Милость деспота

      — Ну и что мы тут замерли, а?       Поняв, что нужно делать, Джим слез с кровати и встал прямо, руки по швам, хотя уже был в ночнушке.       Смоллетт, конечно, удивился. А ещё он под мышкой что-то держал.       — Не, не, вольно! Ляг обратно уже. Я не просил вообще-то...       Джим не понял, но сделал, как попросили. Пока не знал цель визита, на всякий случай приготовился бежать.       Смоллетт оглядел комнатушку и пробормотал:       — Значит так: пока твои дружки о своём говорят (а я их светские беседы терпеть не могу), мы проведём с пользой время. Погляди.       Смоллетт приблизился к кровати, показал мальчику книгу, которую принёс. Она была в натуральном кожаном переплёте. И на нём было выцарапано слово "МИФЫ", а вокруг этих букв летали драконы, плавали гигантские змеи, и парили огненные птицы. Книга большая и очень толстая. Капитан — силач, держать это десятью пальцами — не проблема.       — Нравится такое? — поинтересовался капитан.       Джим медленно кивнул. Любопытство брало над ним верх. На мгновение забыв своё замешательство, захотел он скорее открыть книгу.       — Отлично, — пробубнил взрослый, — тогда двигайся, я сяду.       — А откуда она у вас, сэр? — прошептал Джим, двигаясь ближе к своей подушке, на дальний угол кровати. Он взял её и прижал к себе. — И... Как ваша рука?       — Всегда была, — безэмоционально ответил капитан. — С рукой всё отлично. Спасибо, что спросил.       Он сел на кровать. Юнга не привык к тому, что кто-то, кроме Ливси и, возможно, Трелони, заходит в каюту и садится рядом с ним. Его пока не покидали смутные подозрения.       — Ты бы ещё на пол сел, — проворчал старший. — Ближе ко мне.       Джимми только корпус тела наклонил в его сторону.       Смоллетт не стерпел: раздражённо закатив глаза, он притянул юнгу к себе и приобнял его. Джиму стало более чем неловко, а капитан ободрительно похлопал по плечу.       — Держи эту сторону книги, поможешь мне.       Джим вздохнул. Главное, чтоб капитан не ругался.       Оба перелистнули страницу.       — Здесь очень много интересного, хочу сказать. Поэтому вместе посмотрим, почитаем, если ты не против моего присутствия.       Джим сказал, что не возражает. Устроившийся поудобнее Джим рассматривал картинки с существами, которых он никогда не видел раньше.       На странице показалась гигантская птица размером с фрегат.       — Большая птица, — сказал Джим.       — Птица Рух. Знаешь такую?       — Нет...       — Вот сиди и слушай, — капитан прокашлялся, принялся читать. — Это огромное чудовище, питающееся слонами и уничтожающее целые корабли. В полёте она закрывает крыльями солнце. А яйца её размером с дом. Из стержня пера такой птицы можно сделать большой сосуд для воды. Как-то раз Арабский путешественник Ибн Баттута после многих лет, проведённых в странствиях, возвращался на небольшом судне на родину, в Морокко, усилился ветер.       Джим затаил дыхание.       — Моряки увидели, что их гонит прямо на небольшой остров. Все уже были готовы к крушению, когда вдруг остров замахал крыльями и взлетел...       — Взлетел?       — Угу. "Это птица Рух, если она увидит наш корабль, то она его погубит!" — в страхе закричали моряки. Но тут Аллаху стало угодно сменить направление ветра в другую сторону, и он отдалился от страшной птицы... Повезло им, да?       — Да... А вы видели Рух?       — Никогда не видел. Может, это к лучшему. Не хотелось бы видеть такого птенчика. А тебе?       — Тоже нет. О, смотрите, лев.       Джим на существо со львиным телом и головой мужчины.       — Это мантикора, — протяжно сказал Смоллетт. — Почитать?       — Пожалуйста...       — Голова у мантикоры человеческая, мужская. Острые зубы растут в три ряда. Хвост скорпиона, со смертельно ядовитым жалом на конце. По всей длине хвоста растут боевые колючки, которыми мантикора может выстреливать в жертву. Они тонкие, длинные и тоже ядовитые...       Джим от описания чудовища замер в страхе, он думал, что сейчас этот монстр выпрыгнет из страницы. Джим тоже обнял капитана, тот мальчика не отпускал и поглаживал его макушку.       — Всё это вооружение предназначено для того, чтобы мантикора без проблем добывала излюбленный корм - человеческое мясо. Он, как любой крупный хищник, сначала прячется в высоких зарослях травы... Ждёт, пока кто-то неосторожный подойдёт ближе... Затем существо тихонько крадётся. И прыгает на таких непослушных детей, как Джим Хокинс!       Смоллетт проорал прям над ухом мальчика. А Джим не закричал, но подскочил и впал в ступор. Смоллетт вывел его из шока, обняв крепко.       — Ха-ха-ха, не ждал такого? — он улыбнулся.       Джим резко покачал головой.       — Я тоже могу быть таким. И зубы в три ряда у меня растут. Показать?       Недовольный мальчишка отстранился, но капитан снова притянул его к себе.       — Да ладно тебе, не такой уж я и страшный. Я пошутил, — капитанская рука зарылась в рыжие волосики. — Хотя я хочу, чтоб Сильвер меня во сне видел только таким.       — Хе-хе...       — Ладно, не будем про страшных существ. О, Фэнхуан... Тоже птаха.       На другой странице красовалась птица, похожая на страуса.       — "Клюв петуха, зоб ласточки, шея змеи, на туловище узоры, как у дракона, хвост рыбы, спереди как лебедь, сзади как цилинь, спина как у черепахи." Понял?       — Ха-ха-ха!       — И я нет. Ладно, вот это поинтереснее. Дракон Лун-Ван.       Джима после маленькой шутки капитана клонило в сон, несмотря на лёгкую головную боль. Третий час ночи уже. Смоллетт создал довольно приятную атмосферу своей книгой и шутками. Голова свисала, мальчуган зевнул, но продолжал слушать.       — Дракон олицетворяет то, что связывает небо и землю, — дождь. Китайским драконам крылья для полёта не нужны. Это они приносят дождь крестьянам, это их воду используют для орошения огородов. От милости драконов зависит хороший урожай и даже возможность потопа. Поэтому нужно почитать этих хозяинов доброй погоды...       Джим грелся под боком Смоллетта и зевал.       — Получается, что вы не мантикора, а дракон? Только вы хозяин дисциплины?       Смоллетт спокойно убрал книгу и уложил полусонного Джима на свои колени. Юнга так хотел принять горизонтальное положение, что он не удивился нежданному жесту.       — Может быть. Моя задача — сделать так, чтобы у матросов вот здесь, — капитан ладонью дотронулся до маленькой головушки, — всё было в порядке. И чтобы никакие невзгоды не смогли взять вверх над моими ребятами. Смекаешь?       — Угу.       Пальцы капитана защекотали незащищённую шею. Джим рассмеялся. Видя, как мальчика даже на его коленях лежит спиной к мужчине и не хочет поворачиваться, Смоллетт не мог это игнорировать.       — Давай хоть один раз посмотрим друг другу в глаза, как нормальные люди, — попросил капитан.       Хокинс перестал смеяться. Щекотки прекратились.              — Я стараюсь вам не смотреть... Эм. Потому что...       — Почему?       — У меня голова болит после ваших слов сегодня. Извините.       — Сейчас она у тебя болеть не будет. Посмотри на меня.       — Извините меня, капитан, но я не хочу.       Джим попытался встать, но сильная рука держала его плечо.       — Никакие приказы я не буду тебе отдавать, — шептал капитал максимально спокойно. — С тебя хватит. А сейчас просто хочу сказать важное. Посмотри, прошу тебя.       Джим перевернулся на спину, не убирая голову с колен мужчины, и опять встретился с этими очами. Неохотно.       — Прости меня за такие приёмы. Я пользуюсь тем, что дала природа: глаза, речь, тембр голоса. Всё для того, чтобы заставить человека делать то, что надо. Ты не единственная "жертва", хе-хе, я часто этим пользуюсь. А ты очень внушаемый, Джим. На тебе мои навыки работают отлично. Это и есть гипноз. Однако пытался мне противиться. Зачем так делать? Ты думаешь, я не знаю, что ты обо мне думаешь, когда меня нет рядом, а? — Смоллетт пальцами барабанил лоб юнги легкими движениями. — Толстые стенки, но я всегда знал, как ты мысленно ненавидишь меня и приказы. С одной стороны, послушный малый, а с другой — весь такой упрямый. От собственных противоречий и головушка твоя бестолковая болит. Понял?       Щеки юнги покраснели. Очень стыдно.       — Простите, капитан...       — Прощаю тебя в любом случае. Но извиняться тут должен мужчина, который позволил себе неоднократно использовать на тебе такие махинации. Так ты простишь меня за мои выходки?       Джим замешкался, а Смоллетт продолжал смотреть на него уставшими лазурными глазами. Два озера, всё, как всегда.       — Конечно, прощаю, — ответил Джим, улыбаясь.       Смоллетт не удержался, обнял крепко мальчишку.       — Спасибо тебе. — прошептал мужчина. — Это то, что сильно хотел услышать. У тебя голова болеть перестала, я знаю.       Джим сонливо обвил руками его шею. Теперь не так страшно ему находиться с деспотом в одной комнате после откровенных слов.       — Ладно, юнга, спать. Так уж и быть, не буду тебя завтра трогать. А книгу можешь себе оставить.       Джим положил её рядом с собой, чтоб она не упала на пол.       — Спасибо большое... Доброй ночи, сэр!       Джимми лёг на подушку, укрылся. Капитан ещё раз взъерошил его волосики и направился к выходу.       — Доброй ночи, юнга, — Смоллетт затушил свечи.