***
Глубокой ночью Нурбану Султан проснулась от того, что кто-то настойчиво дергал ее за плечо. Она вздрогнула и открыла глаза. Приподнявшись на постели, Нурбану посмотрела на нарушителя спокойствия. Это была Джанфеда-хатун. — Джанфеда? Что случилось? — спросила Нурбану. — Госпожа, Газанфер-ага прислал меня. Азис-ага здесь, — сообщила она. — Что? Зачем он явился? — вопрошала венецианка, поднимаясь с кровати и надевая красный шелковый халат. — Не знаю, госпожа, но похоже, что дело важное. — Сейчас узнаем, — Нурбану быстро затягивала пояс на халате. — Идем скорее! Газанфер и закутанный в темный плащ Азис-ага ждали ее в коридоре, недалеко от входа в гарем. — Госпожа, простите, что беспокою вас в такой час, — поклонился Газанфер, когда Нурбану подошла к ним, — но у меня очень важные вести. — Что произошло? — Азис-ага расскажет вам. — В чем дело, ага? — спросила Нурбану, повернувшись к его высокой фигуре. — В Айпери-хатун, госпожа. Ее разоблачили, — ответил он. — И она во всем призналась? — произнесла Нурбану, похолодев от страха. — Вероятнее всего, да. — А шехзаде Мустафа? — Он не умер. — О Всевышний! — прошептала Нурбану, схватившись за голову. — Я узнал о том, что Айпери разоблачила Махидевран Султан и приказала бросить ее в темницу, а я чудом сумел выбраться из дворца… Дальше Нурбану не слышала. Все ее мысли были заняты лишь огромным провалом, казалось бы, безупречного плана. Почему? Почему Айпери не смогла сделать все как надо? Из-за оплошности этой девчонки ей теперь угрожала большая опасность. Нурбану чувствовала, как над ней будто нависает тяжелый и острый меч правосудия… — А Айпери-хатун, госпожа… Она, кажется, еще и влюбилась в шехзаде… Нурбану подняла голову и уставилась на Азиса. Вот в чем ошибка! Вот что она не предусмотрела, отправляя юную красавицу в Манису! Но откуда же ей было знать, что Айпери полюбит Мустафу? Полюбит так сильно и так бессознательно, как любят всего раз в жизни! Когда перехватывает дыхание, когда грезы являются наяву, и от одного лишь взгляда кружится голова и замирает сердце… Нурбану глубоко вздохнула. Она вновь посмотрела на Азиса-агу, продолжавшего рассказывать о Манисе. Ее губы были сжаты в тонкую линию, во взгляде читались уверенность и непоколебимость. — Нужно избавиться от нее, Азис, — изрекла она глухо. Поначалу ага не понял, что она хочет сказать. — Как это? — спросил он. — Айпери — живое доказательство моей причастности к отравлению. Если шехзаде расскажет все повелителю, а Айпери еще раз признается, меня отправят на казнь! Как и тебя. Айпери нужно убрать и чем скорее, тем лучше. Только тогда мы сможем обрести покой. — Я понял вас, госпожа. Но как мне избавиться от нее? — Действуй как хочешь. Главное — не оставляй ее в живых, — ответила Нурбану.***
Айпери стояла в порту, у берега. Темно-синее море лениво колыхалось, подгоняемое порывистым ветром, и купалось в лучах утреннего солнца. Айпери смотрела вперед. Бесконечная туманная даль простиралась перед ее глазами. В ней медленно проявлялись очертания кораблей. Они были едва различимы и казались призраками прошлого. А может, это незримые тени будущего? Тени надежды?.. Айпери вздохнула и обернулась. Ташлыджалы говорил с каким-то человеком, стоя немного поодаль от нее. Яхья-бей указывал рукой в сторону моря и что-то объяснял человеку, а тот кивал ему в ответ. Их разговор не интересовал Айпери, хотя она знала, что он касается ее. Девушка еще раз посмотрела вперед. Настал день отъезда. День, которого она так ждала. Вскоре она увидит семью, но Айпери это почему-то совсем не радовало… Едва карета, в которой Ташлыджалы по приказу шехзаде повез ее в порт, отъехала от ворот дворца, Айпери захотелось вернуться. Она еще чувствовала прикосновение руки Мустафы к своей ладони, когда он вышел попрощаться с ней. Он говорил о том, что желает ей обрести счастье и увидеть родных, но Айпери слышала его как в тумане. Она так внимательно смотрела на шехзаде, словно пыталась запомнить его черты, чтобы подольше продержать их в памяти… Айпери прикрыла глаза и подумала о его имени. Мус-та-фа. Как же быстро оно стало для нее родным… Разве она сможет забыть его? Разве она в силах оставить его? Нет! Айпери открыла глаза и вновь посмотрела на море. Оно уже не было таким безмятежным и спокойным. Волны потемнели и начали высоко вздыматься, гоня белые шапки пены к берегу и разбивая их у ее ног. Ветер обдал девушку холодным потоком. Она машинально сунула руку в карман и нащупала там две части чего-то хрупкого. Вытащив руку, Айпери увидела на ладони половинки слюдяной звездочки. Айпери нахмурилась. Зажав их в руке, она вошла в воду так, что каждая новая волна стала обдавать бурными потоками часть ее платья повыше коленей. Дождавшись новой волны, Айпери опустила руку, разжала пальцы… и море подхватило, закружило и унесло прочь половинки хрупкой звездочки. …Когда она шла по дворцу, оставляя за собой мокрую дорожку, словно морская дева, вышедшая из водных глубин, сердце бешено стучало, не давая опомниться. Мимо мелькали окна, двери, проемы, повороты, но ей был нужен лишь один. Шаг. Еще шаг. И наконец нужный поворот. Она идет прямо. И в начале коридора слышит знакомый голос: — Да, Мехмед, ты прав. Это хорошая мысль, и… Голос замирает. Мустафа не верит увиденному. Неужели она? — Айпери? Что ты здесь делаешь? Ты же должна быть на пути в Венецию, — произнес Мустафа, когда они с Мехмедом поравнялись с ней. — Шехзаде, простите. Я не смогла уехать. И… никогда не смогу. Если вы позволите, я бы хотела продолжать жить здесь и, как и прежде, помогать шехзаде Мехмеду… — несмело проговорила Айпери. При этих словах лицо юного шехзаде озарила радостная улыбка. Он взглянул на отца. Мустафа был задумчив. — Но как же твоя семья? Твой дом? — наконец спросил он. — Мой дом здесь, шехзаде. Мустафа посмотрел на девушку и увидел в ее глазах огромную и неподдельную искренность. — Хорошо, Айпери-хатун. Ты можешь остаться здесь, — подумав, согласился он.