Солнечный цветок

             Юный эльф лениво отправил очередную горсть земляники в рот. Вокруг в траве перемигивалось еще много красных бочков, но он уже объелся и просто перевернулся на спину. Тени травы щекотали лицо. Сквозь ресницы он посмотрел в сторону солнца. Вдали неподвижно висели перевернутые верхушки сосен, вблизи на кочке качались перевернутые лютики; насквозь просвеченные лучами, они казались золотыми коронами, маленькими солнышками. Десяток цветочных огоньков словно расплавил эльфа, наполнил теплом до краев – и через край перелилось новое чувство, вернее воспоминание о прежнем чувстве… Ведь было уже когда-то: солнце запуталось в волосах девушки, горит ореолом, отчего в груди теплеет, словно уголек разгорается…       – Юулэ, – прошептал эльф, прижав руку к груди, чтобы сердце не вытекло ненароком вместе с расплавом лучей.       – Маллриан, – он протянул руку к цветку. Не достал, как всегда. Но все равно улыбнулся. Встал – хотел, по крайней мере. Резкое головокружение откинуло его обратно. Перед внутренним взором, как листья под порывом ветра, мелькали воспоминания прошлой жизни – многих жизней. Быстрее и быстрее – не ветер уже, целый шторм. Внезапно эльф ощутил каждый камешек, каждый корень под спиной – всё, что уже не чувствовал, падая на землю, чтобы расстаться с предыдущими жизнями. И холод, липкий, ползучий холод огромной земли, слишком большой по сравнению с десятком жалких солнышек-лютиков.       С усилием эльф вынырнул из наваждения и встал. Оглянулся на мир вокруг, что изменился за считанные минуты, наполнившись смыслом.       Он найдет ее непременно! Он помнит все излюбленные места маленькой компании, опросит всех старых знакомых. В этой жизни он знает, что большая битва, в которой сложил голову в последний раз, окончилась победой, и бродить по опушкам леса снова безопасно.       Но сначала… Медленно, словно заново учась ходить, эльф спускался с пригорка. Внизу среди листвы берез еле угадывались крыши маленького поселка.       Подошел к крыльцу в зарослях мальв. Женщина в белой рубашке и пестрой юбке сидела на верхней ступеньке и связывала стебельки тимьяна в тощие пучки на просушку.       Зимой траву будут заваривать в чай, теплый аромат заполнит маленькую уютную комнатку, пропитает и полосатые коврики на стенах, и разноцветные нитки, из которых вся семья будет наматывать узоры на мячике из шерсти, и под песню о зимних птицах эльф незаметно заснет, и шар выскользнет и укатится под лавку…       Хотя нет, узорчатые мячики – это из пред-предыдущего детства, так? Дольки памяти раскрылись веером, но он воспринимал их единым целым.       – Что-то ты рано, – сказала женщина, не поднимая головы. – я еще обед не готовила.       – Мама, – тихо произнес эльф. Прислонился к опоре крыльца, поскреб переносицу в смущении, – мне надо уйти.       Она смотрела на него долго, внимательно. Замедлилось мельтешение стебельков в ее руках. Ответила тихо:       – Что ж, иди.       – Спасибо… - конечно, он все понял. Плюхнулся рядом на ступеньку, уткнулся носом в мягкое плечо.       – Разумеется, иди. Я вчерашний хлеб пожарила, возьми гренки, хоть все. И флягу из бересты, она легкая...       - Да я не насовсем и недалеко. Я вернусь еще, обязательно.       На секунду ему показалось, что уже не сможет подняться и шагнуть за порог – так привычно, уютно, надежно было здесь. Так бывает, когда зимним утром неохота вылезать из-под теплой шкуры. Здесь его любили – просто так, абсолютно.       Но остаться – немыслимо. Он ведь тоже не умел любить иначе.       Юулэ вдохнул еще раз запах тимьяна и мыльного корня – и встал. Потом они вместе покопались в кухонном углу и в сундуке…       Шагая прочь от дома, он то и дело оглядывался, чтобы помахать рукой. И когда березовая роща скрылась за лесистым холмом, Юулэ поднял глаза на верхушки деревьев под солнцем, в западной стороне. «Спасибо, владыка Мандос, милосерднейший из валар. Спасибо за повторение лучших лет».       ***       Женщина еще долго смотрела на тропинку меж деревьев и домов. Потом еле заметно покачала головой, шепнула одними губами - «нет». Лица ее не было видно в тени козырька над крыльцом.