Отсчет

На часах десять часов утра. Под рукой стакан с водой, перед глазами экраны с информацией. Пустые глаза давно потерявших надежду и веру, но до сих пор не сломавшихся, серая пелена соленого ядовитого дождя и так не к месту солнце в запутавшихся волосах. Какие-то звонки от Пейнтера, постоянно мельтешащая на уровне подсознания не такая уж и старая, но уже довольно потрепанная фотография, словно она всегда была в нагрудном кармане рубашки или куртки. Отражающееся небо в ярких глазах и постоянное предчувствие бури. Постоянно стучащее в висках «помоги». Задержка дыхания, чтобы привести мысли в порядок и взять себя в руки. Очередной звонок. * Из Девяти кругов Ада она проходит все три, потому что остальных шести больше не существует. Вместо них постоянная потеря сознание, сталь во взгляде Петры и тошнотворно успокаивающий голос доктора Блейка, которого про себя она окрестила Дьяволом. Он нещадно пьет ее кровь, забирает всю ее энергию, говорит все, чтобы она сдалась и перестала бороться, а потом подкидывает надежду, чтобы снова поиграть со своей любимой девочкой холодным металлом по скулам и шее. Она чувствует ремни на запястьях, засохшие капли крови, пустыню вокруг и ледяное спокойствие. Конец уже близко. Это единственное, во что она верит. * Когда Ковальски открывает глаза, первым делом он прислушивается к обстановке вокруг, слышит напряженное дыхание товарища и пытается понять, что же идет не так. Ему слышится шепот про какие-то восьмерки, заваливающиеся на бок, приближающуюся бурю, постоянный ветер, хотя вокруг спокойно, чьи-то рыдания и выстрелы. Тенью следующую за ними смерть. Усмехается сквозь зубы, снова закрывает глаза и, кажется, не удерживается от едкого комментария: - Пирс, ты, что, с ума сошел? Но перед глазами у него стоят какие-то отчеты, переплетающиеся молекулы ДНК и эти гребанные восьмерки, с которыми все ассоциируется. Мужчина проклинает Грея, но понимает, что раз здесь что-то творится, то твориться оно будет до самого конца. Просто иначе это будет не Грей. * Она не знает, сколько прошло дней. Семь, девять, пятнадцать. Или больше. Ведет отсчет посекундно, но постоянно сбивается, потому что голоса в голове не перебить. Не убедить себя в том, что все самое плохое уже позади, не заставить себя поверить в спокойную жизнь, которой может и не быть. Ведь ее действительно не будет. Это же невозможно. Невозможно будет вернуться к прежнему после пережитого, невозможно будет перебороть страх перед клиниками, больницами и мужчинами с приятными голосами в белой одежде. Невыносимо будет смотреть на закрытые двери и окна. Глубокий вдох. И по новому кругу. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь… * Сейхан кривит губы в презрительной усмешке, подсаживается к Такеру и пытается погладить Каина. Пес недовольно рычит, но недостаточно громко и устрашающе, чтобы отпугнуть ее. Уэйн молчит, но изредка косится на нее. Просто потому, что в шесть часов утра смотреть больше не на что и не на кого, ведь скоро снова продолжится то, что так хочется закончить. Бросить. Дойти до конца. Уйти. Потому что это не его дело. Но вернуться. Потому что потом загрызет совесть. Этому его научила жизнь, но Сейхан его не понять, потому что ее кодекс и принципы абсолютно противоположны. Наверно, именно поэтому им уютно в молчании. Просто потому, что из-за отсутствия чего-то общего говорить не о чем. И это даже не напрягает. * Еще пять глотков. Лишь пять. И тогда наконец сон будет нормальным. Без резких пробуждений и желания достать оружие, без сбитого дыхания и напряженных мышц, без постоянного самоконтроля и попыток отгородиться от остальных только из-за того, что кошмары оказываются куда сильнее, чем можно было предполагать. Оглушающее спокойствие. Потеря связи с самым главным человеком, который еще хоть как-то, но мог держать ситуацию под контролем, который всегда говорил, что отступать нельзя до тех пор, пока не будет результата. Он мог заставить протрезветь просто сказав одно слово, которое действовало словно не хуже энергетика. Только сейчас с ним нет никакой связи, потому что они в какой-то чертовой глуши. Потому что осталось еще пять глотков и одна бутылка чего-то крепкого. * Линия вен на ее запястье складывается в почти идеальную четверку. Блейк приходит от этого в восторг, то и дело обводя сие творение одним из своих инструментов, снова и снова заставляя свою жертву тихо шипеть, проклинать его всеми возможными словами и в голос просить о помощи. Но он настолько привык к этому, что больше не обращает внимания на такую мелочь, как всхлипы и крики Аманды. Он просто восхищается этим чертовым рисунком на бледной коже, говорит что-то о том, что это ей на пользу, а потом смеется, потому что для него это действительно весело. Аманде кажется, что шрам в виде этой проклятой четверки никогда не удастся замазать или скрыть. * Связь с командой теряется уже в третий раз. Пейнтер нервно меряет кабинет шагами, попутно вспоминая, из каких передряг выпутывалась его команда и понимая, что все могло быть и хуже. Действительно хуже. И хотя все, кто к нему приходят с какими-либо данными, он чувствует этот немой укор в колких взглядах, но не позволяет себе обращать на это хоть какое-то внимание. В конце концов, команды сдаваться не было. Да даже если бы она была, его ребята не из тех, кто опускают руки. Это заставляло верить в лучшее. * Такер привык делать все на счет «раз-два». Его пес полностью разделяет эту позицию. Разделяет даже в такие моменты как бы спокойствия, когда остается только лежать на спине, выравнивать дыхание и сохранять выдержку, терпение и спокойствие. Да, он точно зря ввязался в это задание, но сделанного не воротить. Главное, чтобы с Каином все было хорошо, остальное не так важно. * Когда где-то вдали слышится оглушительный рев "один!", шестое чувство подсказывает, что надо спасаться. Как можно быстрее, как можно дальше от этого места, но долг всегда превыше. Держаться до последнего, довести дело до конца, не думать о том, что могут и не выбраться, не успеть спасти Аманду и себя. И даже если руки дрожат, и адреналин перестает действовать успокаивающе, заставляя не чувствовать ни глупых опасений, ни дикого холода, об этом совсем не обязательно знать кому-либо из команды. В конце концов, даже самая крепкая выдержка рано или поздно дает сбой. Это надо просто перетерпеть. Стиснуть зубы и пересилить себя. * Потерь ноль, противник потерпел поражение, отсчет можно объявлять законченным. Измученная улыбка Аманды, нежелание расставаться с напарниками, обещание о случайной встрече когда-нибудь на выходных или на праздниках, которой не будет, потому что проще не видеться. Что было, то прошло. Миссия закончена, все живы. Можно выдохнуть со спокойной душой.