Отрывки дорожных историй

— Хэй,— тихо сказал он в мою сторону и криво улыбнулся. Я взглянул на него и лениво двинул плечами. Томность вечера действовала и на меня и, кажется, на него. Мы сидели в неудобных выцветших креслах на террасе чужого дома. Мы даже не были представлены, но мне казалось, что мы знали характеры друг друга так хорошо, словно росли вместе с колыбели. Это восхищало меня где-то на периферии сознания, когда мои мысли проплывали в тех уголках. В остальное время они текли лениво и медленно путались, словно под действием снотворного или огромной дозы дешевого алкоголя из захудалого бара. Я не мог или не хотел ограничивать их и думать на какую-то определенную тему. Мне нравилось просто сидеть и слушать наше общее посвистывающее дыхание и хрусткое потрескивание раннего вечера, ощущать на лице тяжесть сухого воздуха. Это действовало на меня гипнотически, я казался себе всем в этом мире, чувствовал каждое движение водорослей на дне Мирового океана, каждое шевеление огромной анаконды где-то во влажных и душных джунглях, но также я осознавал, что всего лишь сижу на продавленном кресле в компании незнакомого человека, который за последние четыре часа сказал лишь одно слово. Вообще, я оказался здесь, в пыльной пустыне Аризоны случайно, я даже не могу точно припомнить как. Но в этот знойный, безветренный и такой неспешный вечер я сидел на крыльце ветхого дома, смотрел на пустынную ленту дороги с редкими кактусами по бокам от нее и думал о вечном. Мне даже вспомнилось как однажды, еще в далеком и полузабытом детстве я сидел на просторной веранде отчего дома, смотрел на светлые облака и в моих руках была книжка про далекую земную колонию на Марсе и земляничное витражное стеклышко. Кажется, в какой-то момент я даже ощутил на языке эту пыльную прохладу и мне нестерпимо захотелось облизать губы, чтобы песок защипался в мелких ранках по краям и уголках. Не знаю, может, я так и сделал, но я не был уверен уже ни в чем. Но все когда-нибудь заканчивается, так и в тот самый момент закончилась моя несколько нереальная и сонная эйфория. Она не рассеялась легко и неспешно, скорее это было похоже на резкое пробуждение. В один миг я гулял по серым марсианским лугам и любовался на огромное солнце через розоватый осколок стекляшки, а в другой я смотрю в глаза своего нечаянного соседа и осознаю что у меня сильно затекла спина и чешется левый бок. Я поменял позу и лениво пошкрябал себя отросшими ногтями левой руки. Правую я успел где-то остричь. Бросив взгляд на дорогу, вдалеке я заметил небольшое пыльное облако, которое приближалось в нашу сторону. Сразу же захотелось встать и отправиться в путь. Давненько я не ловил попутку, кажется. Я уже и не помню сколько сидел в этом кресле и наблюдал за пустынной дорогой в компании молчуна-соседа. Забавная тавтология: время идти пришло. Мне хотелось снова ощутить стоптанными каблуками поверхность дорог Америки, залезть в салон потрепанного автомобиля с суетливым водителем или в высокую кабину трака, наполненную скабрезными шуточками и анекдотами заросшего сурового дальнобойщика. Это как море: когда окунаешься - вода прохладна и хочется плыть дальше и дальше, только вышел на берег – как будто и не купался никогда в жизни. Но стоит лишь стать поближе к линии прибоя – сразу тянет сильнейшим магнитом в глубину, за край света. Дорога вызывает те же ощущения: отматывать милю за милей асфальта, грунтовки ли, и никогда не сходить с нее. В городах влечение поменьше, они как водовороты – затянут, закружат, не выберешься без усилия. Маленькие заправки и придорожные бары совсем другое – похожи на буйки к которым можно прибиться на пару минут или на пару часов, вытянуть усталые ноги и перевести дух перед новым рывком вперед. Это свобода идти туда, куда хочешь ты сам, куда зовет душа и куда смотрят твои глаза, не оглядываясь ни на кого и не ожидая перемен в застоявшемся болотце . Если мне захочется в Нью-Йорк – я приду туда через неделю или месяц, захочу рвануть на другой конец Штатов – отойду подальше от места ночлежки и сяду на первую остановившуюся попутку. Думая о столь философских вещах, я успел встать и немного размять затекшие ноги. Молчаливый незнакомец внимательно следил за мной. Я хлопнул его по плечу, выбив из грязной рубашки небольшой фонтанчик пыли, взглянул ему в лицо, и, уже отойдя на пару шагов к дороге, вновь поймал его взгляд. Он продолжал смотреть на меня не мигая, и в уголках его глаз уже начали скапливаться капельки вязкой влаги. Я взял под козырек, небрежно взмахнув рукой на отлете, отвернулся и пошел вперед больше не оглядываясь. Мне было немного жаль расставаться с этим человеком, но я немного был даже рад тому, что наша будущая встреча могла и не состояться. Я не знал ни его имени, ни его адреса, ни того, как он оказался у придорожного заброшенного дома с ужасными креслами, но я знал, что каждый из нас будет всегда вспоминать другого с этим чувством немного щемящего расставания с близким другом детства. Мне предстоял долгий путь в никуда. Я ступил на дорогу и пошел по движению пыльного облака. Довольно скоро оно догнало меня и, обдав сухой грязью и мелкими камешками, затормозило. Это оказался потрепанный Додж, который, казалось, доживал свои последние деньки на столь суровой к нему земле. Тучная фигура водителя шевельнулась и пассажирская дверца с натужным скрежещущим звуком отворилась. Я подошел и заглянул внутрь. На меня смотрел грузный фермер, чья шея напоминала о хорошей копченой свинине, а в клочковатых усах запутались кусочки буррито. Он недовольно глянул на меня исподлобья и гулким низким голосом поторопил меня. Я заставил себя двигаться быстрее и почти упал на сиденье, которое давно было заляпано чем-то и плохо оттерто, дверца снова издала тот тягучий скрежет. Мужчина завел свою машину не с первого раза, сначала она пыхала, как старый индеец своей трубкой, а потом громко дала выхлоп и натужно забурчала мотором. Гулко раскашлявшись, мужчина сообщил мне, что едет из Хиккивана в Холбрук и, если нам по пути, будет рад ехать вместе, ибо не любит ездить далеко без попутчика. Так и веселее и, случись что, больше шансов. Я, ответив на простенькую его шутку, решил, немного поразмыслив, направиться в Миссури или в Небраску, а может, даже доеду до Миннесоты. Пока же, мне было по пути с моим новым знакомым, простым работягой Джоном, который недавно овдовел и ехал к старшей дочери, которая давно хотела, чтобы они перебрались поближе, но его жена, ее мать, была совсем плоха в свои последние годы.