Отсрочка платежа.

Макс Вайтер был обычным ребенком, без всяких странностей и отклонений. Только мистикой увлекался, но кого это сейчас удивит? Некоторые вообще орками себя воображают и с самодельным оружием по полям прыгают. Читал эзотерическую литературу, в редкие приезды родителей-искусствоведов прятал пособия по экстрасенсорике от их глаз, от приятелей свое увлечение тоже скрывал. Мало ли что про него подумают, скажут еще что псих. И так бы он спокойно и жил, если бы в один из редких приездов папа с мамой не притащили домой книгу магии. Рукописная, в кожаном переплете с металлическими заклепками, толстая и тяжелая, как пара кирпичей, она не могла не привлечь внимания. Расспросив родителей, парень узнал, что эту книгу им передал один знакомый, попросив оценить. Ну попросил и попросил, бывает. Только странным было то, что через два дня он позвонил чете Вайтер и сказал, что дарит им фолиант. Все эти два дня Макс таскался тайком к старинному гримуару, с благоговением листая прочные листы и вчитываясь в описания ритуалов и рецепты зелий. А уж когда стало понятно, что книга теперь останется у них на неопределенное время, он вообще перетащил ее к себе, придумав какой-то предлог для родителей. Вскоре они уехали и оторвать Макса от книги и вовсе стало невозможно. После прочтения настал черед экспериментов – простенькие наговоры и заклятья, зелья на кухне и исчерченный мелом пол в комнате. Каково же были изумление и восторг юноши, когда у него стало получаться! Мыши, поселившиеся в подвале, совершили массовый исход, порез затянулся после нескольких капель варева, а первая красавица класса обратила на него свое внимание. С тех пор прошло три года. И сегодня, на Хэллоуин, в день, когда мир мёртвых и живых сливается, позволяя нечисти свободно ходить среди людей, он решил сделать кое-что посерьезнее, чем отпугивание грызунов. Когда за последним из уходящих гостей захлопнулась дверь, парень отправился в свою комнату и вытащил из-под кровати спортивную сумку. Вот теперь можно идти. * * * Пустой дом номер 8 по Найт-стрит оказался удивительно опрятным для пустующего. Нигде ничего не сломано, проводка еще цела, окна без единой трещинки. Только пыль и паутина напоминают о том, что тут давно никто не живет. Но парень, посетивший сегодня это овеянное зловещими слухами место, на обстановку не обращал никакого внимания. Он тщательно вычерчивал на очищенном пятачке пола сложный рисунок, сверяя его с листком у себя в руке. Отложив мел, все так же постоянно поглядывая на листок, расставил свечи и разложил корешки трав. В центр рисунка была поставлена пустая чаша, по левую руку занял свое место нож. Отложив листок в сторону, парень осмотрел свое творение и глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду. С первым словом заклинания по залу прошелся ветерок, растрепав волосы человека. Одна за другой стали вспыхивать свечи, а углы комнаты – затягиваться темнотой, которая подползала все ближе и ближе, будто стремясь поглотить существо, посмевшее тревожить ее покой. Тяжесть давила на плечи, увеличиваясь с каждым звуком, заставляя постепенно пригибаться к полу. Но парень терпел, сжав кулаки и выговаривая слова древнего призыва. - Кровью заклинаю – приди, Самуэль Дженкинс! Нож полоснул по запястью и полилась кровь, наполняя чашу. Ветер забушевал, превращаясь в ураган, воздух над чашей неожиданно сгустился, задрожал, будто марево при летней жаре. И вдруг ветер утих, словно и не было ничего. Только тьма все так же продолжала тянуть свои щупальца к освещенному кругу. Дрожащий воздух поплыл, превращаясь в полупрозрачный мужской силуэт. Призрак молча, с каким-то недоверчивым удивлением смотрел на юношу, а тот – почти с таким ж выражением смотрел на призрака, все еще не до конца осознавая, что у него получилось. Получилось! Теперь только бы хватило сил…. Снова звучит речитатив наговора, быстро, пока все еще есть силы, сами по себе вспыхивают пучки трав, заполняя круг удушливым дымом. - Подчинись! – Звучит яростный приказ в конце. И смех. Скрипучий злорадный смех призрака, как наждачная бумага царапает кожу. Парень смотрит на колышущегося от хохота мужчину, не понимая, чем вызвана такая реакция, пока позади не звучит голос. Мягкий, тягучий, ласковый. Не человеческий. Жуткий. Никак юноша не ожидал, что откликнутся на зов куда более мощные сущности, чем призрак мертвого доктора. - Он – моя игрушка. – Чужое присутствие становится настолько явственным, что заклинатель не может сдержать дрожи. И хочется обернуться, чтоб посмотреть кто там, но – страшно до обморока. И надо держать себя в руках, потому что хочется жить и где-то внутри ворочается червячок надежды на то, что его отпустят. - Что ты готов за него предложить? Эта фраза становится столь неожиданной, что в изумлении замирают оба – и человек, и призрак. И даже страх отступает, включая вполне человеческую логику. Если бы ЭТО хотело его убить, то сделало это сразу, а не торговалось. Зацарапалась в душе жажда, иссушавшая все эти два года – жажда силы, которую юный человек уже успел познать, жажда власти. - Чего…чего ты хочешь? – Слова даются с трудом, но все-таки произносятся вслух и юноша чувствует гордость за эту победу. - А разве в твоей умной книжке не написано? – В голосе, который обрела Тьма, слышится насмешка. - Плата стандартна – вспомни. – Парень цепенеет, когда чувствует легкое, почти неуловимое прикосновение к плечам и соблазняющий шепот на ухо. - Он сильный призрак. Умный. Не пожалеешь. Согласен? Кивок получается абсолютно машинально, заклинатель будто загипнотизирован этим голосом и не может не подчиниться. - Я приду через год. Резкий порыв ветра разом гасит свечи, сшибает чашу, сметает с пола меловой рисунок и развеивает Тьму, превращая ее в обычный ночной полумрак. Вот только дрожь никак проходить не хочет. * * * Улицы ночного городка сегодня не спят, освещенные яркими фонарями. Они бурлят детским смехом, громкими разговорами и восклицаниями: - Кошелек или жизнь! Хэллоуин. День Всех Святых. Сегодня компашки детишек, разряженные в костюмы разной нечисти, с восторгом путешествуют от дома к дому, получая сладости и подарки от взрослых, с улыбкой наблюдающих за весельем ребятишек. Вот и очередной дом, обжитый только в этом году. В предыдущие лет шесть он стоял пустым и был частым «гостем» в детских страшилках. Дом так же ярко освещен, как и остальные, но почему-то на пороге нет ни одной, даже самой завалящей тыквы, что уж говорить о других атрибутах. Группа детишек останавливается у дверей и переглядывается. Чувствуется, что как-то не особо рады в этом доме празднику. Пошушукавшись, они все-таки решили – раз пришли, то надо стучать. Мальчик лет восьми, одетый в костюм вампира, стучит в дверь, но никто не спешит ее открывать. Только спустя долгую минуту, когда ребята уже разворачиваются, чтоб спуститься с крыльца, створки распахиваются. На пороге стоит доктор Дженкинс – новый хирург в городской больнице. Он не улыбается и смотрит на притихших детей с раздражением, злостью даже. - Что такое? В голосе мужчины теплоты тоже не чувствуется и ответ детей получается робким и тихим. - Кошелек или жизнь? Доктор Дженкинс зло кривит губы и сквозь зубы проговаривает. - Ненавижу Хеллоуин. Дверь с грохотом захлопывается. Да, не рады тут детям, не рады. Обеспокоенно переглянувшись, ватага спешит уйти от негостеприимного дома и его хозяина, а через десять минут, когда они получают вкусно пахнущие пирожки от мисс Фаулер, плохое настроение выветривается из их голов и поход по улице за «кошельками» жителей продолжается. Лишь спустя почти два часа улицы опустели – дети и подростки разошлись по домам, разбирать полученные сокровища и делиться с родителями впечатлениями. Тем страннее выглядел одинокий ребенок – тот самый мальчик в костюме вампира. И шел он не куда-нибудь, а к дому номер 8 по Найт-стрит, где поселился доктор Дженкинс. Стук маленького кулачка в дверь был уверенным и наглым. Стучать пришлось долго – хозяин дома, наверное, уже лег спать, но малыша это, видимо, не волновало. Когда же мужчина распахнул дверь, мальчик улыбнулся, глядя в глаза онемевшего от подобной наглости человека. И почему-то улыбка эта показалась мужчине до дрожи пугающей. - Мистер Дженкинс, разве Вы не знаете, что обижать детей – нехорошо? Ребенок делает шаг вперед и неожиданно сгустившиеся тени задергивают человека обратно в коридор. Дверь тихо закрывается вслед за маленьким «вампиром», отрезая дальнейшие события от глаз возможных свидетелей. Но только доктора больше никто так и не видел, а дом уже десять лет как стоит пустым. * * * - Вот такая история. Рассказчик, симпатичный кареглазый брюнет, оглядел приятелей и потянулся за чипсами, наваленными в глубокую миску. Одна из девушек, предсказуемо одетая в костюм ведьмы, фыркнула. - Крис, ну это уж вообще из разряда детских страшилок. Я думала, действительно что жуткое услышу. Ну какой там ужастик – мы ведь вместе до восьмого класса каждый Хэллоуин по домам ходили и никогда ничего странного не было. На лицах некоторых однокурсников отразилось согласие со словами ведьмочки, а вторая, чуть младше и удивительно похожая на первую, задумчиво пожала плечами. - Мне, конечно, было всего семь, но даже я знаю, что доктор Дженкинс уехал, потому что ему предложили лучшее место. И ребята загалдели, высказывая наперебой свое мнение. Кто-то был согласен, кто-то яро отстаивал мистическую версию событий. И тем более яростным был спор от того, что история эта повествовала о событиях Хэллоуина их родного городка. Сам же рассказчик в споре участия не принимал, а с интересом наблюдал за разошедшейся молодежью, ровно до тех пор, пока хозяин дома не стукнул кулаком по столику. Ему тема разговора удовольствия не доставляла. Он точно знал – мистер Дженкинс городок не покидал. - Хватит. А то я от ваших воплей оглохну скоро. - Да. И вообще – время два часа ночи. – Неожиданно поддержала его одна из девушек. – Мне домой пора, а то нагоняй от родителей получу. Эта фраза стала словно спусковым крючком. Студенты и студентки засобирались по домам и быстро разошлись, попрощавшись. * * * Макс захлопнул за гостями дверь и кинулся в свою комнату. Сегодня. Сегодня прошел год, с того момента, как парень заполучил в свое полное владение призрака Самуэля Дженкинса и год с заключения сделки с демоном. Мысленно молясь, чтоб «арендодатель» не пришел прямо сейчас, он промчался в свою комнату и оттащил ковер в сторону, открывая защитную пентаграмму. Нет, душу в уплату он отдавать категорически не хотел. Тогда, год назад, Макс впервые решил, что всяких банальностей вроде наговоров на воду и каркающего на подоконнике дохлого ворона ему мало. Ему захотелось заглянуть за Грань, привязать к себе уже умершую душу, приказывать и управлять ею. Ведь кто подумает, что некоторые новости, что знать постороннему совсем не положено, может сообщать хозяину призрак? Что призрак может обеспечить ночными кошмарами того, кто посмел пойти поперек дороги обычному студенту? Да, призрака он вызвал, предварительно разузнав побольше о его жизни, вот только махнул рукой на маленький факт – смерть была насильственной, но об убийце ничего не было известно. А ведь в страшилках может быть гораздо больше правды, чем кажется на первый взгляд. Опустившись в центр пентаграммы, парень торопливо зажег свечи, игнорируя насмешливый взгляд проявившегося доктора. - Что, юный хозяин решил, что может не отдавать долги? В голосе немертвого слышалась откровенная насмешка. Макс только скривился, продолжая ритуальное действо, когда раздался…звонок в дверь. Совершенно банальный и потому казавшийся абсолютно неуместным. Парень сплюнул в раздражении. Хорошо хоть заговор произнести успел. - Иди, посмотри кого там черти принесли. Призрак усмехнулся и выплыл в коридор, а через пару минут послышался знакомый голос Криса, того самого рассказчика, что пересказал в очередной раз историю смерти Дженкинса. - Макс! Макс, ты где? Я у тебя забыл кое-что. Маакс! Страх перед демоном столкнулся с совершенно другим, но не менее сильным – страхом быть осмеянным, страхом стать парией. А как еще может отреагировать Крис, если зайдет в комнату и увидит Вайтера в пентаграмме среди свечей? Парень дернулся, не замечая, как задевает ногой меловую линию позади, нарушая целостность круга. А голос Криса все приближался. - Вот ты где… Приятель замер в дверях, рассматривая Макса, в глазах которого смешались злость и обреченность. Вот только, вместо того, чтоб рассмеяться или ляпнуть банальное «ты чего?», просто смотрел. - Как интересно. Это ты так спрятаться решил? Привычные черты вдруг исказились, превращая лицо приятеля в хищную маску. Губы растянулись в усмешке. - Нехорошо отлынивать от выполнения договора, Макс. А то придется платить неустойку. Тот самый голос, снившийся в кошмарах, разносится по комнате. Раз – и Тьма заполняет окружающее пространство, протянув свои щупальца к пентаграмме, чтоб найти лазейку. Два – и демон оказывается рядом, почти касаясь меловой линии. * * * Макс смотрит со смесью изумления и суеверного ужаса. Замер, как загипнотизированный, кажется, даже не моргает. - Крис? Губы вновь растягиваются в усмешке, открывая на обозрение полный набор треугольных акульих зубов вместо нормальных человеческих. - Ты не один заключаешь сделки с демонами, Макс. Только бабушка и дедушка Кристиана были чуть предусмотрительнее – свои души им оказались дороже жизни внука. Бывает. Люди могут продать все и вся, нужно только правильно предложить. А мне нужно было тело, ведь договор не стоит заключать на такой долгий срок, как человеческая жизнь, а воплотиться мы можем только на Самайн. Так что та парочка оказалась весьма кстати. Тени, наконец, нашли лазейку. Как неосторожно - задеть ногой круг. И стереть часть линии. Тьма, что является сейчас моим продолжением, просачивается внутрь, почти мгновенно заполняя пентаграмму. - Ты же не думал, что сможешь обмануть демона, Макс?