Есть закурить?

      — Что на этот раз, Бэкхён?     Чанёль не хотел, чтобы его вопрос прозвучал так грубо, но соседский мальчишка, так внезапно нарушивший его покой в столь поздний час, всё равно испуганно вздрогнул, крепче вцепляясь пальцами в края своей потрепанной футболки.     — Можно я… — Бэкхён старательно отводил глаза, и Чанёль с каждой секундой затянувшейся паузы начинал волноваться всё сильнее. — Можно я переночую… у тебя?     Они были знакомы не так давно, всего около полугода. Чанёль ещё помнил их первую встречу. Он тогда только переехал. Невзрачная дешёвенькая квартирка в спальном районе с окнами на грязные плиты тёмного переулка. В квартире горели только две лампочки, в кухне и в ванной, но вставлять остальные он не торопился. Из мебели было только самое необходимое. Такая скудная обстановка его мало волновала, она вполне подходила состоянию его души, ведь Чанёль недавно разочаровался в жизни.     Он всегда выходил курить в подъезд. На этом настаивала его бывшая девушка, когда он делил с ней квартиру. Но девушки не стало, старую квартиру сменила новая, а привычка курить в подъезде так и осталась. К слову, курил он тоже по привычке. Это были моменты, когда он мог о многом подумать, глядя на то, как тлеет сигарета, пуская в воздух замысловатые узоры из дыма, и лишь изредка делая небольшие затяжки.     — Есть закурить? — в тот день его размышления прервал соседский парень, незаметно подкравшись сзади и нарушив такую необходимую ему тишину. Растрёпанные светлые волосы, неопрятная одежда и блестящие наивностью глаза.     Чанёль с минуту разглядывал паренька, обдумывая, будет ли правильным давать ему сигарету, после чего всё же полез в карман, выуживая оттуда помятую пачку крепких. Паренёк, сжав фильтр не к месту изящными длинными пальцами, поднёс сигарету к губам, и Чанёль протянул ему зажигалку.     — Меня Бэкхён зовут, Бён Бэкхён, — первая затяжка, и Бэкхён зашёлся кашлем, смешно при этом краснея — он явно курил впервые в жизни.     — Приятно познакомиться, Бён Бэкхён, — Чанёль некоторое время наблюдал за приступом кашля паренька, а когда тот снова обхватил фильтр губами для очередной затяжки, выхватил сигарету из его губ и забросил в пепельницу. Паренёк на мгновение замер, забыв выдохнуть.     — А тебя-то как зовут? — он неловко спрятал руки в карманах светлых шорт.     — Чанёль, — последняя затяжка, и его сигарета полетела в том же направлении, что и сигарета Бэкхёна, а сам он встал с холодного бетона, чтобы подняться по лестнице и снова закрыться в своём тёмном мирке подальше от этих ярких глаз, — Пак Чанёль.     С тех пор Бэкхён просто преследовал его. Курить в подъезде в одиночестве теперь не почти представлялось для него возможным. Нет, сигарет парень у него больше не просил, как и не пытался больше курить. Он просто сидел рядом, что-то безостановочно рассказывал и громко смеялся. Чанёль почти всегда молчал и не понимал, почему продолжал каждый раз выходить в этот чёртов подъезд и слушать этого странного парня. К слову, он почти не слушал его, в основном наблюдал. Но всё же узнал, что родители не очень-то пеклись о нём, занимаясь своими взрослыми делами. Именно поэтому они не были против того, что их сын по нескольку раз в неделю выбегал в подъезд, посидеть за компанию с совсем незнакомым им курящим тридцатилетним мужчиной.     Когда Чанёль понял, что курение для него потеряло прежний смысл, ведь теперь в это время он не мог о чём-то думать, потому что ему приходилось слушать глупую болтовню соседского мальчишки, то стал реже появляться на лестничной площадке и лишь изредка, не сдержавшись, выходил удовлетворить свою привычку. Дома ему было спокойнее, да и меньше вреда здоровью, если меньше курить. Но Бэкхёну это, кажется, не понравилось, потому что, не выдержав и недели настолько редких встреч, он завалился к нему домой. Тогда он попросил Чанёля помочь ему с домашним заданием. Чанёль не считал себя глупым, чтобы не понять, что не в домашнем задании было дело, а Бэкхёну, казалось, стоило больших усилий перебороть себя и напроситься к нему в гости, поэтому Чанёль не смог ему отказать. Бэкхён тогда долго возмущался по поводу его образа жизни, и даже притащил из своей квартиры лампочку, чтобы самому вкрутить её в комнате Чанёля. Как позже выяснилось, лампочку он выкрутил из своей собственной комнаты. Чанёль тогда долго смеялся над ним. По-настоящему смеялся. Впервые за долгое время. К слову, готовить Бэкхён тоже умел и делал это отменно. По крайней мере, так считал Чанёль, который давно уже отвык от нормальной еды.     Однажды Бэкхён попросился в его квартиру, обосновав это тем, что забыл ключи от дома, а когда вернулся, в квартире никого не было. Тогда он впервые просидел у него до позднего вечера. Именно в тот день Чанёль подумал, что Бэкхён не подходит его квартире. Слишком яркое пятно. Квартира Чанёля была слишком тёмной, особенно по вечерам, как и его жизнь, а вот Бэкхён был яркий — всё в нём было таким. Глаза, улыбка, слова, которые он произносил, и даже цвет крашеных волос. Всё было слишком ярким. Бэкхён ассоциировался у Чанёля с белым цветом — чистый, непорочный. Именно тогда Чанёль стал действительно вслушиваться в то, что тот говорил. Что-то об учёбе и новых компьютерных играх, отморозках и новенькой соседке, о еде, которую он хотел бы попробовать, и о том, кем он мечтает стать в будущем. И именно тогда Чанёль позволил себе участвовать в разговорах с ним немного активней. Парень в тот день выглядел таким счастливым, будто у него сегодня был день рождения, что неимоверно льстило Чанёлю. Он бы хотел показать Бэкхёну настоящую взрослую жизнь, а не ту, о которой тот так грезит, желая поскорее стать самостоятельным. Ведь из того, что говорил Бэкхён, выходило, что тот абсолютно ничего не знал о том, что его в действительности ждало.     Чанёль подумал, что Бэкхён, наверное, ещё девственник, заметив то, как тот засмущался, завидев на полке журнал для взрослых во время очередной их посиделки у Пака дома. И, кажется, именно в тот момент Чанёлю захотелось ещё и научить Бэкхёна взрослым вещам, показать, что такое удовольствие и страсть, хотелось вжать его в кровать и замучить так, чтобы тот сам начал просить большего, изнывая от наслаждения. Но яркий свет вокруг Бэкхёна не позволял Чанёлю подступиться к нему. Чанёль просто не мог так поступить, уничтожить эту чистоту, стереть эту наивность в глазах. Нет, он не мог. Он решил, что будет просто наслаждаться этим светом, что хоть как-то освещал его тёмную жизнь, согревая холодными вечерами. Поэтому все последующие визиты Бэкхёна к нему домой он старался не думать об этом нежном юном теле, которое просто источало белый свет и запах невинности.     Но…     — Можно я переночую… у тебя?     Чанёль всё также стоял в дверном проёме, в недоумении глядя на полуночного гостя.     — Что-то случилось?     Бэкхён отрицательно помотал головой, от чего его светлые волосы смешно задёргались, гипнотизируя Чанёля.      — Нет, просто… родители…     Чанёль всё понял. Он не раз видел его родителей, и он никак не мог понять, как у таких людей, как они, мог вырасти такой сын — слишком невинный, слишком наивный, слишком чистый.     — Проходи, — Чанёль распахнул дверь шире, приглашая войти, и глаза Бэкхёна тут же загорелись благодарностью.     В квартире Чанёля была всего одна кровать, даже дивана не было, и хоть кровать и была широкой, Бэкхён заметно занервничал, когда понял, что спать они будут вместе. Чанёль это заметил и про себя ухмыльнулся. Однако его самого этот факт не очень радовал, ведь он может и не сдержаться, если Бэкхён будет так близко.     Он позволил Бэкхёну первому принять душ, а сам пока готовил себя морально. Он мог бы выпить снотворного, чтобы спокойней спалось, но это был бы перебор. Можно было передёрнуть в душе, но секса хотелось уже давно, и простая дрочка вряд ли поможет.     Он так и не пришёл к какому-либо решению этой проблемы, когда из душа вернулся Бэкхён. Наверное, Чанёлю не стоило давать ему свою рубашку. Или надо было дать рубашку хотя бы другого цвета. Просто сейчас Бэкхён казался Чанёлю как никогда соблазнительным. Белоснежная рубашка была ему велика и как раз прикрывала всё самое нежное, а цвет так идеально подходил ему. Чанёль с трудом оторвал взгляд от того места, где заканчивалась белоснежная ткань, и поспешил скрыться за дверью, из которой только что вышел сам Бэкхён. На самом деле он уже принимал вечером душ и до прихода парня уже успел лечь спать, но так он надеялся выиграть ещё немного времени для себя.     Чанёль включил воду в душе, а сам стоял, склонившись над раковиной, и думал о том, что же Бэкхён думает о нём. Скорее всего, парень никогда бы и не связался с таким, как он, если бы ему не было так одиноко, и мысль об этом не давала Чанёлю покоя. Он понимал, что Бэкхён всегда так много говорил, просто потому, что до этого ему было некому всё это рассказать. И если Бэкхёну было так необходимо внимание Чанёля, то он совсем не был против, ведь ему и самому это нравилось. Но он думал, что не вправе что-либо требовать от самого Бэкхёна, ведь, по сути, тот был с ним только потому, что больше не с кем.     Чанёль, наконец, оторвался от раковины, думая о том, что надо бы поторопиться, ведь уже поздно, а завтра ему надо было на работу. Он выключил воду и, погасив свет в комнате, вышел в коридор. В квартире всё было тихо, свет горел только в его комнате, и он, стараясь не шуметь, направился туда — вдруг Бэкхён уже спал.     Но Бэкхён не спал. Он сидел на его кровати вполоборота к двери, подобрав ноги под себя, и тяжело дышал. Чанёль не видел его лица, поэтому замер у двери, пытаясь понять, что происходит. Парень перед ним вдруг издал тихий стон, и только тогда Чанёль заметил его руки — они тянулись туда, под рубашечку. От осознания того, чем был занят этот невинный на вид мальчишка прямо сейчас на его кровати, Чанёль на время впал в ступор и даже забыл, как дышать. И опомнился он только тогда, когда Бэкхён, издав очередной сдавленный стон, ускорил движения рукой и запрокинул голову назад. Его глаза были закрыты, а губы влажными и чуть подрагивали. Поняв, что Бэкхён уже на пределе, Чанёль сорвался с места, садясь прямо за его спиной. Он быстро обхватил одной рукой Бэкхёна поперёк, прижимая его руки к телу и не давая отстраниться, а другой рукой довольно грубо схватил аккуратненький член, тут же сдавливая его у основания.     Бэкхён ещё долгих несколько секунд не мог понять, что произошло, но, когда Чанёль принялся медленно надрачивать его член, собирая смазку с головки, резко распахнул глаза и стал зажиматься, сводя колени вместе, на что Чанёль только усилил хватку.     — Тише… Успокойся, это всего лишь я, — успокаивающе шептал ему на ушко Чанёль, отчего тот немного сжался и тихо всхлипнул. — Часто ты играешься со своей маленькой игрушкой в чужих домах? М?     Бэкхён отрицательно замотал головой, и Чанёль, заметив, что его глаза крепко зажмурены, ухмыльнулся про себя, рукой раздвигая сведённые колени и продолжая водить пальцами по стволу. Бэкхён склонил голову вниз, пряча лицо за светлой чёлкой, и закусил губу, сдерживая стоны. За всё это время с того момента, как Чанёль прервал его на самом интересном, он не издал ни звука, и это не нравилось Чанёлю. Ему нравился его мелодичный голос, и он мог поспорить, что стонал тот тоже отменно. Член Чанёля давно упирался ему в бедро, а движения руки стали быстрее и грубее, и Бэкхён слегка согнулся вперёд, явно предчувствуя скорый оргазм. Он потянулся пальцами к руке Чанёля, которой тот терзал его член, чтобы остановить её, но мужчина одёрнул его:     — Не трогай, — довольно грубо приказал он, и Бэкхён, сдавленно простонав, излился в его руку, пачкая вязким простыни перед собой.     Чанёль ещё некоторое время продолжал движения рукой, размазывая сперму по стволу, после чего вытер пальцы о всё ту же простыню. Он не мог остановиться на этом, слишком сильно он был возбуждён, к тому же он уже давно этого хотел. Он всё так же держал руки Бэкхёна одной рукой, а другой, расстегнув пару пуговиц, забрался под рубашку, исследуя нежную кожу. Бэкхён не подавал признаков жизни, все так же пряча глаза за светлой чёлкой, но его шея и уши горели красным. Ему было стыдно, и Чанёля это почему-то умилило. Он почти невесомо коснулся губами нежной кожи на шее и одновременно с этим сжал пальцами чувствительный сосок, заставив того вздрогнуть и испустить судорожный вздох.     Поняв, что Бэкхён совсем не сопротивляется, а, наоборот, полностью расслаблен в его руках, Чанёль развернул его к себе лицом, укладывая на кровать и нависая сверху. Бэкхён тут же закрыл лицо руками. Чанёль не сдержал улыбки от такой застенчивости, а затем медленно развёл его ноги в стороны, подхватив их под коленями, и устроился между ними.     — Бэкхён, — позвал он, убирая руки несопротивляющегося парня от лица и прижимая их к подушке. Глаза Бэкхёна были крепко зажмурены, и Чанёль разочаровано вздохнул. — Бэкхён, посмотри на меня.     Он потянулся к чужим приоткрытым губам и впервые поцеловал его, вот только тот никак на это не отреагировал. Он и не сопротивлялся, и не отвечал, поэтому Чанёль перешёл поцелуями на шею, иногда покусывая нежную белоснежную кожу. Оторвавшись от столь увлекательного занятия, он расстегнул оставшиеся пуговицы рубашки и, когда уже хотел распахнуть её, Бэкхён вдруг открыл глаза и вцепился руками в ткань, не позволяя себя раздеть. И только тогда Чанёль увидел собравшиеся в его глазах слёзы. Его сердце сжалось — он не знал, чем они были вызваны. Плакал ли Бэкхён из-за того, что ему было неприятно, противно, или от того, что ему было неимоверно стыдно, или, может, ему было страшно. Чанёль не знал, поэтому просто опустился на Бэкхёна, просовывая руки под его плечами, и крепко обнял, прошептав:     — Останови меня, если тебе не нравится. Я сам не смогу остановиться.     В глубине души он понимал, что, даже если Бэкхён и будет сопротивляться, он всё равно возьмёт его. Силой. Здесь и сейчас. Он так сильно хотел его. Но Бэкхён вдруг обнял его в ответ, утыкаясь носом в его плечо.     — Я… — его голос дрожал, но Чанёль был безмерно рад, наконец, его услышать, — я никогда не делал этого раньше.     Чанёль отстранился от Бэкхёна, вновь нависая сверху, и заглянул тому прямо в глаза. Щёки парня снова запылали красным, и он тут же отвёл взгляд в сторону, на что Чанёль только ухмыльнулся. Бэкхён выглядел сейчас таким милым и невинным, и Чанёлю было немного жаль лишать его последнего. Но ведь Бэкхён и после этого будет так же светить для него? Ведь будет?     Чанёль подался вперёд, вновь сминая податливые губы в требовательном поцелуе, и на этот раз Бэкхён ответил. Неумело и очень неловко. Этого было недостаточно для Чанёля. Он потянулся рукой к промежности младшего и накрыл его член рукой через рубашку. Губы Бэкхёна раскрылись в немом стоне, чем и воспользовался Пак, проталкивая свой язык в его рот. Бэкхён сначала сдавленно промычал, после чего на мгновение замер и всё же начал активно отвечать. У Чанёля даже перехватило дыхание от такого внезапного напора.     Когда воздуха стало не хватать, он отстранился, глядя на растрёпанного парня под ним. Теперь ему ничто не мешало распахнуть рубашечку и насладиться-таки этим хрупким телом. Но стоило ему только убрать мешающую ткань, как Бэкхён тут же прикрыл самое нежное руками, смотря ему в глаза таким жалобным взглядом. Чанёль тяжело вздохнул, поцеловал Бэкхёна в нос и резко отнял его руки от сокровенного. Тот сразу же попытался свести колени, но Чанёль и этого не позволил ему сделать, разводя их локтями. И Бэкхён сдался, снова зажмуривая глаза.     — Бэкхён, — снова позвал Чанёль, — я хочу, чтобы ты смотрел на меня.     Младший послушно распахнул глаза, мгновенно становясь пунцовым, и Чанёль снова ухмыльнулся. Этот парень возбуждал его одним только своим невинным видом. Он снова обхватил его губы своими и взял его член в руку, медленно надрачивая.     Бэкхён потянулся к краю его футболки, намереваясь снять её, явно недовольный тем, что только он был раздет, но Чанёль отстранился и сделал это сам, отправляя футболку в полёт в другой конец комнаты. Он склонился над вздымающейся грудью младшего и обхватил губами правый сосок, осторожно посасывая его и не прекращая движений рукой внизу. Бэкхён слегка прогнулся в спине и снова закусил губу, что не скрылось от глаз Чанёля. Ему определённо не нравилось то, как тот старался сдержать свои стоны, и он решил проверить, как долго тот сможет сдерживаться.     Он снова отстранился от Бэкхёна, чтобы снять оставшуюся одежду, и поймал заинтересованный взгляд младшего, которым тот рассматривал его эрегированный член. Может, его заинтересовал размер, ведь член Чанёля был больше, чем у самого Бэкхёна.     — Давай, потрогай его, — предложил он.     Бэкхён послушно протянул руку, чтобы пальцами не спеша обвести головку, а затем обхватить уже сочащийся член полностью, начиная медленно водить по всей длине. Чанёль нетерпеливо рыкнул, наваливаясь на него сверху, соединяя их члены вместе и обхватывая их своей рукой. Он начал медленно двигаться в кольце из собственных пальцев, постепенно ускоряя темп. Бэкхён сначала тихо всхлипнул, после чего, испугавшись, закрыл себе рот рукой. Чанёль искренне не понимал, почему тот так отчаянно сдерживался. Ему было стыдно? Стыдно за то, что хорошо? Может, он просто боялся, что это не понравится Паку?     Чанёль рукой собрал смазку с их головок, растирая её по пальцам, и направил руку младшему между ног, отвлекая его поцелуями. Бэкхён, почувствовав в себе первый палец, сильно сжался, кусая Чанёля за губу. Мужчина отстранился, целуя теперь уже шею и успокаивающе шепча:     — Тшш… Расслабься, а то будет больно.     Бэкхёна это, казалось, совсем не успокоило, и он всё так же продолжал зажиматься, пытаясь дотянуться руками до руки Чанёля, которой тот пытался растянуть его дырочку, снова зажмуривая глаза.     — Бэкхён, ты меня слышишь? — шептал Чанёль, покрывая поцелуями грудь и живот младшего. — Расслабься.     Тот распахнул глаза, теперь уже цепляясь руками за его плечи, и постарался расслабиться, глубоко вдыхая воздух. Чанёль, почувствовав это, поспешил протолкнуть второй палец, отчего Бэкхён только крепче сжал его плечи. Мужчина активно двигал пальцами, видя, что член младшего уже давно упал, пытаясь найти заветное местечко. Он нащупал бугорок и, обведя его пальцами по кругу, ощутимо надавил. Бэкхён судорожно дёрнулся, широко распахнув глаза, и Чанёль в очередной раз не смог сдержать улыбку на такую реакцию младшего. Убедившись, что Бэкхён отвлёкся на новое ощущение, он протолкнул в него третий палец, продолжая как можно безболезненнее растягивать узкие стенки.     Посчитав, что тот уже достаточно растянут, он вынул пальцы и потянулся рукой к тумбочке рядом с кроватью, выуживая из ящика блестящий квадратик. Как он и ожидал, Бэкхён нервно выдохнул. Чанёль нарочито медленно натягивал презерватив, следя за его реакцией. Тот кусал губы и судорожно сглатывал, наблюдая за процессом. Боится. Наверное, уже представил себе, как этот большой и твёрдый член будет входить в его маленькую дырочку.     Закончив с презервативом, Чанёль вновь навис над младшим, и тот сам раздвинул ноги пошире, потянувшись за поцелуем. Мужчина сначала удивился и поспешил приставить член ко входу, но стоило ему толкнуться головкой внутрь, как Бэкхён опять крепко зажмурился, сводя колени вместе. Чанёль в очередной раз глубоко вздохнул.     — Бэкхён, потерпи немного, — уговаривал он, вновь целуя его губы, — потом будет приятно, обещаю.     Бэкхён открыл глаза, в которых снова собирались слёзы, и явно попытался расслабиться, отдаваясь поцелуям Чанёля. Тот стал медленно проталкиваться внутрь, стараясь не обращать внимания на боль от отросших ногтей Бэкхёна, которыми тот впивался в его плечи. Он чувствовал, как узкие нежные стенки расходились под напором его члена, и эта узость сводила его с ума. Бэкхён, казалось, не дышал вообще, пара слезинок уже скатились по его щекам, от чего сердце Пака мучительно сжималось, и он облегчённо выдохнул, когда вошёл в него полностью. Теперь надо было дать ему время привыкнуть, и Чанёль, обхватив одной рукой его обмякший член, стал медленно надрачивать, пытаясь отвлечь от боли.     Долго Чанёль терпеть не мог, поэтому, как только Бэкхён расслабился окончательно и стал тяжело дышать от его ласк, он тут же двинул бёдрами назад, чувствуя, как чужая горячая плоть не хочет его отпускать. Бэкхён на это только сжал зубы, резко вдыхая воздух, а когда Чанёль попытался снова полностью заполнить его собой, руками упёрся ему в живот, чуть отталкивая, не позволяя войти полностью. Старшему ничего не оставалось, кроме как свободной рукой схватить его руки и прижать их к кровати справа от его головы. Теперь ничто не мешало ему входить в желанное тело, и он стал постепенно набирать темп, наблюдая за изменениями выражения лица парня под ним. Его толчки становились глубже и грубее, отчего Бэкхён скользил по кровати, пытаясь ногами зацепиться за его бёдра. Его член уже давно стоял, требуя разрядки, но Чанёль не собирался заканчивать всё так быстро.     Бэкхён изо всех сил сдерживал стоны, и только при самых грубых и глубоких толчках тихонько всхлипывал, продолжая кусать губы. Чанёля это начинало бесить, и он, замедлившись и освободив руки младшего, обхватил аккуратненький член, надрачивая его в такт своим движениям. Бэкхён чуть прогнулся в спине, приоткрыв рот в немом стоне. Очевидно, разрядка ему нужна была уже давно, но Чанёль не собирался заканчивать, так и не услышав заветных стонов, поэтому одной рукой обхватил член у основания, а другой рукой терзал головку, всё так же продолжая двигаться внутри младшего и стараясь попадать по заветному комочку нервов. Бэкхён, кажется, уже был на пределе, но рука Чанёля в основании члена не давала ему кончить, и он вцепился в его руки, силясь убрать их, но безрезультатно. Чанёль был объективно сильнее и продолжал своими действиями сводить того с ума. Наконец Бэкхён не выдержал, и протяжный мелодичный стон сорвался с его губ. Чанёль опять не смог сдержать улыбки, он был доволен результатом, но останавливаться на этом не спешил, продолжая мучить младшего.     Он и сам уже давно сдерживался, чтобы не кончить раньше времени, видя, как младший завозился под ним от удовольствия, беспорядочно хватаясь руками за всё подряд и уже не сдерживая стонов, которые теперь безостановочно вырывались из его рта. Чанёль не мог остановиться, ему так нравились эти становившиеся всё громче стоны и то, как Бэкхён беспомощно цеплялся за его руки, безрезультатно надеясь прекратить эту сладкую пытку. Чанёль просто не мог остановиться, видя, как тело младшего стало заметно подрагивать от удовольствия, а стоны превратились в скулёж.     — Я… больше... — сорвалось с искусанных губ и прозвучало так жалобно, — пожалуйста… позволь мне…     Эти слова дались ему с большим трудом, и Чанёль это понял, но не спешил прекращать своих действий.     — П-пожалуйста, — Бэкхён метался по подушке, царапая ногтями его руки и судорожно ловя ртом воздух, — позволь мне кончить.     Чанёль и сам уже не мог больше сдерживаться. Он разжал руку у основания члена младшего и стал с силой вбиваться в податливое тело. Бэкхён тут же бурно излился себе на живот, судорожно сжимая в руках простыню. Его тело била крупная дрожь, и он безостановочно стонал, запрокинув голову назад. Чанёлю от такого зрелища хватило всего нескольких толчков, чтобы последовать за ним и излиться в презерватив, всё ещё продолжая входить в уже обмякшее после оргазма тело.     Он навалился на младшего, просовывая руки под него и крепко обнимая. Бэкхён уткнулся лицом ему в плечо, пытаясь восстановить дыхание и прийти в себя после такого сильного оргазма.     — Ты прекрасно стонешь, Бэкхён, — Чанёль поцеловал младшего в лоб, слезая с него и устраиваясь рядом. — В следующий раз не сдерживайся, слышишь?     Бэкхён кивнул с закрытыми глазами, блаженно улыбаясь. Он выглядел ужасно измотанным, поэтому то, как Чанёль встал, чтобы выбросить презерватив и выключить свет, а затем лёг обратно, укутав его в одеяло и крепко обняв, наверняка уже не почувствовал, погрузившись в глубокий сон.     Чанёль ещё долго лежал с открытыми глазами, изучая его лицо в темноте. Всё такой же светлый. Как и эти волосы.