во имя

он был совсем обычным. оксана тогда не знала, кого ей будут поручать, она думала, так будет всегда: изменники, которых заказывают их жёны. виктор андреевич кащенко, тридцать четыре года – на обороте открытки с изображением красной площади. оксанин «куратор», как он сам представился, сказал: – сделаешь хорошо – завтра же уедем из россии. сделаешь плохо – сама понимаешь, что будет. оксана понимала: будет хуже, чем в тюрьме. но она даже не предполагала, что не справится. нет ничего сложного в том, чтобы убить человека, особенно когда моральные принципы у тебя почти отсутствуют. единственной оксаниной проблемой было что, что она не знала, каким способом это сделать. константин не выдал ей пистолет или какое-либо другое оружие. возможно, это ещё одна проверка перед вступлением в ряды «двенадцати», но какая-то тупая, если честно. самым сложным было к нему подобраться. оксана выбрала самый простой вариант: дождаться пока мужик будет возвращаться домой с работы и напасть. довольно глупо – сказала бы она через годик сама себе – тебя легко могли заметить, и у двенадцати появились бы лишние проблемы. а это, автоматически, тёмный лес и холодная могила. – мужчина! извините, – ноги немного трясутся от волнения, но оксана держит на лице приветливую улыбку. цепляется пальчиками за его руку, изо всех сил пытаясь казаться милой. вокруг них – оживлённая улица, но никто не обращает внимания. люди заняты лишь собой – можете, пожалуйста, помочь с сумками? меня должен был парень встретить, но не приехал, я тут совсем недалеко живу. мужик мнётся пару секунд, но оксанин образ играет ей на руку. худенькая, привлекательная, молодая девчонка, едва девятнадцать стукнуло, с огромными пакетами. он априори не смог бы почувствовать опасности астанковой. никто никогда не чувствовал опасности, даже анна и её муж. последнему стоило бы, конечно, проявлять особую осторожность. оксана ведёт кащенко к выданной ей двенадцатью малюсенькой квартирке в центре, старательно заговаривая ему зубы. постепенно позиция мнимого превосходства полностью поглощает его волнение, а оксана только и рада, с каждой фразой выставляя себя всё большей дурочкой. – ой, вы не спешите? у меня лифт сломан, очень неловко, но, может, проведёте до двери? с меня кофе. оксана удивляется от того, насколько кокетливо звучит её голос. что-что, а вживаться в роль она умела всегда, даже когда приходилось терпеть что-то столь неприятное, как флирт с мужчиной. оные с самого детства были крайне неприятны и ни капельки не привлекательны, но очень полезны. мужик уже улыбается в ответ, что-то причитает, мол, естественно, занят, но как же вам, девушка, не помочь? мерзостный до зубного скрежета. лифт, конечно, работает, но они оба делают вид, что не слышат его гула. четыре лестничных пролёта, пару сальных шуток за спиной, собственный пластмассовый смех, и дверь за их спинами закрывается. астанкова сразу направляется в сторону кухни, щебеча что-то отвлечённое. она не хочет касаться этого животного руками, она просто хочет свои пятьсот тысяч рублей и билет в счастливую жизнь, поэтому тянется к самому большому ножу. мужик даже понять ничего не успевает, стоя к ней спиной. он раза в два крупнее, но оксана шустрая, и это её преимущество. первый удар приходится в бок, от чего жертва тут же с грохотом валится на спину, по пути свалив один из стульев. стонет от боли, но не успевает ничего предпринять – оксана бьёт по горлу. кровищи сразу натекает море (двенадцать не давали инструкций на этот случай, значит, им это не так важно, проскальзывает быстрая мысль), но она продолжает бить в одну точку, пока не успокаивается. кровь на руках мерзкая не от того, что ещё тёплая, а от осознания, чья она. убивать аниного мужа было приятно до дрожи, оксана бы повторила это ещё тысячу раз, если бы могла путешествовать во времени, но лишь потому, что его смерти она желала. на этого же мужика, как и на всех людей на белом свете, ей было плевать. ах, нет. был ещё один человек, которого она ненавидела, но её убить ещё долго не представится возможным, да и надо ли? она тщательно моет руки, до самого локтя, потому что даже там – кровь. пробирается обратно на кухню, убеждаясь, что с такими ранами выжить невозможно, и аккуратно, стараясь не вступить в лужу, цепляет из неразобранного пакета плитку шоколада. время звонить константину. она справилась. она будет жить.