Монмут энд Пойнс Лтд.

Хэл, продвигаясь вперед по каменным коридорам осторожным приставным шагом, сжимал катану обеими руками и сосредоточенно принюхивался. Где-то тут… совсем близко… ему уже слышен богатырский пьяный храп и затхлый запах траченной молью мантии (не чистит валлиец ее никогда, что ли? Пятьсот с лишком лет назад, когда люди Оуайна напали на Хэла, еще подростка, запах был совершенно таким же). Как и всегда, когда катана была у него в руках, Хэлу казалось, что его глаза становятся узкими, в голове вертятся лепестки сакуры и десять способов совершения сэппуку – правда, применительно к кому-то другому, но не к самому себе. Он вышел во внутренний двор – свет тоненького, едва народившегося месяца не освещал его, и двор уже потонул в глубокой маслянистой черноте. Но Хэл видел в темноте как кошка и сразу разглядел знакомую мантию, прикрывающую вздымающееся в заливистом храпе немелкое пузцо. Хэл подобрался совсем близко и занес было меч. Но нападать на спящего как-то… Брезгливо наморщив нос, он слегка пощекотал кончиком катаны немытую босую пятку, высовывающуюся из-под мантии. Раздался густой всхрап, нога дернулась и вывалилась из-под мантии. Отдельно от всего тела. Босые пальцы ноги скрутились в кукиш, а потом, гибко упираясь в камни мощеного двора, подтянули ногу обратно под теплую мантию. Хэл перекрестился, сплюнул через левое плечо и собрался было сплюнуть еще пару раз, как на него налетело что-то большое, вонючее и отчаянно ругающееся – причем в ругани можно было различить как аристократический французский, так и сугубо фольклорный валлийский. - La Crotte! Нечистый отпрыск ведьмы и нечистого! Сталь зазвенела о сталь – нападавший был вооружен валлийским мизерикордом с ловушками, больше похожим на небольшой меч. Несколько раз они входили клинок в клинок – Хэлу стоило труда отбивать атаки, стараясь, чтоб противник не захватил лезвие его катаны в ловушку. Однако валлиец почти не уступал ему в фехтовальном искусстве и лишь немного уступал в скорости. Бабах! Под ногами Хэла что-то хлопнуло, и он едва успел отскочить – вспышка и маленький взрыв напомнили детские пистоны. - Попрыгай-ка, мерзкий сассенах! – раздался рык. Лоб Хэла покрыла испарина – он вспомнил, что Оуайна все считали колдуном, при его рождении якобы сотрясались небеса, гремела и сверкала молниями земля… или наоборот, Хэл уже не помнил. Он снова отпрыгнул в сторону, повинуясь шестому чувству – и снова на том месте, где он только что стоял, взорвалась словно бы маленькая бомбочка. - Мэн! – заорал Хэл срывающимся голосом и, оттолкнувшись, в высоком прыжке изо всех сил ударил валлийца плашмя по макушке. Тот с воем повалился на землю, однако и несчастная катана Хэла не выдержала подобного обращения - лезвие с тонким звоном переломилось, и в руках у Хэла осталась только половинка меча. - Хэээл! Мой принц! – послышался вопль Неда, а вслед за ним – лай Фальстафа. Болтающая ушами лохматая туша тараном врезалась в еще не очухавшегося валлийца и буквально впечатала его в стену. - Сюда, тут его можно запереть! – Нед схватил грузного врага за плечо и поволок в сторону маленькой запирающейся ниши, где помещался пожарный гидрант. Хэл поспешил помочь ему, а Фальстаф с рычанием вцеплялся то в один сапог Оуайна Глиндура, то в другой. Наконец пленник был водворен в нишу и заперт там – вместо засова использовали деревянный обломок стойки и остаток Хэловой катаны. - Сочетание дерева и металла придают засову особую прочность, - вещал Нед, стараясь не обращать внимания на рвущийся из-за двери мат и сыпящиеся оттуда же проклятия. - Что это были за дьявольские вспышки? – опускаясь на землю у двери и переводя дыхание, спросил Хэл. Это Оуайн Глиндур, подумал он – когда они с Недом вталкивали пленника в комнатку с гидрантом, Хэл успел хорошенько его разглядеть. - Пистоны, - ответствовал Нед, - обычные пистоны, которые школьники покупают у индусов. - Чуть что – сразу индусы виноваты, - проворчал Хэл, осматривая второй обломок катаны. – Ты мне лучше скажи, где ты шлялся. - Фалли нашел столб, - покаянно повесил голову Нед, - было бы негуманным оттаскивать его, у бедного пса случилось расстройство желудка. Корм, что ли, поменять? - Кормить меньше! – заявил Хэл – потеря катаны сильно повредила его настроению. – Все зло от обжорства. Фальстаф, словно поняв, о чем говорит хозяин, положил мокрую морду Хэлу на колени и сделал скорбные глаза жертвы антисемитизма. - Эй, это мое место! – вся гринписовость разом слетела с Неда, он столкнул пса и сам устроил затылок у Хэла на коленках. Тот рассеянно погладил темную мокрую челку и чмокнул Неда в нос. - Сражался я, а отдыхаешь ты? – хмыкнул Хэл. Потом, помолчав, добавил уже другим тоном: - Спасибо, что прикрыл меня с тыла. - Твой тыл того стоит, - с наглой улыбкой ответили ему, умащиваясь поудобнее. Некоторое время Моргвин, опасливо прислушивавшаяся из закутка, не слышала ничего, кроме тихого хихиканья и тяжелого дыхания собаки. Впрочем, в том, что тяжело дышал именно пес, Моргвин не была уверена. - А кто это был, пьяный вдребадан и с оторванной ногой? – спросил наконец Хэл. - Грифид, один из местных, - ответил Нед, - он у них тут вместо аттракциона для подростков. И, если верить мисс Эпплгейт, отрывать он умеет обе ноги. А иногда еще и голову. - Кошмар! Куда катится мир? – возвел очи горе Хэл. - Так, а с этим что будем делать? – Нед невероятным волевым усилием поднял себя с колен Хэла и принял сидячее положение. - С этим? – рассеянно переспросил Хэл, проводя костяшками пальцев вдоль позвоночника приятеля. – Дезавуируем. Или элиминируем – как тебе больше нравится. - Жалко, - после долгого раздумья пробормотал Нед. И грохнул кулаком в дверь, за которой был заперт пленник, прерывая поток льющегося оттуда мата: - Да заткнись, наконец – думать мешаешь! - Тебе его жалко? – пораженно уставился Хэл на бойфренда. - Мне жалко терять такой источник дохода, - понизив голос ответил Нед. – Сам подумай – через два года европейский чемпионат… И Уэльс почти наверняка снова проиграет. А при наличествующем подъеме «Детей Глиндура» и прочих подобных движений... Хэл расхохотался. - Детей! Бедняга, я слышал, и при жизни не знал, куда бастардов девать! Ты прав, друг мой, - все еще смеясь, ответил он. - Но как же мы его обратно усыпим? - У мисс Эпплгейт я видел маленькую арфу, - без промедления ответил Нед. __________________________________________________________________ Моргвин наблюдала как парни отодвинули засов, выпустили отчаянно матерящегося пленника. Тот попытался было броситься на одного из охотников, но был брошен на землю, а охотник пониже восседал на его груди, выкручивая правую руку каким-то особо хитрым способом. - Шихо-нагэ омоте*, - донеслось до Моргвин. И она решила, что это какое-то особо сильно колдунство. После выкручивания руки валлиец сделался тих как ягненок. Он преувеличенно жалобно постанывал, неуверенно сулил друзьям разведанные под землей клады, но его бормотание никто особо не слушал. Моргвин, следуя за троицей и псом на почтительном расстоянии, не заметила, как Нед умудрился сгонять к мисс Эпплгейт за арфой. Когда все скрылись в подземном убежище Глиндура, Моргвин не решилась следовать за ними и отправилась будить Грифида, недоумевая, чем это Глиндур мог его так напоить. Спи, престарелый дурак, Пусть тебе снится табак, - старательно выводил Хэл, подыгрывая себе на арфе, - Море вина и жратвы. В недрах твоей головы. Девки пусть снятся тебе Разных цветов и мастей. Глазки скорее сомкни, Спи, морда пьяная, спи. Он продолжал петь еще некоторое время, замечая, как Оуайном овладевала все более глубокая дремота. Наконец валлиец грузно повалился на ложе и захрапел так, что охотники слегка испугались за целостность земляного свода над их головами. - «Тебе» и «мастей» - не в рифму, - заметил Нед, когда они выбрались наверх. - В следующий раз будешь петь сам, - обиженно отрезал Хэл.