Эльф, ведьмак и Большая Тайна

Поначалу все, конечно же, решили, что Иорвет влюблен в идею - красавицу-идею свободного государства с правящим Советом, где на равных правах давить стулья задом будут и люди, и эльфы. То есть и прекрасные Aen Seidhe и мерзкие D'hoine, как выражался сам эльф. Это было бы очень понятно - эльфы вообще склонны влюбляться и верить во всякие красивые бредни, как говорил Золтан с непередаваемой миной. То есть Золтан-то выражался, используя цензурную речь исключительно на двадцать процентов. Золтан вообще мог бы соорудить алтарь матерной брани, но это уже совсем другая история. Так вот, поначалу все всё как будто бы понимали. И то, как хищно раздувались ноздри эльфа при беседе о свободе, вольных эльфах, Дол Блатанна и новом Аэдирне. И то, как он косился на Саскию и ведьмака - со взглядом, полным торжественной надежды и сурового обещания сделать все как надо. Все как будто бы понимали, почему давно не благородный эльфийский головорез выбирал для этого взгляда именно их: Саскию как воплощение, ведьмака как инструмент. Да и ни та, ни другой строго говоря людьми не были - уважать было можно. Потом, когда Саскию отравили, а эльф едва ли не бросался к каждому, называющему ее имя, все решили, что идея - дело десятое, а влюблен эльф очень даже в Саскию. Лютик, главный сторонник этого варианта, он же главный спонсор (сколько поставил - так и не сказал), порывался сочинять балладу на эту тему, пока не схлопотал по нездоровой голове от самого Иорвета. Иорвет, впрочем, вину признавать отказывался и утверждал, что кое-кто просто навоображал слишком много. Золтан с пеной у рта версию с Саскией оспаривал, потому как являлся защитником первой, «идейной», и честно признался, что поставил пятьдесят оренов. «Я-то знаю этих ушастых интеллигентных жоп, Геральт! - вещал он за пивом в таверне, - Я с этими мелкотравчатыми сукиными сынками давно знаюсь. Никого они не любят, кроме своих вшивых идей, даже себя не любят! Жрут вон всякую дрянь». Геральт фыркал в кружку с пивом и ничего не говорил. Он знал, например, что Ярпен Зигрин, ругнувшись, как от чарки отличного краснолюдского самогона, поставил сотню на Саскию и недобро зыркнул в сторону эльфа - и любому дураку стало понятно, кто тут на самом деле влюблен. А также, что Сесиль Бурдон, явившийся, чтобы разогнать «аморальный тотализатор», втихаря выставил десятку на идею. Он тоже неплохо разбирался в эльфах. «Был бы здесь Роше, - грустно и виновато думал Геральт, - Он бы живо все понял». Так и представлялся темерский офицер, холодным взглядом окидывающий сначала эльфа, потом ведьмака, и качающий головой. Роше вообще никого не осуждал. Если только на смерть. Вернона отчаянно не хватало. Особенно его тычков под ребра и фразы «Делай, жалеть потом будешь». И сакраментальной шутки «Заждалась тебя твоя девственница». Правда, относилась фраза к общему распутству Геральта, а вовсе не к кому-то конкретному. Но в принципе… Геральт ставок не делал. Потому что знал точно. Сложно было не догадаться. Но поначалу… Поначалу он подумал, что Иорвету просто неприятно, что до него дотрагивается мерзкий D'hoine, даже в стремлении поддержать. Слишком людской, может быть, жест, положить руку на плечо? Потом он решил, что на самом-то деле эльф ревнует Саскию к ведьмаку, вот и зыркает почем зря со странной смесью суровости и робости на дне глаз. И уж после, когда во сне явился Роше и обозвал дураком и первым в мире мутантом-тормозом, все стало как-то понятнее. Не хватало Роше, ох как не хватало. Быть бы сейчас с ним, приканчивать вторую бутылку, ловить призрачных белок после третьей. Да и Бьянка, опять же. Понятная, красивая, женственная Бьянка, а не это… «Это» сдало себя со всеми потрохами само. Геральт до сих пор гадал, случайно там Иорвет оказался или нет. Озерцо в окрестностях Вергена могло привлечь только полоумного ведьмака: рядом околачивались скучающие и перманентно голодные утопцы, мимо пролетали дружелюбные гарпии - в общем, курорт. Искупаться в нем вот точно могло прийти в голову только Геральту, он твердо верил, что тех же утопцев заинтересует скорее его худая филейная часть, чем ценности и одежда. Встретить возле нее озадаченного Иорвета он ожидал меньше всего. То есть как «встретить»… Иорвет был где-то справа за кустами и своим не то простуженным, не то фисштеховым дыханием сбивал ведьмаку настрой. Это был именно Иорвет - странная смесь запахов была присуща лишь ему. Геральт вздохнул и вышел на мелководье как был, показывая, что готов к разговору. Кусты не шелохнулись. - Ну, пялиться будешь или поговорим? - удивленно спросил он. Кусты не менее удивленно шелохнулись, и оттуда вышел подозрительно пятнистый эльф. - Аллергия? - участливо спросил ведьмак, оглядывая шею и лицо разбойника. Иорвет моргнул, нахмурился, вздохнул и сфокусировался на лице Геральта. - Оденься, - попросил он хрипло. - Ладно, - пожал плечами тот и вдруг вспомнил Роше из сна, - Иорвет, а ты тут..? Пятнистость эльфа прибавила в насыщенности, а глаза стали еще более сумасшедшими. Стремясь проверить дурацкую теорию, Геральт собрался повторить манипуляцию и положить ему руку на плечо… но не успел. Эльф рванул, как спринтер на забеге. По-чемпионски рванул. Может быть и не… «Поверь мне, в природе красных эльфов не бывает, и так дерьма навалом», - ехидно сообщил в голове голос Вернона. В общем, Геральт знал. И, глядя на то, как увлеченно спорят на тему привязанностей Иорвета Лютик и Золтан, сделал единственное разумное, что смог придумать. Заказал выпить.