Теперь же — горе нам! — старик Креон,
Что ныне царствует в пределах Фив,
Исполнен гнева и несправедлив,
Тиранства ради и из жажды зла,
Чтоб обесчестить мертвые тела
Фиванцев, павших в лютой битве той,
Велел сложить из трупов холм большой,
И ни за что не допускает он,
Чтобы сожжен был кто иль погребен:
Всех псам обрек он мерзостным приказом.
Этот сюжет, как нетрудно догадаться, нашел отражение и у Толкина — при описании судьбы останков воинов армии Союза Маэдроса, разгромленной Морготом в Нирнаэт Арноэдиад, из тел которых был сложен холм: «По велению Моргота орки с превеликим трудом снесли в одно место тела павших в кровавой битве, и все их доспехи и оружие, и вырос великий курган посреди Анфауглита, подобный холму, и виден был издалека. Эльфы назвали его Хауд-эн-Нденгин, Холм Павших, и Хауд-эн-Нирнаэт, Холм Слез. И пробилась там молодая поросль, и зазеленели густые, пышные травы — точно не лежала вокруг мертвая пустыня, созданная Морготом; и ни одна тварь Моргота не смела впредь ступить на землю кургана, под которой мечи эльдар и эдайн ржавели и обращались в прах» («Сильмариллион»). Далее у Чосера описывается реакция Тесея на новость о решении Креонта:Фиванок он в объятья заключил, Стал тихо утешать по мере сил И в том им дал торжественное слово, Что всей своею мощью так сурово Мучителю Креону отомстит, Что в Греции народ заговорит О том, как поступил Тезей с Креоном, Достойным казни по любым законам.
Мотив жалости соотносим с сюжетом из «Сильмариллиона» о начале Войны Гнева: «Говорится, однако, что Моргот не ожидал нападения с Запада; столь великая гордыня обуяла его, что полагал Враг: никто и никогда не пойдет на него войною. Более того, Моргот был убежден, что навсегда восстановил Владык Запада против нолдор, и что Валар, в довольстве живущим в своем благословенном краю, нет более дела до его королевства во внешнем мире; ибо тому, кто не ведает жалости, не постичь деяний, подсказанных состраданием, и не станет он принимать их в расчет«. Отдельная интересная деталь — армия ваньяр и нолдор Амана, следовавшая за Эонвэ, выступала под белыми знаменами: «Но воинство Валар готовилось к битве; под белоснежные знамена встали ваньяр, народ Ингвэ, а также и те нолдор, что не покидали Валинора — во главе их выступил Финарфин, сын Финвэ» («Сильмариллион»). Тесей у Чосера в «Рассказе Рыцаря» также выступает на войну под белыми знаменами: «С копьем и со щитом, багряно ал, // Бог Марс на белом знамени сиял». Отчасти сюжет Чосера напоминает и эпизод из «Сильмариллиона» с обращением Эльвинг о помощи к тэлери: «Долго отсутствовал Эарендиль, Эльвинг же, изнывая от страха и одиночества, бродила у кромки воды, и дошла так до Алквалондэ, где стояли на якоре корабли телери. Там приветили ее телери; с изумлением выслушали они ее рассказы о Дориате и Гондолине, и горестях Белерианда, и преисполнились сострадания <…> Из телери немногие пожелали отправиться на войну, ибо еще свежо было в их памяти кровопролитие в Лебединой Гавани и похищение кораблей; но они вняли уговорам Эльвинг, дочери Диора Элухиля и родне своей по крови; и послали они ровно столько мореходов, сколько потребовалось, чтобы провести корабли с воинством Валинора на борту через море на восток» («Сильмариллион»). У Чосера в «Рассказе Рыцаря» присутствует похожий мотив — Эвадна, вдова Капанея, одного из «семерых против Фив», обращается к Тесею со следующими словами:Но нашей горестной внемли мольбе И смилуйся над жалкой долей нашей, Хоть капля сострадания из чаши Твоих щедрот на нас пусть упадет, Ведь каждая из нас ведет свой род От княжеской иль королевской крови, – Меж тем в пыли влачим мы век свой вдовий, Коварный рок, увы, неумолим: Всех давит злобным колесом своим.
Положение Эльвинг, обращающейся к тэлери с просьбой о помощи, отчасти схоже с положением Эвадны — и она, и её муж Эарендиль, несмотря на их королевское происхождение, вместе со своим народом к тому моменту потеряли буквально всё и в своем плачевном положении могут надеяться лишь на помощь со стороны. Сюжеты из фиванского цикла упоминаются и в другом произведении Чосера, «Троил и Крессида» — с которым Толкин, согласно работе Оронцо Чилли «Tolkien Library: An Annotated Checklist», был знаком. В нём молодая вдова Крессида читает «роман о Фивах», и, пересказывая его своему дяде Пандару, говорит ему:Там принц Эдип судьбой введен в обман:
Отца сгубил он, сам того не зная.
Напомню, Турин охарактеризован у Толкина как персонаж, «унаследовавший ряд черт Сигурда Вельсунга, Эдипа и финского Куллерво» (Письмо 131) — с Эдипом его роднит мотив тщетной борьбы с судьбой (сюжет об инцесте есть и в истории Куллерво, то есть в истории Эдипа Толкина интересовал именно мотив вызова судьбе). Позднее поход «семерых против Фив» упомянут Кассандрой в беседе с царевичем Троилом:А также все подробности осады,
Что семеро затеяли вождей
Вкруг стен Фиванских; и про то, как змей
Дитя ужалил, и про все иные
Предвестья и пророчества дурные.
Мотив дурных знамений, предрекающих поражение похода «семерых» (ср. с Приговором Мандоса), присутствует ещё у Гомера в «Илиаде» — в нём описано, как один из «семерых», Тидей, вместе с претендентом на трон Фив Полиником пришел в Микены просить о помощи, но получил отказ вследствие неблагоприятных знамений (тут, конечно, волей-неволей напрашивается соотношение с тэлери у Толкина, отказавшихся поддерживать поход нолдор в Средиземье, неугодный Валар):Некогда он, не с войной, но как странник, в микенские стены
Мирный вошел, с Полиником божественным рать собирая.
Брань подымали они на священные фивские стены
И просили микенян дать им союзников славных.
Те соглашалися дать и решились исполнить прошенье;
Но Зевес отвратил их явлением знамений грозных.
Сюжет о том, «как змей дитя ужалил» — история о том, как рабыня немейского царя Ликурга Гипсипила показала армии «семерых» источник воды (остальные скрыли нимфы по воле богов, противившихся походу «семерых»), оставив без присмотра вверенного ей Офельта, сына царя, который был задушен гигантским змеем. После этого Амфиарай (один из «семерых», обладавший даром прорицания и знавший наперёд, что дело «семерых» безнадёжно), предрекая неудачу похода, назвал Офельта «Архемором» — «ведущим к смерти». Этот сюжет отчасти может быть сопоставлен с историей из «Шибболета Феанора» (правда, плохо вписывающейся в остальной «Сильмариллион») о случайной гибели Амбарто, одного из сыновей Феанора, во время сожжения его приверженцами кораблей тэлери в Лосгаре, истинным именем которого оказалось «Умбарто» («Обреченный»). В рассказе Кассандры упоминается и о том, «как был землею поглощен Амфиарай» — этот сюжет можно сравнить с прыжком Маэдроса в огненную трещину. В целом, на мой взгляд, мне удалось доказать, что с материалом легенд фиванского цикла Толкин мог быть тесно знаком (и использовать их в своём творчестве) не только на основе античных трагедий, но и на основе весьма ценимого им творчества Чосера. [1] https://ficbook.net/readfic/13353272?