О колокольчиках

Кикё подошел к двери комнаты Бьякурана-сама, точнее, той комнаты в особняке Венков, которую Бьякуран-сама занимал в то время, когда появлялся здесь на несколько дней, и поднял руку, чтобы постучать и известить о том, что завтрак уже готов. Входить к обожаемому боссу он не собирался, так как знал, что ему для полной потери желания куда-то идти и что-то делать будет достаточно даже краем глаза увидеть полусонного, ещё более растрепанного босса. Ну, о каких миссиях можно вести разговор с таким мягким и безгранично милым созданием? Вот именно, что ни о каких.… И во имя спасения работоспособности Венков, Кикьо решил ограничиться вежливым зовом, ему самому претившим - из-за стойкой ассоциации с гостиницами. Но ведь их дом-это и дом Бьякурана-сама, ему здесь должно быть уютнее и теплее чем в самом дорогом отеле... Раньше чем Хранитель Облака успел додумать и все таки постучать, из комнаты донеслось раздраженное: -Черт побери, этот колокольчик только мешает… И рука Кикьо безвольно упала, так и не коснувшись полированного дерева. Развернувшись, он медленно, не видя ничего перед собой, побрел к себе в комнату, где позволил себе упасть на ковер. На прекрасном лице был написан первобытный ужас, похолодевшие губы безостановочно шептали «только мешает»… Кикьо даже не пытался понять почему о нем (о, в этом-то он не сомневался - Бьякуран наверняка почувствовал его Кольцо и, разговаривая с тем же Ирие-куном, сообщил Лже-Хранителю Солнца о своих претензиях…) отозвались столь несправедливо- Ками намного лучше известно о том, кто и как ему служит. Мучило его другое - что теперь будет с ним? Вряд ли Бьякуран-сама будет столь милосерден, что просто умертвит опального капитана. Наверняка, его ожидало нечто намного более страшное, например, лишение кольца и изгнание из Мильфиорре.. Смог бы он прожить в одиночестве, не имея возможности даже изредка лицезреть своего бога? Нет, никогда. -Прошу вас..Бьякуран-сама…-гордый, независимый Кикьо в голос умолял своего беловолосого бога-демона. Уверенный в том, что тот все слышит.- Не гоните меня..я исправлюсь..-он осознавал, как по-детски нелепо звучит эта клятва, но это было лучшее, что он мог предложить своему боссу-стать ещё лучше, стать совершенным, достичь идеала своего Ками..и заработать его прощение. Ничего большего позволения жить дальше ему не требовалось. -Кикёёёё!-в дверь постучал маленький кулачок,а девичий голосок протянул-Куушаать! Это заставило капитана-все ещё капитана-Венков собраться, рывком подняться с пола, одергивая форму и нацепить на лицо обычную чуточку отстраненную улыбку. -Я сейчас приду, Блюбелль, спасибо.-он даже смог изобразить веселость в голосе. А дождавшись, когда босые пятки их русалочки прошлепают в сторону столовой-распахнул окно и уселся на подоконник, нервно закурив длинную ментоловую сигарету-извечный объект глупых шуток Закуро. Пальцы его дрожали лишь самую малость-приход Хранительницы Дождя оказался тем самым спасительным ведром воды, резко прекратившим его истерику. Теперь он смог куда более точно проанализировать ситуацию. Во-первых. Бьякуран-сама не мог обращаться с такой жалобой ни к кому, кроме кого-то из Венков или вовсе-к самому себе. Не для того он разводил такую конспирацию вокруг них, чтобы сдать их кому-то вроде Шо-тяна, уже давненько подозреваемого в шашнях с Вонголлой. А во-вторых, вряд ли Бьякуран-сама имел в виду его навыки Облака Мильфиорре-если бы он не устраивал Ками-он бы уже давно был бы выставлен из этого особняка. А значит, Бьякуран-сама имел в виду их..отношения. Кикьо поморщился-это молодежное словечко совсем не подходило для описания того. что было между ним и его Ками. Отношения-это походы по барам-клубам-кинотеатрам, приправленные щепоткой секса и крошкой ревности. У них же..у них была безграничная преданность с его стороны, преданность, переходящая в обожание. И нежность со стороны Бьякурана, легкая, не требующая усилий..и переросшая в зависимость от зеленых глаз. Дойдя в своих рассуждениях до этого места, Кикьо понял, что нашел смысл так напугавшей его фразы Ками. Ками не должен ни к чему привязываться, не может быть зависимым от кого-то..И значит предмет к которому будущий демиург испытывает подобные чувства-действительно мешает ему. Отставки из Мильфиорре не ожидалось. Ожидалось изгнание из постели Бьякурана. Кикьо снова тихо застонал-любовь к Бьякурану-сама не вырвать из сердца по приказу..а значит-впереди долгие ночи бессонницы, впереди-попытки объясниться, впереди-поиск забвения. -Кикьо, не хорошо обманывать детей...-объект его размышлений и чувств стоял, прислонившись плечом к косяку двери.-Ты что сказал Блю-чан? Что придешь завтракать..А сам пропустил даже обед. Кикьо неверяще посмотрел на часы и пораженно уставился на Ками. Шел третий час пополудни. -Простите..я задумался.-он легко спрыгнул с подоконника и поклонился Ками. -И о чем же ты таком задумался, мое дорогое Облако?-Бьякуран устроился на пуфе, стоящем подле туалетного столика его вернейшего Хранителя и с выжидающей улыбкой посмотрел на Кикьо. -О вас, Бьякуран-сама.-честно ответил зеленоволосый Венок, опускаясь на колено перед своим богом.-О вас..и о том, что нас связывает. -Ты тоже?-мягкие пальцы Бьякурана высвободили из хвоста Кикьо одну из длинных прядей и намотали на палец-не дергая, но и не давая надежды на побег.-Представь себе, я тоже об этом последние два дня думаю.. Кикьо вздрогнул-его худшие опасения начал сбываться. -Могу я узнать, к чему пришли ваши умозаключения?-сдержать дрожь в голосе он все же сумел. -Да,разумеется..-взгляд Ками стал немного рассеянным.-Я подумал, что так как мы уже год вместе.. Кикьо растерянно моргнул-такое начало для прощальной речи подходило мало. -Года ещё нет.-не удержался и тихо поправил он.-Год будет только через три дня и десять часов. -Ну, не важно.-Ками махнул рукой, и наконец-то отпустил волосы Кикьо.- Важно другое-я посчитал, что эту дату нужно отпраздновать. Изумление Колокольчика стало только сильнее, он нахмурился и все же решился на признание. Взяв руку Бьякурана-сама в свои, он, отбросив назад так и не заправленную прядку, уставился в сиреневые глаза босса. -Бьякуран-сама, простите меня, но я...сегодня утром слышал как вы ругали..колокольчик..-в этот раз с голосом он все таки не совладал.-Ками-сама, я умоляю вас, не надо длить и дальше мои иллюзии! Если желаете прогнать меня-скажите сразу...-он чувствовал, что его речь необычайно дерзка, но и молчать или выбирать слова уже не мог. Ему жизненно важен был сейчас ответ беловолосого демона, что сидел перед ним с легкой улыбкой. Которая, впрочем, с его лица мгновенно исчезла. -Кикьо! Ты решил, что я..о тебе?! Ох, глупый мой..колокольчик, пойдем!-Бьякуран вспорхнул с пуфика и потянул Облако за собой. Приведя в свою комнату, он усадил Кикьо на кровать и открыл свой гардероб.-Прости, я не думал, что ты услышишь. Я ругался на твой подарок..который,видимо, придется вручить сейчас.-он оказался внезапно рядом с Кикьо, с алым бархатным мешочком в руке. Без особого любопытства-страх и непонимание ситуации заглушили другие чувства- Кикьо развязал золотую тесьму. И пораженно выдохнул, когда на колени ему выскользнула бархатная прямоугольная шкатулка с замочком хитрой формы в виде стилизованного цветка колокольчика. Знак одной из эксклюзивнейших ювелирных фирм Италии. Вот только колокольчик этот действительно.. -Только мешает.-покачал головой Облако, с трудом все таки подцепляя один из лепестков и раскрывая футляр. Внутри на изумрудном атласе лежали тяжелые золотые серьги в форме не то пшеничных колосьев, не то морских раковин. -Мне подумалось, что они куда больше пойдут тебе, любовь моя, чем эти детские "гвоздики".-прошептал ему на ухо Бьякуран-сама. И коснулся теплыми сладкими губами уголка губ своего верного капитана. А потом соскочил с постели -Пойдем, надо приготовить детям полдник...-и белые волосы уже мелькнули в полумраке верхнего холла. Кикьо кивнул, немного досадуя на то, что ему не дали и слова вставить о его любви к боссу. Впрочем, он мог сказать об этом и без слов. Просто вытащив из ушей скромные серебряные сережки и заменить их этими раковинами, закрывавшими полуха, довольно тяжелыми..но полностью завершившими его образ. Бьякуран-сама умел выбирать подарки. С улыбкой положив крошечные сережки к себе в карман, он спустился-предстояло позаботится о младших венках. И не дать Бьякурану-сама наесться зефира до полдника. И придумать за оставшиеся три дня и девять часов достойный ответный подарок.