечённых воинов не смогла начать свою партию в этом смертельном концерте. Луна тихонько завыла от отчаяния, видя неотвратимо приближающиеся силуэты и панику в глазах воительниц. На секунду она приникла к предавшей их земле, вздыбливая шерсть, и высоким обречённым прыжком полетела навстречу первому из монстров, а затем так же высоко — в сторону, отброшенная небрежным движением, бессильная его даже поцарапать. Но план сработал – её пример оживил воительниц, наведя мостки на твёрдую почву из моря паники и отчаяния. Закричав что-то о благородстве и жертвенности, подняла над головой боевой жезл Сейлор Мун, а остальные воины рассыпались полукругом, прикрывая её. Заполыхали яркие сполохи атак. Взвыли монстры. Первый бой начался. Харука не успевал следить за действием – бой разделился на множество поединков. Сверкала диадема Сейлор Мун, пронзали небо молнии Сейлор Юпитер, озарял ночь огонь Марс, рвал темноту луч полумесяца Венеры. Девочки легко ориентировались в напущенном Меркури тумане, а вот Харука уже с трудом различал дерущиеся фигуры. Один знакомый голос призывал силы океана, другой — дух стихий. Он различил и тонкий решительный голос дочери, но её можно было узнать не только по нему, но и по произносимым словам, они точно отражали её внутренний мир: "Стена молчания!" Любя дочь, он никогда не мог до конца понять её. Туман рассеялся, и картина боя раскинулась перед наблюдателем во всей своей безрадостной ширине. Чудовищ видно не было, но и воины выглядели изрядно потрёпанными. Харука отыскал взглядом знакомые цвета матросок — морской зеленый, цвет Мичиру, фиолетовый дочери и темно серый, почти чёрный – Сетцуны. Мужчина облегчённо вздохнул, ослабляя хватку руки на жезле. В пальцах закололо злыми иголками, Харука и не подозревал, насколько крепко он его сжимал. Воины помогали друг другу встать, менее пострадавшие помогали остальным, но его семья была более-менее в порядке, хотя Нептун качало, а Плутон поддерживала Сатурна. Луна тоже медленно поднималась на дрожащих лапах, отходя от шока и сильного удара. Забросив ногу на сидение мотоцикла, мужчина уже собрался уехать, чтобы оказаться дома раньше жены, но случайный взгляд в сторону приморозил его к месту: из-под камня почти полностью разрушенной мостовой, не замечаемый никем, рос демон. Самым близким к нему воином была Нептун. Чтобы справится с ещё не выросшим врагом, ей хватило бы одного удара, но, во-первых, она его не видела, во-вторых, устала, а в-третьих, жена уже сменила матроску на обычное платье. Харука забыл дышать. Над землёй показалось ещё несколько растущих снизу вверх голов. Воздух вернулся в лёгкие. Мужчина закричал, бросаясь вперёд. Вспышка. Безумно яркая вспышка озарила всю его жизнь, меняя судьбу и тело. Вокруг Уранус ярились безудержные силы землетрясения, обрушиваясь на предательскую мостовую, смешивая в единую кучу камни, пласты земли и демонов. Больше оттуда не имел шансов восстать никто. Всё, на что хватило остальных, это не попасть под её атаку. Уранус замерла посреди круга вывороченной земли, глядя на свои руки, затянутые в белую кожу перчаток. Потом её взгляд переместился на короткую юбку, проследил линию ног и уткнулся в короткие сапоги. Воительница, глухо застонав, закрыла лицо руками и медленно опустилась на колени, стараясь уйти от суровой реальности. Светлая чёлка лежала на земле несуразным контрастом, обрастая пылью. Восемь девушек и один мужчина молча смотрели на неё. Каждый знал, что означает этот шаг для Харуки, и сейчас боялись своей беспомощностью сделать ещё хуже. Наконец, Мичиру нашла в себе силы и подошла к мужу, полностью поменявшему своё содержание. Она обняла Урануса, прижавшись губами к согнутой спине, а та в ответ притянула её к себе, делясь своим отчаяньем. Остальные тихо начали расходиться. Только Рей с тоской оглядела двор своей часовни., ремонта тут было не на один день.***
Выйдя из душа, Мичиру вошла в спальню, куда привела полчаса назад немного пришедшую в себя Уранус. Та отказывалась перевоплощаться обратно, и Мичиру надеялась, что в домашней обстановке это пройдёт легче. Уранус смирялась со своей новой ролью. Особенно, если всё равно ничего нельзя исправить. Подходя к двери, Мичиру вытянула шею, заглядывая в комнату. Она ожидала увидеть Уранус, уткнувшуюся лицом в подушку, такой, как она оставила её перед тем, как уйти в душ. Но оказалось, что она недооценила мужа. Харука стояла перед зеркалом. От входа Мичиру не было видно отражения, только спину. Новоявленная женщина была обнажена, и Мичиру всмотрелась в это знакомое и одновременно незнакомое тело: сложение почти не изменилось, но тонкая талия стала ещё уже, выделяя неширокие бедра, а ягодицы изменили свою форму, набрав гладкий объем. Ноги стали стройнее, хотя и до этого её муж имел право ими гордиться, исчезла некоторая присущая им жилистость, а так же угловатость коленей и щиколоток, а волосы на них изменили цвет и почти исчезли. Мичиру вновь поднялась взглядом вверх по телу Харуки. Плечи остались почти прежними, потеряв в своей ширине всего пару сантиметров, шея так же гордо держала голову, и Мичиру знала, что кадык больше никогда не выпрет из слишком тугого воротничка делового костюма. А волосы... волосы остались прежними, лишь чуб сменил наименование, превратившись в чёлку. Мичиру сделала шаг вперёд, обнимая талию и пряча лицо в спине мужа. Харука вздрогнула. - Ты прекрасна... - Что? - Я говорю, что ты прекрасна, Харука. - Да уж... Ты глянь в зеркало, - чувства мужа спрятались за привычной иронией. - А? — Мичиру выглянула из-за спины, получив возможность увидеть мужа спереди. Там всё соответствовало тому, что она рассмотрела сзади. Лицо Харуки осталось лицом Харуки, приобретя лишь ещё большую утончённость линий и выразительность глаз. Картину дополняла небольшая, но очень аккуратная грудь, и треугольник волос в зоне бикини. Мичиру протянула руку: - Эти уголки надо выбрить. Тогда бельё будет смотреться на тебе гораздо эротичнее. - Что? Какое бельё? У меня же первый размер!! - увидев выражение глаз Харуки, Мичиру не выдержала и залилась смехом. - А ты чего хотела? Харука гневно глянула на неё: - Если уж обзаводиться грудью, так хотя бы тройкой! При моём росте это позволительно! - Но не при твоих плечах. Тройка будет на тебе, как дыни на вешалке. А эта единичка очень даже... Харука, сглотнув, поймала руку жены, уже накрывшую грудь. - Что ты делаешь? - Наслаждаюсь... Когда я увидела тебя впервые, я приняла тебя за женщину, потому и подошла. - Что? - глаза Харуки широко распахнулись. - Всю ту неделю, что мы с тобой встречались, я решала для себя вопрос, кто ты — мальчик или девочка. Не хотела видеть, что все же мальчик. - Мичиру рассмеялась в ответ на потрясённый взгляд из зеркала. - Ты убил мои сомнения, когда сделал предложение. Я была потрясена, я ведь была уверена, что мужчина не имеет шансов меня заинтересовать. Но согласилась, даже не понимая, что говорю. - Ми... Мичиру... Так ты... Поняв невысказанные вопросы, Мичиру подтвердила. - Да, ты мой первый и единственный мужчина, до этого мне подобное не приходило в голову. Но появился ты, и я полюбила. Сильнее, чем я влюблялась ранее. Мне стало не важно, что ты не девушка, - руки Мичиру продолжали скользить по телу Харуки. - Как не важно сейчас и обратное. - Мичиру..., - ласки становились всё смелее, и Харука поняла, что начинает возбуждаться. Она резко выдохнула, и вырвалась из объятий жены. - Нет, Мичиру! Остановись! Я — женщина! Хочу я этого или не хочу, но с этих пор это так. - Я зна... - Не перебивай. Я женщина. А женщина должна любить мужчину. Ты поняла? Женщина и мужчина - это то, что задумывалось природой. Мне нравится лесбийская порнушка, но только когда это не касается меня, понятно? - Да конечно, дорогая. - Мичиру, усмехнувшись, смотрела, как Харука выскочила из спальни, направляясь в гардеробную. При всей любви к покиданию дома в критические моменты, делать это голышом было слишком даже для Харуки. - Черт побери, Мичиру, у тебя есть хоть одно платье, что подошло бы мне? - Вряд ли. Я не такая высокая и более фигуристая. Мичиру еле сдерживала улыбку, а Харука, зарычав, снова скрылась в комнате с одеждой. Вскоре она появилась в своём привычном виде, то есть в брюках и рубашке. Затянутый ремень подчёркивал линию бёдер. - Накинь пиджак, дорогая. Сверкнув на неё диким взглядом, Харука вылетела из комнаты и через секунду хлопнула входная дверь. Мичиру, не торопясь, выбрала себе платье и села наводить причёску. Когда она выключила фен, в комнату зашла Сетцуна. Кивком дав понять, что с Хотару всё в порядке, девочка спит после всех событий этой неспокойной ночи, сестра осведомилась: - Ну, как он? - Ерепенится. Пытается быть образцовой женщиной, раз уж мужчиной не дали. - Вполне в его стиле. А как ты? Мичиру снова улыбнулась. Улыбка получилась загадочной и многообещающей. Сетцуна покачала головой. - Сбылась твоя мечта, да? - Почти. Осталось её приручить. - Ну... От тебя ещё ни одна женщина не уходила. Самый сомневающийся дайк готов был стать бучом ради твоего внимания. Навык не растеряла? - Такое не теряется. Сегодня она вернётся разочарованная и злая, а я буду рядом. Как всегда. - Мне его уже жаль. Ты уж помягче с ним, сестрёнка. - Ну уж нет, я и так слишком долго возилась с его половыми проблемами. Сейчас, когда это, наконец, между нами не стоит, я своего не упущу, будь уверена.***
- Привет, красавица. - Харука..., - голос продавщицы непроизвольно ушёл в хрипотцу. - Давненько ты к нам не наведывался. Решил купить новое платье для жены? - Ай, кошечка... Ты говоришь так, словно у тебя муж в командировку уехал. - Ну... Заглянешь на огонёк? - Не сегодня, красавица. У тебя есть что-нибудь на женщину моего роста и сложения? Продавщица задумалась. - Так. Платье, костюм или что-то с брюками? - Только не с брюками. - Узнаю нашего шовиниста - если в брюках, то не женщина, верно? Какая грудь-то у твоей пассии? Харука скривилась, но ответила. Продавщица спрятала улыбку. - Эк, тебя угораздило. Пойдём, посмотрим, что есть для этого варианта, - и женщина, завлекающее улыбнувшись, покачала бёдрами в сторону рядов с одеждой. Собрав предложенные вещи в охапку, Харука удалилась в примерочную. Перебрав несколько вариантов, она остановилась на голубом костюме с юбкой чуть выше колена. Подбор лифчика занял большее время: все чашечки были слишком близко расположены друг к другу и сдавливали грудь. Чертыхаясь, Харука думала о том, что все эти конструкции легче снимаются, чем наоборот. Выбрав наиболее подходящий из всех, свежеиспечённая женщина критически осмотрела себя в зеркале. Пусть фигура изменилась и не особо, но кружевные трусики жены в сочетании с лифом смотрелись на ней совсем неплохо. Заставив отражение покрутиться, Харука не смогла не признать, что он, пожалуй, совсем недурён, как женщина. "Мичиру права, эти волосы лишние". Одёрнув полы декольтированного пиджака, Харука утвердилась на непривычном каблуке. Она выбрала невысокие лодочки меньшего размера, чем брала обувь обычно, и сейчас не раскаивалась в этом. Трансформация изменила размер стопы, а прозрачный чулок сделал её ещё меньше. Харука вздохнула, как перед боем, и отдёрнула занавеску, выходя в холл. Расплачиваясь, она холодно улыбнулась потрясению продавщицы и неторопливой походкой покинула магазин. - Харука! О... Простите, мисс... Я... - Ты Юичиро, друг Харуки? Он много о вас говорил..., - Харука сидела в кафе, заказав себе только сок. Она не знала, что делать дальше, а возвращаться домой к Мичиру, так и не поняв, кем является, не хотелось. Подошедший Юичиро сначала увидел её затылок, и теперь извинялся за ошибку. Харука поощрительно улыбнулась. Юичиро был славным парнем и верным товарищем. Ему не так везло в любви, как Харуке, но это не портило их пиво-чипсы-спорт-дружбы. Юичиро часто бывал у них дома и считался другом семьи. "Он вполне подойдёт. Я его столько лет знаю..." И тут же внутренне на себя сморщилась. Секс с другом? Извращение... Но он же теперь женщина! А понятие дружбы в женской среде невозможно по определению. - Меня зовут О-Хару, я сестра этого ловеласа. А вы ещё лучше, чем он описывал, Юичиро... Мужчина покраснел и улыбнулся. Ему удалось справиться со смущением и уже через несколько минут они непринуждённо болтали о том, что было им дорого и знакомо. - О-Хару, я никогда не встречал женщины, которая бы меня так понимала. - Я рада. Наверное, я единственная в своём роде, - Харука сделала усилие, чтобы не отдёрнуть руку, когда Юичиро накрыл её сверху своей. Тот проследил её взгляд и убрал ладонь. - Я тороплю события? - Нет, что ты, просто... Можно я отойду на секундочку? Харука быстрой походкой пошла к туалетной комнате, стараясь не перейти на бег и не подвернуть ногу на дурацких каблуках. Там она открыла кран и плеснула себе в лицо полную пригоршню холодной воды. Капли стекали вниз по разгорячённой от волнения коже, прокладывая дорожки под одежду. Харука неподвижным взглядом гипнотизировала своё отражение. "Ты - женщина. Отныне и навсегда ты - женщина! — отражение молчало. – Женщина, пойми!! А это значит, что ты должна любить мужчин!" "Ты прекрасна, Харука. Я подошла, потому что приняла тебя за женщину..." "Мичиру – лесбиянка. Я – исключение на её пути, а сейчас стал тем, кто ей ближе по предпочтениям." Лесбиянка... Харука примерила на себя это слово, оно сидело вполне даже органично, но женщина зло откинула от себя неуместные мысли. Нет. Это не путь. Не имеет смысл менять пол, оставляя старые привычки. "В этом виде я не имею права больше любить женщину". Немного успокоившись, Харука вышла в зал и помахала рукой встревоженному Юичиро. Он ничего не сказал на влажный воротник блузки и мокрую чёлку своей новой знакомой. Эта женщина была странной, но, лишь немногим более чем её брат. Остаток вечера прошёл в более мажорных тонах. Они посетили ресторан, кинотеатр, заглянули даже в парк развлечений, и, наконец, их путь завершился у дверей мотеля. Харука сглотнула комок в горле, проходя следом за Юичиро в казённую чистоту номера. - Давай, не будем целоваться, - тихо попросила она. Мысль о поцелуе с приятелем, внезапно внушила ей отвращение. Хотя «внезапно» было слишком сильным словом. Это никогда и не наполняло её энтузиазмом. Просто подспудно казалось, что до такого всё же не дойдёт. Юичиро удивился просьбе, но кивнул, раздеваясь. Откинув галстук, он потянул руки к своей новой знакомой, и Харука подошла к нему ближе. Забравшись под блузку, он сжал её грудь, и Харука поморщилась: - Не торопись. Я помогу тебе. - Ладно. Харука освободила друга от одежды, и он притянул её к себе. Женщина зажмурила глаза. Нет. Мужское тело ей не нравилось определённо. Грубо. Не эстетично. Точнее, оно не для её рук, привыкших к женской плавности и тонким линиям. Харука провела запястьем по коже ноги Юичиро, снова скривившись, на этот раз повышенной волосатости последней. "Что я делаю?" А Юичиро уже справлялся с застёжкой её юбки, стремясь параллельно залезть в трусики. Попытавшись представить на месте друга одну из знакомых красоток, Харука потерпела поражение. Какое-то время она молча терпела его прикосновения, но переполнявшая её злая дрожь всё же прорвалась. Она откинула ласкающие её руки и вскочила с постели, приводя одежду в порядок. - О-Хару... Что-то не так? Этот вопрос сбил в голове Харуки все ограничители. - Не так?! Всё не так!! Черт! Я не голубой, понимаешь, придурок!! Со мной так нельзя! - и Харука, больше ничего не объясняя, вылетела из комнаты, оставив мужчину в полном недоумении. Что он сделал такого, что его можно было принять за гея? Раньше такого он за собой не замечал... - Мичиру..., - жена не ответила, - Опять я вернулся ночью. Харука вытянулась рядом со спящей Мичиру и привычно провела рукой по её спине. - Такая мягкая. Я могу любить только женщин, но не могу их любить, потому что сам женщина. Черт. – И Харука погрузилась в сон, нежно обнимая жену.***
И снова календарь летел, теряя листки. Жизнь превратилась в калейдоскоп боев, стратегического планирования будущих схваток и тренировок. Мичиру тихо наблюдала за тем, как её муж с головой окунулся в войну, которая совсем недавно была для него немыслимым идиотизмом. Но не одна Харука сверкала энтузиазмом. На пределе, изо всех сил, выкладываясь по полной, воинам удавалось поддерживать баланс сил в узких рамках предупреждения жертв среди мирного населения. Мичиру потянула за бинт сильнее, и Харука зашипела. - Терпи. Тебе незачем очертя голову бросаться в бой. Наша четвёрка и так обособлена, а ты, похоже, хочешь, чтобы мы стали отдельным подразделением. Если бы ты не вырвалась вперёд, Марс успела бы тебя прикрыть. - Мы - семья. То, что мы вместе - естественно, а они - лишь разнокалиберное сборище девчонок. - Но они сражаются ничуть не хуже. - Мы - сильнее. - Ладно, пусть. Просто постарайся быть осмотрительней. Мы к тебе привыкли, а им трудно предугадать твои поступки. Своей атакой ты чуть не задела Меркури. - Не задел ведь. Кто просил её вставать на пути шейкера? - Она тоже сражается, знаешь ли... В бою никогда не знаешь, где окажешься в следующий момент, поэтому и важна командная работа. А ты выступаешь соло. Перестань вести себя так, как будто они тебе чем-то обязаны. - Почему тот тип - в плаще, а я в бантиках? Мичиру покачала головой, вздыхая. Когда она смирится окончательно? - Он - принц, а ты - рядовой сейлор-воин, ясно? — женщина закрепила края бинта пластырем и Харука подвигала рукой, проверяя, как держится повязка. - Куда как не ясно... Не всем быть принцами. - Харука откинулась на спину, изучая потолок. - Глупая. Ты мой принц. Самой королевской крови, несмотря на бантики. Та в ответ усмехнулась, переворачиваясь на бок и свешивая с постели руку. Некоторое время она молчала. Затем до Мичиру донёсся её тихий голос: - Я не смог переспать с Юичиро. Почувствовал себя... - Геем? - Мичиру сложила руки на коленях. Она, наконец, дождалась: муж вышел с ней на откровенность. - Не совсем. Почувствуй я себя так, мне может, и понравилось бы... мужененавистником, скорее... Я не могу любить мужчину, меня привлекают только женщины. - И ты заблудилась? - Что-то вроде... Плюс ко всему, мне не понравилось ходить на каблуках. В юбке — никакой свободы, а колготки с лифчиками - вообще тихий ужас. В общем, женщины из меня не получается. Мичиру, слушая её, рассмеялась. Сначала тихо, а затем уже в полный голос. Харука даже повернулась к ней, недоуменно пытаясь понять причину столь странной реакции на её исповедь. - Я же говорю - глупая, - женщина смахнула выступившую от смеха слезу в углу глаза. - С чего ты взяла, что обязана быть куклой на шпильках? Хорошо хоть за косметику не взялась. Ты – это ты. В первую очередь человек, а только потом уже мужчина или женщина. И загонять себя в какие-то рамки - нелепо. Тебя никто не выгонял из твоей привычной одежды кроме тебя самой. Это твоя жизнь, и личный комфорт - это тоже твой выбор. - То есть снова влезать в брюки и пиджаки и любить женщин? - А почему нет? - Но как? - Спроси меня, глупая. - Мичиру мягко поцеловала плечо мужа. - Только ты должна будешь мне помочь. Я не привыкла вести в сексе, моё дело - возбудить интерес, и получать удовольствие. Рука женщины скользнула под майку замершей Харуки, лаская грудь, а губы спускались куда-то по шее. Харука вздохнула, ожидая привычной реакции организма, но возбуждение поднималось совсем иначе, хотя и в похожих областях. В первый раз, когда Мичиру подошла к ней, она сбежала раньше, чем успела осознать свои чувства, и сейчас пыталась понять, что же хочет сказать ей её новое тело. Она учила его язык, отклики, реакции, то дразнящие своим сходством с тем, что она знала, то радикально отличающиеся от них. В какой-то момент она не выдержала и вывернулась в руках жены, оказываясь сверху. Женщина замерла, не уверенная, что делать дальше, но поймав лукавый взгляд жены, так же лукаво улыбнулась в ответ. - Как говорил один француз "Я буду мужчиной, даже если у меня останется только один палец». - Пошляк... Сегодня никаких пальцев, француженка моя. – И они рассмеялись. - Знаешь, что для меня самое странное? — Мичиру с Сетцуной сидели на кухне. - То, что наша жизнь продолжает идти своим чередом. Хотару ходит в школу, ты в своё модельное агентство, а я думаю о новом концерте. - Только у твоего мужа всё на ушах. Он сказал, что рекламное агентство отказалось с ним работать, когда увидели, что он сменил пол. А обещали золотые горы, чтобы только он подвязался на рекламу этого пива. - Ничего, предложат другую, только уже учитывая специфику. Но помаду он рекламировать не будет, это точно. - Женщины прыснули, представив это зрелище: Харука старается накраситься в кадре, игриво сверкая глазами на зрителей. - Рада, что дела у вас идут на поправку: ты уже давно не кричала ночью. Поздравляю. - Это пока только первый шаг. Он почувствовал, что что-то может и в таком виде. Теперь пойдёт доказывать это другим женщинам. Или я его плохо знаю. - Мичиру отставила чашку с кофе. Говоря о Харуке, она сознательно использовала мужской род. - Так что основной бой ещё впереди. - Ясно. Бои с демонами отдыхают. Кстати, а зачем ты рылась в старых фотографиях? - Искала вот это. - Мичиру положила перед сестрой небольшую карточку. - Я хотела вспомнить глаза Юкико. Оказывается, у них с Харукой они одинакового цвета, я не замечала никогда. Интересно, как у неё дела? - Бедный Харука...***
В зале играла тихая музыка, на танцполе кружились парочки, а за окном сгущалась темнота. Возле стойки бара слышался звон бокалов, вокруг маленьких уютных столиков витали обрывки разговоров. Где-то слышался смех, где-то оставляла горький осадок ссора. Обычный вечер. Мичиру заказала окуня под сметаной, и теперь стойко сражалась с костями. Две женщины, одна подняв бровь, а другая широко раскрыв глаза, следили за ней. Они заказали более простые блюда, и искренне не понимали, как можно находить удовольствие в столь сложном кушанье. - Ты точно выживешь? — ироничный голос одной из женщин был под стать её внешности – белые волосы гладкой рекой спускались по спине, а на тонком лице жили только пронзительные серые глаза. Её с детства называли снежной королевой, и она не находила в этом ничего плохого, соответствуя этому образу не только внешне, но и флегматичностью своего характера. - Окунь тут по-прежнему непередаваем... Боже, сколько лет я здесь не была! - Мичиру, а зачем ты здесь? Юкико говорила, что ты счастлива в браке, - поинтересовалась другая, проигнорировав взгляд подруги. - Вы поссорились? Мичиру почувствовала эхо угрожающих ноток, пока прикрытых радушием, и улыбнулась - Нет. Я по-прежнему люблю Харуку, так что не беспокойся, на Юкико я не претендую. Просто мой муженек сменил пол. - Что? - Сатико, нельзя быть такой любопытной. - Вторая женщина отложила вилку, сделав строгое лицо. - Но, Юкико! - Сатико гневно толкнула подругу, тут же, правда, улыбнувшись. - Это один из основных клубов, так что, я думаю, она мимо не пройдёт. - Мичиру справилась с окунем и пригубила из высокого бокала сок. - Ясно... мы с Сатико будем рады тебе помочь. - Я знала, что смогу на тебя рассчитывать, Юкико. Та только покачала головой. Что только в мире не происходит. К их столику подошла официантка. Она забрала лишние тарелки, заодно делясь новостями. По её словам выходило, что какая-то новенькая производит фурор, заигрывая со всеми подряд, и, похоже, скоро нарвётся на неприятности. Мичиру подняла глаза к потолку. Юкико подняла в подобии улыбки уголок рта: - Пойдешь спасать? - Нет уж. Если что, драться она умеет. Да и выбор делает достаточно быстро. Выкрутится. - Да, ты права... Я сейчас, - девушка вбежала обратно в зал, чтобы захватить свою сумочку, а Харука отправилась заводить машину. Появление этой красавицы предотвратило начинающуюся драку: сначала выбор Харуки пал на девушку в устоявшейся паре. Но эта златокудрая нимфа всё уладила одним взглядом, одновременно предлагая себя Харуке, и успокаивая двух разъярённых девушек, чью пару та ненароком хотела разбить. Вечер вновь стал чудесен, и ночь обещала быть такой же. Её спасительница задерживалась, и Харука нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Взяв сумочку, девушка направилась к выходу, но чья-то рука удержала её. Она недоуменно обернулась и встретилась с улыбкой Мичиру. - Не иди с ней. - С какой это стати? - девушка попыталась вырвать руку, но Мичиру лишь усилила захват, продолжая улыбаться. - А с той, что в противном случае, тебе придётся отращивать свои шикарные волосы заново, - скрипачка бросила взгляд на удерживаемую ею руку с красивым маникюром. - И ногти. От локтей. Спокойный голос Мичиру пробрал девушку до костей, и она посмотрела на обидчицу с испугом. Ей казалось, что в синих глазах её мучительницы билась, требуя выхода, жажда убийства. - Да кто ты такая? - Её жена. Законная. И ты в нашей жизни лишняя. Абсолютно, - рубленые фразы вызывали ещё больший ужас, и девушка забилась, пытаясь вырвать руку. Та слегка ослабила хватку, и девушка, вырвавшись, убежала, стараясь скрыться с глаз продолжающей улыбаться скрипачки. - Ловко ты её! – прокомментировала Сатико. - Потанцуем? – протянула руку Юкико. Мичиру спросила взглядом разрешения у Сатико и кивнула. Харука замёрзла стоять около машины. Сколько времени нужно женщине, чтобы взять сумочку? Правильный ответ - от минуты до двух часов, но Харука не была намерена ждать так долго. Она раздражённо вернулась в зал и огляделась в поисках подруги. Той нигде не было видно, но взгляд на тацпол заставил её сердце пропустить удар. Мичиру танцевала с какой-то женщиной. Вид этой женщины показался ей знакомым, и она напрягла память. "А это кто? - вскоре после свадьбы они рассматривали фотографии, решая какие из них вставить в семейный альбом. – Красивая, только очень уж морозная". "Это Юкико, моя подруга. Одно время мы были очень близки. До встречи с тобой". "До встречи с тобой я была лесбиянкой". У Харуки сжались кулаки. "Она ни разу не изменяла мне за все эти годы. Я уверен". Женщина сделала шаг назад, в относительную тень, подальше от переливающегося огнями танцпола. Харука замерла, не зная, куда хочет сделать шаг — к выходу, в который раз сбегая, или к белоголовой разлучнице, чтобы вырвать у неё из рук свою жену. Представив, как Мичиру обнимают чужие руки, Харука ощутила дурноту. "Ведь измени она мне, я бы решил, что это из-за того случая. Она на это никогда бы не пошла. Я это знал, и она это знала, но сейчас... Что остановит её сейчас?" Мужские неприятности Харуке больше не грозили: Мичиру научила его, что женщина может не хотеть, но "не мочь" она не может, а он не понял основного — она прощала его измены из жалости. Теперь же поводов для этого не было. "Я изменял ей, а она меня жалела: бедный мальчик, пусть тешится, лишь бы не плакал. О, боже... Как ей хватало сил любить меня?" Мичиру выглядела счастливой, танцуя с Юкико. Последняя тоже улыбалась на удивление тёплой улыбкой, что полностью преображала её лицо, согревая черты. Юкико наклонилась к Мичиру, что-то шепча ей на ухо, и Харука скрипнула зубами, поддаваясь волне гнева, что захлестнула её с головой. Она решительно направилась к танцующим. Но на её пути появилась миниатюрная девушка в длинном платье и трогательно восторженными глазами. - Тено-сан? Я ваша поклонница! Только я не думала, что вы женщина... У меня есть все ваши постеры, и плёнки с записями гонок... Харука недоуменно посмотрела на неё. Девушка была очень мила и глядела на неё просительно и очень трогательно. - Как тебя зовут, дитя? - Сатико. Мне бы очень хотелось познакомиться с вами ближе. - Я... – Зелёные глаза Сатико манили, но с танцпола доносился смех Мичиру. - Простите, но я здесь с женой. - О..., как жаль... Может позже? Я оставлю вам свой телефон, или, лучше, вы дайте... номер..., - тонкая ручка коснулась нижней пуговицы пиджака Харуки и та смахнула её, как муху. - Меня это не интересует. Девушка усмехнулась и коротко чмокнула её в щёку, почти подпрыгнув для этого. - Я рада. - Что? Но Сатико, улыбаясь, уже отошла в сторону. Харука пожала плечами и перевела взгляд на освещённый участок зала, где кружились пары. Песня закончилась и Юкико легко поклонилась его жене, благодаря её за танец. Та мило улыбнулась в ответ, и вышла из круга света. Харука непонимающе моргнула. Мичиру привыкла к полумраку и увидела мужа. - О, Харука! Ты пришла за мной? Как хорошо. Пойдем? - скрипачка оплела руками талию Харуки. - Кто была та женщина, с которой ты танцевала? - А? Это Юкико, ты помнишь её? Хотя вряд ли, это было так давно. Они с Сатико очень помогли мне. - С Сатико? - Харука повела глазами по залу и увидела свою недавнюю зеленоглазую поклонницу. Её держала под руку причина ревности Харуки – Юкико, они обе улыбались, а Сатико ещё и рукой махала. - Да, это её подруга. Они обе такие милые. А что? - Ничего, просто они помогли и мне. Пошли домой, я скучаю по одному предмету мебели в нашем доме. Сильно.***
Календарь совсем похудел, осыпаясь пронумерованными листьями, как деревья за окном. Прошедшие месяцы многому научили девятерых воительниц и одного принца. Силы их росли, и глухая оборона постепенно переросла в нападение. Враг не выдерживал и сдавал позиции, неся потери не только среди рядового состава, но и в руководящем звене. Красавицы в легкомысленных нарядах всерьёз начали надеяться на победу. И та не смогла не оправдать столь яростно возлагаемые на неё надежды. Девять девушек медленно приходили в себя. Такседо хлопотал вокруг находящейся в обмороке Сейлор Мун. Только что они выдержали последний бой, почти погибнув, но теперь враг был повержен. Воительницы медленно осознавали эту истину. Больше никаких боёв, что рвали их жизнь постоянной угрозой смерти, никакой ответственности за судьбу планеты, что была непосильно тяжела для хрупких женских плеч девятерых воинов. В какой-то момент всем казалось, что они не в силах одолеть противника, но духовная сила принцессы не позволила им сдаться. Отдав ей последнее, воины верили. Верили всей силой своих сердец, в едином порыве соединив энергию восьми планет, посланную в поддержку принцессы, и та уже не могла потерпеть поражение. Уранус блаженно раскинувшись на траве, улыбалась солнцу, которое будет продолжать светить над этой планетой и дальше. Потянувшись кошкой, она поймала взгляд Нептун и ответила на него призывом лечь рядом, и та с радостью перекатилась ближе. Невдалеке пересчитывала лепестки клевера Хотару, а Плутон устало опиралась на ключ времени. Ей не раз пришлось пускать его в ход. Она боялась, что потребуется вся сила Сатурна, и тогда победа станет концом всего. Но, слава богу, этого не потребовалось. Хотару, нарвав букет, засыпала родителей цветами. Те рассмеялись, а девочка понесла тёте оставшийся у неё в руках цветок. Юпитер наслаждалась шелестом деревьев, лёжа рядом с Меркури, погруженной с какие-то светлые мысли настолько, что даже забыла о своём мини-компьютере. Марс ворчала на воительницу Луны, что, та, по её мнению, приходила в себя очень медленно, беззастенчиво развалившись на коленях Такседо, а Венера гладила раненую Луну, спрашивая, где можно завести такую же кошку, но чтобы белую и обязательно с голубыми глазами. Наконец, Сейлор Мун пришла в себя настолько, чтобы встать. Она мягко отказалась от помощи мужа и подошла к Уранусу и Нептун. Внезапно её сейлор-фуку стало снова платьем принцессы. Уранус озадаченно подняла голову. Серенити опустилась рядом с ней на колени. - Уранус... Нет, Харука... Мы все понимаем, что ты отдала, чтобы встать с нами под одни знамёна. Мы отняли у тебя твою привычную жизнь. Уранус нахмурилась вступлению, а принцесса продолжала на той же ноте: - Никто не спрашивал твоего мнения, и мне бы хотелось извиниться перед тобой за это. - Да ладно тебе, Усаги, не смущай. - Я могу это исправить. Своей силой я могу вернуть тебе твоё прежнее тело. Уранус застыла, взявшись за брошь в центре банта на груди. Груди, что появилась у неё только около полугода назад. Мичиру рядом боялась вздохнуть, и все остальные тоже прислушивались к беседе. Наконец, Уранус принуждённо рассмеялась. - Ты хочешь сказать, что я снова стану мужчиной? Серенити радостно кивнула. - А когда прилетит новый придурок, желающий нас захватить, вновь нужно будет перекидываться в женщину? - Надеюсь, это больше никогда не произойдёт. - Нужно быть готовой ко всему. Я не желаю дурацким болванчиком прыгать из тела в тело. - Ты... отказываешься? - Да, - воин с лёгкой улыбкой следила за полётом облаков. Причина её отказа зарылась лицом ей в бант, и Уранус поцеловала аквамариновую макушку. - Вместе мы сенши, и я не хочу отставать от вас, девочки.09.05.2005 последняя правка 21.10.2007 распоследняя правка 24.10.2013