Одуванчик

Он не успел понять причину их ссоры в этот раз, но ещё пару минут назад ему отчётливо казалось, что она была неправа, и только его точка зрения может быть единственно верной. Сейчас первое, что пришло ему в голову — это благодарность за то, что его не выкинули порталом невесть куда, и ему не придётся долго и упорно искать дорогу назад. К ней. Чтобы обязательно помириться, пусть с трудом засунув свою гордость и упёртость далеко-далеко. Её характер кажется ему таким несносным, дерзким, упрямым и до невозможности раздражающим, но он уже давно видит в этом нечто притягательное и необъяснимо захватывающее в свои владения. Рельеф местности оказывается подходящим для того, чтобы разойтись достаточно далеко друг от друга, не причинив вреда окружающим, будь то люди или городские постройки. Научились уже. Лучше разойтись, пока не наломали дров, пока не разрушили всё вокруг, пока не поубивали друг друга. Он всегда сдерживал себя с трудом и всегда ждал этого обжигающего чувства, подгоняющего вернуться, коснуться её, зажать в крепких объятиях. Ведь обнимать её — словно каждый раз держать в руках живой огонь. Ему самому всегда холодно, поэтому он никогда не боится обжечься. Он лишь скорее стремится выплеснуть злость и недовольство на всём, чему не повезёт оказаться у него под рукой. Чтобы вернуться к ней. Он не уверен, чувствует ли она то же самое. Но утешает себя тем, что до сих пор не вышвырнут в потустороннее измерение, в котором шансы выжить были бы равны нулю. Значит её стена ещё крепче, чем его, прожжённая мутациями и ремеслом, не терпящим сожалений. Она прошла через слишком многое, чтобы Геральт смел порождать подобные мысли в своей голове. Йеннифэр. Йенна. Его Йен. Он надеется, что вправе позволить себе такие мысли. Поэтому всегда возвращается первым.

***

Она позволяет ему подойти к ней, потому как оказаться рядом с ней случайно невозможно. Она кажется такой грозной, даже стоя к нему спиной, разглядывая горизонт и провожая свои мысли вместе с заходящим солнцем. Но с каждым шагом, приближающем к ней, Геральт понимает, какая она… хрупкая. Какая хрупкая у неё душа, истерзанная, израненная, словно хрусталь, закованный в железные латы. Уметь скрывать свою боль ещё не значит избавиться от неё. Она едва заметно вздрагивает, стоит ему мягко опустить руки на её плечи, словно именно в этот момент прикосновения она находилась в самых глубоких раздумьях. Она делает вид, что не замечает его, делает вид, что злится. Может Геральт ошибается, но он всё ещё стоит рядом с ней, прикасается к её острым плечам, слушая и улавливая её невесомое дыхание, а не летит порталом в бесконечность. Она позволяет касаться своих волос, продолжает стоять так же неподвижно, полностью игнорируя то, как ведьмак осторожно заправляет ей за ухо сорванный цветок. Одуванчик. Ещё жёлтенький, похожий на насупившегося цыплёнка. Она кажется ему сейчас такой же. И Геральту всё равно, что эти его мысли давно прочтены. Значит, позволяет. Доверяет. Он легко подталкивает её повернуться к нему лицом и видит, как она уже почти наигранно отворачивается, строит обиду и показывает всем видом, что эти глупые игрушки с цветами не для неё. Хрупкие цветы ведь умирают на холодных и острых камнях. Но цветы способны дать жизнь самой иссохшей земле и пробиться сквозь самый непроглядный мрак гор. Цветы… украшают и дают надежду, даже самым отчаявшимся. Взгляд тёмно-фиолетовых глаз направлен на него. Она ждёт. Больше не играет в обиду, злость давно выкипела, оставив сердце биться в ритме спокойствия и любви. Грубой ладонью ведьмак осторожно касается её лица и поправляет жёлтый одуванчик, чуть съехавший с чёрных локонов, а затем оставляет быстрый поцелуй на её губах, совсем невесомо коснувшись их. Её губы трогает улыбка, и Геральт всё бы отдал в своей жизни за возможность видеть её чаще. Как бы сложно им не было, как бы не пророчили им скорые и горькие расставания, как бы не хотелось порой оказаться на противоположных концах континента, взбесившись из-за разнящиеся мнений, сильнее всего Геральт желает возвращаться к ней. Касаться её мягко и осторожно, или же сходу тонуть во всепоглощающей страсти, смотреть в её глаза и находить самое настоящее умиротворение в опасной буре, грозящей уничтожить всё живое одним лишь взглядом. Вплетать цветы ей в волосы или же падать в очередной портал, зная, что за ним откроется обратный. Чтобы он вернулся к ней. Чтобы насладиться мимолётными моментами наедине и согреваться ими среди бесконечных пустошей и грязных болот. Позволить друг другу любить. Вопреки всем законам мироздания. Позволить быть нужными друг другу.