Птица

Он не мог не признать, что в ее облике присутствует определенная эстетика. Эстетика монохромности, минимализма, столь непривычная и чуждая глазу. Он никогда не видел ничего, хоть отдаленно похожего. В его джунглях – высокие деревья, крупные цветы, бескрайние поляны. Все – яркое, смелое, броское. Они совсем не смотрелись вместе. Поставь их рядом – и она потерялась бы в его тени. Он до сих пор не мог поверить, что самым красивым зампакто Общества Душ признали именно ее, в то время как его обделили вниманием. Да, красива. Но разве можно их сравнивать? И что в ней есть такого, чего нет в нем?.. Она – такая белесая, и не за что зацепиться взгляду. Холодные глаза. Белая кожа. Белые одежды. Белые волосы. Черные ресницы, выделяющиеся резко, почти безвкусно. Соде но Шираюки обходит Рурииро Куджаку стороной. Холодная, гордая, неприступная. Она не считает его соперником, более того – он ей неинтересен. Соде но Шираюки пугают эти цветы, лишающие сил и способности сопротивляться, цветы, паразитирующие на чужих внутренних мирах. Успокаивает одно: в ее мире они бы не выжили. Гордая. Красивая. Что в ней?.. Джунгли и метель. Метель и теплолюбивая птица. Он никогда раньше не видел снега и ничего не знает о традиции северных птиц улетать на зиму в теплые края. Да это и неважно – так или иначе, его крылья слишком слабы для полета. Глупая птица, красивая, глупая… Рурииро Куджаку зябко переступает лапками по глубокому снегу. Вокруг – стылый ветер. Вокруг – не изящные снежинки, какими он представлял их себе, - но тяжелые снежные хлопья, и не видно ни зги. Все, что он может – пока может – это стряхивать снег с перьев. Яркое пятно теряется посреди монохромного, ослепительно-белого мира. …Далеко, за снежной стеной ему мерещится знакомый силуэт, но силуэт этот не движется с места.