Вопрос смерти

Я смотрю на них, а они смотрят на меня. Я не в силах прервать этот зрительный контакт. Не смею опустить глаза. Если опущу, они подумают, что я передумал. Что я испугался. Нет. Они этого не увидят. Я впиваюсь в них взглядом и смотрю, не мигая, пока один из них не усмехается. – Почему вы всё ещё здесь? – спрашивает он. Я называю его Младшим. У него маленькая голова и огромное тело. Взгляд его крошечных поросячьих глазок бегает по моему лицу, высматривая малейшее колебание. Я усмехаюсь в ответ. – Я хочу получить желаемое, – говорю я. Женщина взглянула на меня. Я зову её Старшей. Она подслеповата и не видит ничего без своих старых очков, которые меня безмерно раздражают. Я представляю, как срываю их с неё, как она вопит и визжит, как я одним ударом ноги разбиваю очки, как стекла от них разлетаются во все стороны, как хрупкая оправа ломается под моей ступнёй. Она смотрит на меня. Я вежливо улыбаюсь. – У вас чудесные очки, – я пытаюсь быть вежливым. Настолько вежливым, что мне самому противно. Но вежливость не удалась – женщина нахмурила свой и без того морщинистый лоб. – Вам ещё нет тридцати, – говорит она. – Приходите через годик, если не передумаете. – День рождения завтра. Я хочу сейчас и не передумаю. – О нет! Только не говорите, что хотите, чтобы ваш день рождения стал днём вашей смерти! – восхищённо вскликивает Младший. Он подаётся вперёд ко мне и хватает меня за руку. – Молодой человек, это так чудесно! Спустя столько времени бездумного рассматривания друг друга мы наконец-то подошли к главному вопросу. Старшая всё хмурит лоб, в то время как её напарник не сводит с меня своего взгляда. – Не время для восхищений, друг мой, – говорит Старшая. – Мы не можем дать разрешение на смерть до положенного возраста. Я понимаю, что мне нужно хоть что-то сказать. Но я молчу. Жду, когда они спросят меня. Но они шёпотом совещаются друг с другом и не обращают на меня никакого внимания. Я жду. Я прокручиваю в голове все возможные их вопросы и придумываю ответы. Хотя я и так знаю, что они хотят знать. Все они хотят одного и того же. На секунду я представляю, что в коридоре перед этим залом сидят ещё сотни таких же унылых личностей, как я, и ждут своей очереди. Мысленно плююсь – даже умереть нельзя, не получив маленького листочка с разрешением и печатью совета. Хорошо тем, кто умирает от болезни или от несчастных случаев – безбилетный проезд до рая. Или ада. – Причина? – внезапно спрашивает Старшая. Неожиданный вопрос. Я предполагал, они начнут с другого. – Потерял смысл жизни. – Он у вас был? Что за вопрос. – Был да потерялся. – Младший довольно улыбается. Кто здесь больше хочет моей смерти – я или он? – Такой аргумент не может быть принят, – отвечает Старшая. Только не это. – Послушайте… – Не задерживайте очередь, – резко обрывает меня она. Теперь хмурюсь я. – Дайте мне разрешение, или я убью вас. – Я очень надеюсь, что угроза подействует, и достаю пистолет. Кажется, я выгляжу очень смешно. Да, она улыбается. – Мы такое часто слышим. Разве охрана не должна была вас обыскать? – Я сам из охраны. – Взвожу курок. – И сегодня вас охраняю я. – Правила, значит, нарушаем? – хмыкает женщина и уже с интересом смотрит на меня. – Работа эта надоела. – Я всё ещё целюсь в неё. Пока Младший испуганно смотрит на меня. – Сменить не пробовали? – Всё равно вернулся сюда. – Я встаю со стула. Так я буду выглядеть более грозно. – Дорогой мой! – вдруг кричит Младший. – Ну к чему все эти сложности? Должны же у наших сотрудников быть какие-то льготы. Вот, если наш доблестный охранник мечтает умереть, почему бы не разрешить ему? Женщина качает головой. Я кожей чувствую её недовольство. Но она молчит и лишь пристально смотрит на мой пистолет. Он хорош, я знаю. – Ладно, – нехотя произносит она. – Вы парень серьёзный, я вижу. Раз вы хотите умереть, не должны же мы по вашей глупости расстаться с жизнью. Берите свою бумагу и выметайтесь отсюда. Она протягивает заветный листочек. Хмыкаю, забираю его и убираю пистолет. Торопливо прячу разрешение в нагрудном кармане рубашки, прижимаю его к сердцу. – Ну не так быстро же! – пищит Младший. – Такое событие нельзя не отпраздновать. Вот вы, например, что хотите? Хотите зрителей? Празднично украшенное место действия? Всё, что пожелаете. А не желаете ли воспользоваться нашими услугами? Мы можем предложить вам любой вид смерти, и вам не придётся ни о чём заботиться. И абсолютно бесплатно. А хотите внезапную смерть? О, это наш эксклюзив, мы его не каждому предлагаем. Вы не будете знать, в какое время вы умрете. В этом-то вся прелесть… – Я как-нибудь сам, – прерываю его я. Он похож на крысу, которая готова обглодать до последнего остывающий труп. Он, кажется, искренне удивился. – Как такое возможно?! – снова кричит он. – Ещё никто не отказывался от наших предложений! Я ядовито усмехаюсь. У ребёнка отняли игрушку. Теперь он заплачет. Непременно заплачет. Я уже вижу слёзы в его глазах. И я правда их увидел. – Всего доброго, – говорю я и наконец-то иду к дверям. На полпути меня окрикивает Старшая и медленно произносит: – Найдите кого-нибудь на ваше место. Как будто кто-то рвётся на такую унылую должность. Все хотят умереть, но никто не хочет обслуживать смерть. У меня есть чуть больше дня, чтобы закончить со всеми своими делами. Поэтому я тороплюсь домой, всё также прижимая ладонь к карману со столь дорогой моему сердцу бумагой. Моя смерть состоится завтра в 12 часов дня. Пора паковать чемоданы. Я оплатил счета, погасил долги, написал прощальные письма всем знакомым. Хотя у меня их немного. Кто хочет иметь дело с гробовщиком, как меня все называют. Я всего лишь охраняю совет от чересчур настойчивых потенциальных самоубийц, а меня принимают за человека, который выполняет всю грязную работу. Что я выношу и убираю трупы. Что я изымаю их имущество в качестве уплаты за организацию самоубийства. Что я хороню их и плачу на церемонии. Но я никогда в жизни не встречал истинного самоубийцу. Я видел желающих умереть, но я ведь никогда не знал, кто из них действительно решится на такой шаг, а кто передумает в последний момент. Но сейчас я отчётливо вижу одного истинного. Я смотрю на своё отражение в зеркале. Вот он. Истинный. Гордый. И решительный. Ничто меня уже не отговорит. Передо мной лежит список дел, которые должен по предписанию совершить каждый самоубийца перед смертью. Я чётко следую ему, и сейчас мне предстоит последняя пешая прогулка на этой бренной земле. Я вдыхаю полной грудью и надеваю шляпу. Погода стоит чудесная. Я иду по старому бульвару, сейчас уже пустынному. Ни одна живая душа не выходит на улицу после заката. Ночное время – время смерти, и только такие, как мы, можем выходить в столь поздний час. Я шагаю медленно, наслаждаясь прекрасным видом. И курю. И насвистываю знакомую с детства мелодию. Кто знал, что скоро мир сойдет с ума и канет в пучину отчаяния? Мы все – поколение отчаянных и безнадёжных людей, которых государство пытается контролировать. Мы никогда не видели наших правителей, но знающие люди говорят, что более мудрых трудно найти. Они предложили нам сделку – мы можем умереть, когда захотим, но в обмен мы отдаем им нашу свободу. Странный обмен. Но честный. Никто не обманет тебя. Когда невидимые кандалы до крови сожмут твои запястья, всегда можно исчезнуть. И никто тебя не осудит. Самоубийц осуждали. Всегда и везде. Но только не у нас. Запретный плод никогда ещё не был так сладок, ибо не было никакого запрета. Я замечаю шаги за спиной. Оборачиваюсь. Так и есть. Мужчина старше меня идёт за мной и тоже курит. В руке он держит бутылку виски. – Я не мешаю? – спрашивает он. Я только пожимаю плечами. Он не похож на самоубийцу. Он не такой, как я. – Наблюдатель? – спрашиваю я, хотя в этом нет нужды. Он кивает. – Вдруг ты передумаешь, – говорит он, отпивая из бутылки. – Не передумаю. – Я уверенно качаю головой. Он хмыкает. – Так все говорят. А потом сопли пускают перед самым концом и слёзно умоляют меня написать отказ. Они вот просто передумывают, а мне ведь сколько бумаг заполнять! – Он жалобно всхлипывает. – Сядем? – предлагает он, указывая на пустую скамейку. Я соглашаюсь. Почему бы и нет. Помимо последней пешей прогулки у меня намечается последний душевный диалог. С моим же Наблюдателем. Какая ирония. – Ты чего вдруг самоубиться решил? – Работа такая была. Одинокая. – Читал твоё дело. Паршиво. – Он помолчал. – Говорят, вы даже убивать можете? – Можем, – отвечаю я. – Но только в крайних случаях. Жизнь человека-то ценна. Никто не смеет отнимать у него право самому решить, как умереть. – Старость все равно за всеми придёт. – Наблюдатель поднял бутылку, будто собирался произнести тост. – За всех истинных самоубийц. Которые не дают мне помереть с голоду. Я понимающе киваю. – А что вы-то? Справляетесь? – интересуюсь я. – Не жалуюсь. Привык. Год за годом наблюдаю за вами. Старожил уже. Многие не выдерживают. Пускают себе пулю в лоб после нескольких дел. Чувствительные малыши. И зачем идут к нам? – Говорят, ваше дело прибыльное. – Это-то так. Но по мозгам сильно даёт. Радует только то, что умереть мы можем свободно. Без бумаг. Привилегия такая. С учётом слишком напряжённой работы. Мы молчим и курим. Мимо проходит пожилой старик и одаривает нас понимающим взглядом. Где-то позади семенит его Наблюдатель. Он перекидывается с моим несколькими словами и продолжает свой путь. – Зовут-то вас как? – спрашиваю я, но мой собеседник мотает головой. – Не за чем тебе это знать. И я не хочу знать твоё. Мне хоронить тебя, приятель. Имя – это уже что-то личное. Если я его узнаю, мне будет казаться, что мы с тобой связаны. И мне придется плакать и жалеть тебя. А мне это не нужно. Я просто провожу тебя и забуду. Без обид. Странный он. Но по-своему прав. Наверное. Ни черта я не смыслю в этом. – Нам всем одиноко. – Он закуривает новую сигарету. – Все мои знакомые уже отправились на тот свет. Узнать бы, как они там. Может, весточку пришлёшь? Я пытаюсь рассмеяться, но он понимает. Он все понимает. Работа такая. – А вы со мной не хотите? Сами и спросите. – Я пытаюсь шутить, но он слишком серьёзен. – Рановато мне ещё. Ещё не всё здесь потерял. Да и кто ж будет молодняк обучать. Они ж такие зелёные и неопытные, как они справятся с нашим делом-то? Вот как достойного преемника выращу, тогда и посмотрим. Ни один ведь не дожил ещё. Как проклятие на нашей профессии. – Я вот что не пойму, – продолжает он, – сколько лет существует человечество, но человек так и не научился жить. Я киваю. Он на меня даже не смотрит. Он выпивает. Ещё и ещё. Потом протягивает бутылку мне. А мне нельзя. Это перечит правилам. – Да к чёрту правила. – Он упрямо протягивает мне бутылку. – Я же вижу, что ты не передумаешь. Хороший ты парень. Надёжный. Не подставишь меня. Он прав. Он уже надеется на меня. А я все равно не подведу. Беру бутылку и делаю большой глоток. Алкоголь непривычно жжёт мне горло, и я захожусь в кашле. – Эко как. Так ты не приучен, малыш. – По службе нельзя. – Ты вот уходил. А что ж вернулся-то? – Уходить некуда было. Думал найти своё, найти себя. А потом понял, никак не могу. Тяжело на сердце. – Привычка, – он встаёт. – Встретились бы мы с тобой раньше, я бы тебя к себе взял. Махнув мне рукой и сказав, что скоро увидимся, он поспешно ушёл. А я остался один. В кармане список дел. Ещё три пункта, и у меня будет последний сон. Но утро наступает. Часы тикают. Стрелка бежит. День моего рождения наступил. А я стою на крыше здания парламента и собираюсь отправиться в последний путь. – Экое славное местечко выбрал, – говорит мой Наблюдатель позади меня. Я даже не заметил, как он появился. – Как протест. Я согласился. Это протест. Против себя в этом неравном мире. – Всё сделал? – спрашивает он. Да, всё. – Так кончай. Время-то идёт. А у меня ещё человек сегодня. Бедный он. Столько работать приходится. Я ему сочувствую. А он мне нет. Он нетерпеливо ждёт, когда же я прыгну. Я не заставлю долго ждать. Я прыгаю. Он смеётся. Я чувствую свободу. Оковы рухнули. Если бы я мог, то я бы покричал всему миру, как это здорово. Пусть все перестанут бояться и уйдут с этой грешной планеты. Я закрываю глаза от наслаждения. Вот он, тот момент, которого я так долго ждал. Больше для меня ничего не существует. С каждым метром стирается моё прошлое. Моё будущее хоронит поток воздуха, развевающий мои волосы. Я жду последнего удара. Ещё мгновение... Мои глаза широко распахиваются. Я забыл перекрыть газ в квартире.