Ты будешь вечно на это попадаться!

Margot! Огромное тебе спасибо за идеи, подсказки, исправления...))) Спасибо за то, что ты рядом. Этот драббл родился только благодаря тебе!) - Локи, нет!!! – падая на холодную землю, я слышу истошный вопль Тора. Картинно заваливаюсь на спину, зажимая "страшную" рану в груди. Тор подбегает, падает рядом на колени, приподнимает меня за плечи. - Нет, нет, нет! – без умолку твердит он. – Что ж ты, глупый, не послушал?! Это я-то глупый? Еле сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть от возмущения. Я – глупый! Ну, надо же! Тор осторожно прижимает меня к своей груди, заглядывает в лицо. Что ж, теперь можно добавить трагизма. - Да… Да, я был глуп! – корчусь, словно от невыносимой боли. Кто из нас настоящий глупец надо ещё подумать. Неужели этот увалень и в самом деле поверил, что я потом вернусь в тюрьму? О чём он вообще думал, предлагая мне эту странную сделку и выпуская из темницы? Идиот! Снова корчусь, хватаю ртом воздух, заглядываю в голубые глаза… - Тсс! Всё хорошо… Тише… - шепчет Тор и при этом трясёт меня так, что будь я по-настоящему ранен, давно бы испустил дух только благодаря его действиям. Конечно, растекающееся под одеждой пятно неприятно холодит кожу, зато кровь эпично смотрится на моих дрожащих пальцах. - Отец обо всём узнает! – Бог Грома почти плачет. – Он простит! Захотелось дать ему пощёчину. Да мне плевать, простит меня этот старый дурак или нет! Засадить меня, рождённого чтобы править, в темницу, а на престол возвести Тора?! Не бывать этому! Губы мои трясутся всё сильней, и я с трудом произношу: - Я сделал это… - судорожный вздох, - я сделал это для тебя… О, сработало! По лицу могучего Тора покатились слёзы. Краем глаза замечаю стоящую рядом мидгардскую девку. Надо же, и эта тоже вот-вот расплачется. Да… Во мне умер великий драматический актёр. Хотя, если рассуждать здраво, кто во мне только не умер… Так, надо довести этот спектакль до конца. Можно было бы пустить кровь изо рта, но тут главное не перестараться. Если этому дурню взбредёт в голову целовать на прощание умирающего, то он же мне всю рожу этой кровью перемажет! Оттирайся потом… Цепляюсь скрюченными пальцами за руки Тора, царапаю его доспехи, трясусь, старательно изображая агонию. - Прости!.. – снова задыхаюсь. Мне даже удалось булькнуть горлом, но с этим надо быть поосторожнее, а то чуть не поперхнулся. – Прости! Прости… - Не смей умирать, слышишь! – взревел Бог Грома. Рядом тихо всхлипнула его баба. Я чуть снова не поперхнулся – неужели ей меня жаль? Как же она меня раздражает! - Мне так больно, Тор! – голос мой слабеет с каждой секундой, и я сам его уже едва различаю. – И так холодно… На этой ноте спектакль можно было бы и закончить, но видеть убивающегося Тора было очень приятно. Зато не очень приятно было лежать на холодных острых камнях, и я чуть сдвинулся, пытаясь устроиться поудобнее. Вкупе с болезненной гримасой это, должно быть, выглядело как предсмертная судорога, потому что Тор опять тряхнул меня за плечи. - Локи! – новый виток истерики. Я бы вечность это слушал, да вот только спина совсем затекла, а в поясницу впился какой-то камень. Ещё девка эта рядом уселась! Плачет. Вот повезло Тору с такой мямлей… А впрочем, лучшего он и не достоин. Ох, и надоели мне они оба! Пора заканчивать… - Прости! – снова шелестит мой голос. За причитаниями Тора я почти себя не слышу. Кидаю на убитого горем Бога Грома один из своих «фирменных» взглядов под кодовым названием «прощай, несправедливый мир». Всматриваюсь в его лицо, пытаясь навсегда запомнить эти искаженные болью черты. Будет потом что вспомнить на досуге. Хе-хе-хе! Итак, приступаем к финальной части драмы. Красиво откидываю назад голову, якобы окончательно обессилев. Немного не рассчитываю и больно стукаюсь затылком о камни. Ётунова бабка! - Не-е-ет! – от крика Тора у меня закладывает уши. Теперь самое главное сдержаться и не расхохотаться в голос, а это будет нелегко. – Не умирай! Закатываю глаза, в очередной раз мысленно поражаясь непроходимой тупости наследника престола. И это его Всеотец собирался посадить на трон? Видимо, слабоумие – это у них семейное… Всё. Испускаю последний вздох. Тут Тор хватает меня за плечи и трясёт с такой силой, что моя голова безжизненно мотается из стороны в сторону, рискуя сломать шейные позвонки. Зубы неприятно клацнули, и я едва не прикусил себе язык. Да что же это такое?! Вдоволь наобнимавшись с «мёртвым» телом, Бог Грома осторожно, как он сам, видимо, думает, укладывает меня обратно на холодную землю, и я ещё раз крепко прикладываюсь головой о камни. Затем они с Джейн долго сидят около меня, глотая слёзы и хлюпая носами. А ведь Тор даже не удосужился проверить, есть ли у меня пульс, вдруг я ещё жив! Эх, братец, братец! Ничему-то тебя жизнь не учит. Ты будешь вечно на это попадаться! - Нам надо идти, - смертная тянет Тора за рукав. Совсем, видимо, замёрзла, болезная. - Я не могу… - голос Громовержца дрожит, срывается. – Я не могу бросить его здесь вот так! Надо хотя бы прикрыть тело камнями. Я едва не подпрыгиваю при этих словах. Однако мидгардская девка спасает положение: - Нам надо торопиться! – и я ей почти благодарен. – Теперь Малекит силён как никогда! - Вот дрянь, уже и слёз в голосе не слышно! Ладно, хоть не дала Тору завалить меня камнями. – Мы вернёмся за телом сразу, как только сможем, и похороним его согласно вашим обычаям. - Пожалуй, ты права, - соглашается с ней Громовержец. Он снова склоняется надо мной, приподнимает мне голову и целует в лоб. – Ещё тёплый… - гладит меня по волосам. – Совсем как живой, только бледный очень… Я еле сдержался, чтобы не хмыкнуть. Можно подумать, «при жизни» я отличался румянцем во всю щёку! Шёл бы ты уже, Тор! Словно услышав мои мысли, Бог Грома поднимается с колен и ещё долго молча стоит надо мной, видимо, всё никак не решаясь уйти. - Прощай, брат! – слышу я его голос. – Я вернусь за тобой. Слышу его тяжёлые удаляющиеся шаги, а за ними лёгкую торопливую поступь Джейн. Эта коза что, вприпрыжку за ним бежит? Идеальная пара! Теперь остаётся только ждать. Я, кажется, даже успел задремать. Спустя довольно длительное время, осторожно, по-прежнему не двигаясь, чуть приоткрываю глаза, прислушиваюсь… Вокруг никого. Губы сами собой растягиваются в улыбке, и я больше не могу сдерживать рвущийся наружу хохот. Отсмеявшись, легко поднимаюсь на ноги и направляюсь к брошенной лодке. Найти дорогу назад не представляет труда, и я уверенно берусь за штурвал. Судно легко взмывает в воздух, и я с наслаждением подставляю лицо встречному ветру. Как же приятно быть живым! Особенно, когда остальные считают тебя мёртвым. В этом есть что-то неординарное... Но об этом можно будет подумать потом, а сейчас надо нанести визит любимому «папочке» и справиться о его здравии. Изящная лодка некоторое время плавно скользит над землёй, а затем, резко рванув вперёд, исчезает в ярко-зелёном всполохе света…