Брудершафт

— Ну, мой капитан… или, быть может, мне стоит звать вас адмиралом? — Левассер откинулся на стуле, с усмешкой глядя на Питера Блада, сидевшего напротив. — Полагаю, мы прояснили все пункты нашего договора? Обед стынет! Капитан Блад оставался серьезным и еще раз пробежал глазами текст их соглашения. — Насчет общих сигналов вроде все ясно. Мой штурман передаст вам перечень флагов, которые мы используем, и их расшифровку. И вот еще один пункт… Он ткнул пальцем в пергамент. — Всякое случается в море, как вы знаете. Давайте условимся, что на случай, если нам вдруг придется разделиться в плавании, общим местом встречи будет Тортуга. — Тортуга так Тортуга! — взмахнул рукой Левассер. — Где надо расписаться? Блад внимательно посмотрел на улыбающегося француза. — Вы прочитали наш договор? Еще есть время внести изменения, если что-то не устраивает вас или вашу команду. — Конечно, прочитал еще вчера, — ответил Левассер. — Вы всегда такой педант, господин адмирал? В каюту заглянул негр-стюард, и француз, повернувшись к нему, приказал накрывать на стол. — Договор — штука важная, и во избежание недоразумений… — начал Блад, но Левассер уже тянул к себе пергамент. Быстро просмотрел то, что там написано, а потом поставил размашистую подпись внизу. — Готово! — улыбнулся он. — И на втором экземпляре тоже, — Блад подвинул к нему еще один лист. Затем, вздохнув, взял перо и обмакнул в чернила. Подождал, пока стекут лишние капли, и поставил свою четкую подпись. Присыпал песком. — Еще пусть подпишутся два выборных члена команды. — После обеда, мой адмирал, — кивнул Левассер, убирая чернила и бумагу, чтобы освободить стол для тарелок с едой. — Мы обязательно должны поднять тост за наш союз! У меня есть великолепное вино, очень хорошего года. Или вы предпочитаете ром? Питер Блад предпочел бы как можно скорее убраться обратно на свой корабль. Левассер сразу произвел на него неприятное впечатление, и с каждой минутой эта антипатия только усиливалась. Он не знал, почему возникло это чувство. Внешне Левассер не производил отталкивающего впечатления, скорее наоборот. Он был несомненно красив и определенно неглуп. Правда, по мнению Блада, излишне горяч и несдержан на язык. Но вряд ли стоило ожидать, что местные головорезы будут обладать светскими манерами. Возможно, причина крылась в отношении к нему губернатора дʼОжерона? Блад слышал сплетни о том, что старшая дочь губернатора поддалась чарам этого пирата. И месье дʼОжерон заметно помрачнел, узнав, что Блад намерен взять его в союзники… Блад заставил себя встряхнуться, тем более что стол уже был накрыт, и Левассер ждал его ответа. «В конце концов, у меня нет дочерей, и на этот счет беспокоиться нечего, — подумал Блад насмешливо. — А договор всегда можно расторгнуть, если так и не сумеем найти взаимопонимание. Быть может, Хагторп и Волверстон правы, и я слишком придирчив к людям? Привык к нашей узкой знакомой компании и отношусь к местным ребятам с чрезмерным высокомерием?» — Буду рад отведать вино, — сказал он, слабо улыбнувшись. Левассер со смехом потянулся за бутылкой, стоявшей в специальном ведерке…

* * *

— Что ж, дорогой капитан, позвольте откланяться! — сказал Блад, поднимаясь из-за стола. — Завтра у нас много дел, так что не буду отнимать у вас время. Обед был вкусный, хоть и бесхитростный. Вино, как и говорил француз, оказалось выше всяких похвал. Правда, под такой сорт подаются совсем другие блюда, но, ей-богу, это мелочи. А он решил, что сегодня постарается к мелочам не придираться. — Но, мой адмирал, у нас же остался еще один тост! — запротестовал Левассер, взмахнув бокалом. Он уже успел изрядно набраться, и поведение его становилось все более шумным и развязным. — Разве? — Блад поправил камзол и, достав платок, вытер вспотевший лоб. Хоть день и клонился к вечеру, в каюте было очень душно. — Мы уже несколько раз выпили за успех нашего похода, за меня и за вас. — А за наши корабли? Адмирал, это святое! Блад кивнул, снова потянувшись за бокалом. Ладно, за корабли действительно надо выпить. — За «Арабеллу»! — сказал Левассер, глядя на него поверх бокала. — За «Ла Фудр»! — ответил Блад, чокаясь с ним. Француз немного не рассчитал своей силы, когда протягивал руку, и бокалы ударились друг о друга с громким звоном. Вино частично выплеснулось на стол, а частично — на кружевной манжет Блада. — Тьфу ты, черт! — выругался Левассер, увидев багровые брызги на белоснежной ткани. — Тысяча извинений, мой адмирал! Надо солью присыпать… где же она? Должна же быть где-то здесь! Он, ругаясь, принялся шарить по столу в поисках солонки, с грохотом отодвигая тарелки. Блад попытался его остановить. — Не утруждайтесь, капитан. Я все равно уже ухожу, — сказал он, похлопав Левассера по спине. — Да куда вы спешите? — Левассер выпрямился, чуть качнувшись, и посмотрел на Блада, насмешливо и дерзко. — У меня есть еще бутылка… — Думаю, надо приберечь ее для того, чтобы отметить наши успехи после похода, — быстро ответил Блад. Поведение француза становилось все более неприятным. Блад посмотрел на свой испачканный манжет. Казалось, будто у него рука в крови. Он потряс головой, отгоняя наваждение. Вино оказалось коварным. Как бы не очутиться в таком же состоянии, что и капитан «Ла Фудр». В последнее время Блад старался пить как можно меньше спиртного. Не хотелось втянуться в это дело так, как чуть не случилось год назад… — Ладно… Раз вы так торопитесь… — Левассер попытался поклониться, но чуть не упал. Блад вытянул руки и поймал его за плечи. Француз оказался чертовски тяжелым. — С-спасибо… мой адмирал! — сказал он, оказавшись почти лицом к лицу с ним. Блад хотел отодвинуться и усадить его в кресло, но тут Левассер неожиданно спросил: — Черт побери, месье Ле Сан, к-как вы умудряетесь не запариться в этом камзоле? В такую адскую жару! Блад не ожидал именно такого вопроса и засмеялся. — Вообще-то я запарился. Здесь у вас душновато. — И… и вы… в парике? — прежде чем Блад успел увернуться, Левассер дотронулся до его пушистых черных локонов. — Святая Богородица! — Нет, это мои собственные волосы, — Питер Блад чуть ли не силой усадил французского капитана обратно в кресло. — В парике сейчас жарковато. — Чтоб меня разорвало! — заорал Левассер, восхищенно уставившись на него. — Ну у вас и грива! «Однако, его совсем развезло», — подумал Блад, поморщившись. — Завтра выходим в море с утренним отливом, — сказал он, оглядываясь в поисках своей шляпы. — Надеюсь, что вы будете в готовности… и не проспите отплытие, господин капитан! Он надеялся, что француз еще не настолько пьян, чтобы не понять его прозрачный намек. Левассер засмеялся, подмигнув ему. — О, на этот счет не беспокойтесь, мой адмирал. Я могу выпить гораздо больше… и ни в одном глазу! Можете спросить кого угодно… — Я вам верю, — быстро ответил Блад, шагнув к двери. — Черт, мы еще один тост забыли! Самый важный! — Левассер с грохотом вскочил на ноги и подошел к нему, вцепившись в локоть. Блад терпеливо посмотрел на него. Сдерживать раздражение становилось все труднее. — Как насчет выпить на брудершафт? — произнес Левассер, наклонившись к нему. — Мы ведь теперь союзники, не так ли? Скрепим наш договор так, как положено здесь, среди Береговых Братьев, а? Он вернулся к столу и принялся наполнять бокалы. Блад почувствовал, что отвращение и неприязнь усилились настолько, что стало тошно. Или он что-то не то съел во время обеда? — Право, это лишнее, капитан, — сказал он с кривой улыбкой. — Ах, Ле Сан! — Левассер подошел к нему с бокалом. — Неужели вы настолько мне не доверяете? Блад покачал головой, пытаясь подобрать нужные слова. — Дело не в доверии, капитан. — Тогда в чем проблема? — Левассер сунул ему вино. — Мы — союзники. И между нами не должно быть никаких секретов или недомолвок. Разве не так? В конце концов, это священная традиция. Блад вздохнул и поднял свой бокал. Черт бы побрал эти пиратские традиции! Казалось, им нет конца. Левассер продел свою руку через его локоть. И они выпили вино до дна. — Отлично! — Левассер отбросил свой бокал за спину, и он разбился о переборку с громким звоном. Блад сделал то же самое. Вот эта порция вина явно была лишней, и он теперь чувствовал слабость в коленях. Которая, впрочем, скоро прошла. — Теперь мы как братья! — напыщенно сказал Левассер, качнувшись к нему. — И можем разговаривать без дурацких церемоний. Если хочешь, зови меня Оливье! А я… я буду обращаться к тебе Пьер. Ты же не против? Блад тяжело вздохнул, мечтая покинуть эту душную каюту. «Да уж… всю жизнь мечтал о таком брате!» — подумал он мрачно. — И последний ритуал… — Левассер неожиданно подтянул его к себе. — Брудершафт так брудершафт! Блад хотел выругаться, но не успел. Француз присосался к его губам, как клещ. «Дьявол…» Блад оказался в его медвежьих объятиях, чувствуя, что еще немного, и его ребра затрещат. Все-таки силища у парня дурная! Блад попытался высвободиться, но это удалось не сразу. Левассер наконец отодвинулся, дав ему вздохнуть. И Блад, вскипев от такой бесцеремонной наглости, тут же с силой оттолкнул его от себя. — Да ты спьяну совсем сдурел, капитан! Левассер пошатнулся, подняв руки в примирительном жесте. — Ох, кажись, я чуток перестарался, дорогой мой брат Пьер? — засмеялся он, наблюдая, как Блад брезгливо вытирает рот рукавом. — Взасос на брудершафт — это определенно перебор! — ответил Блад хмуро. — Впредь держи дистанцию, брат Оливье! — Виноват. Привычка! — Левассер продолжал идиотски хихикать, отвесив ему преувеличенно низкий поклон. И чуть не упал на пол. — Но дамам нравится! Блад на сей раз не стал его ловить и шагнул к двери, борясь с искушением прибить наглеца. «Рад за тебя, ублюдок. Только я тебе, черт подери, не дама!» Злость, вызванная выходкой союзника, кипела в нем, угрожая выплеснуться наружу, и на мгновение капитан подумал: не расторгнуть ли к чертям собачьим этот глупый договор? Искушение было велико, но Блад понимал, что офицеры и команды обоих кораблей вряд ли примут это без объяснений. А какие он мог дать объяснения? Дьявол! До чего же идиотская ситуация! Покидая не в меру развеселившегося французского капитана, Питер Блад подумал о том, что выскажет много чего ласкового Волверстону и Хагторпу, подбившим его на этот проклятый союз.