Бессонная ночь или Нефилим.

На город медленно и незримо опускается очередная ночь, убирая утренние декорации, набрасывая темный плащ. Они приносит с собой черноту и страх, липкий, пробирающий до костей ужас, но одновременно дарит ни с чем не сравнимое очарование, восхитительный, дурманящий воздух, странно опьяняющий тех, кому довелось его вдохнуть. Их словно бы очаровывает невидимая темная фея, демон или кто-то иной, дарящий билет в эту чудесную страну, погружающий в эту уникальную атмосферу… но, конечно, не всем дано это понять, ведь царица ночь забирает с собой лишь избранных, и их же потом заставляет отдавать страшную кровавую плату… … А люди говорили, что все это сказки и что не бывает такого особого «ночного» настроения, атмосферы, что природа неживая, что анимизм – глупое суеверие, что вообще все эти эльфы, феи, ангелы и демоны - все это выдумки наших предков, которым нужно было как-то объяснять свои страхи. Не верили, пока отчаяние не хватало за горло, не припирало к стенке; не верили, пока не нужно было чуда, спасения, исцеления любой ценой; не верили, пока не сталкивались с чем-то экстраординарным, выходящим далеко за привычные рамки…. Люди не верили. Так почему верю я? Почему я Иной?.. Выдумки, совпадения и бред «больного мозга»? Но тогда ответьте, почему я чувствую все это?.. Почему у нас сердце одно на двоих?.. С детства мне казалось, что я знаю и понимаю больше других. Моменты из будущего, истинные чувства людей, пытающихся притворяться, знания… Мог отличить ложь от правды, испытать те же эмоции, что беседующие со мной люди… но вот беда: все это был не я, вернее, без помощи я бы не справился. Нас всегда было двое – я и демон. С детства у нас были напряженные отношения. Мы не всегда ладили. Смотрели одними глазами, делили одно тело, голову… да, в этом есть свои плюсы, но обратная сторона ужасна. Демону надо жить, а за услуги его - расплачиваться. Выпускать его наружу я не хотел, и он, всесильный, запертый внутри, в клетке ребер, злился, метался, протягивал руки к моей душе, обжигался исходящим от нее светом, обжигался, тянулся к этому свету, как тянется цветок к солнцу, и ненавидел его и меня. Но одновременно не мог прекратить рваться к нему. Его злость жгла похлеще раскаленных щипцов. Сколько раз он грозил расправой, пытался пожрать мою душу, рвал сердце стальными когтями, сжимал так, что боль не оставляла места другим чувствам, и спасал, спасал, спасал мою шкуру, выручал… Нам было сложно. Люди не понимали. Они не верили, да и я не говорил им… Из открытого окна потянуло холодом. Съежился, плотнее закутался в одеяло. И снова ночь на дворе, город спит. Город – не я. Полузаложенный нос уловил странный запах, идущий из окна. Запах металла. Сердце, спокойнее, не сжимайся, не стучи так сильно, не беги, от них все равно не скроешься. Не надо пытаться перетечь в мои пятки, у тебя все равно не получится. Законы природы, знаешь ли. Повеяло чужим присутствием. Знакомым, но от этого не менее чужим. Они снова пришли. Сжался посильнее, стараясь стать как можно незаметнее, спрятаться, скрыться, но понимал всю тщетность попыток. Присутствие едва уловимое, не доброе и не злое, лояльное, но страшное по свой структуре. Интересно, кто из выживших впервые описал другим дыхание смерти? Кто, заглянув в глаза Азраилу, смог описать их красоту? Ночных гостей становится больше, хотя на первый взгляд комната все так же пуста. Майка, липкая от пота, пристает к спине. Будь у меня шерсть, встала бы дыбом… Становится труднее дышать, а сознание сжимается до размеров куриного яйца, но не в тщетной попытке спрятаться, а от силы незваных гостей. Демон внутри меня откликается моментально. Обмякшее, уставшее сердце вспыхивает адовым огнем противоречивых, сокрушительных по силе и ярости страстей, но уже все равно. Против моей воли загорается угасающее сознание, сверкают глаза, губы растягиваются в дикой улыбке, а в груди, рядом с моей душой, просыпается другая сущность, направляемая могучими древними инстинктами. Я знаю, зачем они пришли. Не в первый раз ведь. Они хотят забрать меня в Ад. Мои горечь, боль и страх да его звериная радость перегружают и без того изможденное сердце. Еще одна страшная бессонная ночь. Утыкаюсь головой в колени, съеживаюсь как могу, прикрываясь одеялом, точно маленький ребенок. Как будто это спасет меня… Ночь тихо напевает что-то за окном. Люди спят в своих домах, спокойные сытые люди… Жесткие пальцы едва ощутимо проводят по моим волосам, и негромкий голос, раздающийся словно бы в голове, произносит: - Ты все равно мой…